что делать если я потеряла память
«Я понятия не имею, кто ты, но люблю тебя» Как живут люди, которые потеряли память и научились обходиться без нее
Когда молодые и здоровые люди теряют память, это всегда неожиданно. Оставшись без воспоминаний о себе и близких, им приходится строить жизнь заново. Родным особенно тяжело каждый день снова и снова объяснять больным, кто они такие. «Лента.ру» выяснила, как живут люди, которые потеряли способность запоминать, что с ними происходит.
Жизнь Стива и Камре Курто из американского штата Мичиган перевернулась в одно мгновенье. В 2012 году молодая пара готовилась к появлению на свет первенца, когда женщина обратилась в больницу из-за трудностей с дыханием. У нее нашли преэклампсию — тяжелое осложнение, возникающее при беременности. Во время приступа ее мозг на несколько минут остался без кислорода. Врачи спасли ей жизнь и сохранили ребенка, но она потеряла память.
«Это была чистая случайность, что пострадали именно те доли мозга, которые отвечают за создание и хранение воспоминаний, — говорит Стив. — Она могла лишиться речи, ей могло парализовать руку. Тогда я этого не понимал».
Когда женщина очнулась, он сразу заметил изменения. Камре смотрела на него пустым взглядом, будто видела его впервые. Она не узнавала любимого мужа, забыла о беременности и рождении сына. «Я никого не знала, — рассказывала она позднее. — Я представления не имела, кто я такая, не помнила даже, как меня зовут».
Материалы по теме
Взрыв из прошлого
Весь масштаб катастрофы стал ясен лишь через несколько дней. Камре не просто потеряла память, но и утратила способность сохранять новые воспоминания. Ничто не удерживалось у нее в голове дольше нескольких секунд. Когда Стив уходил из ее палаты, она тут же забывала о его существовании. После возвращения он снова был для нее незнакомцем.
Когда Камре выписали из больницы, встал вопрос, что делать дальше. «Она не хотела возвращаться домой, потому что не знала, кто я такой», — вспоминает Стив. Оставлять ее наедине с новорожденным сыном было нельзя. Хотя женщина пыталась научиться менять памперсы или кормить младенца, навыки не закреплялись у нее в памяти.
Помогли родители Камре. Почти девять месяцев она жила с ними, а Стив в одиночку пытался справиться с работой, уходом за малышом и отчаянием. «Наша жизнь будто остановилась, — вспоминает он. — Я был убит горем из-за того, что она не узнавала меня». Не сдаться помогало признание, которое Камре сделала через шесть недель после потери памяти: «Я не знаю, где я, не знаю, кто ты, и понятия не имею, как тут оказалась, но знаю, что люблю тебя».
Здесь и сейчас
В день святого Валентина Стив три года подряд вручал Камре одну и ту же поздравительную открытку. Она не помнила ее и радовалась, будто видит подарок впервые. На четвертый раз трюк не сработал. «Ты уже дарил ее в прошлом году!» — уличила его жена.
Для Стива эти слова стали лучшим подарком. Они свидетельствовали о том, что ее кратковременная память постепенно становится лучше. Вскоре любые воспоминания сохранялись не меньше трех-четырех дней, а кое-что откладывалось в голове и на более долгий срок. Камре больше не забывала, что у нее есть муж и ребенок.
У Стива появилась надежда, что когда-нибудь она выздоровеет, и все встанет на свои места. «Мне ужасно повезло, что Камре жива, — говорит он. — Она удивительная женщина и самый сильный человек, которого я когда-либо встречал».
Однако у прогресса Камре была и оборотная сторона. Теперь она осознавала, насколько серьезен ее недуг. Женщина понимает, что у нее никогда не будет воспоминаний о детстве сына, и это разбивает ей сердце. Чтобы сохранить ускользающие из памяти счастливые моменты хотя бы на бумаге, она начала вести дневник.
Камре старается не унывать. «Каждый день — новый день, — говорит она с улыбкой на лице. — 9 октября 2012 года кто-то провел ластиком в моей голове, и все стало новым. Я живу каждый день по максимуму и молюсь, чтобы память вернулась».
День сурка
Случай Камре Курто особенный: она не только потеряла способность создавать новые воспоминания, но и забыла все, что происходило с ней прежде. Известны случаи, когда в результате травмы головного мозга люди лишаются кратковременной памяти, но их память о прошлом остается нетронутой. Так произошло с 16-летней школьницей Райли Хорнер из американского штата Иллинойс.
Каждое утро она просыпается с мыслью, что сегодня — 11 июня 2019 года. Именно в этот день девушка получила черепно-мозговую травму: ее случайно ударили по голове во время танца. Вскоре родители заметили неладное. Райли не могла сконцентрироваться, была постоянно рассеяна и напугана.
Как выяснилось, каждые два часа ее память обнулялась. Она забывала обо всем, что произошло за это время, и снова оказывалась в июне. «На моей двери висит календарь, — рассказывает девушка. — Смотрю на него и понимаю, что уже сентябрь. И думаю: “Ух ты…”»
В отличие от Камре Курто, которая живет «по-новому» больше семи лет, Райли борется с болезнью всего несколько месяцев. Она пытается наладить свою жизнь: носит с собой записную книжку, записывает все происходящее, делает фотографии. Каждые два часа на ее телефоне срабатывает будильник и напоминает: пора свериться с ежедневником и восполнить пробелы, вернуть все то, что успело ускользнуть из сознания.
«Я понимаю, что моим родителям трудно так же, как и мне, — рассказывала Райли журналистам. — Люди просто не понимают, что со мной. А это как в кино. К ужину я даже не буду помнить, что давала вам это интервью. Я ничего не запоминаю. Мне очень страшно».
«Неделю назад у меня умер брат, а она, наверное, даже не в курсе, — подтверждает ее мать. — А ведь мы говорим ей об этом каждый день, но она все равно представления не имеет, что случилось».
Семья Райли считает, что нельзя терять ни минуты. Ее мать ссылается на исследования, которые утверждают: длительный период жизни с отсутствием кратковременной памяти может причинить мозгу непоправимый ущерб. Она уже пыталась через Facebook найти людей, которые сталкивались с похожими проблемами.
Британец до сих пор не может смириться с тем, что с ним произошло. Как и Камре, его печалит, что в его памяти не отложатся даже самые счастливые моменты. «Я хочу отвести свою дочь под венец и запомнить это, — объясняет он. — Если они станут родителями, я хотел бы запомнить, что у меня есть внуки и кто они такие».
«Нам нужна помощь, — со слезами на глазах говорит мать Райли. Нам нужен кто-то, кто знает немного больше, потому что она заслуживает лучшего. Она хотела учиться в медицинском, но теперь не сможет даже просто работать». В свою очередь, Райли хочет, чтобы люди с похожими проблемами услышали о ней. Так они будут знать, что не одиноки в своем несчастье.
Потерял память и потерялся: 9 правил, чтобы этого не случилось с вашими близкими
«Тахир найден, жив!, — написала мне информационный координатор «Лиза Алерт» Маша Роща. «ДА ЛАДНО. » — ответила я, потому что Тахир – это пропавший, которого мы ищем уже 35 дней, и Маша весь этот месяц жила с мыслями о нем. Тут Маша на некоторое время пропала, потом пояснила: «Я рыдаю». Созвонились. Слышу по голосу – действительно рыдает.
— Знаешь, — говорит, — меня тут все спрашивали – что тебе подарить на день рождения, а я все думала: не надо мне ничего, лишь бы он нашелся…
Тахир Искандаров, 65 лет, пропал 14 августа 2018 года с дачи в городском округе Чехов. Ушел из дома и не вернулся.
Когда родные обратились к нам, выяснилось, что он страдает частичной потерей памяти. Свое имя помнит, а, например, адрес – нет. При этом он не производит впечатление больного человека, и когда видишь его на улице, и в голову не придет, что ему нужна помощь в поиске дома.
У таких пропавших есть несколько перспектив. Вариант первый – долго путешествовать не только по городу или региону, но даже и по стране. Люди у нас добрые – подвезут, накормят, дадут денег на проезд, одежду и даже пустят переночевать в подъезд, и в результате человек оказывается в десятках, а то и в сотнях километрах от дома. Если он при этом постепенно теряет приличный вид, становится грязным и одетым в лохмотья, все меньше шансов, что встречные люди или полиция помогут найти ему дом.
Вариант второй – человек, путешествуя в поисках собственного дома или старого адреса, который, как ему кажется, до сих пор актуален, рано или поздно оказывается в больнице: прохожие поняли, что с ним что-то не так, наступили холода и у него переохлаждение и так далее. В больнице он далеко не всегда называет свое имя – может назвать себя фамилией другого человека или почему-то вспомнить свою девичью фамилию или вообще не вспомнить, как его зовут.
В этом случае достаточно высоки шансы, что он довольно долго пролежит в больнице ненайденным. По статистике поисково-спасательного отряда «Лиза Алерт», более 20% наших пропавших в любой момент времени лежат в больницах, а мы, возможно, ищем их на соседней улице или уже несколько раз звонили в больницу с вопросом о том, есть ли у них среди пациентов такой-то.
“Я бы с удовольствием — но у меня работа”
В случае с Тахиром получился третий, смешанный вариант. Как мы потом узнали, в день пропажи он сам пришел в отделение полиции, потому что понял, что потерялся, но не смог ничего объяснить и написать, и… был отпущен.
Он долго путешествовал по Чеховскому району, потом перебрался в Калужскую область. На горячую линию «Лиза Алерт» приходили свидетельства о том, что его видели там и сям, мы шли по его следам, а теперь достоверно знаем, что он попадал в полицию и его отпускали, что его не забирала скорая и что ему оказывали медицинскую помощь.
Теперь о том, как мы его искали.
Проработав патрулями и оклейкой ориентировок Чеховский район, а также Подольск, Серпухов и частично Москву, Маша Роща, как информационный координатор, приняла решение о расширении географии поиска. Поисковики отряда оклеивали ориентировками транспортные узлы, заправки ЕКА, где нам разрешили разместить информацию о Тахире, распространяли их в метро, в полиции, на железнодорожных и автовокзалах. Группа коротких прозвонов отряда прозвонила ВСЕ экстренные больницы Москвы и Подольского, Чеховского, Серпуховского, Тульского районов. Мы проверяли свидетельства, проводили опросы, выезжали на автономные задачи.
Через некоторое время после начала поиска мы обратились на местное телевидение, и информацию о поиске Тахира и ориентировки на него увидели десятки тысяч жителей районов, где мы его искали.
Маша во всех разговорах постоянно возвращалась к мыслям о нем.
— Знаешь, — говорила она мне, — ночью холодает, мы можем его не успеть найти.
— Сегодня у него день рождения, а мы до сих пор его не нашли…
Маша писала на форуме «Лиза Алерт» в теме поиска сводки о том, что сделано, просила, уговаривала помочь, благодарила тех, кто печатал и клеил ориентировки, брал автономные задачи, проверял свидетельства. Чем дальше продолжался поиск, тем больше народу были вовлечено в поиск.
28 августа появилась надежда: на номер горячей линии позвонил человек, который подвозил Тахира в поселение Роговское. Ребята из отряда, по определению Маши, носом перерыли это Роговское, но безрезультатно.
5 сентября к поискам подключилось калужское отделение отряда.
15 сентября дочка пропавшего Ильнара записала видеообращение с ориентировкой в руках: просила внимательно посмотреть на ее папу, и если кто-то его встретит и узнает, сообщить нам.
Кстати, о семье Тахира надо сказать отдельно. Далеко не всегда и не все родственники пропавших принимают активное участие в поисках – особенно если речь идет о пожилых людях с деменцией.
Например, мы говорим заявителям – надо прозвонить больницы, и желательно, чтобы это сделали вы, потому что вы можете узнать среди имен «сомнительных» пациентов то, которым он назвался, и слышим в ответ: «Ой, такой большой список, давайте лучше вы», или: «Я бы с удовольствием помогла, но у меня работа», или: «Ночью искать я не могу – ночью я сплю»… В случае с Тахиром его семья не останавливалась ни на минуту, искала его днем и ночью, делала все, что можно было сделать, патрулировала, прочесывала, клеила и развозила ориентировки, прозванивала и так далее…
Дочка Тахира – очень важный для всех нас пример, как можно не сдаваться, несмотря на отсутствие результата. Маша говорила: они очень поддерживают поиск, не дают мне сдаться, а Ильнара говорила: без Маши у нас бы давно опустились руки, она дает нам надежду…
Но время шло, новых свидетельств не было, и надежды было все меньше и меньше.
Однако 18 сентября в полиции Жукова проверили по базе оказавшегося у них гражданина, который назвал свое имя и фамилию, и обнаружили, что его ищут в Чеховском районе. Полиция Жукова связалась с полицией Чеховского района, и уже оттуда позвонили нам и родственникам: — Вы знаете, тут вроде есть пропавший, который назвался именем этого вашего, но вы пока сильно не радуйтесь, может, это и не он…
(Ситуация, когда человек называет имя того, кого он видел на ориентировке, тоже вполне возможна.)
— А фотографию получить можно?
— Сложно фотографию? В XXI веке?
Несколько томительных минут, мутное фото с плохим освещением…. На фото – худой, смуглый, бородатый – то есть совершенно не похожий на того пропавшего, которого мы искали, Тахир Искандаров.
“Папа, поехали домой!”
Мы сорвались – кто с работы, кто из дома – и помчались в Жуков из разных концов Москвы и области: дочь и шурин Тахира, Сергей «Лентяй» из «Лиза Алерт», старший операторов горячей линии, который много и активно искал Тахира, Маша с маленьким сыном. Сергей доехал первым, позвонил:
Мы с родными въехали в тихий Жуков, проехали по улице Ленина, пересекли Коммунистическую и подъехали к отделению полиции на Советской.
Тахир спал на стуле на втором этаже, завернувшись в куртку, в чужой одежде и обуви. Ильнара начала будить его:
— Папа, просыпайся! Это Ильнара, папа! Папа, поехали домой.
Он не сразу пришел в себя, все отворачивался и прятал лицо, но постепенно начал как будто узнавать, кивать… Сергей забрал его переодеться в одежду из дома и вернул со словами: «Отдаю вам совсем другого человека!»
Да, теперь это точно был он. Он улыбался, обнимал всех и вытирал слезы.
А потом они уехали, и дочь написала нам, что он только в машине поверил, что наконец нашелся. И заплакал.
Мы можем только предполагать, что происходило с Тахиром и как он путешествовал. Он явно неоднократно попадал в полицию, был в больнице (травма), причем, возможно, поступил по скорой. Собственно, и в отделении полиции, из которого мы его забирали, нам сказали, что они возили его «несколько дней назад» в больницу – то есть он давно был в их поле зрения. При этом, напомню, он мог назвать свое имя и фамилию, а информацию о нем мы распространяли везде, куда могли дотянуться, и ориентировки на него были в больницах, у скорой, в полиции…
В течение минимум недели Тахир был в Жукове. Как перемещался, что ел, где ночевал – загадка. По свидетельствам и косвенным признакам мы предполагаем, что он долго путешествовал по Чеховскому району, потом перебрался в Калужскую область, потом ушел в Новую Москву, а после снова вернулся в Калужскую область, где и был наконец найден.
Когда он уезжал, у него было такое лицо, как у человека, которого наконец разбудили от страшного сна, и он постепенно забывает его навсегда.
Не теряйте своих близких: 9 правил от “Лиза Алерт”
В международный день информирования о болезни Альцгеймера «Лиза Алерт» напоминает людям, чьи родственники страдают расстройствами памяти, правила безопасности, которые помогут вам не потерять их.
Когда в первый раз ваш пожилой родственник заблудился по дороге из магазина домой, это повод для того, чтобы всерьез обеспокоиться его безопасностью:
«Однажды я не проснулась!» Люди, потерявшие память, рассказали, как жить с амнезией
Память кажется чем-то абсолютно естественным, данным нам от рождения и навсегда. И тем удивительнее кажется статистика, которая говорит, что различными проблемами с памятью страдает 25% населения Земли. Полная амнезия — явление редкое, а к частичной потере памяти могут привести болезни, травмы, алкоголь и даже сильный стресс. Но люди учатся жить, даже частично лишившись собственных воспоминаний. Многие даже говорят, что не хотели бы вспомнить все.
Истории людей, живущих с разными формами амнезии, собрала корреспондент РИА Новости Ануш Долуханян.
Кристина: «Идеально помню детство, а после — пустота»
Кристине 29. Девушка живет в Москве и уже 7 лет страдает потерей памяти. Ее недуг врачи называют антероградной амнезией — Кристина не может запомнить все, что случилось с ней после определенной даты. В 23 года она вместе со своими родителями и младшим братом попала в ДТП. Девушка выжила, но, очнувшись, узнала, что вся семья погибла. Кристина почти месяц не разговаривала. Врачи диагностировали у нее посттравматический стресс, а позже и амнезию. Несмотря на свой недуг, девушка работает — она пишет тексты на фрилансе для корпоративной газеты небольшой компании. Три года назад Кристина родила ребенка, но не помнит, как проходила ее беременность. Быть в курсе собственной жизни ей помогают записные книжки, стикеры и смартфон.
Я помню все, что было до аварии, в мельчайших подробностях: какими духами пользовалась мама, что мой брат в день отъезда ел морковное пюре, как папа не любил рыбные котлеты. В отличие от многих, я идеально помню детство, но все, что происходило после, — это пустота.
Для меня каждый день новый. На стене напротив кровати написано: «Кристина, тебе 29». Каждый год в мой день рождения эта цифра меняется. Рядом на тумбочке лежит записка: «У тебя есть ребенок и муж». Такие памятки воспроизводят мои чувства, связанные с ними, и я понимаю, кто я есть.
Моя память совсем не мешает работе. Я помню лица, но не помню имена и как мы с этим человеком связаны. Именно поэтому у меня в сумке есть такая стопочка фотографий, распечатанных из соцсетей. Сзади написано, кто это, кем он мне приходится. Они все рассортированы по категориям: друзья, коллеги, соседи, врачи. Когда я куда-то иду, долго готовлюсь: достаю фотографии, беру, например, врачей, и иду на прием. Сложно, но я справляюсь.
Рождение сына меня изменило. Я стала больше запоминать из-за страха, что могу ему навредить. Например, у него аллергия на чернослив. Если я забуду это, то у ребенка будут проблемы. Или если я забуду сводить его к врачу, он ведь умереть может. Я этого допустить не могу: хватит смертей в моей жизни.
Даже последний год я помню пятнами из ярких воспоминаний. В основном это воспоминания, основанные на сильных эмоциях. Например, я упала с лестницы — больно, поэтому помню. Муж подарил мне огромный пакет со сладостями — было слишком сладко, помню.
Пока врачи не могут на 100% гарантировать, что память полностью вернется к Кристине. По словам клинического психолога и когнитивно-поведенческого терапевта Олеси Францыной, неприятные воспоминания из жизни влияют на память подсознательно и вытесняют происходящее в реальной жизни.
Степан: «Я выпью одну рюмку — и все, конец»
37-летним Степан был обычным офисным сотрудником, работал в небольшой туристической компании. Сначала выпивал одну банку пива в день, потом одна банка превратилась в десять. Степан потерял работу и спился. Теперь он не просто не помнит детали, а забывает целые периоды своей жизни. Например, он не может вспомнить ни одного события, которое произошло, когда ему было 30 лет. Мужчина ведет электронный дневник, записывает важные события, произошедшие за день. Жениться Степан не собирается. Он боится, что любимая женщина уйдет, потому что он не сможет вспомнить какую-то деталь из их совместной жизни.
У меня синдром Корсакова из-за того, что употреблял много спиртного. Теперь я «тут помню, тут не помню». Сегодня с утра я еще помнил, где мы отмечали мой день рождения в прошлом году, уже вечер — не помню. Я каждый день забываю что-то из прошлого: имя своей тети, номер школы, в которой учился, и имя первой любви.
Это не сильно мешает жить, я ведь понимаю, где я и кто я. Но спроси меня про места, где работал, я ничего не вспомню: ни чем занимался, ни кто были мои коллеги. Иногда я боюсь, что проснусь и не вспомню вообще ничего о себе, поэтому начал готовиться к «апокалипсису» — полной потере памяти.
Я выпью рюмку водки, всего лишь одну. А после нее я совсем ничего не вспомню — все, конец. От моей пьянки не останется ничего: ни улыбок, ни лиц, ни любви. Я во всем сам виноват. Сам дурак, нечего было пить. Зато сейчас я все ценю, каждый момент жизни, без планов на будущее. Я просто живу, чтобы жить.
Врачи говорят, что пока Степану не о чем беспокоиться, полностью потерять память он не может.
Николай: «Она рассказала, что она — моя жена»
Сейчас Николаю 40, он счастливый отец троих детей. Но до сих пор он не помнит, как познакомился с женой и как появился на свет его первенец. 5 лет назад он попал в ДТП и получил черепно-мозговую травму. В результате лишился большинства воспоминаний до аварии. касающихся его жизни до аварии.
Я очнулся в палате, помнил, как меня зовут, кто я, в каком городе родился, помнил родителей. Рядом сидела женщина, плакала, говорила: «Коленька, ты очнулся». А я просто не понимал, кто это вообще. Потом она рассказала, что она моя жена.
Последнее яркое воспоминание у меня — рыбалка с друзьями, мне было где-то 28 лет. Я тогда точно не был женат и даже в лицо не узнаю свою жену. Через год после терапии я вспомнил отрывками свадьбу и жену. Она в тот день прыгала от счастья.
Мой психотерапевт допытывается постоянно, не было ли чего болезненного в детские годы. Он даже проводил сеансы гипноза, но пока все равно не ясно. Я на самом деле отношусь к своей потере спокойно. Если быть честным, даже восстанавливать все это не хочу.
Николай посещает психотерапевта и невропатолога, которые совместно проводят лечение. Они считают, что такой локальный провал памяти может уходить корнями в детство и влиять на какие-то социальные контакты.
Следующие истории пересказаны авторами Афиши Daily.
Сергей: «Я понял, что не знаю, как меня зовут»
Сергею 22 года, и последние три из них он учится жить заново. Врачи предполагают, что молодой человек мог потерять память из-за стресса — они не обнаружили никаких травм и воздействия на его организм наркотиков или лекарств. Не нашли также никаких повреждений мозга, костей, внутренних органов. После всех анализов и опросов врачи собрали комиссию и подтвердили диагноз «психогенная амнезия», то есть вызванная психологическим стрессом потеря памяти. Почти все воспоминания Сергея начиная лет с пятнадцати — «синтетические», ему заново рассказали обо всем, происходившем в этот период. Возможно, причиной сильного стресса стала учеба: Сергей был студентом-очником, учился очень плохо, имел несколько академических задолженностей, и, видимо, из-за нагрузки и переживаний и случился нервный срыв.
В палате я листал фотографии в телефоне, которые не узнавал, пока не наткнулся на фото родителей. Тут в голове что-то щелкнуло, и их я вспомнил, а за ними как-то сразу вернулись воспоминания о моем детстве класса до девятого. Родители оказались за полторы тысячи километров от меня, я оказался студентом. А вот тетя и девушка были в том же городе, они тут же приехали.
Девушку я не узнал: она протягивает мне руку, я беру ее в свою и ничего родного не чувствую. Тетя тоже никаких воспоминаний не вызвала. Девушка осталась рядом со мной и, я считаю, совершила подвиг: возила меня на каталке из кабинета в кабинет, поддерживала, помогала подняться и пересказала всю нашу предыдущую жизнь.
Я думал, что я хороший, порядочный, примерный молодой человек. А оказалась вот такая история с учебой. Сейчас я стараюсь относиться к ней более ответственно и хочу быть лучше, чем, как говорят, был.
Отношения у нас с Любой возобновились с новой силой. Сначала я свыкся с мыслью, что это мой близкий человек, а потом влюбился заново. Люба говорит, я стал как-то взрослее после произошедшего. Большинство дружеских и приятельских отношений амнезия стерла, наладить их заново не удалось. Но двое друзей остались рядом со мной и помогали восстановить воспоминания.
Раиса: «Однажды я не проснулась!»
Раисе 41 год, и она помнит почти всю свою жизнь, даже имя девочки, с которой конфликтовала в детском саду. Стерлись лишь воспоминания о нескольких месяцах осенью 2010-го. Именно тогда женщина попала в больницу с серьезной травмой головы неизвестного происхождения. Раисе потребовалась трепанация черепа, которая и привела к частичной амнезии. Женщина не знает, что могло стать причиной травмы и, возможно, не узнает этого никогда.
Однажды утром я просто не проснулась, мой гражданский муж испугался и вызвал «скорую». Оказалось, я впала в кому, и мне назначили операцию. Врачи позже говорили мне, что они нашли внутреннюю гематому в голове, которая могла случиться только от внешнего удара. Упасть так я не могла, биться головой об стену тоже вряд ли стала бы. Скорее всего, меня кто-то избил, но мой мужчина никогда не говорил об этом ничего. Мы продолжали жить вместе после моей выписки, он помогал поначалу, когда я передвигалась на коляске. Потом наши отношения расстроились.
После больницы ко мне приходил не то участковый, не то следователь. Не знаю, откуда он узнал про меня, но попросил рассказать все, что я помню о произошедшем. А я ему говорю: «Совсем ничего». Он так и ушел. Единственное, что я знаю, — операция была 20 октября, а когда я вернулась домой из больницы, в шкафу оказалась развешена зимняя одежда, и так ее могла развесить только я. Значит, когда той осенью похолодало, я еще была здорова.
Я не хотела бы вспомнить тот момент, из-за которого у меня произошла амнезия, и точно знать, кто виноват. Думаю, мне бы лучше не стало. Сейчас думаю, что все это со мной произошло не случайно, а чтобы я задумалась: жизнь одна и надо жить со смыслом. Я же была деловая, успешная и думала только о том, как бы пожить хорошо. Сейчас мне принеси шубу, браслеты, бриллианты и скажи: «Рая, бери что хочешь», — я не возьму. Возьму только то, что действительно нужно сейчас. У меня записаны слова Сергея Бодрова: «Бедным быть не стыдно — стыдно быть дешевым». Раньше я переживала по любому поводу, сидела на антидепрессантах, а сейчас они мне не нужны.
Я бы с удовольствием помогала таким же больным, как я. Хочу, чтобы моя история кому-то помогла, подбодрила. Два года назад впервые узнала про Ника Вуйчича — человека без рук и ног, у которого жена, дети, который ездит по миру и делает почти невероятные вещи. Значит, это возможно, только надо захотеть с чистым сердцем.
Я не планирую свою дальнейшую жизнь. Мне хотелось бы чем-то заниматься, но неинтересно все время быть одной. Хотела бы, чтобы рядом был сильный человек, ответственный, который будет понимать, чего он хочет и что делает.