что делать если родители не учитывают мое мнение
«У детей не может быть своего мнения»
Любящие родители, как правило, очень болезненно воспринимают уход своего ребёнка из семьи. Это нормально, как и то, что рано или поздно такой момент настаёт. Но в России почему-то принято считать, что для своих мам и пап дети до старости — маленькие мальчики и девочки. А некоторые родители до последнего противятся выходу ребёнка во взрослую самостоятельную жизнь. Психолог Яна Филимонова раскрывает причины этих беспокойств и советует, как наиболее безболезненно преодолеть период сепарации, чтобы не навредить ни себе, ни своему ребёнку.
Не покидай меня!
Сепарация (процесс постепенного отделения детей от родителей и превращения их в самостоятельных взрослых людей) начинается с самого рождения. Тогда, когда младенец перестает быть физической частью матери. А заканчиваться в идеале должна, когда подросшие юноша или девушка превращаются во взрослого самостоятельного человека, начинают жить, зарабатывать, думать и принимать решения самостоятельно.
Особенно остро сепарационные проблемы становятся заметны в подростковом возрасте. Тинейджер протестует против семейных правил, чтобы нащупать свои собственные границы. Он обесценивает родительский авторитет, присоединяется к какой-нибудь компании, она становится ему «вторым домом», а друзья — «новой семьёй». Он перенимает их сленг, образ жизни, нарушает родительские запреты: пробует сигареты или алкоголь, приходит домой позже положенного, ссорится со старшими. На какое-то время одобрение сверстников становится важнее маминого и папиного. Это нормальный рывок к самостоятельности, слегка чрезмерный, как и все в подростковом возрасте.
Побунтовав, подросток открывает для себя, что взрослый мир и вправду сложен, в чем-то даже опасен. Что у него пока есть ограничения: он не имеет профессии, не умеет зарабатывать деньги, не окончил школу и так далее. И чтобы эти ограничения преодолеть и стать полностью самостоятельным, придётся потрудиться. А ещё научиться договариваться с родителями, от которых он в этот момент во многом зависит. Опять же в нормальной ситуации родители спокойно воспринимают проблемы переходного возраста и ставят разумные рамки: хорошо, домой к одиннадцати, а не к десяти, но чтобы это не вызывало проблем в школе, а вот сигареты в нашем доме под запретом.
В российском обществе пубертат принято воспринимать как катастрофу: «подростковый возраст — это надо пережить»
Родители часто оказываются не готовы отпустить детей. Причин тому может быть много. К примеру, собственная нереализованность, когда воспитание детей становится главным смыслом жизни и фактически работой — тогда взрослению детей сопротивляются так же, как выходу на пенсию. Или проблемы в отношениях с супругом: оставшись вдвоём, паре придётся столкнуться с ними лицом к лицу, а ребёнок, пока не вырастет и не уйдёт из дома, служит связующим звеном. Поэтому запреты подросткам ставятся неадекватные: свободного времени никакого, ведь «мы» годами готовимся к поступлению в институт, домой к восьми вечера, никаких девушек/парней.
Мой дом — мои правила
В книге «Дьявол носит Прада», по которой был снят известный фильм, есть забавный эпизод: подруга рассказывает главной героине о неудачном свидании. Говорит, что сначала молодой человек показался ей очень привлекательным, но потом испортил все одним махом: парень сказал, что живёт в одном доме с родителями. И они обе в ужасе закатывают глаза: кошмар, хуже и быть не может. Героиням романа в этот момент по двадцать с небольшим лет, молодому человеку примерно столько же.
В России же скорее ненормальным считается рано съезжать от родителей, причём «рано» растягивается от 18 лет и до неопределённого возраста. Конечно, роль играют и экономические причины: многие семьи просто не могут позволить себе отдельное жилье. Однако, если присмотреться, становится понятно, что это вопрос не только денег, но и ценностей. В США возможность поступить в университет в другом городе и жить в общежитии — норма. У нас поселиться в общежитии считается худшим вариантом. Родители предпочитают подарить студенту на поступление машину и макбук, но не помочь снять комнату. Вклад в статусные вещи считается престижным, вклад в самостоятельность — нет.
Держаться вместе
Дела всех членов семьи, включая личную жизнь и здоровье, принято обсуждать в широком кругу родственников и знакомых. Детей отправляют на внешкольные занятия, при этом таланты и склонности ребёнка нередко считаются вторичными по отношению к абстрактной пользе, которую также определяют родители: это для поступления в вуз, для будущей карьеры, для общего развития. Частая история, когда за подростка заодно выбирают вуз и будущую профессию.
Мнение семьи до сих пор считается довольно важным и при выборе партнёра, а может стать и решающим («не понравилась маме»)
Это система коллективистского мышления, где интересы клана полностью доминируют над интересами отдельной личности. Такой уклад был адекватен в позапрошлом веке, когда для выживания семье действительно было необходимо держаться вместе. Для этого требовался порядок и единство решений, которые обеспечивал глава семьи, обычно старший мужчина или старшая женщина в роду.
В современной городской среде, в XXI веке, такой патриархальный расклад дисфункционален. Трём поколениям тесно в одной городской квартире. Родители, выросшие в СССР, не всегда хорошо ориентируются на современном рынке труда. Да и в профессиональной сфере больший вес приобретают навыки, не имеющие отношения к конкретному содержанию профессии: коммуникабельность, умение налаживать связи, грамотная самопрезентация, навык учиться и осваивать новые инструменты, интерес к своей сфере деятельности, желание развиваться. Но такими качествами обладает тот, кто более самостоятелен.
Ребёнок, выросший в атмосфере прессинга и постоянного надзора, всего этого обычно не умеет. Он боится сделать лишний шаг влево или вправо, запуган, не чувствует своих желаний и возможностей. В результате, взрослея, он не раскрывает свои таланты и не ищет собственный способ жизни, который сделает его счастливым, а остаётся на уровне выживания: какая-нибудь работа, чтобы кормила, какой-нибудь партнёр, чтобы не быть одиноким, в отпуск туда, куда ездят все.
Авторство своей жизни
Сепарация необходима как раз потому, что без неё невозможно осознать себя как отдельного человека со своими мыслями, желаниями и границами. А без этого очень трудно, с одной стороны, взять ответственность за свою жизнь, а с другой — чувствовать себя счастливым и полноценным человеком. Когда тобой управляют обстоятельства, ты закономерно ощущаешь себя несчастной марионеткой в их власти.
Было бы здорово, если бы родители не препятствовали, а помогали этому процессу. Разумеется, это не означает нарочно выгонять ребёнка из дома в 18 лет или резко лишать материальной поддержки. Резко оборванная привязанность как раз не способствует, а препятствует сепарации: человек застывает в своих обидах и травмах, как муха в янтаре, и бесконечно прокручивает в голове список претензий и счетов к родителям.
Способствовать сепарации — это поддерживать подрастающих детей в уверенности, что они могут: творить, решать проблемы, придумывать что-то интересное.
Не стоит постоянно внушать ребёнку идею: «Ты ни на что не способен без меня»
Наоборот, нужно позволять ему иметь собственное мнение и обсуждать что-то прежде, чем это запретить, «потому что я так сказала». Нужно поощрять подростка в его попытках заработать первые деньги, и пусть они будут на поездку на рок-фестиваль или модную куртку — ведь деньги лучше всего зарабатываются, когда перед глазами есть привлекательная цель. Возможно, помочь студенту с арендой жилья, а не ставить ему условия: «сначала отучись нормально, а потом посмотрим».
И тогда, повзрослев, он сможет брать на себя ответственность, ставить цели и достигать их, и будет понимать, что другие люди — отдельные от него существа со своей волей и желаниями. Может быть, если это станет нормой, наше общество станет более сознательным, терпимым и, чем черт не шутит, даже счастливым.
Мама не считается с моим мнением
Вопрос психологам
Спрашивает: Карина
Категория вопроса: Дети
Добрый день. У меня проблемы в отношениях с мамой. Я уже взрослая, замужем, есть ребенок. Живем в квартире, подаренной моими родителями. Проблема в том, что мама никогда не спрашивает моего мнения
или желания о встрече. Например, она просто ставит меня в известность, что приедет такого то числа, а не интересуется, не против ли мы, чтобы она приехала в гости и когда. Я ей попыталась обьяснить, что это ненормально, у меня свои планы, сказала, что она должна также услышать мое мнение прежде, чем приниматт решение о приезде к нам в гости. Ее это сразу же обидело, она не считает, что должна спрашивать разрешения, сказала, что я не хочу ее видеть и бросила трубку. Также потом она все это рассказывает отцу, который тоже считает, что приезжать к нам домой без нашего мнения или разрешения это нормально. Вообще любой мой отказ мама воспринимает в штыки и сразу начинается «ты меня не любишь» и прочии манипуляции. Подскажите, как правильно себя вести с мамой, чтобы с моим мнением считались и при этом не было обид? Спасибо.
Получено 4 совета – консультации от психологов, на вопрос: Мама не считается с моим мнением
ПСИХОЛОГИЯ: ПОЧЕМУ РОДИТЕЛИ НЕ УВАЖАЮТ СВОИХ ДЕТЕЙ
Разве не гордо звучит столь популярное в народе, например: «Не учи отца. (простите, совершать коитус)», «Мое г. еще меня учить будет» (услышано от личной мамы автора), «Все равно всегда выходит по-моему» (по поводу предсказанных неудач сына или дочери, говорится с чванливым видом – как же, выиграла спор! Можно радоваться. ), «Вот вырастишь своих детей – тогда поймешь, каково это!» (при этом наличие детей отнюдь не прибавляет ума – вот же ясно видно).
Сможем ли мы честно ответить себе на вопрос: много мы наблюдаем семей, где счастливо складывались бы отношения между взрослыми (взрослыми!) детьми и их родителями? А между свекрами и снохой, тестями и зятем?
Впрочем, как ни странно, второй вариант встречается чаще, в том числе и как союз родителей одного из партнеров с его супругой (супругом) против собственных сына или дочери. (Хотя бывают и конструктивные варианты. Знаю молодую женщину, обделенную в детстве подлинной родительской любовью – а не общепринятыми способами демонстрации / имитации любви – которая обрела родителей если не по крови, то по духу в лице свекра и свекрови.)
Тема эта обширна и включает множество аспектов. Попробуем всего лишь коснуться некоторых моментов, рассматривая их как повод задуматься – а так ли безусловна наша «правота» в отношении к собственным детям?
Начнем (что вполне закономерно) с матерей маленьких детей. Среди них выделяются гиперопекающие матери. Если негативное отношение к взрослым отпрыскам можно в принципе людям рационализировать их неприглядным (с точки зрения родителей) поведением, то маленького ребенка трудно всерьез упрекнуть в «неблагодарности». В то же время известно, что в большинстве случаев за чрезмерно выраженной чертой личности следует искать ее противоположность.
Мать, чрезмерно опекающая своего ребенка, безусловно, заботится о нем. Но как же именно проявляется эта забота? Чаще всего она касается удовлетворения физических, материальных потребностей ребенка и его безопасности – здесь матерям этого типа нет равных. Идеально чистый слюнявчик, носочки в тон маечек, многочасовые кулинарные упражнения ради пары ложек съеденного кушанья… Но много ли реальной теплоты и понимания интересов ребенка в подобных отношениях?
Любит ли его мать как своего ребенка (по сути, как часть себя) или же как его самого, как индивидуальность? Здесь необходимо учесть, что в нашей культуре не принято признаваться в нелюбви к своим детям. В том числе очень нелегко признаться в этом и самим себе, детей попросту положено любить. А как быть, если любить не умеем? Правильно: скрывать это неумение за чрезмерно выраженной опекой.
Элементарное неуважение к личности в детском возрасте (а личность уже, несомненно, имеется) обычно распространяется и дальше, до неопределенного возраста. Собственно, именно в этом и кроется одна из основных причин трений и конфликтов между поколениями.
Склонность к бесцеремонному вторжению в личную и интимную жизнь детей свойственна весьма многим нашим соотечественникам, для которых в принципе отсутствует понятие личного пространства. Вначале это происходит по принципу «мама (папа) лучше знает, что тебе надо», затем – просто по привычке. Ведь по мере взросления детей мама тоже приобретает все больший жизненный опыт – а значит, снова знает лучше.
Еще один фактор – родительский эгоизм. Ребенок является заложником родительских амбиций, комплексов, орудием для сведения счетов как с другими людьми, так и с миром в целом. Ребенок «должен» оправдать надежды родителей, достичь того, что не смогли они, вести правильный по их понятиям образ жизни и т.д. На самом деле мы снова имеем дело с неуважением к личности другого, с отказом ему в праве самому решать, как жить. Родительское тщеславие способно как помочь ребенку – поддержать в достижении результатов на собственном пути и после принести обоснованное чувство гордости за него, так и серьезно осложнить жизнь. Сценарий в этом случае может развиваться несколькими путями.
1. Разочарование родителей по поводу неуспешности жизненного пути сына (дочери, который либо не сумел успешно реализовать предписанный родителями сценарий из-за отсутствия склонностей, либо и не пытался этого сделать. При таком развитии ситуации страдают как родители, так, скорее всего, и их отпрыск. Осознание того, что разочаровал близких людей – более того, родителей (первые значимые фигуры в жизни любого человека) – может быть невыносимым грузом.
2. Успешная реализация предписанного сценария ценой непомерных усилий, дающая-таки родителям возможность гордиться отпрыском, но идущая вразрез с подлинными интересами индивида. При этой схеме страдает сын / дочь.
3. Достижение успеха вопреки желаниям родителей, возможно – реализация антисценария. При этой схеме, даже если жизнь индивида складывается успешно и с его, и с общепринятой точек зрения, родительская гордость уж точно не имеет каких-либо оснований. Ведь успех достигнут не благодаря, а вопреки родителям и, фактически, служит опровержением их собственных убеждений, ценностей, а в конечном счете, всего жизненного итога. Такой вариант развития событий порой благоприятен для самого человека, его реализовавшего. Но следует помнить: любой сценарий (хоть прямой, хоть «анти») – это жесткая схема, готовое русло, ограничивающее гибкость, мобильность, адаптивность личности. Если стремление опровергнуть схемы, предписанные родителями, начинает довлеть над всей жизнью человека, оно может завести его столь же далеко от главной задачи индивида – самореализации – как и покорное следование воле родителей-самодуров.
Часто причиной неуважения родителей к детям является ложное суждение о том, что пожилой человек заслуживает почтения уже потому, что он старше («Мы жизнь прожили! Доживешь до моих лет…»).
Теоретически человек старшего возраста заслуживает уважения:
– за то, что он о нас заботился и теперь вправе рассчитывать на ответную заботу;
– с годами он приобрел бесценный жизненный опыт.
За заботу, несомненно, спасибо – заботились, как умели (см. о гиперопекающих матерях) и действительно вправе ожидать от нас ответной поддержки. Жизненный же опыт ценен в том случае, если делает человека мудрее. Но если когда-то пожилые люди являлись, по существу, носителями традиции, передаваемой следующим, подрастающим поколениям, то в наше время это далеко не так. Что же касается мудрости, то ведь большинству представителей старшего поколения она отнюдь не присуща. Иначе откуда распространенное представление о склочности и сварливости пожилых людей? Если что-то и наживается, то это скорее обида на весь мир в сочетании с никуда не девающимся желанием лезть в жизнь давно взрослых детей. Мудрость предполагает расширение картины мира с учетом большого жизненного опыта. А следовательно – большую гибкость и терпимость к другим, в основе которых лежит знание людей, понимание того, что все мы отличаемся друг от друга, и уважение к индивидуальности. При этом нельзя списать все на возрастные изменения – будь это так, подобные изменения происходили бы по мере старения со всеми людьми за редким исключением. Но ведь эти исключения на самом деле не столь редки.
В общем, перед выросшим участником проблемных родительско-детских отношений в любом случае стоит сложная задача – не превратиться в жертву родительских комплексов или, того хуже, в жертву сознательную. (Я не виноват, это все мама и папа! – в устах здоровенного обалдуя звучит, по меньшей мере, смешно.) Все же остальные – непроработанные, отпущенные на произвол судьбы – варианты сулят человеку мало хорошего.
Статья написана в соавторстве с Натальей Колпаковой
Дети и родители
5.2K постов 9.6K подписчиков
Правила сообщества
1.Соблюдать правила Пикабу
2.Не стоит выкладывать посты по типу «мы пописали» «мы поели» «это наш первый зуб»
3.Не устраивать споры и срачи по каждому не похожему на ваше мнение
4.Ставить нормальные тэги.
5.Нельзя выкладывать посты не по теме сообщества.
6. Поддерживать интересных авторов
Мудак дожив до старых лет не становится мудрым. Он становится старым мудаком © непомнюкто
«Отъебитесь от детей,дети так хотят побыть детьми. » Володя Котляров.
Краткое содержание поста: У сильных родителей вырастают слабые дети.
Контейнирование – главный родительский инструмент.
Очень сложно им ТАК злиться, ТАК боятся, так ненавидеть. Подростковый возраст всегда связан с сильными переживаниями. Подростки могут чувствуют одиночество. И часто уязвимые чувства начинают затапливать, и человек остается один на один с ними. И этими чувствами родители часто пренебрегают, даже имея благие намерения – «ну и ничего страшного», «подумаешь…сходи погуляй», и конечно может идти речь уже о более сильном обесценивании – «не злись! не бойся! не люби! не интересуйся!»
И ребенок сохраняет в себе эти чувства, как в капсуле – носит в себе их. Это потому, что не они не смогли эти чувства нигде разместить – не увидели взрослые, обесценили.
И происходит еще одна вещь – подросток перестает принимать ту часть себя, которая страдает. Он не может выдержать свою злость, страх. Но эмоции никуда не ушли. Но подросток постоянно изолирует их от себя. И происходит трансформация чувств – в апатию, тревогу, депрессию, избегание, зависимость. Если чувств настолько много, то подросток начинает испытывать замораживание, и пустоту. И это так невыносимо, что подростки прибегают к сэлфхарму («хочу почувствовать себя живым»).
Контейнирование – процесс, который состоит в том, что родитель без оценочно переваривает и выдерживает эмоции ребенка, и возвращает их в безопасном виде. Давайте посмотрим что это, как выглядит, как работает. И исследуем нюансы. Включите свою крепкую, разумную, родительскую часть)
Представьте ситуацию – мальчик очень злится. Его лицо напряжено, кулаки сжимаются. И мама естественно, спрашивает, что случилось. В ответ на это подросток строит недоверчивую гримаску, и уходит. Мама начинает злиться и бояться. Злиться за «неуважение» и бояться за ребенка. И тоже оказывается один на один с переживаниями.
Так же и со злостью – родитель не может успокоить ребенка, если сам злится. Тогда просто начнется слепое зацикливание на эмоциях, каждый находится в своей злости. Возникает злость друг на друга. И то, что беспокоит именно ребенка уже отошло на второй план. Проблема не решается, а преобразовывается в конфликт.
1. Итак, первый этап – устойчивость. Найдите в себе крепкую родительскую часть, найдите себя взрослого. Да, ребенок влип в переживания. Но не стоит сейчас сразу решать проблему. Он не слышит Вас пока. Работает подкорка мозга, отвечающая за сильные эмоции. Просто дайте ему право эти эмоции испытывать. И скажите себе – я сейчас сильнее и взрослее. И моя задача – помочь человеку пережить эмоции. «Я – контейнер, я безопасно приму эти эмоции, и они не затопят меня, не сломают. Я сейчас здесь, чтобы помочь». Эти слова самому себе очень хорошо помогают. Поймайте спокойное состояние в себе. Помочь подростку здесь можно только спокойным тоном. Не сливаясь с эмоциями.
2. Прояснение. Тут важно считать состояние ребенка. И вернуть его. Просто, фактически, сказать о нем. Спокойно, как о чем то важном, но бытовом. Просто «вижу, ты злишься. что то происходит». Все, все, больше ничего не надо. Это не технология, чтобы разговорить ребенка и что то внушить. Это помощь в принятии себя. Если подросток кричит на вас, тоже важно отразить это. «-Да, ты злишься. Вижу, и понимаю. Успокоимся, и можем поговорить».
3. Понимание. Чувство вы назвали. А теперь- готовьтесь, пожалуйста, быть неуслышанным. Готовьтесь к игнору и недоверию. Но детская часть подростка уже вас услышала. Ребенок уже слышит, что его поняли, но не будут предпринимать никаких действий ( критиковать, советовать). Поэтому – ничего не ожидайте. Будете ожидать – контакт развалится. Проверено. Но держите контакт с чувствами. И очень классная фраза есть – «если хочешь, можем поговорить». Здесь можно связать переживание с фактом «ты злишься потому, что с учительницей непонимание»
То есть – увидели чувство, поймали устойчивость, назвали, дали право его испытывать, предложили помощь, но дали возможность эту помощь не брать. Теперь важно делать это снова и снова. И тогда подросток скажет – «Да. Случилось такое.. И начнет рассказывать. Это будет прорыв. И если это случилось – похвалите себя, пожалуйста)
Подростку важно, чтобы родители были сильными и устойчивыми! Вот что написала одна девочка, в качестве своего желания:
Детские травмы
«Как слова человека, даже чужого, сказанные в детстве, могут влиять на дальнейшую жизнь?»
Я очень часто вспоминаю свои детские ситуации. Ищу зависимости, строю догадки и нахожу ответы на вопросы.
Вчера в гостях у меня был брат и во время разговора я вспомнила одну из ситуаций, которая повлияла.
С тех пор, я начала переживать из-за своих больших ног. Выбирала обувь поменьше, говорила, что как раз. Ногам было тесно, но я не думала об этом.
К старшим классам у меня началась незначительная деформация кончиков пальцев, мозоли, усталость. Жила я не с родителями, поэтому они ничего не знали. Покупать себе вещи сама я начала рано. Впереди меня ждало многочасовое разнашивание тесной обуви дома в шерстяных носках, возвраты, кучи продаж. А после лет 24 начала появляться та самая косточка около пальцев. Стопы прям болели, так как было еще плоскостопие.
Надеюсь вы меня простите за такие подробности, но без них история не будет законченной.
После той боли в стопах, подходящую обувь было найти еще сложнее. То стелька слишком твердая, то задник, то носок узкий. Стала большой придирой к обуви.
Именно в те моменты я поняла в чем дело и смогла принять свой размер и наконец начала покупать обувь правильно. Это было счастье. А мой размер всего-то 38)
Понимаю, что всё вы знаете про детские комплексы. Но я была тогда в шоке, как я мучилась с этой обувью большую часть жизни из-за одной фразы какой-то тётеньки.
Хочу, чтобы вы осторожничали с вашими детьми. Но конечно не все такие впечатлительные. Но у меня подобных историй не одна, да и не только у меня. Также влияет есть ли такое правило в семье, что старшие всегда правы.Ну или вдруг после прочтения, вы вспомните у себя какие-то подобные истории и найдете последствия.
Все еще хочешь детей?
Дети цветы жизни)
В нашем обществе психологических травм не избежать
Молодая мама
Ложка грудного молока и памперс размером 4 сантиметра. Как выхаживают малышей весом менее одного килограмма?
14 лет назад семья Илоны Кузнецовой ждала рождения второго ребенка. Первые роды были сложными. Мальчик хоть и появился на свет всего на пару недель раньше срока, но врачи не были уверены, что мама выживет. Тем не менее все обошлось, сын родился здоровым, так что Илона надеялась, что во второй раз тоже все будет хорошо. Но не сложилось.
Маленький праздник в семье Кузнецовых случился, когда Алиса поправилась до целого килограмма. Это означало, что девочка точно выживет. Из больницы малышку забрали спустя 3,5 месяца, к тому моменту ее вес достиг 1,8 кг.
К трем годам Алиса «догнала» своих сверстников и вместе со всеми пошла в детский сад. Раннее появление на свет никак не отразилось на девочке, тяжелых последствий удалось избежать. А врачей, которые на протяжении нескольких месяцев боролись за ее жизнь, и вовсе поразили таланты подопечной: во время одного из визитов в больницу Алиса наизусть прочитала медикам огромный кусок из сказки о Царе Салтане. Сегодня девочке 14 лет. Она учится в школе, закончила музыкалку, любит читать и даже пишет собственную книгу.
13 лет назад Саниям Коваль и ее супруг готовились к рождению сына. Беременность протекала хорошо, не было никаких поводов для волнения и тем более предпосылок к преждевременным родам. На 26 неделе беременности будущая мама легла в больницу на плановое обследование, там ее сын Артем и поспешил появиться на свет.
Сегодня, 17 ноября, у Алисы и Артема «профессиональный праздник». В этот день во всем мире отмечается Международный день недоношенных детей. Еще несколько лет назад этих крошек официально называли «живорожденный плод». Рубежом активного выхаживания считался срок 28 недель. Теперь же родившихся раньше срока детей называют глубоко недоношенными. Если ребенок появился на свет в срок от 22 недель и имеет вес более 500 граммов – он считается полноправным членом общества и сразу же получает свидетельство о рождении. И не надо ждать страшные 7 дней. По данным Росстата в России ежегодно недоношенными рождается чуть менее 5% детей. В это число входят младенцы, рожденные ранее 37 полных недель беременности.
Благодаря своему сыну-торопыжке мама Саниям нашла свое призвание в жизни. Она открыла детский центр раннего развития и учредила фонд «Подари солнечный свет», который специализируется на помощи детям, рожденным на раннем сроке.
«Ёлка желаний» исполняет мечты: старт всероссийской акции
В России стартовала предновогодняя акция «Ёлка желаний»: тысячи неравнодушных людей исполняют желания тех, кто особенно нуждается в чуде.
Загадать желание могут граждане с ОВЗ, дети от 3 до 17 лет и пожилые люди от 60 лет с состоянием здоровья, угрожающим жизни; дети-сироты и оставшиеся без попечения родителей, а также дети из малообеспеченных семей.
Принять участие и исполнить чью-то мечту можно на сайте елкажеланий.рф
Подарки для акции делятся на два типа: материальные подарки (развивающие игрушки, книги, товары для хобби, музыкальные инструменты, спортивный инвентарь, одежда, электроника) и нематериальные: дети часто хотят побывать в роли машиниста поезда, полицейского или пожарного, а также встретиться со своим кумиром или отправиться в поездку.
Сопредседатель Центрального штаба Народного фронта, генеральный директор группы компаний «КАМАЗ» Сергей Когогин уже принял участие в акции и пообещал исполнить желания двух детей: 10-летнему Максиму Ильтерякову из Зеленограда он подарит долгожданную скрипку, а также исполнит мечту 4-летнего Реналя Гафиятуллина из Казани покататься на большой машине.
Случаи из практики 111
— Должно быть вашей семье пришлось сильно поменять рацион?
— Папа немного побурчал вначале, предлагая готовить для меня в отдельности, но мать сказала, что у нее не шесть рук, и он будет есть то же что и я. Помню, как он тяжело вздохнул и согласился. С тех пор я питалась только тем, что готовилось дома, без исключений – даже когда приходилось куда-то уезжать, со мной всегда был контейнер. Со временем я привыкла к этому и перестала облизываться, проходя мимо какой-нибудь пекарни.
— И все же, такой образ жизни доставляет вам проблемы.
— На первом курсе меня пригласил на свидание довольно симпатичный парень. На встречу пришел с двумя стаканчиками мороженого, но пришлось есть самому. Узнав, что мне нельзя большую часть из того, что едят обычные люди, он невольно задался вопросом чем же меня угостить. Казалось бы, ну какие проблемы – просто не предлагай мне во время свиданий еду и все. Но нет, это для парней что-то вроде непреодолимого препятствия – будто у них мозги работают только на одной волне.
— Им приходилось бы отступать от привычной концепции и подстраиваться под ваши нужды – не каждый может на такое пойти.
— Мой идеал – красивый, умный, умеет поддержать разговор, общие ценности. Он даже сам готовил для нас еду – говорил, что ему нравится обо мне заботиться. Жили душа в душу, так что я даже начала задумываться о детях. А потом однажды по дороге домой решила заскочить к его матери чтобы завести документы – она моя начальница. Прихожу, а там мой благоверный сидит на кухне и объедается шашлыком. Чтобы вы понимали – на столе находилось с полдесятка блюд и ни одно из них мне нельзя есть. А Костя уплетает все это, я бы сказала запихивается, будто с голодного края, а в глазах стоят слезы. Увидев меня, он поперхнулся и еще пару минут откашливался, а потом сказал, что он терпел как мог, но сил его больше нет.
— Он порвал с вами и не сделал даже попытки поговорить и обсудить это?
— И с тех пор вы боитесь заводить новые отношения, опасаясь повторения истории?
Эмоции родителей
Скажите, у кого родители не умеют самостоятельно справляться с эмоциями и требуют, чтобы дети (вы) их успокаивали — вы как-то с этим боретесь? Если да, как?
Например, моя пишет мне сообщения а-ля: «Я ОЧЕНЬ волнуюсь за тебя, не пугай меня так!» — ожидая, что её сейчас успокоят, избавят от тревоги, развеют опасения.
С детства привыкла «не пугать родителей» своими проблемами, но так надоело это лицемерие. Теперь, когда родители интересуются моей жизнью, говорю, как есть, а на реакцию мамы отвечаю: мол, да, я тоже волнуюсь, тоже напугана, шоподелоть.
Как ломается самооценка и откуда берутся «неполноценные»
Уверен, многие из вас знакомы с вопросом «как воспитать ребенка с заниженной самооценкой?» примерно на уровне «если постоянно ребенка критиковать и всячески смешивать его с дерьмом, то мы получим ребенка с ЗС» (Заниженной Самооценкой), и это, безусловно, верный ответ, однако это далеко не вся истина. Многие менее очевидные её аспекты от большинства продолжают ускользать. Давайте же попробуем пролить на них свет.
Для начала разберемся, из чего складывается самооценка ребенка, из каких конкретно деталей и моментов его жизни. Здесь, на первый взгляд, всё просто: из того, как его одобряют родители и одобряют ли они его вообще, как они реагируют на его успехи и неудачи. В целом это верно и рождает в нашем сознании интуитивно понятную «накопительную» модель – вот есть некий сосуд, и чего мы в него больше накидаем (позитивных поощрений или негативных отзывов), такой «раствор» мы на выходе и получим, такой и сложится самооценка ребенка. Если больше ругали, чем хвалили – получим «неполноценного». Но здесь вмешивается некая неочевидность функционирования человеческой психики, и особенно – психики детской (из-за того, что работает она несколько иначе, чем психика взрослого).
В чем же эта неочевидность заключается? Почему просто периодически говорить ребенку, какой он молодец пусть и важно, но часто недостаточно? Почему «словесный метод» не обязательно предотвращает формирование заниженной самооценки?
Чтобы это понять, нужно в первую очередь знать о стремлениях ребенка. Тех самых, о которых мы к своему взрослому состоянию надежно и благополучно забываем, из-за чего утрачиваем важный мостик к пониманию не только других детей, но даже и самих себя в детстве, своего внутреннего «Ребенка» (но об этом в другой раз). С самого рождения и до раннего подросткового возраста – 11-12 лет – главное стремление ребенка, являющееся его своеобразной глобальной сверхзадачей – это получение уверенности, что он в этом мире любим и нужен и, собственно, получение ощущения любви, одобрения и принятия от родителей. Это очень важная и базовая опора полноценной личности, без которой её развитие идет с большими трудностями и через пень-колоду. Для изыскания подтверждений того, что он со своей сверхзадачей справляется, ребенок применяет все доступные его возрасту пути и средства, всё его существо чутко настроено на восприятие малейших колебаний и изменений интересующей его материи – родительского отношения. Родительские слова здесь выступают далеко не настолько же выразительным сигналом, как родительское поведение, даже различные невербальные его детали и мелочи (которые взрослые редко за собой в полной мере замечают, в отличие от ребенка – он замечает всё).
При этом важно понимать, что ребенка интересует не только то, как к нему относятся, но и то, какую роль он в семье играет. Например, если ребенок будет лицезреть мучения своих родителей (а особенно если это мать\отец-одиночка), которые, не щадя себя, гробят здоровье для обеспечения его, ребенка, нужд (вкалывая на двух-трех работах, например), то он вполне может решить, что он виноват, что он – обуза, из-за которой страдают самые близкие ему люди.
Схожий эффект может сложиться в неблагополучной семье, в которой дело идет к распаду брака, усугублению разлада между родителями, частыми их конфликтами и прочими сопутствующими «прелестями». Из-за такого свойства детской психики как «генерализация» ребенок вполне может решить, что родители ссорятся из-за него, что он –главная причина конфликтов или, как минимум, лишняя причина усугубления ситуации, мешающая родителям свободно разойтись, создающая лишний повод для постоянных конфликтов. Отчасти это оказывается правдой, но ребенок-то воспринимает это «генерализованно», сразу делает глобальные обобщающие выводы, выводя все стрелки на себя. Например – «я обуза», «из-за меня только проблемы», «всем было бы лучше, если бы меня не было». И это пусть ещё не заниженная самооценка как таковая, но жирный пролог к ней. И к более серьезным проблемам тоже.
Однако, семье даже не обязательно быть в каком-то серьезном кризисе, чтобы детская самооценка могла пострадать. Сильно влияют на неё и такие моменты, которые большинство даже не воспринимает как угрожающие для психики их чада. Классический пример – порядок рождения. При обращении человека с проблемами самооценки можно практически наверняка угадать, что он был не единственным ребенком в семье. Наличие более, чем одного ребенка автоматически создаёт риски для самооценки как минимум одного из детей, а часто и всех сразу.
Сценарий «от младшего к старшему» работает немного иначе и актуализируется у младшего ребенка только в таком возрасте, когда он становится способен сравнивать себя с окружающими. Разумеется, он сразу обнаруживает, что перед успешным выполнением его Сверхзадачи часто возникает препятствие – старший ребенок в семье. Который уже более развит, больше всего умеет, который выше, сильнее, умнее (просто в силу старшинства). На этом этапе младший ребенок уже постепенно теряет своё исключительно право на внимание родителей, потому что он уже перестал быть младенцем. Он начинает изыскивать иные способы удерживать внимание родителей и получать их одобрение. А в этих способах у него слишком часто оказывается уже более умелый старший конкурент.
Оба этих сценария с довольно большой вероятностью могут стать прологом к проблемам с самооценкой. Серьезность этих проблем прямо зависит от того, насколько успешен был ребенок в конкуренции за родительское внимание и одобрение. Осмелюсь заявить – хотя бы один из двух конкурентов с большой вероятностью получает как минимум скрытую ЗС. Разница будет только в том, что старший ребенок чаще получает скрытую неконкурентную ЗС, с обостренным чувством долга, самоотверженностью, трудолюбием, пренебрежением своим здоровьем (при хотя бы относительно успешном конкурировании, при срыве конкуренции все может быть намного печальнее), а младший ребенок имеет больше шансов получить конкурентную, «ущемленную» заниженную самооценку, часто на всю жизнь сохраняя в себе обостренное стремление конкурировать и кому-то что-то доказывать (см. предыдущий пост). Но это лишь усредненное и вероятностное описание наиболее частых типажей.
Впрочем, сценарии такого рода я отношу к наиболее общеизвестным. Про влияние порядка рождения известно очень давно и много где можно столкнуться с описанием этого механизма (по этой же причине не будем подробно в тему углубляться и охватывать семьи с 3+ детьми). Перейдем же к менее очевидным аспектам.
Здесь наиболее интуитивным является сценарий родительских амбиций. Когда ребенка используют как средство самоутверждения, как витрину родительских достижений и «галерею славы» для родительского эго. Вред такого подхода для самооценки наиболее нагляден. Однако намного чаще (особенно в нашей многострадальной стране) встречается сценарий «кризисной компенсации», который уже не так очевиден. Попросту его можно описать как «родители пережили некоторое дерьмо и очень не хотят, чтобы их дети пережили подобное». На первый взгляд, в таком родительском желании нет ничего плохого, и даже напротив – оно очень даже хорошее. Однако, поскольку родителей в этом стремлении подгоняют иррациональные страхи, тревоги и опасения, то такое «благое намерение» часто получает чрезмерную, неадекватную реализацию. Например: откуда у нас берутся «синдромы отличника», тревоги и депрессии по поводу учебы (вплоть до суицидальных импульсов из-за плохой успеваемости или угрозы отчисления)? Правильно – потому что родители с детства нам внушали, что получение образования – самая важная наша задача, от которой зависит всё наше будущее. Из-за этого у нас часто складывается впечатление, что наша успеваемость – главный критерий оценки нашей успешности\полноценности. А почему же наши родители так делали? Потому что они о нас очень беспокоились, они хотели нам благополучия и финансовой самодостаточности в будущем, и ради этого, сами того не замечая, часто делали нас неблагополучными и несчастными в нашем детском, подростковом (а иногда даже и юношеском) настоящем. Создавали точку опасного напряжения и «крена» в здании нашей самооценки. У многих именно на этапе учебной самореализации взрывается загодя заложенная родителями в фундамент нашей самооценки «бомба». Вскрываясь «букетом» психологических проблем.
Впрочем, сценарий с учебой не единственный, относящийся к данному типу сценариев. Есть ряд оных, связанных с вопросами пола. Например, часто ждут ребенка одного пола, а появляется другой. Классическое «хотели мальчика, а получили девочку». И ребенку, поверьте, очень рано станет об этом известно по поведению родителей. Он будет расти с ощущением, что он изначально «неправильный», ущербный, что он уже по факту своего рождения расстраивает родителей и ему в этом мире не вполне рады (даже если на словах его убеждают в обратном). Это может стать прологом для довольно тяжелого внутреннего конфликта, направленного на отторжение собственного тела и пола. И это, не считая собственно ЗС.
Ещё одна «гендерная» вариация сценария – связана с представлениями о «мужественности» и «женственности» у родителей. Бывают ситуации, когда отношение родителей к таким темам может быть обострено собственным травматичным опытом. От мальчика с повышенной настойчивостью могут требовать быть «сильным и мужественным», а от девочки – «красивой и женственной». И, опять же, далеко не всегда ребенок может справиться с такой ролью. Он будет чувствовать, что он нужен и любим только в той мере, в которой он исполняет требуемую роль. Что его-настоящего не принимают и не любят. Отторжение в ребенке родителями одних черт и качеств (реальных) ради других (желаемых) создает и во внутреннем мире ребенка подобный же конфликт, заниженную самооценку, вкупе с неприятием, отторжением себя. Особенно сильно это проявляется, если особенности ребенка резко контрастируют с желаемым для родителей его образом. Например, если мальчик ранимый, субтильный и чувствительный, а не сильный\смелый\«умеющий за себя постоять», если девочка не соответствует требуемым стандартам красоты, если она не грациозна и больше любит «мальчишеские» увлечения и занятия, а не «игру» в женственность, кокетство и тщательный уход за своей внешностью. Сценарий с созданием конфликта между реальным и желаемым в ребенке далеко не ограничивается «гендерными» моделями и может проявляться великим множеством путей, я выбрал этот вариант лишь из-за наглядности иллюстрации.
Ситуацию в таких сценариях не спасает даже то, что у родителей есть какое-то благое оправдание их завышенной требовательности – чаще всего это забота о будущем ребенка, опасение, что он не будет справляться с какими-то жизненными трудностями. Однако, таким путем мы слишком часто получаем лишь создание неблагополучия у ребенка здесь и сейчас ради потенциального предотвращения некоего мнимого его неблагополучия в будущем. Особенно это свойственно «тревожным» родителям. В каком-то смысле, благие родительские оправдания их требований и беспокойств даже играют здесь злую шутку – ведь ребенок косвенно лишается права хоть как-то отстаивать свои границы и интересы, протестовать против тех или иных требований. Ему всегда на это возразят, что «это же ради твоего блага», «я же за тебя беспокоюсь», и прямо или косвенно пристыдят, навяжут чувство вины, что он «не ценит родительской любви и заботы», что он «проявляет жестокость и черствость, раня родительское сердце». По итогу, это лишь создаст привычку у ребенка (даже во взрослом состоянии) держать свои протесты при себе, подавлять в себе стремление отстаивать свои границы и интересы, считать их чем-то неуместным и стыдным. Такой ребенок пронесет в себе через всю жизнь подсознательное чувство вины.
Это подводит нас к другому важному аспекту, который очень часто упускают даже в благополучных на первый взгляд семьях. Самооценка ребенка строится в первую очередь на родительском принятии. Однако принимать нужно не только пол, внешность, способности и достижения ребенка, но и его внутренний мир тоже. Залог здоровой самооценки – в том, чтобы с ребенком велся диалог, в котором он мог бы честно делиться своими мыслями, переживаниями, живыми эмоциями и реакциями на происходящие вокруг него вещи, получать живую же родительскую «обратную связь». Важно проговаривать с ребенком то, что, почему и зачем делают в отношении ребенка родители, почему в семье возникают те или иные кризисы, что нужно сделать, чтобы их преодолеть. Потому что иначе ребенок все равно сделает для себя выводы, но с присущей ему генерализацией и «катастрофизацией». Семьи, в которых выражение своих чувств и переживаний находится под прямым или косвенным запретом уже создают для самооценки ребенка достаточно шаткую опору. Одна из моих клиенток предложила хороший критерий определения, есть ли в семье такой запрет – «Можешь ли ты позволить себе расплакаться перед родителями».
Фактически, можно заключить, что главные причины нарушения самооценки в детстве – это прямое или косвенное непринятие ребенка или каких-то его сторон\особенностей родителями, либо проигрыш в конкуренции за родительское внимание\одобрение. Даже каждый из описанных факторов\сценариев в отдельности может сыграть свою разрушительную роль, что уж говорить о тех случаях, когда в одном ребенке сочетаются сразу несколько из них (это, к сожалению, очень даже возможно). Подростковые и более поздние комплексы неполноценности – это всегда прямое или косвенное продолжение проблематики самооценки из семьи, из детства.
Конечно же, это далеко не все факторы и сценарии, влияющие на самооценку. Но остальные из них либо слишком специфичные (например – фактор травм), либо вторичны и сами по себе не наносят ущерб самооценке, служа лишь подспорьем для других факторов. Разумеется, я мог что-то упустить и буду рад дополнениям в комментариях (я набросал не просто перечень, но обрисовал модель, которую можно применять к различным ситуациям). Также некоторые факторы – наподобие «систематического сравнения ребенка с другими детьми» мне кажутся слишком очевидными, чтобы подробно их разбирать.
Спасибо за внимание, берегите самооценку своих детей и «Ребенка» в себе, до свидания.)