что значит надпись на одежде провинция
Форменная одежда.
Ношу «полицейскую куртку», вместо надписи «полиция» на груди, спине и шевронах, у меня написано «провинция», так же с шевронов убрана надпись «МВД», из форменной одежды на мне только данная куртка, штаны, кроссовки и т.д. все гражданское. Могут ли меня привлечь к ответственности? На что ссылаться? И где прописано как должен выглядеть шеврон сотрудников полиции?
Ответы на вопрос:
Право ношения форменной одежды со знаками различия, с символикой государственных военизированных организаций, правоохранительных или контролирующих органов определяется нормами законодательства, регламентирующими порядок прохождения службы в названных органах и организациях.
Согласно Постановления Правительства РФ от 13.10.2011 № 835 «О форменной одежде, знаках различия и нормах снабжения вещевым имуществом сотрудников органов внутренних дел Российской Федерации» форменной одеждой является унифицированный по комплексу существенных внешних признаков комплект предметов одежды и обуви (обмундирование), а также снаряжения, предназначенных для ношения сотрудниками.
К существенным признакам форменной одежды относятся:
совокупность конструкции, цвета обмундирования и различительных элементов установленных цветов (канты, лампасы, околыши фуражек и просветы на погонах);
фурнитура установленных образцов;
погоны установленных видов (образцов).
Часть 1 ст. 17.12 КоАП РФ предусматривает ответственность за незаконное ношение форменной одежды со знаками различия, с символикой государственных военизированных организаций, правоохранительных или контролирующих органов. Указанное деяние предусматривает наложение административного штрафа в размере от одной тысячи до одной тысячи пятисот рублей с конфискацией форменной одежды, знаков различия, символики государственных военизированных организаций, правоохранительных или контролирующих органов.
Эпоха «Стоников» и цветных шнурков. За какую одежду поясняли и спрашивали в нулевых?
Полный разбор фразы «Поясни за шмот».
Поколение Z живёт в прекрасном мире, где носить можно все что угодно. Максимум риска, на который идут зумеры – шанс получить модный приговор от кого-нибудь из знакомых. В каждом городе есть несколько исключений в виде особо тёмных подворотен, но это почти не считается. В нулевых одеваться было гораздо страшнее.
Заходя в секонд, нужно было обладать некоторым набором знаний об экстремистских субкультурах конца 90-х и начала 2000-х. Иначе приглянувшаяся шмоточка легко могла обернуться просьбой «пояснить» от неприветливых граждан с бритыми головами. Сегодня мы вспомним, откуда это взялось, какая одежда представляла опасность и, самое главное, что нужно было отвечать.
Кто «спрашивал за шмот»?
В то время процветали две крайне похожие, но противоборствующие субкультуры – скинхеды и антифа. И те и другие были крепко связаны с околофутбольным фанатским движением. Уличные драки между ними были повседневной нормой, а некоторые элементы одежды – распознавательными знаками.
Носить определённый бренд – значит, принадлежать к группировке. Так считали члены как левого, так и правого движения. Грубо говоря, это воспринималось так же, как если бы гражданский человек вдруг напялил военные погоны. У причастных лиц возникают вопросы, которые очень быстро конвертируются в удары по голове.
Чтобы текст не был пустым набором воспоминаний, я обратился к людям, в то время связанным с опасными движениями. Среди них бывшие фанаты, антифашисты и просто неформалы, которым доставалось больше всего. Важно: все, как один, утверждают, что правила часто различались по регионам. Обычно в этом был виноват испорченный «телефон».
Человек из провинции ехал в Москву или Питер, привозил оттуда нужные дресс-коды и рассказывал своим. Что-то забывалось, что-то приукрашивалось, а часть правил так и вовсе оказывалась бесполезными городскими легендами. Но в нулевых всё это было по-настоящему важно. Тогда субкультуры существовали гораздо более ярко и обособленно, чем сейчас.
За какую одежду «спрашивали»?
Шнуровка. Начнём с классики. Цвет шнурков – не просто дело вкуса, как вы могли подумать, а самый распространённый знак отличия у экстремистов. Почему? Всё просто. Сменить шнурки мог себе позволить каждый, а вот урвать даже палёный Stone Island куда сложнее. Обычно речь о высоких армейских ботинках, но молва распространила эти правила на всю обувь.
Белая прямая шнуровка – правобережная тема. Этот вид означал, что носитель избил до смерти человека восточного происхождения. Но по большей части только на словах. На деле же с белыми шнурками на берцах гоняли все, кто числился скинхедом. А о разнице между прямой/непрямой шнуровкой говорили только дотошные буквоеды.
Соответственно, красные шнурки отличали представителей антифа. К сожалению, некоторые обувные бренды не заботились о потребителях, продавая изделие сразу с красными шнурками. Хорошо помню, как школьный знакомый бегал на рынок, чтобы сменить цвет и перешнуроваться: от греха подальше.
Stone Island. Сейчас уже сложно установить, почему околофутбольщикам, скинхедам и прочим так приглянулся итальянский бренд Stone Island. Но мода точно пошла от британских организаций. В культовом фильме «Хулиганы Зелёной улицы» как раз можно увидеть граждан в «стониках».
Считалось, что «стонарь» никто не будет носить просто так. Носишь – где-нибудь да состоишь. Оригинал стоил бешеных денег, а за палёный избивали, потому что обладатель якобы хочет казаться тем, кем не является. А таких было действительно много. Иногда дворовому моднику случалось урвать Stone Island в секонде, за что он потом расплачивался при встрече с фанатами.
Но если вам так сильно приглянулась куртка, то шанс остаться целым всё же был. Лысых граждан интересовала не столько сама шмотка, сколько фирменный патч – шеврон с логотипом. Отодрав его, можно было решить много проблем, а то и толкнуть кому-нибудь за неплохие деньги. Да, некоторые уникумы специально пришивали «стониковские» патчи на обычную куртку с рыночка.
Существовал каноничный лук скинхеда. Помимо бритых голов, правых ребят отличало стремление следовать стилю одежды, заданному их британскими предшественниками в конце 60-х. Клетчатые рубашки Ben Sherman, подтяжки, джинсы Levi’s 501. Рубашку можно было заменить на поло Fred Perry или Lacoste. В России прижился именно этот вариант.
Привлекал лишние взгляды даже каждый элемент этого лука в отдельности, а уж вместе и подавно. Вряд ли вы одевались в темноте, и всё так удачно совпало, правда?
Забавно, что опасность таких брендов, как Fred Perry, Lacoste и Burberry была ещё и в том, что в них гоняли как левые, так и правые. Каким-то чудесным образом мода распространилась на всех радикалов: особенно ближе к десятым годам. Тогда же в копилку опасных луков добавился бренд Carhartt. Естественно, это повышало вероятность нарваться на вопрос «За кого воюешь?»
Оранжевые бомберы. Главный атрибут российских скинхедов 90-х. Тогда возможностей ходить в «левисах» и Fred Perry было куда меньше, поэтому в качестве униформы прижились китайские бомберы с оранжевой подкладкой, добываемые на ближайшем рынке.
Толстовки Lonsdale. Это явный атрибут скиновской моды эпохи нулевых. Палёные толстовки лондонского бренда можно было найти на рынке в любом городе. А наживёт ли обладатель такой шмоточки проблемы – вопрос крайне сложный.
В целом, можно было избежать членовредительства, ответив, что тебе нравится толстовка. Но есть один важный момент. Будучи надетой под расстёгнутую куртку, надпись Lonsdale превращалась в аббреавиатуру NSDA – Национал-социалистическая партия Германии. Это был явный признак, по которому своих отличали от чужих.
Существовали и чисто правые бренды. В основном, речь идёт о двух конкретных производителях – Thor Steinar и Sva Stone. В отличие от тех же Fred Perry, которые пытаются отмыться от печальной славы шмота для скинов, эти бренды сознательно делали одежду для радикалов.
«Спрашивали» за них даже более жёстко, чем за Stone Island. Во-первых, из-за чёткой идеологии производителя. Во-вторых, потому что это дорогие вещи, которые совершенно точно нельзя достать в секонд-хенде. Шансов сойти за обычного зеваку в таком виде – ноль. Причём охоту на вас в этой одежде открыли бы как правые, так и антифашисты. Никаких аргументов и полумер.
Как правильно «пояснять за шмот»?
Если совсем честно, то никак. В момент, когда к вам подошли, всё уже случилось. Иногда работал вариант сказать, что просто понравилась куртка. Всё напрямую зависело от двух вещей – расстановки сил и настроения того, кто спрашивает. Скилл красноречия в такие моменты был особенно важен.
Предыдущий абзац актуален для тех, кто не состоял ни в одной организации. У настоящих радикалов существовало два способа подтвердить, что одежда соответствует их статусу. Первый касался исключительно выездных ультрас. Называешь дату выезда, соперника и чем закончился замес. Почти не работает для тех, у кого в городе несколько крупных команд.
Второй – говоришь, кто из старших чинов в организации дал тебе право на ношение униформы. Серьёзно, это так и работало. Тех же, кто был в авторитете, знали и так.
В этом же кроется и тайный путь к спасению для тех, кому задают неудобные вопросы. Чем ближе дело было к десятым годам, тем выше вероятность, что человек, решивший «спросить за шмот» – обычный выпендрёжник, который либо не относится ни к какому движению, либо находится на очень низкой ступени.
У многих настоящих скинхедов и антифашистов были приводы, что само по себе отличный повод не отсвечивать. Кроме того, они частенько знали врагов в лицо. Заболтать новичка, который не слишком разбирается, всё-таки было можно. С огромной долей вероятности он просто пытается похвастаться своим знанием.
Но большинство молодых людей того времени считало, что надпись на одежде не стоит всех рисков. Особенно так думали те, кто жил в опасных районах и ежедневно виделся с кем-то из представителей группировок: как «красной», так и «белой».
Почему всё закончилось?
В 2010-х проблема радикальных движений медленно, но исчезала сама собой. Крупные правые группировки распались отчасти из-за внутренних разногласий, отчасти из-за уголовных дел против их лидеров. Некоторые из этих людей, по выражению Юры Дудя, стали «кулаками РПЦ». А новые тренды и интернет в каждом доме убили моду на ксенофобию. Подросткам стало неинтересно вступать в ряды опасных организаций.
Любой человек, плотно следящий за футболом, знает, какой мощной силой были российские фанатские группировки в девяностых и нулевых. Чтобы узнать, что стало с их лидерами сейчас, можете почитать олдовое интервью Дудя с бывшим главой ультрас «Спартака» Иваном Катанаевым. Там есть все ответы.
2010-е оказались куда более спокойными и космополитичными в плане одежды. Лояльность к понятиям, некогда исповедуемым уличными радикалами, сохранили единичные маргиналы. Но многие и сейчас с опаской смотрят на потёртый «стоник», найденный в ближайшем секонде.
Наши 90-е
1.7K постов 14.6K подписчиков
Хах, было дело. Хотя таких тонкостей я не знал, да и лупили у нас больше не правых\левых, а кого ни попадя, за что попадутся. Сейчас забавно читать людей, которые говорят, что в 90-е было лучше.
Единственное, что вот с этой формулировкой не согласен.
А новые тренды и интернет в каждом доме убили моду на ксенофобию.
Не убили, а перенесли в интернет. Действительно, чего на холоде уши морозить и красотой лица рисковать, когда можно выплёскивать свои эмоции на людей в интернетах.
Где Др.Мартинс, Гриндерс и Гетто Грип? Ля кок спортиф и кроссы умбро?
Fred Perry, Lacoste, Burberry, Thor Steinar, Sva Stone, Stone Island.
Двойка по шмоту, кол по политике. На пересдачу.
Само собой ничего не распалось.(самых активных пересажали и перевоспитали на зоне).
За белые шнурки спрашивали сильнее всего и носить их просто так- слабоумие.
Я 1985 года рождения. Не понимаю о чем сей текст. Какие-такие антифашисты? Я скинов-то редко когда видел.
Драки если были, то между футбольными фанатами только.А на улице спросить могли скорее за деньги, часы и мобилу.
«За шмот» меня спрашивали два раза, без последствий:
1. За футболку Агата-Кристи.
2. За балахон Алиса.
Вот эта фраза позабавила:
«Забавно, что опасность таких брендов, как Fred Perry, Lacoste и Burberry была ещё и в том, что в них гоняли как левые, так и правые».
Какие в 90-х начале двухтысячных Burberry и Lacoste? Только если поддельные футболки с логотипом из Вьетнама.
Ну и х.. с ними вымерли и збс.
Слышал, сейчас какие-то оффники появились, и вроде бы теперь они за шмот спрашивают.
вот вы там мажорики с такими названиями одежды и субкультурами. у нас были район на район и в крови домой ползти за всё что угодно ( не туда зашёл, не так посмотрел, не с той девчонкой прогулялся). и самый шик это кросовки колёса и фестивалки адидасовские, которые за свою жизнь могли поменять не один десяток владельцев ) а одежда была только китайская с рынка.
популярно было у модников. Которые из себя, как правило, мало что представляли.
Когда за твои идеи тебя могут порезать или привлечь- учишься быть прозрачным и незаметным. Понимая, что спортнвный костюм или турецкие джинсы лучше робы или деревянного макинтоша.
помню помню..2005 год был еще, я стал шарпом и купил себе красные шнурки) лол
Какой-то слабоватый текст, честно говоря. Сколько лет было автору в 90-х?
Хочется добавить также, что скинов было несколько подвидов:
1. НС-скины. Носили ботинки Grinders, Getta Grip или армейские ботинки. Шнурки чаще черные, с белыми живыми на свободе и в чистом сознании долго не ходили. Бомбер и розетка с имперским или российским флагом, иногда Burberry. Голубые джинсы Levis с подворотами или камуфляжные штаны.
К чему я это всё. Я был из третьих, и за шмот меня спрашивали по три-четыре раза на дню. Часто не верили в убеждения, и дело заканчивалось дракой. Иногда от скуки сам спрашивал за шмот у парней в паленом Lonsdale с рынка, банально было интересно что ответят.
Традов практически не было ни в Москве, ни в Подмосковье, и очень часто тусовался с панками, правыми или левыми скинами.
От протеста до логомании: как менялись надписи на футболках
Мода на надписи зародилась еще в 1960-е годы, во время массовых митингов против войны во Вьетнаме. Тогда молодежь носила футболки с уже легендарным слоганом «Make love not war». Несколько лет спустя миролюбивые призывы сменил яростный бунт: экономический кризис 1970-х годов породил панк-движение, а дизайнер Вивьен Вествуд и ее партнер Малкольм Макларен стали рупорами протестной моды.
В их магазине «Sex» на Кингс роуд продавались нарочито порванные и испачканные вещи, латексные юбки, фетишистские аксессуары, а одним из самых востребованных товаров была футболка со свастикой и надписью «Destroy». Кроме того, дизайнер ввела моду на DIY – преображение вещи своими руками. Так что поклонники ее творчества сами наносили надписи на одежду.
В 1980-е годы на лондонскую арену вышла Кэтрин Хэмнетт, к слову, вернувшаяся после долгого молчания в моду в 2017 году. Она выпускала футболки с остроактуальными слоганами. В 1984 году Хэмнетт встретилась с премьер-министром Великобритании Маргарет Тэтчер. «Я не хотела идти на это мероприятие. Никто не хотел. Но потом поняла, что там будет много фотографов и футболка станет моим голосом», — вспоминает дизайнер. Так и получилось: на мероприятие, посвященное лондонской Неделе моды, Хэмнетт пришла в футболке с надписью «58% против першингов» (ракеты НАТО). По ее словам, увидев слоган, премьер-министр «закудахтала, как курица» и бегала от дизайнера весь вечер. «Это напоминало нелепую игру в кошки-мышки»,— рассказывала она в интервью The Guardian.
1990-е годы и начало 2000-х протекали относительно мирно. Разве что Вивьен Вествуд запустила кампанию «Climate revolution» и стала уделять много времени экологическим проблемам, вынося слоганы на вещи из своих коллекций. Во время церемонии закрытия Паралимпийских игр в Лондоне в 2012 году дизайнер вышла с огромным флагом, украшенным надписью «Climate revolution».
Приблизительно в это же время Вествуд выпустила другую, не менее известную футболку – «I’m not a terrorist, please don’t arrest me». Так дизайнер выразила негодование из-за убийства невинного Жана Шарля де Менезеса, принятого полицией за разыскиваемого террориста.
Британский дизайнер Ашиш Гупта говорит об иммиграции. Его футболки «Immigrant» были настоящим бестселлером в 2017 году, а при создании осенне-зимней коллекции 2017-го он «вдохновлялся» Дональдом Трампом. Надписи «Pussy grabs back», «Love sees no color» и «Nasty Woman» украшали футболки и платья, расшитые пайетками.
Футболка «We should all be feminists», представленная на дебютном показе Марии Грации Кьюри для Dior, стала отправной точкой моды на феминизм. Автор этого слогана – нигерийская писательница Чимаманда Нгози Адичи. Так назывался ее феминистский манифест, зачитанный на конференции TED в 2014 году.
Практически в каждой коллекции Dior присутствуют вещи с громкими слоганами вроде «Why have there been no great women artists», а последний показ бренда открывала модель в свитере с надписью «C’est non non non et non!» (нет – значит нет).
Настроение подхватил и Прабал Гурунг, представивший футболки «The future is female». Слоган был придуман в 1970-е годы для Labyris Books — первого книжного магазина для женщин, открывшегося в Нью-Йорке в 1972 году.
Работают ли все эти призывы и лозунги сегодня – остается только гадать. Как говорит Кэтрин Хэмнетт: «Хорошая футболка должна заставить задуматься, но куда важнее – действовать». Впрочем, сам факт, что мода не обходит неудобные темы стороной, а громко говорит о современных проблемах, иронизирует и действительно привлекает внимание общественности – уже серьезный шаг.
Что значит надпись на одежде провинция
Приветствую, уважаемы гости и завсегдатай нашего модного перекрестка!
Ближе к концу 2015 года один из популярных женских журналов выпустил статью на тему «Признаки провинциального гардероба». Нет, я этот журнал не читаю ни в каком виде, просто обратила внимание, что резко повысился интерес к заметке «Признаки провинциального стиля» на нашем сайте и, да, я подобную статью также в свое время написала.
Кому нужны эти повторяющиеся из года в год перечни и стоит ли обращать на них внимание? Давайте разбираться!
Читатели хотят знать, как не выглядеть старомодно, провинциально и смешно, желают выступить экспертами и потешить свое самолюбие, согласившись с тезисами статьи или, наоборот, опровергнув их в комментариях, а издания рассчитывают заполучить как можно больше покупателей журнала/посетителей сайта. Ведь что вызывает самый бурный отклик публики и, соответственно, повышает посещаемость ресурса? Конечно спорная для многих тема!
Почему название и акцент на слове «провинциальный» столь раздражает читателей, которые, вы не поверите, именно по этим словам ищут нужную статью в интернете?
(Как-то к нам поступил совершенно хамский запрос: провинциальный стиль или как не выглядеть как понаехавшие?)
— если провинциальный гардероб-это старомодно и безвкусно, то, получается, что всех жительниц не столиц автоматически приравнивают к старомодно и безвкусно одетым персонам. Этот тезис подтверждают многочисленные комментарии примерно следующего содержания.
Автор комментария считает материал «сабжем для теток на лавочке», однако довольно многословно высказывается на заданную тему.
— пока информация об актуальных тенденциях была малодоступна, мода менялась гораздо медленнее и провинциалы не особо раздражались при упоминании недочетов их гардероба, но с появлением интернета, когда показ коллекции, идущий в Париже, можно смотреть он-лайн и в Санкт-Петербурге, и в деревне Белый ключ, жители самых отдаленных населенных пунктов почувствовали себя «в теме».
«И кто вы такие, что бы указывать нам? Мы и сами с усами!»
— статьи о признаках провинциального гардероба чаще всего написаны откровенно хамским языком. Девушкам приписываются конкретные (весьма недалекие) мысли, чувства и мотивы поведения:
Нередко возмущение вызывает не столько содержание статьи, сколько ее тон — саркастично-пренебрежительный, ведь тем, кто считает себя «не провинциалками» должно быть смешно после каждого абзаца!
— и еще одна причина, которая вполне объективно возмущает читательниц статей о признаках провинциального гардероба — устаревшие данные. Авторы подобных материалов не удосуживаются понаблюдать за реальной жизнью, а переписывают друг за другом одни и те же тезисы, максимум переставляя местами слова в предложениях.
Теперь посмотрим на ситуацию со стороны тех, кто пишет статьи о провинциальной манере одеваться.
По роду деятельности мне часто приходится посещать всевозможные ресурсы на тему «мода и стиль». Особым успехом пользуются интерактивные ресурсы, которые предоставляют читателям возможность стать полноправным участником проекта и размещать статьи. И, что неудивительно, более востребованы у посетителей материалы о стиле с личными фото, которые публика обсуждает «от всей души!»
Так вот, в указанных обсуждениях нередко мелькает слово «колхоз», коим заботливые комментаторы пытаются кратно, но точно донести до автора, что стиль его несовременен.
Провинциальный — есть ничто иное, как максимально смягченная форма слова «колхоз», если мы говорим об одежде и стиле. Было бы странно, если бы уважаемое издание опубликовало статью «Как не выглядеть колхозно», однако точное определение этого же явления — несовременно или старомодно уже не так цепляет публику за живое.
Получается, что словосочетание «провинциальный гардероб» несет в себе оптимальное соотношение смысла и троллинга. Всем однозначно понятно, о чем пойдет речь, и, практически все, еще не открыв статью, понимают, споров будет много!
По существу, большинство статей о провинциальном гардеробе описывают когда-то модные нюансы или принципы, которые устарели, но продолжают восприниматься как актуальные, универсальные и даже престижные! И география тут не играет никакой роли, хотя в более отдаленных, от центрального, районах, культивирование устаревшего более типично, чем в «столицах». И не всегда это происходит от того, что в провинции какие-то не такие люди!
Возьмем для примера цвет волос: женщина решила покрасить волосы. В салон она пойти не хочет или не может, считая это лишней тратой денег. Магазина профессиональной косметики в ее городке нет, зато есть множество торговых точек, продающих доступную по цене бытовую краску «самых модных оттенков» — махагон и баклажан. Других красок нет, их попросту не заказывают. Почему? Да потому, что когда-то, еще в конце 90-х, цвета махагон и баклажан были действительно актуальны! Краску таких оттенков покупали тогда и покупают сейчас, получается замкнутый круг: женщины выбирают в магазине из того, что есть, а продавцы, глядя на спрос, заказывают то, что идет лучше всего — цвета баклажан и махагон!
Тоже самое касается популярных в провинции цветов одежды и обуви. «Черные лодочки ко всему» преобладают не потому, что жительница маленького городка вкуса не имеет, а потому, что на полке магазина она видит три цвета: черный, белый и коричневый. Белая обувь по разбитым тротуарам — на один день, остается коричневая и черная. И тут возникает совершенно логичный вывод: а черный-то более универсальный, чем коричневый! Разве не так? Да так и есть! Жительница столицы, ограниченная в средствах, поступит точно также!
Поэтому возмущенные комментарии «бредовая статья, в провинции получше столичных одеваются», конечно, имеют право на существование, но и стереотипы на пустом месте не рождаются!
Ровно, как и, жительницы маленьких городков часто ограничены не своим мировоззрением, а экономической ситуацией и другими объективными причинами.
Да в том же Санкт-Петербурге полно женщин, которые по сей день ходят в салоны красоты и делают мелирование широкими разноцветными прядями, устаревшее, без малого, 10 лет назад, а все потому, что мастера-парикмахеры неудосуживаются полистать журналы или сходить на семинар, чтобы познакомиться с новыми техниками окраски волос.
Так что не стоит обижаться на статьи, в которых не самые корректные авторы демонстрируют умение переписывать своими словами чужие тексты.
К тому же, хотим мы того или нет, всякое явление, подкрепленное словом «столичный», будет считаться более престижным, значимым и желанным, чем любое другое. Конкурировать со «столичным» в нашем отечестве может только «заграничный», остальное едва ли будет котироваться в умах жительниц постсоветского пространства.