что партизаны делали с немцами
«Зимний лес»: разгром и избиение партизан
Разумеется, что в истории партизанской войны были не только успехи. Но хватало поражений и неудач. Что неудивительно и совершенно неизбежно в силу самого положения партизан во вражеском тылу. Однако почему-то деталей и подробностей нам о грустном сообщать не желали.
Немецкие потери: мифические и действительные
Вот только один пример. Операция «Зимний лес» (Waldwinter) с 27 декабря 1942 года по 25 января 1943 года в треугольнике железных дорог между Витебском, Невелем и Полоцком.
Вот Александр Дюков пишет об этой операции в своем обзоре, упоминая целый ряд карательных операций в Белоруссии («Живой журнал» от 24 мая 2007 года):
Причем, не нужно думать, что это так Дюков придумал. На сайте «Я помню» есть воспоминания Якова Федоровича Меньшикова (попал в окружение, потом в плен, бежал, скрывался и летом 1942 года вступил в партизанский отряд), воевавшего в составе 4-й Белорусской партизанской бригады, располагавшейся в освобожденной зоне в этом самом треугольнике железных дорог. То есть он был непосредственным участником тех самых событий. Но и он пишет о боях 4-й партизанской бригады с немецкими частями 24 декабря 1942 года – 3 января 1943 года:
Потом у него потери немцев возросли уже до тысяч:
Кто угодно теперь может ссылаться на очевидца и участника. И описывать самые душещипательные картины про то, как немецкая операция провалилась, немцы потеряли тысячи и тысячи солдат и офицеров, пушки, танки, самолеты.
Дело в том, что у нас есть отчет командующего охранными войсками и командующего армейским тылом группы армий «Центр», генерала от инфантерии Макса фон Шенкендорфа об итогах этой операции, направленный командованию группы армий «Центр» 31 января 1943 года. В нем сказано (ЦАМО РФ, ф. 500, оп. 12454, д. 631, л. 43):
Собственные потери: 20 убитых, 79 раненых.
Вражеские потери: 670 убиты в бою, 957 расстреляны после допроса, всего 1627.
В ответ на вопль: «Они скрывали потери!», отвечу, что это секретный отчет, за точность сведений которых составители несли ответственность. Там могли быть некоторые неточности, но явно не (расхождение действительных цифр и показанных в отчете) на порядки. К тому же занижение потерь неизбежно вскрылось бы. Операции шли одна за другой, и если бы в каждой из них гибли бы сотни и тысячи, а в отчетах показывались бы небольшие потери, то вскоре охранные силы тыла группы армий пришли бы в небоеспособное состояние и это стало бы очевидно командованию. С вытекающими дисциплинарными последствиями. Так что, во время операции «Зимний лес» не было никаких сотен, ни тем более тысяч убитых немецких солдат и офицеров.
Четверых на один штык накалывали
Таким образом, возникает серьезное сомнение в точности и правдивости партизанских мемуаров, особенно в части немецких потерь. Если нам тут рассказывают, что набили их тысячи, чуть ли четверых на один штык накалывали, а в отчете оказалось всего 20 убитых за целый месяц операции, то эти рассказы следует причислить к категории «охотничьих рассказов».
Обратите внимание на «убили 1627 местных жителя». Это не Дюков так придумал. Он и другие авторы цитируют того, кто первым так написал. А тот, в свою очередь, читал документ и совершил над ним фальсификацию, выдав количество убитых партизан за количество истребленных мирных жителей.
Немецкий документ ясен по смыслу: «670 Banditen im Kampf gefallen» и «957 Banditen nach Verhör erschossen». Убитые в бою – убиты в перестрелке или сразу после нее, в преследовании. Расстрелянные после допроса – кто был захвачен и сознался, что был в отряде, того и расстреляли. Ну или на кого показали, как на партизана. В этом отчете есть место, которое позволяет судить, что некоторая часть населения этой территории поддержала немцев:
То есть, немцы находили деревни пустыми, а через несколько дней после начала операции население стало выходить из леса. Вот среди них и могли быть люди, указывавшие немцам, кто есть партизан.
Это был разгром и избиение
Уже из сопоставления потерь немцев и партизан в ходе операции «Зимний лес» видно, что это был полный разгром партизан. Сколько их было в треугольнике на начало операции – сказать трудно. Есть сведения о том, что в нем было несколько партизанских бригад: 3-я и 4-я Белорусские, бригада «За Советскую Белоруссию», им. Короткина (Сиротинская) и им. В.И. Ленина.
Генерал фон Шенкендорф отчитался о разгроме бригад Марченко (3-я Белорусская бригада), Короткина-Фомченко (им. Короткина) и Романова (бригада «За Советскую Белоруссию»). 4-й Белорусской бригаде, видимо, действительно удалось вырваться из кольца.
Сколько было партизан перед началом операции, также сказать непросто. Бригады даже в 1944 году включали в себя 600–1000 бойцов. А Меньшиков вспоминает, что в 4-й Белорусской бригаде, в которой он воевал, осенью 1942 года было около 2000 человек. Думается, что всего партизан было около 4–5 тысяч человек.
Численность противостоявшей ей 286-й охранной дивизии (в составе которой были 61-й охранный, 122-й охранный полки, батальон 8-го полицейского полка, батальон 213-го артиллерийского полка и части усиления) можно оценить примерно в 10 тысяч человек.
По численности у немцев было преимущество, но не подавляющее. С учетом того, что партизаны располагались в лесах, которые сами по себе являются своего рода укреплением и затрудняют действия наступающих сил.
Однако, решающая причина поражения народного ополчения состояла в том, что партизаны были очень плохо вооружены.
Второе преимущество немцев состояло в том, что командир 286-й охранной дивизии, генерал-майор Йоханн-Георг Рихерт (дивизия часто называлась по его фамилии, в том числе и в этом отчете) был опытным командиром. Участник Первой мировой войны, награжден Железным крестом обоих степеней. После войны служил в Рейхсвере и Вермахте. В 1939 году оберст Рихерт назначен командиром 23-го пехотного полка 11-й пехотной дивизии. Участвовал в наступлении на Новгород и в оборонительных боях на Волхове в конце 1941 года. За эти сражения он получил высокую награду – Немецкий крест в золоте и чин генерал-майора. В июне 1942 года назначен командиром 286-й охранной дивизии. Видимо, считался специалистом по боям в лесистой местности и потому назначен командовать контрпартизанскими операциями.
К тому же Рихерт командовал немецкими силами в операции «Зимний лес» единолично. А против него было пять бригад и пять командиров, у которых не было объединенного штаба. Вероятно, это и позволило ему разбить лучшие партизанские отряды в боях в конце декабря 1942 – начале января 1943 года. А потом перейти к избиению практически безоружных партизан, рассеявшихся по лесам. Общий итог операции: три партизанские бригады разбиты и рассеяны, вся территория очищена.
И еще по поводу остальных трофеев 286-й охранной дивизии. В отчете указывается, что войска большую часть операции пользовались трофейным продовольствием, и израсходовали 167,4 тысяч порций мяса, 139,8 тысяч порций овощей и 42,1 тысяч порций фуража из трофейных запасов. Еще осталось значительное количество фуража и картофеля, которые не вывезли. Обычно считается, что эти запасы были награблены в деревнях. Однако, вряд ли несколько тысяч партизан смогли бы перезимовать в лесу без продовольствия. Так что по большей части трофейное продовольствие было взято, видимо, с партизанских баз. Продуктов хватило бы охранной дивизии примерно на две недели, а фуража на неделю или около того.
Также было захвачено 2014 человек трудоспособного населения, которое было отправлено затем в Дулаг-125 в Полоцке, где их подвергали пропагандистской обработке. Однако, в отчете говорится, что большая часть мужского населения ушла вместе с партизанами. И об их дальнейшей судьбе немцам ничего не было известно. Часть населения (особенно нетрудоспособное) осталось в деревнях. Но сколько его было – в отчете не сказано. И вряд ли получится узнать более точные данные. В любом случае, в разоренном районе (сначала кормившем партизан, а потом разграбленном немцами) лишенные запасов продовольствия жители сильного голодали.
Плата за беспечность
Все эти факты гибели партизан тщательно скрывались. Вместо этого распространялись рассказы о повсеместном избиении немцев, с многократно преувеличенными вражескими потерями.
Хотя, что тут скрывать? В партизанской войне хватало неудач и поражений. Но из них делались соответствующие выводы. И впоследствии, в том числе на основе этого опыта, партизаны научились оборонять свои освобожденные районы, рейдировать, маневрировать и выходить из-под ударов. Народ победил в Великой войне.
Прежде чем лгать и сочинять мифы, а также разного рода «охотничьи рассказы», надо помнить, что сказал первый президент Чехословакии Томаш Масарик:
Оправданная жестокость. Почему партизаны не расстреливали нацистских полицаев
Анатолий Тасминский по крупицам собирает информацию о партизанском движении. В Белоруссии воевал в должности комиссара отряда его отец, Иосиф Тасминский. Об этом-то формировании и пишет в своей книге «Отряд» полковник в отставке Анатолий Тасминский.
«Нет на них патронов. Заколоть!»
— Да, я отдавал себе отчет, что писать надо только о том, что действительно имело место. И потому за основу брал только то, что подтверждалось перекрестьем воспоминаний ветеранов Отряда и документами партизанского отдела Национального архива Республики Беларусь. При встречах ни один из ветеранов не упрекнул меня в том, что в книге есть домыслы или неправда. Наоборот, все отмечали: в книге только правда, чем я очень горжусь.
А далее… Представьте, что бой закончился, бойцы прибыли в расположение отряда и привели с собой пленных полицаев и фашистов. Что с ними делать?
Как правило – расстрел! Но бывает и так, что даже на расстрел полицаев и карателей патронов жаль – еще в бою пригодятся. И тогда следует решительное командирское: «Да только жаль на эту сволочь патронов. Заколоть!». И – закалывали.
Всякое бывало. Однажды из-за отсутствия патронов были заколоты четверо фашистских приспешников, которых должны были расстрелять. Об этой истории поведал мне старик ветеран-партизан Федор Дмитриевич Савончик. После очередной удачной операции партизаны вернулись на базу и доставили пленных из числа полицаев. Некоторые бойцы были специально внедрены в ряды предателей с целью координации действий основных сил партизан – они, сняв ненавистные мундиры, снова влились в состав отряда. Кого-то из тех, кого силой и принуждением заставили служить полиции, просто распустили по домам. Да и как их было наказывать – это были или совсем уж старики, или зеленые подростки. А вот с теми, кто добровольно пошел в полицию и измывался над своими же соотечественниками, разговор был совсем другой и короткий – расстрел. Таких оказалось четверо.
Но патронов-то лишних нет. И снова встал вопрос о вынужденном приведении приговора в исполнение с помощью штыка. «Кто будет колоть?», – обращается командир к строю бойцов. «Я! – делает шаг вперед один из партизан, Селезнев, – я выполню ваш приказ!» Много горя и боли доставили бойцу и его семье изверги из полиции – пришло время расплаты. «А ну ложись!», – командует он одному приговоренному. Следуют несколько страшных чмокающе-хрустящих удара, и полицай готов. Участь остальных такова же – боец расправился с ними с помощью штыка.
«Вас слишком много – нам столько не нужно, – объявил командир партизанского караула. – В лагерь с нами пойдет лишь половина. Вот и разберитесь сами с собой, кто пойдет дальше, а кто останется здесь – поленьев в сарае для этого хватит»…
И через тонкие доски дровяного сарая было слышно, как уничтожают друг друга полицаи. Дальше оставалось добить оставшихся в живых – участь их все равно была решена. Но это не было стремлением поглумиться или проявлением нездорового садизма. Жестокость эта вынуждалась обстоятельствами… У партизан просто не было другого выбора.
Цена отряда – гибель ребенка
— Конечно, они предпринимали такие попытки. Был трагический случай, связанный с этим. Отец мой часто о нем вспоминал! Так, летом 1942 фашисты окружили партизан, загнав их на остров посреди болота. Был только один выход: уйти под покровом ночи по броду (гати) за проводником след в след. Само собой разумеется, обоз бросили там же, на острове. С наступлением темноты пошли гуськом один за другим, касаясь впереди идущего, чтобы не уйти в сторону от гати. Среди идущих – муж и его жена с грудным ребенком. В какой-то момент женщина поняла, что грудничок сейчас, в самый неподходящий момент, заплачет. Чтобы этого не произошло, она прижала его к груди в надежде, что запах материнского молока поможет ему успокоиться. Ведь если ребенок заплачет, немцы тут же поймут, в чем дело – и тогда отряд будет погибнет. Вот мать еще сильней прижала грудничка: «Потерпи, родненький, еще чуть-чуть, сейчас… Ну еще, еще потерпи… ». А ребенок как будто понимал, что нужна тишина – ни звука! Отряд благополучно вышел из фашистского кольца. Наконец, командир отдал распоряжение о привале. И тут мать поняла: ребенок не уснул… он мёртв. Задохнулся, плотно и долго прижатый к материнской груди.
Подарки от бобруйского гестапо
— Было и такое. Весной 1943 года в лагерь вдруг прикатил грузовик, груженый разным добром – сигаретами, рафинадом, спиртным. В кабине – двое немцев в годах, одетых в офицерскую форму. Груз сопровождали, в кузове, две женщины, а всю эту компанию, соответственно, – партизанские разведчики, перехватившие машину на подъезде к базе. Немцы назвались антифашистами, которым в кои-то веки, улучив подходящий момент, удалось перебежать на нашу сторону, угнав еще и грузовик с товаром. Ну, что ж, решило командование, последователям Тельмана место в отряде найдется. И лишь у отрядного контрразведчика Виноградова вся эта история вызвала подозрения.
«Антифашистов» устроили в землянке и дали полную свободу передвижений по территории отряда, чем они и воспользовались, осматривая «достопримечательности» в расположении лагеря: недостроенную мельницу, оружейную мастерскую, в которой партизанские кулибины мастерили много чего и даже самодельные автоматы. Заглянули и в мастерскую Молоковича, который однажды подобрался к сбитому немецкому самолету и демонтировал с него все алюминиевые части. А из них, расплавив алюминий в немецких касках, отливал столовые ложки. Немцы-«гости» ходили, осматривали и как будто запоминали расположение землянок, кухни, мастерских и прочих сооружений в лагере. А партизаны – в свою очередь – присматривались к «тельмановцам».
Партизанский чекист Виноградов наконец решил действовать. Первым делом он пришел к выводу, что необходимо произвести тщательный обыск прибывших. А так как наименьшие подозрения, по логике, вызывают женщины, с них и решено было начать. Поручение обыскать их было дано Марии Болбас и Марии Масюк. И обыск принес ошеломляющие результаты: женщины-«гости» прятали на себе ампулы с ядом.
ВОЕННЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ СОВЕТСКИХ ПАРТИЗАН
Военный преступник Василий Кононов перед смертью
Например, первый пункт приказа Ставки Верховного Главнокомандования №0428 от 17.11.1941г. гласит:
«1. Разрушать и сжигать дотла все населенные пункты в тылу немецких войск на расстоянии 40 — 60 км в глубину от переднего края и на 20 — 30 км вправо и влево от дорог. Для уничтожения населенных пунктов в указанном радиусе действия бросить немедленно авиацию, широко использовать артиллерийский, и минометный огонь, команды разведчиков, лыжников и партизанские диверсионные группы, снабженные бутылками с зажигательной смесью, гранатами и подрывными средствами.»
Некоторые злодеяния партизан были рутинно зафиксированы немецкой оккупационной администрацией и советскими компетентными органами, и некоторые из этих записей и поныне хранятся в архивах:
«2-е управление СД. Командиру тайной полиции и СД хауптштурмфюреру Гезе в Пинске
РГАСПИ. Ф. 69. д.824. Л.20-23.
«В район нашей деятельности прибыл 7-й батальон отрядов Сабурова. Партизаны этого батальона занимаются неслыханными грабежами, бандитизмом и пьянством, разъезжают по селам в форме немецких солдат. Жителей, убегающих в леса, расстреливают. »
Сообщения и переписка НКГБ и ЦПШД янв. 43-дек.43. гг. РЦХИДНИ.
Неудивительно, что российские власти не хотят открывать архивов даже 70-летней давности!
В ходе борьбы с партизанами в Белоруссии погибло, не считая убитых евреев, до 350 тысяч человек. Эти преступления хорошо изучены. Однако почти неизвестен тот факт, что зачастую и партизаны тоже жестоко обращались со своим населением. Они тоже наводили ужас на целые районы, сжигали деревни и города, убивали мирных жителей, проводили карательные походы. Таким образом, население попало между молотом и наковальней. Некоторые населенные пункты попеременно “усмирялись” то немцами, то партизанами, как, например, городок Налибоки, в 120 км от Минска. Но если немцы арестовывали и расстреливали только зачинщиков беспорядков, то партизаны убивали всех подряд. Так, 8 мая 1943 г. партизаны напали на опорный пункт организованной немцами самообороны. Они убили 127 гражданских лиц, включая детей, сожгли здания и угнали почти 100 коров и 70 лошадей.
Заметим походу, что резню в Налибоках устроил партизанский отряд Тувьи Бельского за то, что местное население сотрудничало с верной польскому правительству в изгнании Армией Крайовой и не хотело подчиниться партизанскому центру в Москве. Голливуд снял фильм «Вызов», мало отличающийся от советской пропаганды о войне и героизирующий командовавших отрядом братьев Бельских, чем вызвал протесты поляков, считающих Бельских головорезами и убийцами мирного населения.
Тувья Бельский третий слева во главе своего партизанского отряда
Особенную проблему создавало то обстоятельство, что партизанам нужно было кормиться. Они добывали себе продукты и одежду у местного населения. Во время этих снабженческих операций партизаны нередко вели себя, как обычные грабители, во всяком случае, так воспринимало их население. Они реквизировали женское белье, детскую одежду, хозяйственный скарб, – вещи, мало пригодные в лесу. Зато их можно было обменять на алкоголь или подарить партизанкам.
Большинство военных операций партизан и без того были направлены не против немецких оккупантов, а против действительных или мнимых коллаборационистов и их семей, а также против всех, кто хорошо относился к немцам и был антисоветчиком. А кто был антисоветчиком, партизаны решали сами.
Некоторые партизанские отряды сжигали сразу по несколько населенных пунктов, как например, комиссар Фролов вместе со своими партизанами, действовавший в Витебской области. В апреле 1943 г. они превратили в пепел множество деревень, расстреляли “мирных жителей и других партизан”. И это было далеко не исключение.
Сожжение партизанами деревень и расстрелы женщин с детьми действительно были достаточно частым явлением. Вот какое письмо прислали читатели в белорусскую газету «Наша Нива» в 2000г.:
Жили мы в местечке в Западной Белорусии. Где-то в пятидесятые годы, когда я ходил в школу, как-то сказал дома, что деревню Борки сожгли немцы. Тогда моя мать рассказала мне, что деревню Старожевщина и деревню Борки Ивацевичского района сожгли партизаны.
В Старожевшине родственников у нас не было, поэтому подробностей мы не знали. В Борках же жила большая семья родного брата моей матери. А на небольшом хуторе под Слонимом жила их сестра. Эти партизаны часто заходили на хутор и даже оставляли там раненых. Поэтому и предупредили, что, если есть родственники в Борках, то «пусть убегают!» Но война, шесть маленьких детей. И семья осталась в Борках.
Возможно, тот убийца жив и по сей день и получил, как ветеран, привилегии. Но подобные военные преступления не имеют срока давности.
Интересно, что сам факт намеренного убийства женщин и детей только за то, что они были членами семей “полицаев”, по сей день воспринимается бывшими партизанами как нечто нормальное и не подлежащее осуждению. Вот как оценивает своё участие в расстрелах женщин и детей бывший партизан Яков Исаакович Шепетинский:
Но хорошо известно, что партизаны уничтожали не только семьи полицаев. Так, согласно финским документам, приведённым Веикко Эрккиля (Veikko Erkkilä, (1999). Vaiettu sota, Arator Oy. ISBN 952-9619-18-9), в Финляндии советские партизаны уничтожили около двухсот мирных жителей, в основном, женщин, детей и стариков. Известность получило нападение советских партизан на хутор Лямсянкюля, в ходе которого партизаны согнали хуторян в деревянный дом и сожгли его. В результате рейда погибли семь мирных жителей, включая двух детей шести и трёх лет от рода. В деревне Лаанила в северной Финляндии 4 июля 1943г. советские партизаны обстреляли гостиницу и грузовик, в котором ехали мирные жители, в результате чего погибло более 10 человек.
Мирные жители Финляндии, убитые советскими партизанами
Вместо того, чтобы разыскивать и наказывать военных преступников из числа партизан, власти бывшего СССР открыто репрессируют тех, кто публикуют правду о злодеяниях партизан, как например, журналиста и краеведа Виктора Хурсика, который в своей книге «Кровь и пепел Дражно» описал имевшее место в 1943г. уничтожение белорусской деревни партизанским отрядом Израиля Лапидуса из бригады комбрига Иванова. Партизаны напали на деревню и без разбору стреляли, резали и заживо сжигали мирных жителей. Показания уцелевших дражненцев автор подтверждает документами из Национального архива Республики Беларусь.
История о бесчинствах партизан в Дражно получила широкую огласку, когда в середине апреля 2008 года активисты Белорусского Добровольного Общества Защиты Памятников Истории и Культуры установили мемориальный крест в память о зверски уничтоженных мирных жителях этой деревни. Крест простоял у ограды католического кладбища деревни Дражно всего несколько дней. Политика Вячеслава Сивчика, священника Леонида Акаловича и журналиста Виктора Хурсика, которые участвовали в установке мемориального знака, осудили на 15 суток ареста. Крест выкопали и отвезли на тракторе в соседнюю деревню Залужье.
Крест, поставленный в Дражно в память о жертвах партизан
Паспорт Валентины Шматко, убитой партизанами из отряда Лапидуса
Новое в блогах
Приложения пользователя
Общее число погибших установить невозможно: архивы КГБ закрыты для исследователей. Известно только, что указом Президиума ВС СССР каратели получили высшие правительственные награды: «За образцовое выполнение боевого задания и проявленное при этом геройство».
20 тысяч палачей
— В книге вы акцентируете внимание на том, что «к стыду и сожалению, не только простые граждане, но и историки боятся признать: больше всего от немецкой оккупации пострадали евреи»…
Партизанский миф
— Кто первым из местного населения встал на тропу войны с оккупантами?
— А как же партизанское движение?
— Созданный советской историографией миф, будто с первых дней оккупации в лесах зародилось народное сопротивление, живет до сих пор. На деле же советское партизанское движение заявило о себе, организационно оформившись, только в апреле 1943 года с началом работы подпольного обкома партии. Костяк партизанки составили кадровые офицеры КА, НКВД и НКГБ, партийный и комсомольские работники, прибывшие в область 35 организаторских и диверсионных групп.
А первым партизанским отрядом на территории Беларуси, созданным по народной инициативе и из местного населения, стал еврейский отряд Тувия Бельского, насчитывавший более 1000 бойцов и семейный лагерь. Но в официальной хронике белорусской «партизанки» о нем нет ни слова.
«Это гражданская война»
После требования создать белорусское национальное правительство во главе с президентом на высылку в Прагу отправляют руководителя Белорусской народной самопомощи (национальная организация, санкционированная нацистами во время окупации — TUT.BY), доктора Ивана Ермаченко. Спустя несколько месяцев из страны вышлют литератора и журналиста Антона Адамовича. Члены централи БНС Юрий Сакович и Леонид Моряков погибнут от пули наемного убийцы. В декабре 1943 застрелят бургомистра Минска Вацлава Ивановского. Еще на исходе 42-го в Тростенце казнят одного из лидеров национального подполья ксендза Винцента Гадлевского. 1 апреля 1943 года в стенах берлинской тюрьмы уничтожат экзарха униатской церкви Антона Неманцевича…
— Александр, временами создается впечатление, что вы немного идеализируете деятельность коллаборационистов…
— Но наибольшей бедой для селян были именно партизаны. Долгие десятилетия восхвалялся исключительно «героический подвиг белорусских партизан». И никаких нюансов.
— Уже давно пора признать: на оккупированных территориях шла гражданская война. Брат шел на брата, а нацисты использовали эти распри в своих интересах, проливая кровь и одних, и других, и третьих.
Выжить, чтобы умереть
— Совсем немногим известно о чудовищных масштабах мобилизации и послевоенных зачисток.
Чтобы донести эти страшные факты до людей, я и взялся за книгу. Коммунисты забрали у нас историю, культуру, язык, уничтожили память, оставив, по сути, аборигенную цивилизацию. Мы и теперь, после без малого двух десятилетий независимости, ощущаем на себе тень советской оккупации, оставаясь заложниками чужих игр. Пока «книги недозволенной памяти» не появятся в каждой области и районе, пока в наших городах стоят памятники убийцам, а имена настоящих героев вычеркнуты из истории, мы не застрахованы и от нового 37-го, и от гражданской войны.
Личное дело
Александр Татаренко родился 4 февраля 1963 г. в Лиде. Воспитанник детдомов Лиды, Новогрудка, Дятловщины, Варнян, Сморгони, Минска. В 1984 году окончил Ленинградское высшее военное училище им. Андропова. До 1992 года служил в ВС (капитан). До 2000 года работал старшим оперуполномоченным по важнейшим делам Комитета по организованной преступности и коррупции при МВД РБ.