что такое алчность определение в православии

Алчность

А́лчность — чрез­вы­чай­ная жад­ность, высшая сте­пень коры­сто­лю­бия.

Чем алч­ность мешает спа­се­нию?

Алч­ность, как край­няя сте­пень жад­но­сти, коры­сто­лю­бия явля­ется одной из наи­бо­лее раз­ру­ши­тель­ных гре­хов­ных стра­стей.

О том, насколько алч­ность губи­тельна для спа­са­е­мого, можно судить по выска­зы­ва­нию Спа­си­теля, про­ти­во­по­ста­вив­шего слу­же­ние Богу слу­же­нию мам­моне (богат­ству): «Никто не может слу­жить двум гос­по­дам… Не можете слу­жить Богу и мам­моне» ( Мф.6:24 ).

Почему же слу­же­ние Богу про­ти­во­по­став­ля­ется слу­же­нию богат­ству? Почему два этих слу­же­ния несов­ме­стимы? — Для алч­ного чело­века богат­ство пред­став­ляет своего рода идола или кумира. Зани­мая в его сердце и разуме то место, кото­рое, в идеале, должно было бы при­над­ле­жать Богу, богат­ство ста­но­вится цен­тром его упо­ва­ний, жела­ний, стрем­ле­ний, «любви» и надежд (как для пра­вед­ника цен­тром всей его жизни явля­ется Гос­подь).

Как пра­вед­ник, живя жизнью о Гос­поде, жизнью во Христе, при содей­ствии бла­го­дати посте­пенно пре­об­ра­зу­ется в хри­сто­ли­кого чело­века, так алчный чело­век, направ­ляя свои таланты и силы на реа­ли­за­цию гнез­дя­щейся в его душе стра­сти, по мере раз­ви­тия алчных стрем­ле­ний всё больше и больше обез­об­ра­жи­вает свой Боже­ствен­ный образ.

И дело здесь не в одной только алч­но­сти: раз­ви­тие алч­но­сти спо­соб­ствует раз­ви­тию многих других гре­хов­ных стра­стей и поро­ков, таких, напри­мер, как эгоизм, эго­цен­тризм, гор­дость, нелю­бовь к ближ­ним (пре­не­бре­же­ние инте­ре­сами ближ­них). Кроме того алч­ность может слу­жить бла­го­при­ят­ной почвой для взра­щи­ва­ния в сердце ковар­ства, лукав­ства и хит­ро­сти.

Заме­тим, что богат­ство, как тако­вое, не столько пре­пят­ствует чело­веку войти в Цар­ство Божье, как алч­ность. Несмотря на то, что бога­чам бывает труд­нее войти в Цар­ство Божье, чем вер­блюду пройти сквозь иголь­ные уши ( Мф.19:24 ), нам известно мно­же­ство состо­я­тель­ных людей, про­слав­лен­ных Цер­ко­вью в лике святых (среди них цари и князья).

Состо­я­тель­ные (и даже очень состо­я­тель­ные люди) далеко не всегда явля­ются алч­ными: не все из них отно­сятся к богат­ству как к идолу, не все пре­бы­вают в раб­стве у стра­сти коры­сто­лю­бия и наживы. Алч­ность же бывает свой­ственна как бога­тым, так и бедным. И именно алчные люди упо­доб­ля­ются идо­ло­по­клон­ни­кам. Истин­ный Бог, Царь Небес­ный, отсту­пает для них на задний план, а вместе с тем отсту­пают и шансы насле­до­ва­ния Цар­ства Небес­ного (что, впро­чем, можно изме­нить, пока­яв­шись и вновь обра­тив­шись ко Гос­поду).

Источник

Жадность

Жа́дность – 1) чув­ство жажды при­об­ре­та­тель­ства, наживы, неуме­рен­ное потреб­ле­ние каких-либо благ; 2) ску­пость. Это слово сино­ни­мично таким поня­тиям как алч­ность, коры­сто­лю­бие, нена­сыт­ность. Иногда, правда, не все фило­логи с этим согласны, его исполь­зуют в каче­стве сино­нима слова «хре­ма­ти­стика». В пере­нос­ном смысле слова силь­ное или даже страст­ное жела­ние чего-либо, глу­бо­кий инте­рес в чем-либо.

Жад­ность как грех и страсть

Вос­при­я­тие жад­но­сти / алч­но­сти (и их про­из­вод­ных: коры­сто­лю­бия, стя­жа­тель­ства, любо­с­тя­жа­ния, ско­пи­дом­ства, мше­ло­им­ства, среб­ро­лю­бия, мздо­им­ства) как гре­хов­ной, неесте­ствен­ной (про­ти­во­есте­ствен­ной) и, как след­ствие, пагуб­ной наклон­но­сти суще­ство­вало задолго до появ­ле­ния хри­сти­ан­ской этики. Зна­чи­тель­ную роль в нега­тив­ном вос­при­я­тии алч­но­сти / жад­но­сти сыг­рали работы Ари­сто­теля (384 г. до н.э. – 322 г. до н.э.), в част­но­сти, в своем труде «Поли­тика» он про­ти­во­по­став­ляет «эко­но­мику» и «хре­ма­ти­стику» (др.-греч. χρηματιστική «обо­га­ще­ние» от χρήματα «деньги»). Если «эко­но­мика» — это пози­тив­ное вза­и­мо­дей­ствие членов обще­ства для уве­ли­че­ния блага обще­ства (то есть антич­ного полиса), то «хре­ма­ти­стика» это, по сути, пара­зи­ти­ро­ва­ние одних на других с помо­щью тех или иных финан­со­вых инстру­мен­тов. В основе «хре­ма­ти­стики» лежит страсть к наживе, алч­ность и жад­ность, но при этом неже­ла­ние при­но­сить благо обще­ству, тру­дится или выпол­нять обще­ственно полез­ные дей­ствия. В то время как в основе «эко­но­мики» лежит уме­рен­ность в потреб­ле­нии благ, труд, при­но­ся­щий обще­ству види­мую пользу и созда­ю­щий мате­ри­аль­ные цен­но­сти. Иными сло­вами, Ари­сто­тель гово­рит не о жад­но­сти как тако­вой, как о чув­стве, а о ее кон­крет­ных види­мых при­ло­же­ниях в мире – в веде­нии хозяй­ства, в финан­со­вых опе­ра­циях и пр. В рамках антич­ного полиса жад­ность пори­ца­лась системно (и как было пока­зано выше это пори­ца­ние было фор­ма­ли­зо­вано), потому что пред­став­ляло угрозу для выжи­ва­ния полиса.

Вет­хо­за­вет­ная этика отли­ча­лась от при­ве­ден­ной выше антич­ной, в част­но­сти, несмотря на то, что жад­ность и алч­ность пори­ца­ется в отдель­ных слу­чаях или в целом как чув­ство: «И это псы, жадные душею, не зна­ю­щие сыто­сти; и это пас­тыри бес­смыс­лен­ные: все смот­рят на свою дорогу, каждый до послед­него, на свою корысть» ( Ис.56:11 ), «Жадный до наживы наве­дет на свою семью беду, а нена­ви­дя­щий взятки будет жить» ( Притч.15:27 ), «Жадный чело­век раз­жи­гает ссоры, а пола­га­ю­щийся на Гос­пода будет про­цве­тать» ( Притч.28:25 ), «Кичится нече­сти­вый стра­стями своей души, жадный до наживы клянет и ругает Гос­пода» ( Пс.9:24 ). Однако, на уровне выра­же­ния жад­но­сти в види­мом мире вет­хо­за­вет­ная этика в неко­то­рых слу­чаях рас­хо­дится как с антич­ной, так и с хри­сти­ан­ской – в случае с антич­ной трак­то­вой жад­ность и про­ти­во­сто­я­ние ей имеет ярко выра­жен­ное соци­аль­ное изме­ре­ние и зна­че­ние, в то время как в Ветхом Завете жад­ность это в первую оче­редь инди­ви­ду­аль­ное чув­ство и опре­де­лен­ная (гре­хов­ная по своей сути) манера пове­де­ния отдель­ных людей.

В рамках вет­хо­за­вет­ной этики пове­де­ние, вос­при­ни­ма­е­мое фор­мально как воров­ство или иное пре­ступ­ле­ние может иметь место и быть бла­го­сло­вен­ным в случае, если этот про­сту­пок соот­вет­ствует воле Божией или ею про­дик­то­ван (как в случае с инструк­цией «обо­брать» егип­тян). Ветхий Завет про­во­дит четкую гра­ницу между чув­ством жад­но­сти, кото­рое при­во­дит чело­века к бедам и горю, и дей­ствиям внешне, фор­мально корыст­ного харак­тера, кото­рые инспи­ри­ро­ваны Самим Богом или пред­при­ни­ма­ются геро­ями вет­хо­за­вет­ных книг с опре­де­лен­ными целями.

Метод борьбы с грехом / стра­стью жад­но­сти в пра­во­слав­ной аске­тике

Свя­щен­ное Писа­ние сви­де­тель­ствует о том, что жад­ность / алч­ность один из самых серьез­ных грехов, а в случае уко­ре­не­ния в чело­веке – одна из серьез­ных и стра­стей. В част­но­сти, «Никто не может слу­жить двум гос­по­дам… Не можете слу­жить Богу и мам­моне» ( Мф.6:24 ), «и еще говорю вам: удоб­нее вер­блюду пройти сквозь иголь­ные уши, нежели бога­тому войти в Цар­ство Божие» ( Мф.19:24 ) (правда, здесь необ­хо­димо заме­тить, что хотя именно жад­ность (наряду, разу­ме­ется, с дру­гими каче­ствами) часто спо­соб­ствует накоп­ле­нию чело­ве­ком богатств, всё же богат­ство не явля­ется без­услов­ным пока­за­те­лем неспо­соб­но­сти чело­века к жизни в Цар­стве Небес­ном). Жад­ность не поз­во­ляет чело­веку пол­но­стью поко­риться воле Божией и покло­няться Ему в чистоте сердца. Жад­ность явля­ется неотъ­ем­ле­мой состав­ля­ю­щей иных поро­ков: среб­ро­лю­бия (по сути, жад­ность к день­гам), коры­сто­лю­бия (жажда к наживе, личной выгоде, как пра­вило, напе­ре­кор обще­ствен­ному благу), стя­жа­тель­ства (нако­пи­тель­ство в прин­ципе, в кон­крет­ном при­ло­же­нии ростов­щи­че­ство), любо­с­тя­жа­ния (то же, что и коры­сто­лю­бие, но также име­ю­щее и нема­те­ри­аль­ные кон­но­та­ции, напри­мер, страсть к гре­хов­ным удо­воль­ствиям), ско­пи­дом­ства (это поня­тие сбли­жа­ется с поня­тием ску­по­сти), мше­ло­им­ства (бес­по­лез­ное нако­пи­тель­ство, «плюш­кин­ство»), мздо­им­ства (взя­точ­ни­че­ство, шире – страсть к непра­вед­ному при­об­ре­те­нию богат­ства).

Согласно прп. Иоанну Лествич­нику (525–595 (605) или 579–649) стра­сти жад­но­сти (как и многие другие святые отцы он рас­смат­ри­вает не столько жад­ность как тако­вую, сколько среб­ро­лю­бие)4 про­ти­во­стоит доб­ро­де­тель нес­тя­жа­ния. Нес­тя­жа­ние явля­ется инстру­мен­том борьбы с жад­но­стью. Нес­тя­жа­ние дости­га­ется через доб­ро­воль­ный отказ от соб­ствен­но­сти и нако­пи­тель­ства, через пост и молитву, через послу­ша­ние духовно зре­лому, опыт­ному настав­нику («Пре­бы­ва­ю­щие в пови­но­ве­нии чужды среб­ро­лю­бия; ибо когда они и тело свое пре­дали, то что уже будут счи­тать своею соб­ствен­но­стию?»5), а также через «пре­зре­ние», то есть обес­це­ни­ва­ние пред­мета жад­но­сти («Пре­зрев­ший веще­ство изба­вился от сло­во­оправ­да­ний и пре­ко­сло­вий; любо­с­тя­жа­тель­ный же за иглу готов состя­заться до смерти»6).

Нес­тя­жа­ние как аске­ти­че­ская прак­тика явля­ется стерж­нем опре­де­лен­ного духов­ного подвига в пра­во­слав­ной аске­тике – бес­среб­рен­ни­че­ства. Также в Пра­во­сла­вии суще­ствует особый чин святых, отли­чив­шихся в этом подвиге доб­ро­воль­ного и отказа от мате­ри­аль­ных благ, денег, а также бес­ко­ры­стием и нес­тя­жа­тель­ством в своем слу­же­нии ближ­ним – бес­среб­рен­ники (др.-греч. ἀνάργυροι).

В неко­то­рых слу­чаях в исто­рии Церкви нес­тя­жа­ние и бес­среб­рен­ни­че­ство выхо­дило на обще­ственно-поли­ти­че­ский уро­вень. Ярким при­ме­ром обще­ствен­ной дис­кус­сии и нес­тя­жа­ния как основы обще­ственно-поли­ти­че­ского тече­ния явля­ется «нес­тя­жа­тель­ство» – мона­ше­ское дви­же­ние в Рус­ской пра­во­слав­ной церкви в конце XV – первой поло­вине XVI века.

При­ме­ча­ния:

3 Свя­ти­тель Гри­го­рий Бого­слов. Жад­ность // Сим­фо­ния по тво­ре­ниям свя­ти­теля Гри­го­рия Бого­слова.

5 Пре­по­доб­ный Иоанн Лествич­ник. Слово 17. О нес­тя­жа­нии // Лествица или Скри­жали духов­ные.

Источник

Часть 7. Сребролюбие

Восемь смертных грехов и борьба с ними

Культ золотого тельца

Несчастен будет этот человек, которого безумные родители с детства будут натаскивать, ориентировать на успех, карьеру, богатство. Он никогда не найдет настоящей дружбы, не найдет любви, веры, ведь их нельзя купить за деньги.

Сребролюбие, служение материальному есть идолопоклонство в чистом виде, поклонение «золотому тельцу» (хотя, конечно, любая страсть – идол): «Нельзя служить Богу и маммоне» (Мф. 6: 24), то есть богатству.

Почему тяжело спастись богатому?

Служение материальным благам особенно отводит человека от духовных ценностей. Его душа замещается другим, он становится в полном смысле слова материалистом. Помыслы и думы о земных благах и ценностях не оставляют место для духовного. Вот почему сказано: «Трудно богатому войти в Царство Небесное» (Мф. 19: 23).

Богу в нашем сердце нужно место, чтобы за что-то удержаться в душе человека. Тогда человеку можно помочь. А если сердце, душа заняты только материальным? Это не значит, что спастись нищему, бедному легко. Нищета тоже может породить множество пороков: зависть, самолюбие, уныние, ропот и т.д. Но в Евангелии сказано о трудностях спасения для богатого. И из истории видно, что и Христос, и апостолы были очень бедны, не имели, где главу преклонить. Бедных христиан было гораздо больше. Хотя среди святых были люди и весьма богатые: Авраам, цари Давид, Соломон, императоры, князья… Не богатство само по себе является грехом, а отношение к нему. Все, что нам Господь дает: таланты, богатство – не наше. Мы управители, приставники над всем этим, это – Божие. И мы должны не только вернуть то, что нам дано, но и вернуть с процентами, приумножить, используя эти дары на помощь ближним и для спасения души.

Но часто бывает не так, материальные ценности занимают настолько господствующее положение в умах людей, что о Боге, о душе, о ближних они почти не вспоминают. Верующему бывает очень не просто общаться с человеком мирским. Он говорит только о земном, материальном.

В Евангелии мы находим немало притчей – кратких историй – о богатых и богатстве. Некоторые из них говорят о правильном отношении к богатству, а некоторые очень наглядно, образно показывают безумие людей, живущих только земными, тленными ценностями.

В Евангелии от Луки есть такой рассказ: «У одного богатого человека был хороший урожай в поле; и он рассуждал сам с собою: “Что мне делать? Некуда мне собрать плодов моих”. И сказал: “Вот что сделаю: сломаю житницы мои и построю большие, и соберу туда весь хлеб мой и все добро мое. И скажу душе моей: душа! Много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись”. Но Бог сказал ему: “Безумный! В сию ночь душу твою возьму у тебя, кому же достанется то, что ты заготовил?”. Так бывает с тем, кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет» (Лк. 12: 16–21). Святой праведный Иоанн Кронштадтский, толкуя эту притчу, как бы вопрошает богача: Что ты безумствуешь, говоря: «Некуда мне собрать плодов моих»? Как некуда? Вот тебе житницы – руки бедных: преподай дары благости Божией, данные для многих, многим бедным и получи за это от Господа прощение грехов и велию милость; поступив таким образом, ты поступишь сообразно с волей Божией, ибо Господь дает нам избытки для вспоможения бедным, «ибо милостивии сами помилованы будут».

В притче этой вовсе не осуждается богатство, а осуждается отношение к нему богача. Он всю жизнь прожил в кутежах и веселии, и даже стоя на пороге смерти, так и не понял, зачем Бог дал ему это имение. А оно дается только для одного: чтобы материальные сокровища превращать в духовные, нетлеющие. Помогать нуждающимся, делать добрые дела, украшать храмы и вообще спасать душу данным тебе богатством. Но для богатого человека все это ох как непросто. Жизнь в довольстве и неге засасывает, делает нечувствительным к чужой боли. Проблемы, боль нуждающихся, обездоленных становятся бесконечно далеки. Человеку, не испытавшему, что такое бедность, лишения, сложно понять голодного. Не случайна пословица «Сытый голодного не разумеет».

Приведу пример, который частично объясняет эту мысль. Для верующего человека молитва, праздничная, воскресная служба, общение с братьями по вере – радость. А попробуйте заставить стоять три часа на праздничной всенощной человека не только непривычного, но и неверующего. Он и получаса не простоит – весь изведется и измучается.

Как-то я был приглашен отслужить панихиду на кладбище. Собралась родня, и когда я хотел уже начать, вдруг почти все родные и друзья, за исключением трех старушек, отошли на несколько метров, повернулись спиной и закурили. Я попросил их не курить рядом с могилой и принять участие в заупокойной молитве, но они лишь отошли подальше и продолжили перекур. Притом около могилы я заметил несколько бутылок со спиртным и закуску. Видимо, молодых людей интересовала только эта часть мероприятия. Но Бог насильно никого не спасает. Каждый сам выбирает – быть ему с Богом или вне Его.

Не очерстветь сердцем

Но все-таки таких людей, как евангельские богачи, довольно мало, ведь большинство людей далеко не богаты. Если бы эти притчи относились только к богатым, они бы не были записаны в Евангелии, ибо в притчах Господь обращается ко всем людям, а значит, и к нам тоже.

Жить только земными интересами, не помнить о смерти, забыть о ближних можно не только имея большое стяжание. Просто сытая жизнь более к этому располагает. Когда у человека скромный достаток, он может перестать помогать нуждающимся, оправдывая себя тем, что нужно кормить семью: самим, дескать, мало. Сейчас, когда все вокруг говорят про экономический кризис, многих охватывает страх, тревога за грядущий день. И очень важно нам всем сейчас не очерстветь сердцем, подобно богачу из притчи. Помнить про тех Лазарей, которым еще хуже, чем нам. Милосердного, щедрого Господь никогда не оставит без пропитания. В духовной жизни есть такой замечательный принцип, даже закон: «Рука дающего не оскудеет». Человека, который помогает другим, Господь всегда вознаграждает с избытком даже в земной жизни. Но для этого, конечно, нужно иметь веру и решимость.

«Я был молод, и состарился, и не видал праведника оставленным и потомков его просящими хлеба: он всякий день милует и взаймы дает, и потомство его в благословение будет» (Пс. 36: 25–26), – говорит псалмопевец Давид. Конечно, здесь не обещается какое-то большое богатство и благосостояние, но ясно одно: без средств к пропитанию и всего необходимого человек милостивый не останется.

Если супруги хотят иметь много детей (то есть делают свой выбор в пользу духовного богатства), они также никогда не останутся без помощи Божией. Есть такая пословица: «Если Бог дал ребенка, даст и на ребенка». Один многодетный папа рассказывал, что с каждым новым чадом благосостояние их семьи не только не уменьшалось, а, наоборот, росло. Бог посылает помощь многодетным самыми разными путями. В Евангелии сказано: «Не заботьтесь и не говорите: “что нам есть?” или “что нам пить?” или “во что одеться?”. Потому что всего этого ищут язычники и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Ищите прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» (Мф. 6: 31–33). Многодетные христиане ищут не комфортной, праздной жизни, а именно Царства Божия; они живут не для себя, а для детей, растят и воспитывают их, не жалея времени и сил, и потому «остальное прилагается им».

Сребролюбие и другие грехи

Любостяжание, служение «золотому тельцу», порождает многие пороки. Убийство, грабежи, обман – это то, что очень часто лежит в основании большого богатства. Заработать большое имение честным трудом очень непросто. Человек, одержимый сребролюбием, ради денег готов если не на все, то очень на многое.

Мы все удивляемся, куда пропали хорошие, добрые талантливые фильмы и телепередачи, почему сейчас так мало одаренных писателей, пробуждающих в людях благородные чувства? Почему с экранов на нас льется сплошной поток секса, насилия, агрессии и нецензурной брани? Одна из главных причин в том, что искусство стало коммерческим. Киностудии, издательства, телеканалы хотят вернуть свои инвестиции с большой прибылью. Для этого их продукция должна устраивать массовую аудиторию и вызывать интерес. В фильм вложили 40 тысяч долларов – нужно получить не менее 70. Очень сложно собрать полные залы, показывая действительно хорошую картину. Приятным и очень редким исключением стал фильм «Остров» Павла Лунгина, рассказывающий о покаянии и возрождении человеческой души.

На властителях человеческих дум – писателях, журналистах, кинематографистах – лежит огромная ответственность. «Как слово наше отзовется?». Ведь снятое или написанное ими становится достоянием миллионов людей. И если человек творческий совершает свое дело из сребролюбия, тщеславия, а душа его преисполнена нечистоты, он способен соблазнить множество людей. И что самое страшное, если он действительно талантлив, его разрушительное дело продолжается и после его смерти.

У И.А. Крылова есть одна не очень известная, но очень поучительная басня. Сюжет ее таков. По смерти в ад попадают два человека: Разбойник и Сочинитель. Первый, понятное дело, грабил людей, а второй:

И вот под котлом, где сидел Разбойник, был разведен большой костер, а под Сочинителем огонек еле-еле горел. Прошли века, и под Разбойником огонь давно погас, а «под Сочинителем он злей с часу на час». Взывая к властителям ада, Сочинитель стал вопрошать: «За что такая несправедливость?». И вот какой последовал ответ:

И далее показана ужасная картина разрушительного действия книг Сочинителя: юноши, восставшие против «супружества, начальства, власти» и впавшие в безверие, целая страна, доведенная до погибели мятежами и раздорами под влиянием его сочинений и т.д.

«А сколько впредь еще родится
От книг твоих на свете зол!».

Ныне получил очень большое распространение еще один порок, порожденный сребролюбием, – игромания. Люди проигрывают в казино, в игровых автоматах подчас все свое имущество, доходят до разорения, иногда до самоубийства. Игроком движут две страсти: алчность и азарт, жажда риска, острых ощущений. И вторая, как правило, берет верх: человек не может вовремя остановиться и попадает в полную зависимость от нее.

Совершенно точно установлено, что игромания, пристрастие к азартным играм является такой же зависимостью, как наркомания и алкоголизм, и очень трудно поддается лечению.

В современном мире мы видим немало примеров человеческого сребролюбия «в особо крупных размерах». Одним из таких примеров является московское строительство. Несколько лет назад власти Москвы заявили, что все ветхие пятиэтажки будут снесены к 2010 году, а на их месте будут построены большие, комфортабельные дома. Началось строительство. В районе, где я живу, в Измайлово, стройка идет особенно бурно, так как район перспективный, зеленый, рядом парк. Ломались трехэтажные, пятиэтажные дома, а на их месте возводились дома в 18 и 30 этажей. Но, видимо, никто не подумал, что район просто не рассчитан на такое огромное население. Количество поликлиник, школ, детских садов, линий городского транспорта и прочего остается прежним. Все дворы, все улицы, прилегающие к новостройкам, оказались забитыми машинами. На улицах вдоль домов автотранспорт припаркован в два ряда, и между ними узкий проезд, где автомобили разъезжаются по очереди. Пробки, заторы… В метро не войти, на наземный транспорт невозможно сесть. И это только одна сторона проблемы. Жить в 30-этажных небоскребах очень небезопасно. А если пожар на 30-м этаже? Нет у нас таких пожарных лестниц. Квартирный вопрос, который, как известно, «испортил москвичей», конечно же, не был решен. В новостройки переселяют жителей снесенных домов, и только небольшой процент жилья отдается очередникам. Остальной жилищный фонд продается по цене в несколько тысяч долларов за квадратный метр. Люди многие годы стоят в очереди на жилье, живут в ужасных условиях, а Москва перенаселяется. В чем проблема? В сребролюбии. Недвижимость в Москве – это золотое дно, это миллиарды долларов. И вообще жизнь в столице из-за ужасных пробок, перенаселенности, плохой экологии просто стала невозможной. А всему виной человеческое сребролюбие.

У сребролюбия есть два вида: расточительность, транжирство и, наоборот, скупость, жадность. В первом случае человек, имея богатство, безумно тратит его на развлечения, удовлетворение своих потребностей, роскошную жизнь. Во втором случае он может жить очень бедно, во всем себе отказывать, но служить богатству как идолу, копить, собирать и не с кем не делиться. Чахнуть, как Кощей, как Скупой рыцарь, над своим златом.

Известный американский миллионер Джон Рокфеллер, обладая огромным богатством, жил как бедняк. Он довел себя до полного нервного и физического истощения из страха, что его бизнес потерпит крах, и он лишится хоть части своего богатства. Он тяжело болел, соблюдал строжайшую диету, так как не мог ничего есть. Правда, справедливости ради надо сказать, что во второй половине жизни Рокфеллер коренным образом пересмотрел свои взгляды и начал тратить большие суммы на благотворительность.

Страсть к накопительству, скупость – черта, присущая не только богачам. Довольно часто люди задают вопрос: «Что такое мшелоимство?», про которое мы читаем в исповедальной вечерней молитве. Мшелоимство – это стяжание ненужных для нас вещей, когда они от долгого хранения и бездействия как бы покрываются мхом. Этим грехом могут страдать и люди весьма бедные, приобретая и копя посуду, одежду, любые другие предметы, заполняя ими все шкафы, полки и кладовки и часто забывая даже, что где лежит.

Борьба с любостяжанием

Как бороться со страстью сребролюбия? Воспитывать в себе противоположные добродетели:

– милосердие к бедным, нуждающимся;

– попечение не о земных ценностях, а о стяжании духовных даров;

– размышление не о вопросах меркантильных, земных, а о духовных.

Добродетель не придет сама собой. Человек, имеющий расположенность к сребролюбию, скупости, жадности, должен понуждать себя, заставлять делать дела милосердия; употреблять богатство на пользу своей душе. Например, когда мы подаем милостыню, нужно подавать ее не так: «На тебе, Боже, что нам не гоже», а чтобы это была настоящая жертва, а не формальность. А то иной раз получается, что мы отдали нищему какую-то мелочь, которая просто тянет нам карман, и еще ждем, что он будет нам за это благодарен. «Кто сеет скупо, тот скупо и пожнет; а кто сеет щедро, тот щедро и пожнет» (2 Кор. 9: 6).

Понуждая себя делиться, отдавать, помогать другим, мы сможем избавиться от сребролюбия и жадности. Мы поймем, что «блаженнее давать, нежели принимать» (Деян. 20: 35), что, раздавая, мы можем получить большую радость и удовлетворение, чем копя и собирая ценности, которые нам самим порой приносят очень мало пользы.

Многие задаются вопросом: кому подавать милостыню, ведь иногда возникают сомнения в честности просящего, в том, что он употребит нашу помощь во благо? Здесь нет единого мнения святых отцов. Одни полагают, что нужно подавать всем просящим, ибо Господь Сам знает, просит человек искренне или обманывает, и на нас не будет греха; подавать как Самому Христу. Другие говорят, что творить милостыню нужно с большим рассуждением. Мне кажется, что истина где-то посередине. Конечно, мы в любом случае не прегрешим, даже если подадим нечестному человеку. «Профессиональные нищие» были во все века, и во времена Спасителя тоже. И те не менее и Господь, и апостолы раздавали милостыню нищим. Но если у нас нет уверенности в человеке, можно подать ему небольшую сумму, а более щедрую помощь оказать действительно нуждающимся. Вокруг нас столько горя, что среди наших знакомых и родных наверняка есть такие люди. Хороший совет содержится в житии праведного Филарета Милостивого. Этот святой прославился своим нищелюбием и милосердием. Он имел три ящика, наполненных порознь золотыми, серебряными и медными монетами. Из первого получали милостыню совсем неимущие, из второго – лишившиеся средств, а из третьего – те, кто лицемерно выманивал деньги.

Источник