что значит каччан и деку
Что значит каччан и деку
Хэдканон о горячем Катсуки, в прямом смысле
— У Катсуки высокая температура тела из-за его причуды и потеет он чаще других. Из-за чего летом ему невыносимо жарко, зато зимой он не мерзнёт.
— Изуку очень нравится это в нём, особенно его руки, которые всегда тёплые. Зимой Изуку нравится обниматься с горячим Катсуки, прижиматься обнажённой кожей, переплетать руки и ноги.
— Конечно же летом Изуку жалуется на жару, ибо Катсуки слишком горячий ночью или когда они лежат рядом друг с другом. Однако не смотря на то, что его парень настолько горячий, он всё равно хочет быть к нему как можно ближе.
Хэдканон, где класс 1-А вместе отмечали новый год.
Изуку любит, когда Катсуки ведёт себя по-настоящему грубо с ним в спальне. Другие могли бы подумать, что это из-за их прошлого, но у Изуку другое мнение на этот счёт. Он знает, что Катсуки груб по своей природе, но на самом деле не причинит ему настоящей боли.
Больше всего Изуку нравится когда Катсуки хватает его за волосы. Это происходит каждый раз когда они устраивают разборки и/или занимаются сексом. Рука Катсуки всегда зарывается во вьющиеся волосы Изуку и крепко держит. Он дёргает и тянет Изуку за волосы, для того, чтобы он сделал то, что он хочет. Или он делает это для того, чтобы услышать его стоны.
Изуку любит когда Катсуки хватает его ноги так сильно, что появляются синяки. Эти отметины появляются у Изуку на ногах и на бёдрах, когда Катсуки кусает или хватает со всей силы, это его сразу же возбуждает.
Когда они занимаются сексом или в любое другое время, Катсуки нравится когда Изуку носит одну из его рубашек. Однажды, увидев Изуку в наполовину расстёгнутой и сползающей с плеч рубашке, едва прикрывающей тело, это было что-то действительно сексуальное для Катсуки. Он любит просто приблизится к Изуку и положить свои руки на его бёдра или задницу. Изуку не против.
Изуку нарочно будет носить рубашки Катсуки всё время. После душа или в качестве пижамы, он использует их постоянно. Никаких штанов и боксёрок, только рубашка. Он настаивает, что это самый удобный вариант, и он хочет выглядеть сексуальным для Катсуки.
Отношения с Изуку:
Катсуо продолжает дружить с Изуку, даже после того, как Мидория сообщает о том, что он не имеет причуды, что ДЕЙСТВИТЕЛЬНО раздражает Катсуки.
«Грёбанный Деку, как он смеет красть моего брата, ублюдок! Я никогда не прощу этого ему!»
Катсуки всё ещё запугивает Изуку, но только тогда, когда рядом нет Катсуо. Он всегда мешает.
Изуку восхищается обоими братьями и хвалит их без конца и края. Но так как Катсуки никогда не вертится вокруг Изуку, то он просит Катсуо, чтоб тот передал его слова Каччану.
«Изуку-кун сказал мне, что думает, что я мог бы стать таким же героем как Всесильный! Он сказал, что я супер силён и спокоен, и тому подобное
Значение прозвища «Каччан».
Имя «Каччан» на протяжении всей манги «Моя геройская академия» особенно выделяется среди других имён.
Для Деку физически невозможно называть или думать о Бакуго иначе.
В лесу тренировочного лагеря, во время нападения злодеев Изуку выкрикивает это имя, когда бежит к Мандалай, чтобы попросить её использовать телепатию.
Он говорит это женщине, что слышит данное прозвище впервые, и просит её отправить сообщение студентам UA (для «Б» класса оно тоже в новинку, об этом можно судить по недоумению Мономы), потому что они защитят Кацуки.
«Каччан?» — удивляется Мандалай. Но Изуку бросается прочь, поэтому она вынуждено отправляет это сообщение учителям и студентам. И имя «Каччан» разносится по всему лесу. «А» класс и Айзава знают, кто такой Каччан, они бессчётное количество раз слышали это прозвище от Изуку. Так же и Кацуки понимает, от кого сообщение, ведь кроме Изуку никто его так не называет.
В критический момент глупо использовать неизвестное большинству прозвище, но, тем не менее, Изуку поступает так. Почему? Потому что он до безумия напуган, и не в состоянии сообразить, что использование имени «Бакуго Кацуки» в данной ситуации более практично, да и полное имя намного понятнее остальным студентам, а также учителям.
Главная причина в том, что для него «Бакуго Кацуки» — это «Каччан». Он называет его так не по привычке,
Он думает о нём, как о «Каччане».
Когда мы читаем мысли Изуку, то видим «Каччан».
Это не изменится и в будущем, поскольку взрослый Изуку, от которого ведётся основное повествование, так же называет его «Каччан».
Поэтому, когда злодеи хотят забрать Кацуки, и Изуку бросается за ним, борясь со временем, испытывая ужасную боль, всё, о чём он способен думать, это: «Им нужен Каччан».
«Каччан» — это и то, что звучит из уст Изуку, когда он, будучи ещё беспричудным, вступает в схватку против грязевого монстра, сражаясь с ним голыми руками. Он не просит о помощи, не кричит на злодея. Он зовёт Каччана.
То же самое происходит во время похищения Бакуго, потому что эти боль и страх потерять его обретают форму, благодаря прозвищу «Каччан».
Изуку использует данное имя ещё со времён детсада и продолжает использовать по сей день.
На то есть две важные причины.
Во-первых, получается, Кацуки никогда не просил его перестать. Мы знаем, он из тех людей, которые всегда говорят, что думают. Если бы его не устраивало то, как его называет Изуку, то Кацуки бы сказал ему об этом. И Изуку бы выполнил эту просьбу и не стал бы его смущать.
Кацуки понимает, насколько значимо прозвище «Каччан». Так люди, окружающие их, будут знать, что они друзья детства. Что они были и остаются близкими друг другу, свободно используя суффикс «-чан». И для Бакуго это не проблема. Когда Тодороки спрашивает его о маленьком Изуку, Кацуки не опровергает их дружбы. Несмотря на то, что всё это вызывает у него смешанные чувства из-за комплекса неполноценности, он не хочет отказываться от их связи или забывать о ней.
Нет таких причин, по которым одноклассники, другие студенты и учителя должны были бы знать об их дружбе. Когда они поступают в UA, никто не в курсе того, что Изуку рождён беспричудным. Было бы проще скрыть ото всех правду и своё прошлое.
Если бы Кацуки хотел отказаться от их дружбы, достаточно было лишь попросить Изуку перестать называть его «Каччаном».
В 163 главе Каминари говорит: «Хэй, Каччан», подшучивая над ним и как бы намекая: «Ты можешь сидеть здесь со скрещенными на груди руками и хмурым лицом, притворяясь, что тебе всё равно, но на самом деле у тебя есть друзья, о которых ты беспокоишься, не так ли, Каччан?» Имя «Каччан» доказательство тому, что всем вокруг известно: Кацуки не отрицает того, что у него есть друзья.
Во-вторых, несмотря на все его отрицательные качества (как он говорит Урараке в 8 главе и Кацуки в 119 главе), Изуку всё ещё видит в нём просто Каччана. Того Каччана, что играл с ним, проводил время, ловя жуков и поедая геройские чипсы, радовался вместе с ним карточкам с Всемогущим. Того Каччана, что был для него самым крутым из ребят, негодяя, способного на всё что угодно. Спустя долгие годы вещи, которыми Изуку восхищается ещё с детской площадки, не поменялись. При этом он знает и о плохих сторонах друга, он не ослеплён своим восхищением, и он противостоит Кацуки с самого начала.
Эти двое детей боготворят Всемогущего, оба стремятся стать такими, как Герой номер один. Если первый одержим победой, и общество поощряет это, восхваляя его сильную причуду, второй же жаждет спасать людей, но никто не верит в него, раз он — беспричудный.
На вступительном экзамене в UA они — две стороны одной медали, показанные с худшего ракурса: Кацуки никого не спас, Изуку никого не победил. Им необходимо найти баланс, сражаться вместе, а не друг против друга, чтобы стать лучшими героями. Сам Всемогущий говорит об этом.
Он Каччан только с Деку.
В названиях глав прозвище «Каччан» используется лишь в «Деку против Каччана 1 и 2»
Что значит каччан и деку
—
Глава 1
—
Когда Изуку впервые услышал о родственных душах, ему только исполнялось пять лет. Он бегал по гостиной со своим подарком на день рождения, совершенно новой фигуркой Всемогущего, живя в нескольких захватывающих приключениях, которые только что придумал его молодой разум. Его мать наблюдала за тем, как он играет, со счастливыми глазами и любящей улыбкой, когда вдруг Изуку вскочил на ноги и упал лицом вниз на пол.
Инко немедленно встала и бросилась к сыну чтобы проверить, всё ли с ним в порядке. Изуку сел, тихо шмыгая носом, низко опустив голову. Инко боялась, что он поранил лицо, поэтому она осторожно положила руку под подбородок Изуку и подняла голову, ища какие-либо признаки травмы. Она вздохнула с облегчением, когда не смогла найти ничего, кроме безобидной выпуклости на лбу, но Изуку теперь полностью плакал. Она беспокойно нахмурилась.
— Что это? Тебе больно? — тихо спросила она.
— Думаю, я знаю способ вернуть его к жизни, — утешала она, — Могу ли я одолжить его на секунду? — Изуку посмотрел на маму большими, полными надежды изумрудными глазами.
— Вот, пожалуйста, — сказала она с улыбкой, когда Изуку взял его обратно со звёздами в глазах. Он ярко улыбнулся, когда понял, что Всемогущий был в прекрасном порядке. Теперь, когда о его первоочередной задаче позаботились, он понял, что левый локоть немного покалывает. Он вздрогнул.
— Ты в порядке? — спросила его мама. Изуку закатал рукав, чтобы проверить локоть, но остановился и задохнулся от того, что открылось внутри его предплечья.
Сложный чёрный узор украшал его бледную кожу, изогнутый на ней элегантно и по-настоящему красиво. По какой-то причине его вид наполнил Изуку глубоким теплом.
Вся боль забыта, он посмотрел на свою мать, её лицо полное вопросов. Инко, чьё удивление сменилось чистым ликованием, положила руку на плечо Изуку и улыбнулась своему сыну.
— Это метка соулмейта, — начала она, ее голос дрожал от едва сдерживаемых эмоций, — У тебя есть соулмейт! О, Изуку, я так рада за тебя! — она крепко обняла его. Изуку слегка нахмурился, чувствуя, что это всё хорошо, но не понимая почему.
— Соулмейт? Что это, мам? — Инко отпустила его и улыбнулась, думая о способе объяснить.
— Соулмейт много значит. Это действительно важный для тебя человек, с которым ты чувствуешь себя цельным, и тот, кто всегда будет рядом с тобой, что бы ни случилось. Эта метка пока что чёрная и неподвижная, но когда ты будешь держаться за руку со своим соулмейтом, эта метка оживёт, показывая яркие цвета и перемещаясь по твоей коже, — Изуку обдумывал это на мгновение, не полностью понимая концепцию. Затем в его разуме зародилась идея, и он сиял.
— Значит, Каччан — мой соулмейт? — негромко спросил он. Инко слегка посмеялась над этим.
— Может быть. Есть ли у него метка соулмейта? Если у него она есть, то ты знаешь, как подтвердить свою гипотезу, — она подмигнула ему, в то время как Изуку покачал головой, на его лице появилась уверенность в себе.
— Мне не нужно, я уверен, что это он, кто ещё это может быть? — Инко удержалась от того, чтобы указывать, что ему всего пять лет, и его ждала целая жизнь с множеством сюрпризов. Она чувствовала, что её сын не будет слушать.
Затем Изуку нахмурился, глядя на метку. Он был уверен в себе, однако. он также был бы очень рад увидеть, как это получает цвета и движется вокруг. Он знал, что это произойдет.
Этой ночью, когда он лег спать, слова его матери и различные воспоминания о Каччане танцевали в голове, убаюкивая. Он спрятался, медленно обводя черту своей метки соулмейта, довольно улыбнувшись. Это было похоже на лучший подарок дня.
—
Следующий день был прекрасным, солнечным, и Изуку чувствовал себя так же бодро, как небо. Он бросился к Каччану, как только увидел его на детской площадке. Другой поднял бровь от переполняющего возбуждения Изуку.
— Что случилось, Изу? — спросил он.
— У меня есть соулмейт! — воскликнул Изуку, гордо демонстрируя свою метку, — А у тебя есть? — настаивал он, стараясь быть как можно более терпеливым, едва ли преуспевающим. Каччан ухмыльнулся.
— Конечно, у меня есть, кто, ты думаешь, я? Какой-то неудачник? — Каччан выглядел даже более гордым, чем Изуку, так как он важничал с меткой соулмейта, нарисованной на его правом плече. Изуку не заметил слабой нервозности Каччана, его глаза расширились от страха при виде метки другого мальчика. Он тоже был черным, и его рисунок был похож на метку Изуку, но более грубая по краям и немного более. взрывоопасная? Метка Каччана выглядела так, будто она собиралась взорваться в тысячи направлениях, и Изуку подумал, произойдет ли это на самом деле, когда если бы они держались за руки. Говоря о которых.
— Итак, ты хочешь взять меня за руку? — спросил он с яркой улыбкой на лице. Щёки Каччана почти мгновенно покраснели, и он запнулся на несколько секунд. Изуку удивлённо уставился на него, очарованный совершенно необычным поведением своего друга. Странный момент был внезапно прерван, когда Каччан, казалось, взял себя в руки, и его заикание сменилось вопросительным хмурым взглядом. Светло-розовый цвет всё ещё покрывал его щёки, и Изуку подумал, что он выглядит восхитительно.
— Потому что я хочу видеть, как движется моя метка! И яркие цвета! — искренне ответил Изуку. Он был в нескольких дюймах от прыжков вокруг Каччана, как возбуждённый щенок, но второй явно не разделял его энтузиазма.
— Я не вижу того, как это не сработает, Каччан, — сказал он успокаивающе. Затем он скользнул обеими руками Каччана по своим и стал ждать. Его взгляд метнулся от метки соулмейта к Каччану, и чем больше они ждали, тем больше его нетерпение сменялось отчаянием. В тот момент, когда он понял, что ничего не произошло и не произойдет, лицо Изуку опустилось.
Он отпустил руки Качана, его внутренности похолодели. Солнце внезапно поглотило облака, отбрасывая темную тень на них обоих. Он безмолвно наблюдал, как лицо Каччана постепенно менялось с удивлённого на обиженное, а затем с обиженного на горькое и несколько яростное.
С кем или чем, Изуку был не совсем уверен, но его следующие слова были последними, чтобы разбить сердце на тысячу кусочков.
— Видишь? — прошипел Каччан, боль и обида в его голосе едва скрывались враждебностью, — Именно поэтому я даже не удосужился показать это тебе в первую очередь. Почему ты всегда должен быть таким глупым?
Изуку вздрогнул при последнем слове, но Каччану не показалось, что ему вообще жаль, когда он резко отвернулся и потопал от него, не оглядываясь на Изуку, которого охватили бесконечные сожаления и гнев. Он был зол на себя за то, что он был таким наивным, на судьбу за то, что она была такой жестокой, и на Каччана за то, что он даже не пытался показывать что-нибудь другое, кроме как отвержение. Они могли бы ещё куда-то уйти от этого.
В долгосрочной перспективе он в основном будет злиться на судьбу, поскольку мог понять, почему Каччан действовал таким образом, и не мог винить себя в том, что был наивным и обнадёживающим в возрасте пяти лет.
Остаток дня мальчик чувствовал себя как в длинном туннеле с тёмными и безнадёжными стенами, и к тому времени, когда его мама привела его домой, он не мог вспомнить ничего из этого. За исключением того, что произошло утром, но он очень хотел, чтобы он мог просто забыть это, что сжало его сердце болезненными когтями.
Он едва заметил, как мама помогает ему снять пальто и обувь, приготовить его любимое блюдо или включить любимое шоу по телевизору. Когда всё это оказалось бесполезным в возвращении улыбки на лице её сына, Инко взяла его на колени и крепко обняла, шепча слова утешения и любви. Изуку не помнит, когда он начал плакать. Он просто знает, что в какой-то момент, окружённый ничем иным, как самоотверженным обожанием и глубокой добротой, которые резко контрастировали с тем, как его сердце снова и снова испытывало желание умереть, все эмоции одолели его, и он рухнул беспомощными слезами. После того, как он плакал и ругал судьбу за то, что казалось вечностью, он, наконец, успокоился в объятиях своей матери с убеждённой мыслью, что, учитывая все обстоятельства, его метка соулмейта была худшим подарком, который он когда-либо мог получить в свой пятый день рождения.
—
Глава 2
—
Изуку уставился на своё отражение в зеркале и вздохнул. Слова Каччана всё ещё звучали в голове. «Спрыгни с крыши здания. Молись, чтобы в следующей жизни ты родился с причудой». Изуку знал, что на самом деле он не имел в виду то, что сказал, но всё же. Каччан обычно был довольно подлым и грубым, но это было отвратительно, и Изуку, вероятно, не следовало позволять ему это говорить. Хотя он не может заставить его остановиться. Он поражённо покачал головой, возвращаясь к своему отражению в зеркале.
Без рубашки он мог видеть каждый ожог и синяк, оставленные издевательствами Каччана, которые принимали разные формы и цвета. И если он позволил своему разуму блуждать в воспоминаниях, он мог видеть каждую травму, которую поведение Каччана оставило на его светлой коже. Он не мог не заметить — довольно горько — что ни один дюйм его туловища не остался незамеченным издевательствами, за исключением метки. По какой-то причине Каччан никогда не повреждал левое предплечье. Как будто это было что-то слишком сильное для него, это могло бы сжечь его, если бы он приблизился к ней только голыми руками. И в некотором смысле это было правдой. Что могла означать эта, казалось бы, безобидная чёрная символизация татуировки, если бы это была не судьба? И судьба обманула их обоих. Судьба была сильнее их. Судьба оседлала Изуку глупо, из-за того, что он был слишком наивен, доверчив и бесполезен, из-за того, что был безумным, когда его самой дорогой мечтой было стать героем.
Тот факт, что Каччан никогда не трогал его метку, не может быть совпадением. Это было преднамеренно, и это нанесло Изуку боли намного больше, чем какие-либо физические травмы, которые Каччан мог когда-либо оставить на нем. Потому что это означало, что где-то в слепом разочарованном гневе Каччана было намерение.
Это означало, что где-то в процессе причинения вреда Изуку он думал, размышляя над тем, что было для него более удобным способом навредить. Эта мысль заставила Изуку почувствовать тошноту, и он крепко сжал раковину.
Когда его взгляд остановился на отражении его метки соулмейта, показывая тусклую черноту там, где могли быть яркие и красивые цвета, Изуку задумался. Видя, каковы его нынешние отношения с Каччаном, он задался вопросом: а если бы в тот обречённый день их метки появились на свет, то цвета их стали бы цветами его предстоящего издевательства. Искажённый синий, жёлтый и фиолетовый от синяков, ярко-красный и розовый от царапин и ожогов.
Но тогда он был почти уверен, что Каччан никогда бы не стал издеваться над ним, если бы оказалось, что они являются соулмейтами. Спустя почти десять лет Изуку всё ещё помнил очевидное тоску и боль на его лице, быстро превратившуюся в разочарование и гнев. Этот ужасный опыт явно мотивировал его «друга» запугивать его же. Однако Изуку знал, что это не единственная причина. Каччан также счёл его бесполезным из-за его беспричудности. Изуку стало интересно, что Каччан подумал бы об идее быть соулмейтами. Он, вероятно, не был бы в восторге. Возможно, именно поэтому Изуку не суждено было быть с Каччаном. Как может следующий герой номер один, одарённый удивительной причудой, остроумием и красивой внешностью, быть с таким жалким и бесполезным, как Изуку? Нет, этого не может быть.
Но всё меняется. Удача возвращается. Судьба может быть искажена. Теперь Изуку знает, что есть вещи, которые могут показать себя более могущественными, чем судьба: надежда, настойчивость. Несмотря на унижения судьбы и становлением объектом для ненависти для других в течение десяти лет, Изуку никогда не терял надежды и упорно боролся, чтобы быть героем однажды. Надежда, настойчивость. Используя этих двоих в качестве своих драгоценных союзников, Изуку обманул судьбу. Его судьба и судьба Всемогущего пересеклись, и теперь у него был шанс осуществить свои мечты. Через десять месяцев он унаследует Один За Всех. Через десять месяцев он сможет смеяться над судьбой и её жестокими планами, потому что он больше не будет бесполезным Деку.
Впервые за многие годы, довольный собой и несколько успокоенный, Изуку выплеснул немного свежей воды на лицо и вышел из ванной.
Он направился обратно в свою комнату, в глубине его головы грызлась мысль, указывающая на то, что если он однажды обманул судьбу из-за причуд, ничто не помешало бы ему обмануть судьбу и в отношении соулмейтов и получить кого-то определённого, такого, как он всегда хотел. Изуку отогнал эту идею. Он знал, что эти чувства были далеко не здоровые, и попытка преследовать их приведёт только к большей боли, чем он мог выдержать.
Поэтому он просто решил хорошо выспаться ночью. Он будет нуждаться в этом, чтобы не отставать от интенсивных тренировок Всемогущего.
—
Глава 3
—
Шото смотрел на ворота ЮЭЙ издалека, наблюдая за входящими студентами. Он не мог не чувствовать себя немного нервным. Он никогда не сталкивался с внешним миром и никогда не разговаривал с кем-либо, кроме своей семьи. В конце концов, его первые пятнадцать лет были в основном посвящены обучению и терпению капризов и истерик Старателя. Шрам вокруг его левого глаза слегка покалывал при этой мысли, и он стиснул зубы, направляясь к воротам академии.
Когда он прибыл в свой класс, то тихо сел за назначенную парту и внимательно стал наблюдать за окружающими одноклассниками. Не все они уже были там, так как комната была почти пуста, за исключением нескольких человек. Маленький зелёноволосый парень и милая девушка поздравляли друг друга с тем, что они сдали вступительный экзамен. Они уже ясно знали друг друга, что заставило Шото незаметно нахмуриться. Он размышлял, хочет ли он на самом деле заводить друзей или нет, само по себе это слово чуждо ему в голове, но тут к ним присоединился высокий темноволосый парень. Шото сосредоточил свои слушания, когда они представились друг другу, пытаясь вспомнить их имена. Урарака Очако, Мидория Изуку, Иида Тенья. Его голова слегка болела от одной мысли выучить имена всех одноклассников, но он знал, что это к лучшему. Шото не очень умел запоминать лица и имена, поэтому воспринимал это как личный вызов. Он молча наблюдал за ними, пытаясь связать эту информацию с визуальными воспоминаниями. У Урараки на лице застыла неувядающая улыбка, и Иида делал странные жесты ладонями и руками, на что было довольно забавно смотреть. Не то, чтобы у Изуку было что запомнить, так как он всё время нервно взбалтывал руки. Шото нашёл этот жест. милым? Несколько минут он размышлял о незнакомом ощущении тепла в груди, прежде чем отвернуться, чтобы посмотреть на своих одноклассников.
Его внимание привлекла небольшая группа, которая довольно громко болтала. Красноволосый парень с видными острыми зубами и другой, белокурый с черной прядью в форме молнии, с энтузиазмом говорили о людях и мужестве. Рядом с ними черноволосый парень обменивался номерами с девушкой, которая была воплощением розового цвета, за исключением маленьких рогов на голове и почти полностью черных глаз. К сожалению для Шото, имена не были произнесены.
Теперь в комнате было намного больше людей, и что-то фиолетовое в глазах привлекло его внимание. Он повернулся, чтобы увидеть маленького странного парня, который просматривал весь класс с злонамеренным выражением лица, и Шото внезапно понадеялся, что его осторожное наблюдение не заставит его выглядеть так же.
— Как, чёрт возьми, ты сюда попал, Дерьмодеку?! — агрессивно крикнул пепельно-белокурый парень. Шото нахмурился из-за беспричинной враждебности, в то время как его другие одноклассники были пойманы между различными этапами потрясённого вздоха и ошеломлённой тишины.
— Ка-Каччан, — пробормотал Мидория, отчаянно пытаясь установить дистанцию между ним и злым парнем. Его прижали к стене, пока другой возвышался над ним, держа руки в кулаках. При явном расстройстве на лице Изуку, Шото собирался встать и что-то сделать, но Урарака и Иида были быстрее его, поскольку они немедленно встали на защиту между двумя парнями.
— Я не позволю тебе так относиться к товарищу-однокласснику, кто ты вообще такой, — Иида ругался, надев очки с глубоким вздохом. Тем временем Урарака повернулась к другому парню и спросила его, в порядке ли он. Подлинное удивление на лице Мидории от поддержки было душераздирающим. Злой парень рыкнул на Ииду и явно собирался что-то возразить, когда дверь внезапно открылась, показав мужчину с длинными, неряшливыми чёрными волосами. Казалось, он ни разу в жизни не спал спокойно, а на шее висел странный шарф. Он не взглянул ни на одного из учеников в классе, когда подошёл к столу.