что такое lax witch

Что такое lax witch

►► Расположение: Заброшенный Квартал.
►► Собственник: Находится под управлением Синдиката «Шисайкен». (Из четырёх лидеров на острове только Сангвиний Рэдфорт. На момент создания локации.)

Ранние пробуждения всегда давались нелегко для беловолосой ведьмы, в отличие от Сангвиния у которого, к слову, иных вариантов не было. Его работа во благо развития синдиката была обязательной, ничем незаменимой, основой для поддержания положительного освоения новой территории. Несмотря на стремление Лакс быть так же полезной в вопросах содержания поселения, она позволяла себе больше свободного времени, уделяя то своим многочисленным увлечениям, но сегодня, вместо несколько надоевших лекции, что по доброте душевной самостоятельно проводила детишкам, появилась возможность посвятить побольше времени возлюбленному, нагло вписавшись в обход местности вместо настойчивых мужей. Она была готова выцарапать им глаза в борьбе за внимание мужа.
Встав утром гораздо позже ухода возлюбленного, Лакс спокойно приведет свой внешний вид в порядок, после принятия контрастного душа, и выпевая кружку крепкого кофе на голодный желудок, поспешит на встречу на установленное заранее место. Она должна была успеть ко времени с небольшим опозданием, пока не столкнулась с пробегающими мимо домов ребятишками, что окликали или останавливали ее расспросами о том куда она держит путь. Кто-то огорченно опускал голову, утратив надежду на то, что Лакс прочитает им что-нибудь из литературы, а кто-то пытался напроситься пойти с ней и познакомиться с ее супругом. Сангвиний был для детей своего рода кумиром, которым блондинка восхищалась сама, преподнося его труд самым положительным образом детям. Много внешних факторов отвлекли Лакс от дороги. Опаздывает. Она начинала злиться от излишнего внимания к своей персоне, но наконец скрылась из виду местных в темных переулках, окутываясь в блаженную мрачную тишину скрытого города. Вскоре вышла из-за поворота, звонко постукивая каблучками сапожек по заасфальтированной дорожке. Слегка угрюмое девичье лицо не в силах было сдержать нахлестнувших позитивных эмоций. Заулыбалась, увидев в нескольких метрах от себя ожидающего супруга, который, на первый взгляд, даже не был расстроен ее опозданием. В прочем, ведьма не покажет свое волнение, распрямляя плечи и двигаясь уверенно прямо к Сангвинию, смотря вперед гордо поднимая подбородок, желая поскорее оказаться в его объятьях, но вместо этого остановится напротив, дожидаясь его реакции на свое появление.
— Прошу простить меня за опоздание, командир, — достаточно спокойно произнесла Лакс, после усмехнувшись своим словам. Ее взгляд нагло блуждал по супругу, а ладони сжимались от тяги прикоснуться к нему сейчас.

–Да-да.. Наказание получишь потом. «Боец». –язвительно проговорив, выпрямляясь и направляя собственный взгляд прямиком в глаза возлюбленной, мужчина сделал пару коротких шагов к навстречу той и поравнявшись, заставляя её личико подниматься выше, когда как сам – им не опускался, с улыбкой, слегка нагловатой, пользуясь своим ростом, смотрел на неё снизу-вверх. В ауре этих двоих, сейчас, томилось что-то, что должно было вырваться наружу. В их глазах таились действия, направленные на своего партнера и каждая секунда интриговала, так как с каждой секундой, никакого действия все же не происходило. Они будут смотреть в глаза своей пары, выманивая и выжидая, когда кто-то первым сделает это самое «скрытое действие». На самом начале, улыбки будут только увеличиваться. Несдержанно, они будут радоваться присутствию своего супруга и супруги рядом, всё больше погружаясь в зеленые, манящие огоньки, всё меньше замечая остальной мир и ощущения, которые они испытывали другими своими частями тел, в том числе и губы, которые при зрительной, долгом контакте Рэдфортов, наконец начнут успокаиваться. Но у Лакс не было и единого шанса выиграть эту борьбу. С солдатской выдержкой, её муж мог терпеливо довольствоваться и тем, что было перед ним. Просто смотреть на неё, наслаждаться, тянуть время до тех пор, пока прохладный ветер наконец не заставит их сдвинуться с места. И этот самый ветер уже был близок к тому, чтобы разрушить всю ту «баталию», которая происходила между мужчиной и женщиной, но несколько в другом ключе. Хоть её глаза, как маяки, зеленым свечением блестели на затуманенном фоне, но они, все же, оказались здесь не просто так. Редкий местный люд всё больше превращался в отголоски настоящего поселения, постепенно превращая улицы в более пустое пространство, оставляя мужа и жену наедине. Но, работа ждать не любила. Тем более, на этих двоих сегодня лежала задача удостовериться в том, что никакая падшая, потусторонняя тварь, оставшаяся в заброшенных районах старого Иллиора, не побеспокоит жителей Айронвуда в их обычном, рабочем дне. На каждом висела своя ноша. Своя обязанность. И что бы общество, пусть даже такое маленькое, как их, нормально – каждый должен был выполнять свою работу совестно. И как бы Сангвиний не хотел оттягивать этот момент, как бы он не хотел играться со своей женушкой, заставляя ту подступать всё ближе, идти на свет его собственных глаз – и на тепло его тела, но, все же, работу нужно было выполнить. И решив сдаться первым, или хотя бы сделать вид, мужчина резким движением ухватится за её талию, согнется в спине и прижмёт к себе, заставляя выгибаться саму Лакс, когда женское тело начнет прилипать покрепче к мужскому, но голова, лицо, будет отходить назад, ведь оно столкнется с мужским. Жадным, нетерпеливым, его губы врежутся в соседние, надавливая на них в долгом поцелуе, всего одним властным порывом передавая всю суть своих эмоций за последние десятки минут. Всех тех глупых, небольших переживаний. Ожидания. Радости от того, что он видел в ней. Кого он видел в этих глазах. Что чувствовал, когда целовал эти губы. Грубо и без всякой легкости, он возьмёт её у столба на какое-то время, словно показывая всем, как и напоминая ей самой – что она, всецело, и полностью, его.

А она была откровенна «за» ряд всевозможных наказаний, которые мог себе позволить супруг в ее сторону. На лице секундно появится любопытный прищурив, а зеленые глаза будут устремлены в соседние, чтобы насладиться их нахождением рядом. Его нахождением рядом. С самого юного возраста она влюбленно очарована этим мужчиной и ничто за все года проведенные вместе не заставило ее усомниться в искренности испытываемых чувств, даже трагические истории, мысли о которых Лакс всячески избегала, ночью в горячих ласках мужа, днем в деятельности синдиката. Сейчас супругам отведено несколько заветных часов на двоих. То, что причина тому не «свидание», а ответственное серьезное задание девушку волновало слабо, главное побыть с Сангвинием подольше. Они долго будут цепляться друг за друга взглядом, пока наконец Рэдфорт не притянет к себе супругу, сливая сухие уста в терпком поцелуе. Лакс нужна была секунда, чтобы вспыхнуть и покрыться мурашками от волнения, как маленькому ребенку, которого невинно чмокнул в щечку симпатичный парень. Сангвиний всегда вызывал трепет, был самым настоящим солнцем для маленькой ведьмы, с самого начала ее пути освещая дорогу к лучшему будущему. Она ухватилась пальчиками двух ладоней за ворот его пальто, притягивая ближе к себе, плотно прилипая к мужскому телу своим, скрытым за кожаной короткой курточкой утепленной мехом изнутри коричневого оттенка с декоративными потертостями в редких местах. Лакс принадлежала Сангвинию, полностью без остатка любила каждую его частичку, и удовлетворялась тем, как взгляды прохожих завистливо прилипали к их обнимающимся силуэтам у столба. Лакс потребует большего, уперевшись в его пах, прилюдно, опустившейся с пальто ладошкой, сжимая заветную интимную область и отстранится о губ, останавливаясь в ощутимой близости их горячих дыханий.
— Я соскучилась, — шепнет, нагло сжимая то, что находилось у нее в руках, но в то же время будет мило улыбаться супругу, рассматривая меняющуюся эмоцию на его красивом лице. Ладонь ускользнет в сторону, незаметно забираясь под верхней одеждой в карман мужских брюк, воровка пыталась нащупать наличие в них драгоценностей или иных предметов, отвлекая супруга попутным разговором, — я считаю, что нам нужно чаще совместно выходить на обходы, а, так как я полностью освободила на сегодня свой график от прочих занятий, весь день разделю с тобой. Не против, Санни?
Формальным такое общение нельзя было назвать. Лакс хоть и любила в супруге лидерскую жилку, но могла составить ему в этом хорошую конкуренцию, что сейчас старательно демонстрировала, самостоятельно принимая решение разделить дела Сангвиния, скрасив их своим присутствием. Ее хитрый мягкий взгляд не сходил со светлого миловидного личика.

«Скрашивать» время своим присутствием, очевидно, было большим преуменьшением той деятельности, которой одаривала супруга, своего мужа. Какие бы социальные догмы, правила поведения не давили на них, эту пару редко, когда можно было назвать сдержанной в тех случаях, когда они были вместе. Пусть Сангвиний и был её солнцем, но Лакс, будучи его счастьем, всегда сама становилась виновником того пожара, который мог зацепить даже и посторонних людей. Даже сейчас, на улице, пусть и в одежде, но они её игнорировали. Не желали принимать во внимание сковывающие и разделяющие на жадные миллиметры ткань, мешающая обзору для откровенного взора на откровенную плоть. Отрицать холод со стороны, лишь больше вжимаясь к источнику тепла перед собой и не видеть, не слышать ничего, что их окружало вовсе. Мужчина хоть и был стойким, хоть и мог держаться под напором её обжигающего касания, все же, блондин малу по малу начинал покрываться, казалось бы, темными пятнами от тех действий, которыми она, без толики смущения, могла обильно его одарить. И под напором её температуры, её натиска, он, как древесный кусок, пусть и покрытый огнеупорной смесью, будет трещать и выламываться, изгибаться и раскрываться, вытягиваясь всё больше к ней, тонкими кусочками сгорая, оказываясь в самом центре её пламени. Правда жертвой чужого порыва, понятное дело, назвать мужчину было нельзя… Есть свои плюсы в той одежде, которая могла лишь мешаться руками, да глазам. По крайней мере, никто другой не смог бы увидеть то, что делают они друг с другом, чему способствовало еще и довольно близкое расположением между друг другом.. Прикрывающее, словно очередная мантия, обстоятельство.
Для блондина не стало сюрпризом то, на что решилась его жена. Удовлетворенно, словно ожидал от неё подобной выходки, он невольно заострит свою и без того не самую хмурую гримасу кончиками губ, на которых еще оставалось послевкусие от касания к её губам. Изгиб бровей, которые подались ниже к переносице, от глаз, которые всегда показывали свою реакцию как на то, что было ощутимо, но не видно, и отдачей, словно подсказка, всегда говорило о многом, когда перед его взглядом была блондинка, которой он и без всяческих манипуляций радовался, наслаждался. Рука на талии обогнет её тело вспять, возвращаясь ближе к владельцу, но не покинет девушку, зайдя с живота. Без каких-либо церемоний, без опаски на то, что их засекут – рука поднимется так же, как и её рука уже во всю вбирала в себя ту «энергию», которой так не хватало парочке. Ладонь пусть и мягко, но все же властно ступит на дорожку, ведущая по её груди, вбирая выпуклость в себя, явно надавливая и сжимая рукой сильнее, нежели как это было при обычном движении, начатое снизу, но все же не остановился на ней, а прошел всё дальше. Дальше, пока пальцы мужской длани не взялись за женской подбородок, а вторая его рука, уже нагло убрала руку Лакс от заветного места. Словно первая была лишь приманкой, отвлекающим маневром. Но даже если и так, он приподнимет её лицо выше, оставаясь придерживать за подбородок и исправляя осанку, дабы они нормально стояли на своих ногах и не под изгибом, под натиском предыдущего поцелуя.
–Да, я это уже понял. И думаю, что сегодня у нас будет с тобой весьма продуктивный день. С такой энергией как у тебя… Солдат. Мы сможем зачистить и осмотреть многое. –дождавшись, оттягивая свою речь до тех пор, пока та не наиграется, а в кармане у мужчины уже не начнет более явно ощущаться «пистолет», только после этого он ответил ей. Что словом, что действием обеих рук. Его змеиные, зеленые глаза, с тем не самым миловидным видом лица, которые раскрылся после порыва супруги, встретились с прекрасными, такого же цвета очами жены. Голос был играющим, даже в какой-то степени манипуляционным, что легко связывалось и с ситуацией, и с его нынешним выражением на лице. Держа её за одну руку, за подбородок другой, вкинув её слуху неоднозначные слова и открыв взору подобное лицо, как бы он не трещал внутри, но стойко выдерживал её огонь. Лишь провоцируя её еще больше. Открываясь и закрываясь, заставляя скользнуть резко впе

Чтобы свести ее с ума, мужу достаточно было одного невинного прикосновения к незакрытой тканью поверхности кожи ее миниатюрного тела или же губ. Лакс преданно стояла, любуясь зелеными глазами напротив, старательно сдерживая нагнетающий наплыв желания быть поверженной здесь и сейчас на глазах просыпающегося люда, совершенно не смущаясь своей грешной сущности, упиваясь совместным семейным счастьем. Глаза девушки в какой то момент перестали улавливать силуэт Сангвиния, размазывая его, формируя приятную пикантную картинку в памяти, что не уставала фантазировать, даже когда объект этой фантазии был полностью открыт для ее внимания, находясь напротив. Он засел в ее голове, врос длинными корнями, Лакс без преувеличения считала его самым соблазнительным и привлекательным мужчиной из всех тех, что она смогла лицезреть своими глазами за прожитые года. Она была горяча, молода, красива, но выбор партнера в юном возрасте оказался самым верным решением ее жизни. Лакс предпочитала называть это «предназначение». Он был ее, а она его. Еще до знакомства в приюте все было предрешено.
Счастье только там, где солнце.
Вскоре они продвинутся вперёд к обещанным безлюдным областям территории синдиката. Лакс ступит первая, доверчиво следуя по направлению заданному супругом. Дорожка слабо просматривалась, видимости мешал туман пронизывающий все поселение с раннего утра, при таких погодных условиях выявить чужаков или разглядеть дикое животное, зашедших за дозволенную границу, крайне сложная задача. Шаг неторопливый, девушка будет двигаться рука об руку с Сангвинием, разбавляя обстановку незатейливой беседой, пока те передвигались по жилой местности:
— Могу спросить, командир? Точнее…, — исправилась беловолосая ведьма, покосившись на супруга в попытке проверить реакцию на свои слова, — … слышала, что на острове в городе Иллиор есть горячие источники, я хотела бы побывать там, но одна не пойду.
Девушка опустила взгляд, сосредотачиваясь на тропинке по которой шли двое, по ощущениям они находились близко к лесу, и, кажется, сквозь туман можно было разглядеть несколько возвышающихся величавых древесных ствола, растерявших былую зелену своей листвы. Лакс, в какой то момент, поднимет взгляд, вздрагивая от резкого скрипа возникшего в тишине, что очевидно исходил из местности, что следовала далее. Именно туда продвигалась со своей задачкой семья Рэдфорт. Отпечаток недавних событий все же воздействовал на блондинку своими последствиями, пусть она не из робкого десятка, но на данный момент ее страх в ближайшем времени столкнуться с утратами заставлял Лакс переживать по пустякам.
Не хотела, чтобы Сангвиний знал, в попытке оправдать свой испуг она поспешит бесстрашно вперед, зажав ладошки в кулаки. Слишком долго она мирилась с домашним образом жизни, занимая голову мыслями о обучении чужих наследников, моментами представляя, что это «её».

Руины всегда имели свой, специфический звук. Иногда их можно было увидеть. Иногда – прочувствовать. Заброшенные кварталы вблизи Айронвуда ничем не отличались от руин с тем лишь отличием, что эти кварталы были «пусты» и брошены не так уж давно. И имели более целостный вид. Тем не менее гнёт, который они создавали своим видом, совмещали в себе сразу три вещи. Скрип, удары дверей и редко падающие частицы домов давали точный, характерный механический звук, значительно отличавшийся от шума городов, да того же поселения. Воображение добавляло этим звукам большую силу, через зрительные нервы, по которым и проходила эта самая, гнетущая картина, превращающая не редко любого человека, неопытного человека, в подобие параноика. Так, мы слышим этот звук. Мы его видим. И через последнее, чувствуем его, словно волны были достаточно сильны для физического воздействия на тело. Капля за каплей, звук за звуком, он заставлял разум расплываться и расшатываться. Превращая разум, устойчивый, даже через силу, жертвой капель на воде. Возможно именно здесь, его жена, Лакс, поймет для себя настоящее значение слова «солдат». Ведь от этих звуков было сложно деться, первоначально открываясь ему, словно обнаженный нерв. Зрение, слух и разум. Главные вещи для разрушения психического состояния – что и было главной защитой подобных мест. Это был отнюдь не «мертвый город», или «город-призрак». Нет. Эта часть Иллиора жила сама по себе. Жила. И стонала, возможно, от боли гниющего, умирающего организма. Каменной кожи, стальных нервов. Явно не самое подходящее место для развлечений супружеской пары. Особенно с учётом, что жена, привыкшая к более комфортной, домашней обстановке, уже проявляла некоторые тревожные сигналы. Она шла впереди, отрываясь и ускоряясь не так от своего «командира», как от напарника. Что, несомненно, всегда вредило в таких случаях. Тем более, их путь только начался, а она уже начинает тратить энергию на быстрый шаг. Та словно боролась с атмосферой, что царила здесь. Хоть на самом деле, к ней нужно было скорее привыкнуть и не дать влиять на себя с такой силой, что влияла, существенно, на решения. И на здравый рассудок. Но она давно уже не ребёнок и муж не хотел, да и не мог попросту остановить её, да начать рассказывать «инструкцию по безопасности». Отчитывать, учить её. По крайней мере пока.
Он поравняется с ней, ненавязчиво идя в полуметре от её плеча. Достаточно для того, чтобы дать понять, что она здесь не одна. Что туман не окутает её бесследно, а звуки, что она слышит – давит лишь на неё одну. Его рука будет рядом, если она вдруг запыхается и захочет схватиться. Будет рядом, если она почувствует себя как никогда одиноко в этом гнёте. Рядом, чтобы дать понять, что любую ношу можно разделить на двоих. И спокойное, выдержанное лицо будет направлено вперёд, глазами скользя по улочкам и закоулкам, нередко поглядывая на верхние этажи небольших, закрытых или забитых, зданий. Без опаски, словно вычеркнуть из списка еще один пункт: Всё как обычно. И здесь так же. Ничего примечательного.
Никакого ожидания засад и прочего. Его слух, пусть и не был таким же острым, наработанным как регулярные патрульные отряды, свыкшиеся с здешними звуками и способные достаточно быстро выявить нечто аномальное, но все же дампирская кровь внутри него, позволяла вполне себе легко определять ближайшие механические шумы от тех, которые могли бы создать живые существа. Чей-то топот. Дыхание. Пошаркивание копыт или волочение своего растекшегося брюха. Завывания искалеченного трупа. Сглатывание слюны, комом в горле застрявшая, напряженного, скрывающегося человека. Санни вполне себе мог стать действительным командиром операций, производимых в заброшенных районах Иллиора, быстро приноровившись к местной жизни. Но то ли к счастью, то ли к сожалению, все же на нём лежали другие, более весомые задачи. И одна из этих задач, сейчас, шла рядом с ним.

Сомневается? Лакс с осторожностью осмотрела территорию, ловя каждый взгляд возлюбленного и его направление, чтобы понять чем он был встревожен и что стало причиной его раздумий. Может быть, распознал угрозу; в правду подозревает присутствие в этой обители недругов синдиката; чует кровь или же нечто более ужасное, что допустить было нельзя. Не прибегая к панической болтовне, выражающейся в произношение многочисленного количества вопросов в слух, она преданно ожидала решения Сангвиния, а от нетерпения ведьма прониклась мыслью о неверности предложенной затеи. Зачастую инициатива в мелких задачках неожиданно приобретала чрезвычайно огромный масштаб, ответственность за результат которого будет нести идейный лидер, коим очередной раз предстояло оказаться ведьме. Кажется, пик ее нервозности зашкаливал. Внешне же Лакс выглядела необычайно уверенно, держа осанку прямо, задрав важно носик кверху, выражая легкое высокомерие своим общим видом, но лишь один взгляд зеленых глаз супруг мог прочитать с легкостью. Да, ей хотелось, черт возьми, оказаться в месте менее ужасающем, чем залитая туманом заброшенная часть города, где мрак и пустота сжимают вокруг живых свои безумные плети. Утро, которое совершенно не радовало обжигающими лучами солнца. Контраст внутренней безопасности от внешней был четко ощутим, это значительная часть миссии, что нес синдикат, что нес тяжким бременем Сангвиний на своих плечах. Лакс было не по себе от мысли о том, что супруг мог пережить в одиночестве, без ее поддержки, вещи не идущие в сравнение с этой простенькой «прогулкой». Ведьма не простила бы себе, сгрызла бы себя заживо, перенимая на себя боль, что сам Рэдфорт никогда не покажет и не сможет выразить словами, как более сентиментальная Лакс.
— Что то не так, Санни? — голос дрогнул, но был заботливым и мягким, как в моменты, когда их окружали уединенные стены дома. Форма общения изменилась из деловой в более привычную, и теперь уже не «командир», а «Санни» в обращение звучало гораздо теплее, уютнее, по семейному.
Лакс взглянет очередной раз на возвышающееся перед ними здание, прикусит задумчиво губу, пока будет рассматривать темноту в разбитых окнах в поисках намека на присутствие жизни в комнатах дома.

Она будет настолько внимательно наблюдать за супругом, окутанная оболочкой необычайной тревожности, что совершенно не ожидает от него реакции, схожей с той, что получила. Похоже на намерение превратить их общение в провокационную игру. Лакс нерешительно улыбнется, а затем более искренне расцветая в своих эмоциях, тепло обжигая ими своего супруга, произнесет в ответ:
— Зависит от того, как крепко ты будешь меня держать, любимый, — тихий голос зазвучит соблазнительно. Девушка пожелает приблизиться, захватить Сангвиния в свои объятья, самой укрыться и стать беззащитным маленьким ребенком в его могучих руках, но вместо этого, она невзначай прикоснется тоненькими пальчиками к застежке на его брюках, медленно скользнув прочь, в туман, прячась от супруга за ближайшим стволом толстого дерева. Завораживающе, соблазнительно, в то же временно опасно и безрассудно было действовать так, как Лакс, в обстановке не сулящей ничего хорошего, если супруги излишне заиграются, но Сангвиний бы решил любую проблему. Верно. Именно так считала Лакс, совершая очередной необдуманный поступок, такой как безобидная шалость с супругом в своеобразную интерпретацию игры на небезопасной территории, где хищник должен был настигнуть свою жертву быстрее, чем та совершит очередную глупость. Она метнется к следующему дереву, что было чуть дальше, затем быстро подскочит к ступенькам поднявшим ее прямиком к скрипящей входной двери одного старого полуразрушенного дома. Шаг ее был быстр, он мог быть тише, если бы не опавшая на землю сухая листва, что очевидно звуком будет выдавать местоположение маленькой ведьмы для супруга и, если такие были, незваных «гостей». Дух завораживала та неизведанность в которую норовила прыгнуть девушка. Когда в последний раз она позволяла себе совершать подобные шалости, ведя достаточно умиротворенный образ жизни в домашней суете, где синдикат и есть ее семья, а «кухней» можно было назвать те процессы, что скрывались за толстой дверью зала совещаний, ставшие чем-то обыденным, банальным. Обезумела в уюте, забыла какого это выступать одной против окружающих невзгод, но прежде чем войти в сооружение она все же проверит его извне на наличие тех или иных магических воздействий, проклятий лежащих на нем, и просто присутствия в помещение иной враждующей энергии. Для этого потребовалось время, застопорившись у двери, Лакс будет ладошкой прощупывать окружающую здание ауру, застыв на одном месте, в то время, как супруг мог с легкостью добраться до нее и прервать игру. Она не боялась быть наказанной, более того, держалась необычайно уверенно, пусть с редкой тревожностью, и только тогда, когда объект будет проверен и, если у Лакс останется несколько секунд до столкновения с Санни, она прорвется в помещение, ища укрытие внутри за ближайшей стеной.

Времени же у Лакс не останется. С не самой большой охотой гонятся за своей супругой, то ли из-за стеснения, поскольку бегать просто так – могло выглядеть глупо со стороны, как он видел себя, подобным образом… То ли просто от интереса, на что пойдет его женщина дальше, и куда зайдет. И хотя листва достаточно сильно выдавала её передвижения, к счастью, они не были таким уж важным критерием для слуха дампира, что мог услышать чужую поступь и на совершенно гладком, чистом асфальте. Да даже без обуви. Всегда было то, что издавало звук… Но это уже детали. Медленно продвигаясь за ней, шутка, или игра, исчезла в ту самую секунду, как ведьма зашла в здание, что отчетливо послышалось из-за стука об более твёрдую поверхность и именно в той стороне, где была его супруга. Различая звуки, мужчина вполне легко мог определить, чьи они могли быть. Банально не только запомнив характерный звук, например, той же обуви. Но и наличие других звуков. Так, не услышав со стороны, куда направилась его жена, никаких подобных звучаний, можно было прийти к мысли, да почти факту, что этот звук исходил от её передвижения. Но все же.. Отпускать её одну, в здание, пусть даже пустое – он не хотел. Даже если там ничего не водилось, ничто не затаилось – сырое и заплесневелое строение имело характерную привычку разрушаться, да обрушаться. Особенно на головы тех, кто портил общий баланс между опорами, ступеньками, дополняя пусть и на чуть-чуть, но дополнительный, совсем отвыкший для потресканного фундамента – вес. Склоняя весы, заставляя ожить и как итог, тут же погибнуть, не выдержав каких-то дополнительных, но абсолютно лишних, пару килограмм. Нужно было действовать и если не взяв любимую на плече, чуть ли не насильно вытягивая её из здания, то хотя бы быть рядом и точно знать, что с ней всё в порядке. Быть рядом, на случай, если что-то пойдет не так. Даже если на вид всё было хорошо.
Хорошо, что она не видела, как он забирался к ней. Не через парадный вход, решив не идти точно по следам – а через окна, дабы не только быстрее настигнуть девушку, но еще и не выдать себя раньше времени, заставляя ту вновь, забывая о всех предосторожностях и снова почувствовать некий азарт, который толкнёт её еще дальше, заставляя бежать и искать для себя новое укрытие. Испортив своё пальто, добавив к нему несколько небольших порезов от остатка стекла в тех же окнах, он все же окажется с ней на одном этаже, в каких-то сущих, пары метров. Хлопающие двери от сквозняка, гул зазывающего ветра кое-как мог, в теории, заглушить его небольшой «заход» внутрь. А там, и подойти к Лакс сзади. Уже более аккуратно, стараясь не издавать лишний шум, словно охотясь на лань, что как только услышит посторонний звук – тут же убежит, сломя голову, даже особо не размышляя, куда именно. И возможно, ему просто повезет. Возможно, на самой последней секунде, после её решения вновь ускользнуть и попытаться скрыться от него, рука Рэдфорта потянется к её ягодицам, но лишь для того, чтобы взяться пальцами, тихо, за её ремень, пока у него была возможность самому «подстраховаться». И возможно лишь благодаря этому решению, он успеет остановить её прежде, чем та сделает полноценный шаг, тут же вмешиваясь и не позволяя этому произойти, тут же потянув на себя женское тело.

Если бы когда-нибудь у Лакс возникла крайняя необходимость бежать, не имея способа предупредить супруга, ему не составило бы труда найти ее, даже будучи похищенной или же заплутавшей в неизвестной местности, так или иначе, их судьбы переплетутся вновь до бесконечности. Он, как всегда, спасет ее, закроет от окружающих невзгод своей крепкой спиной. Эта связь означала куда большее, чем обычные семейные узы, это то, что несомненно не поддается понимаю иных завистливых и лицемерных людей, что предпринимали попытки разрушить их союз, не в полной мере оценивая настоящую живую связь соединяющую Рэдфортов. А сейчас ее бегство являлось ничем иным, как игрой, жаждой неутомимой особы заставить супруга очередной раз продемонстрировать свои превосходные данные, которыми обладал он по долгу своей службы. Непробиваемый, бесподобный, мужчина, прошедший с ней все радости и невзгоды с раннего возраста был способен на многое, заставляя свою жену наслаждаться даже от малейшего содрогания воздуха вокруг того, но насытиться им казалось невозможным. Сердце беловолосой ведьмы безумно колотилось, когда проскочив в неизвестное полуразрушенное помещение и на секунду обернувшись в попытке обнаружить взглядом преследователя, она ощутит резко появившееся давление ремня на поясе, тянущее ее в сторону. Даже наличие четкой уверенности в том, что в здание отсутствовал кто-либо чужой, не позволили Лакс держаться стойко. На мгновение ее нутро сожмется в комок от страха обернуться, но тут же отпустит, когда поддаваясь тяге она прильнет спиной к торсу своего возлюбленного. Облегчение снизойдет из нее мягким выдохом через едва приоткрытые пухлые губы, сопровождающим частое, сбивчивое дыхание в груди.
Не проронив слов, отражающих ее испуг, девушка лишь провокационно улыбнется, проговорив тихо: — Поймал.
Дальше бежать было некуда. Лакс не попытается. Приятно было оказаться так прижатой к мужу вдали от лишних глаз синдиката, ставя временно миссию осмотра окрестностей на паузу, чтобы просто постоять еще несколько минут в желанной близости.
— Что сделаешь? — продолжила девушка, приподнимая голову так, чтобы взглядом можно было коснуться его лица.

Источник