что значит статус кво нагорного карабаха
Статус у Карабаха есть: и это не то, о чем говорят в Баку и Ереване
Мир запомнил эмоциональное обращение Ильхама Алиева к Николу Пашиняну по поводу Трехстороннего заявления по Нагорному Карабаху (НК): «Ну что, Пашинян? Где твой статус? В этой бумаге нет ни слова о статусе Нагорного Карабаха. В ад провалился твой статус, разлетелся в пух и прах (смех). Нет статуса, и не будет, пока я президент. Это часть Азербайджана!». 12 ноября глава МИД РФ Сергей Лавров разъяснил сторонам позицию России по статусу НК.
Разъяснил в интервью российским и иностранным журналистам:
«Мы исходим из того, что этот статус будет сейчас определяться в зависимости от того, какие действия мы все должны предпринять, чтобы помочь восстановить этноконфессиональное согласие в Нагорном Карабахе. Определить статус можно исключительно после того, когда станет понятно, какие права будут предоставлены всем тем, кто жил в Нагорном Карабахе и имеет право туда вернуться, и, конечно, тем, кто продолжал все это время там находиться на этой территории. Касается это и азербайджанцев, и армян».
Смысл фразы прозрачен и почти не нуждается в переводе с дипломатического языка на «общегражданский». С точки зрения России, вопрос промежуточного статуса НК, который ранее предложили сопредседатели Минской группы ОБСЕ, не был закрыт. Мы все должны стремиться к тому, чтобы примирить две общины, обеспечив им жизнь в мире и согласии, с признанием неотъемлемых прав человека и в соответствии с рекомендациями Венецианской комиссии Совета Европы (безопасность, защита от дискриминации, свободное пользование родным языком, его официальный статус в районах компактного проживания и т. п.). Если это удастся, тогда статус будет один. Если же общины примириться не смогут, окончательный статус будет другим. Проще некуда.
Ввод российских миротворцев означает, что поздно вечером 9 ноября Нагорный Карабах получил промежуточный статус. Две стороны просто еще не поняли этого.
Исходя из «новой реальности», как любят говорить в Баку, ему следовало не давать 10-дневную отсрочку на эвакуацию армянского населения из Кельбаджарского района «в связи с ограниченной пропускной способностью единственной дороги и ухудшающимися погодными условиями», а высадить десанты элитного спецназа и окружить армян теплом и заботой. О срочных указах президента по созданию (восстановлению) территориальной автономии даже не говорим. А ведь решаться вопрос окончательного статуса НК будет не на основе каких-то деклараций и обещаний в будущем. Он решается буквально в эти дни. На примере того, как этноконфессиональное согласие восстанавливается сегодня в тех районах, куда входят ВС Азербайджана.
Увы, если в начале этой войны со стороны Баку прозвучали невнятные обещания некоей «культурной автономии» для армян НК, то по мере успехов азербайджанской армии и эти обещания сошли на нет. Напротив, посол Азербайджана в Москве разразился тирадой:
Можно было бы напомнить слоган компании Stimorol: «Иногда лучше жевать, чем говорить», но в сравнении с тем, что успели наговорить другие азербайджанские государственные и общественные деятели, угрозы посла — цветочки. Впрочем, сомнений насчет возможности сосуществования этих двух общин, кажется, не было ни у кого, а видеокадры исхода армян из районов, передаваемых Азербайджану, лишь напомнили миру об исходе сербов в 1995-м.
Да, и позволим себе проигнорировать просьбу господина посла:
«Попрошу всех, кто пишет на эту тему, забыть название Степанакерт, такого города на территории Азербайджана нет, есть город Ханкенди, прошу запомнить это название».
До окончательного политического урегулирования мы будем использовать административную номенклатуру Азербайджанской ССР: Степанакерт, а не Ханкенди, Лачин, а не Бердзор.
Сергей Лавров так же ясно указал, чьи действия сделали эту войну неизбежной. Действия руководства Армении «за последний непродолжительный период», т. е. период нахождения у власти нынешнего правительства, которое отказывалось рассматривать предложения сопредседателей Минской группы ОБСЕ. Предложения, уже согласованные с другой стороной конфликта. По мнению главы МИД РФ:
«Если бы мы пошли по этому пути, то результат, наверно, был бы практически таким же в том, что касается освобождения пяти, а затем двух районов. Но, во-первых, это было бы сделано бескровно, а во-вторых, это было бы сделано в увязке с окончательным политическим урегулированием». Однако руководство Армении находилось в плену «иллюзий о том, что семь районов вокруг Нагорного Карабаха должны навеки оставаться в том положении, в котором они были полтора-два месяца назад».
Поразительно, но едва оправившись от шока, отряхнувшись и смахнув росу с лица, Никол Пашинян вступил в заочную дискуссию с Сергеем Лавровым, раз за разом заявляя, что никаких увязок со статусом НК уступка «пояса безопасности» не обещала и что за семь районов вокруг НК армяне получили бы «меньше, чем ничего». Видимо, без публикации архивов не обойтись. В любом случае у этого человека весьма своеобразные тип мышления и отношения с совестью. Он уже рассказывает армянам, как счастливо заживет республика, когда в обмен на разблокирование Мегринского коридора между основной частью Азербайджана и Нахичеванью Баку разблокирует железную дорогу между Арменией и Ираном через ту же Нахичевань. Рассказывает сегодня, когда не то, что не похоронены, а еще не найдены в лесах тела погибших солдат.
Тем не менее даже при продолжающемся сохранении этого деятеля у власти Россия не позволила второй стороне конфликта применить принцип «Горе побеждённым». Авантюристы во власти обернулись для Армении потерей двух тысяч молодых жизней, экономикой на грани коллапса, утратой значительной части собственно Нагорного Карабаха в границах советской автономной области. Но парадоксальным образом война приблизила политическое решение.
Покончено с вопросом семи районов. Также Баку больше не может требовать возвращения азербайджанских беженцев в собственно НК: занятые азербайджанской армией Шуша, весь Гадрутский район и существенные части Мартакертского и Мартунинского районов вполне соответствуют доле азербайджанского населения в бывшей НКАО, как эту долю ни считай. Отсечены все вопросы, кроме собственно статуса. Карабах «окуклился».
Итак, очевидно, что с точки зрения России проблема статуса Нагорного Карабах сохраняется и подлежит решению. Той же позиции придерживаются два других сопредседателя Минской группы ОБСЕ — США и Франция. Здесь намечается интересное распределение ролей. В НК будут нести службу российские миротворцы, а эти двое попытаются «реабилитироваться» (а заодно потеснить Россию), развивая тему переходного статуса Нагорного Карабаха на международных площадках.
И вряд ли Россия будет им мешать, когда встанет вопрос о приглашении НК в качестве наблюдателя в ЮНЕСКО или в ООН. Разве что воздержится при голосовании в Совбезе ООН: положение миротворца обязывает. Не исключено, будет даже смягчать формулировки в пользу Азербайджана, скажем, внося в резолюции мало что значащие указания на то, что приглашение действительно до окончательного политического урегулирования статуса Нагорного Карабаха.
Когда? Когда произойдет это «окончательное политическое урегулирование»? Возможно, через 4,5 года. Если, скажем прямо, Баку решит, что пора переходить к своему «окончательному решению армянского вопроса» и сделает движение в сторону прекращения соглашения о российском контингенте миротворческих сил. Или через 9,5 лет. Или через 14,5. Или даже до окончания первого 5-летнего срока миротворческой миссии. Если вдруг кто-то забудет, что российские миротворцы — это не бельгийские в Руанде и не непальские в Сербской Крайне. Они единственные, кто не охраняет самих себя, а выполняет мандат и принуждает нарушителя к миру. Спросите у Михаила Саакашвили, он подтвердит.
Важно, что в эти дни Баку не попытался даже «обозначить» признание прав «своих граждан армянской национальности». А другой возможности сделать это не на словах, а на деле, у него просто не будет. Российские же базы теперь есть во всех трёх закавказских республиках (в их «международно признанных границах»), а это ценный инструмент дипломатии. Перефразируя товарища Саахова, можно сказать: «Торопиться не надо, торопиться не надо. Важно дать миру полноценное решение карабахского вопроса».
Можно констатировать, что и вопрос окончательного статуса Нагорного Карабаха уже решен. Его реализация по разным соображениям имеет отложенный характер.
Но перейдем к насущному — к ситуации «на земле». 10 ноября мы по горячим следам проанализировали текст Трехстороннего заявления лидеров России, Азербайджана и Армении (см. «Карабах: Россия — миротворец, трактовка соглашений — за ней»). После слов Владимира Владимировича о тексте: «Что его читать? Я же это писал», как-то неловко повторять, что Заявление будто «написано на коленке». Даже с учетом той обстановки, которая тогда царила. Но после опубликования Министерством обороны РФ карт зоны ответственности миротворцев проявился ряд других проблем.
Так, российская сторона выражает крайнее беспокойство сохранностью объектов культурного наследия, в частности монастырей Амарас и Дадиванк, которые оказались… в нескольких километрах от границы зоны ответственности миротворцев. (Что касается «крепости Тигранакерт» на севере Агдамского района, то это чистой воды «новодел» на месте древнего укрепления не только армянского, а возможно, не столько армянского происхождения; здесь разумным выходом видится плановая передача наработок одних археологов другим: такое сотрудничество учтется научным миром в целом.)
В то же время азербайджанская сторона просит миротворцев оказать содействие в обеспечении транспортной связи с Шушой. Очевидно, командование миротворческих сил не может решить этот вопрос, не согласовав его с властями НК. Мы посоветовали бы армянской стороне не тешить себя чувством маленькой мести на фоне большого поражения. Азербайджан построит дорогу. И очень быстро. Поэтому властям НК было бы разумнее выйти со встречным предложением. Трасса «Степанакерт — Красный Базар — Физули» (она же «Север-Юг») передается Азербайджану (потребуется даже не строительство, а скорее, реконструкция стыка в два-три километра с Шушой в обход армянской территории). В обмен армяне Карабаха получают Амарас, Дадиванк, два выступа («клина») Агдамского района, врезающиеся вглубь НК, и часть трассы «Лачин — Шуша», которая существенно облегчила бы строительство обхода Шуши, или сделала его излишним.
Наверное, можно кое-что посоветовать и азербайджанской стороне. Когда разработчики конституции марионеточной Итальянской республики обратились к Шарлю Талейрану за инструкциями, глава дипломатии Наполеона Бонапарта ответил одной фразой: «Пишите коротко и непонятно». Что давало Франции поводы для вмешательства в случае возникновения любого спора, разночтения, недоразумения, конфликта. Как бы так выразиться, чтобы не бросать тень на российскую дипломатию… Не она изобрела приём «создания ситуаций», но она научилась виртуозно им пользоваться и, возможно, что Трехстороннее заявление писалось вовсе не «на коленке», а несуразности были заложены в него преднамеренно.
Возможно, Баку следовало бы не упиваться обладанием двумя районами, которые почти (только почти, а значит, никак) отрезают НК от Армении, но имеют кошмарную транспортную связь с материковым Азербайджаном. Да-да, Азербайджан в состоянии построить прекрасную дорогу через хребет Муровдаг и далее через еще один хребет — в Лачинский район. Решают же как-то свои транспортные проблемы Узбекистан, Таджикистан и Киргизия в Ферганской долине. Но именно в Карабахе именно сейчас, в период складывания границ, доступно иное решение. Азербайджан мог бы инициировать территориальные размены, причем более масштабные, чем касающиеся трассы Север — Юг. Т. е. предложить армянам НК Кельбаджарский и Лачинский районы в обмен на восточную часть Мартунинского и большую часть Мартакертского района с крайне важным для Азербайджана Сарсангским водохранилищем (точечные линии на карте).
Повторим. Промежуточный статус Нагорного Карабаха уже реальность, да и вопрос окончательного статуса решен: сторонам осталось это понять и принять. Лучше — с самостоятельно определенными и вменяемыми границами. Кто его знает, как сопредседатели Минской группы ОБСЕ проведут окончательные границы, исходя из каких-то своих соображений.
Статус Нагорного Карабаха: к чему ведет сложившаяся реальность?
Накануне древнего иранского праздника Новруз (Новый год) отмечаемого ежегодно в Азербайджане с 21 марта, Президент США Джо Байден направил развернутое поздравительное послание Президенту страны Ильхаму Алиеву. В Азербайджане это расценили как новое подтверждение того, что после второй карабахской войны, изменившей неприемлемый для Баку статус-кво в регионе, страна вошла в высший дивизион мировой политики, и это признает и новое руководство США. Но в тексте поздравления Джо Байдена, опубликованного на сайте главы азербайджанского государства, говорится также о роли США в будущем карабахском урегулировании и о важности стратегических отношений Баку и Вашингтона для всего региона.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
Но так ли это на самом деле, если Президент США, говорит обратное? Джо Байден в своем послании ясно намекает, что Минская группа есть, нагорно-карабахский конфликт остается, и он еще не урегулирован, примирения между Арменией и Азербайджаном пока еще нет.
И судя по Трехстороннему заявлению, нет никакой капитуляции Армении. Ведь в подписанном Трехстороннем заявлении ничего не говорится о капитуляции Армении, на самом деле это соглашение о прекращении огня, о перемирии, об остановке войны, а не об урегулировании карабахского конфликта. Там нет ни одного слова о статусе Нагорного Карабаха, а с точки зрения права это говорит о том, что вопрос не урегулирован. Более того Министерство иностранных дел Армении выступило с заявлением по случаю пятой годовщины Апрельской войны 2016 года, где говорится: «Широкомасштабные военные действия, развязанные против Арцаха в апреле 2016 и в сентябре 2020 года, и военные преступления, совершенные в это время Азербайджаном, показали, что Арцах ни в каком статусе не может находиться под юрисдикцией Азербайджана. Лишь признание факта азербайджанской агрессии против Арцаха, определение статуса Арцаха могут стать основой для установления прочного мира и стабильности в регионе. Армения и армянский народ приложат все усилия для восстановления прав своих соотечественников в Арцахе, для обеспечения свободной и достойной жизни на своей родине». Разве капитулировавшая сторона делает такие заявления?
Разговоры же с угрозой захвата азербайджанцами Сюникской области (Зангезур) Армении, не стоит воспринимать серьезно. Азербайджанское руководство никогда не посмеет начать войну непосредственно против Армении – члена ОДКБ. Заявления президента Ильхама Алиева касательно исторической принадлежности этих территорий Азербайджану направлены на запугивание армянского общества с соответствующими вытекающими…
Что касается статуса самого Нагорного Карабаха, то ввод российских миротворцев может означать, что эти территории уже де-факто получили промежуточный статус. Не обязательно пока закреплять это де-юре. Тем более и Трехстороннее соглашение имеет ряд недостатков, недоработок и все это оставлено так с намерениями внести изменения в окончательный документ, который и будет ратифицирован парламентами обеих стран.
Итак, очевидно, что с точки зрения России проблема статуса Нагорного Карабаха сохраняется и подлежит решению. Такой же позиции придерживаются два других сопредседателя Минской группы ОБСЕ — США и Франция. И, по всей видимости, руководство Армении и непризнанной в Нагорно-Карабахской Республики ближайшие годы переведут борьбу на дипломатическое поле и будут добиваться прямого или косвенного признания статуса для Нагорного Карабаха, развивая тему переходного статуса Нагорного Карабаха на международных площадках. США и Франция будут также стараться потеснить Россию в этом вопросе, заявляя о себе, как о странах, которые не будут оставаться в стороне от процессов в этом регионе. Россия не будет им мешать, а будет модератором в этой ситуации, сохраняя нейтралитет до окончательного политического урегулирования статуса Нагорного Карабаха. Вместе с тем надо понимать, что немаловажен тот факт, что российские военные базы теперь уже есть во всех закавказских республиках, естественно с учетом международно признанных границ.
Что же касается реалий, то в Нагорном Карабахе сохраняются местные власти, законодательный орган, государственная атрибутика, силы безопасности, вооруженные силы, состоящие из местных армян. Что это если не фактический статус? Это напоминает статус Курдистана в составе Республики Ирак. Уместным было бы напомнить и то, что 25 марта парламент Нагорного Карабаха в окончательном чтении принял законопроект, согласно которому русский язык стал вторым официальным. И эта новость была опубликована всеми центральными СМИ России и стран СНГ. Подобные акты и являются показателем реального фактического статуса Нагорного Карабаха. К примеру, российские миротворцы оказывают содействие азербайджанской стороне, которая всегда просит миротворцев в обеспечении транспортной связи с Шушой или с Кельбаджаром, но это, скорее всего, не происходит без согласования с местными властями Нагорного Карабаха. Пока есть только одна дорога в Шушу через село Красный Базар, и одна дорога в Кельбаджар через Мардакерт. Но Азербайджан строит другую альтернативную дорогу в Шушу и планирует дорогу в Кельбаджар. А зачем эти дороги нужны, если конфликт решен и уже есть дороги? Зачем нужно планировать еще одну дорогу через Лачин в Степанакерт, если есть две другие дороги? Это еще раз говорит о том, что конфликт не решен. На основании ряда факторов все же можно полагать, что очертания окончательного статуса Нагорного Карабаха уже видны. Его юридическое закрепление и пока отложено. Россия на долгие годы будет постоянным гарантом безопасности в регионе. Какими будут окончательные границы, покажет время. А вопрос вывода российских миротворцев из Нагорного Карабаха, в конечном счете, не может решаться без учета мнения армян Нагорного Карабаха в силу объективных причин. Разве сами местные власти в Нагорном Карабахе совсем лишены права принимать решения относительно своего будущего? Тем более они не подписывали это Трехстороннее соглашение. В конечном итоге вопрос все же будет зависеть также и от самих карабахских армян. Их мнение по логике вещей будет учтено. В такой ситуации, постоянное отрицание этих реалий властями в Баку, в будущем создаст новые проблемы. Во-первых, война в Карабахе не была поддержана мировым сообществом. Во-вторых, Армения уже не может считаться оккупантом, в силу очевидных причин. Вооруженные силы Армении выведены с ранее контролируемых ими территорий. В Нагорном Карабахе остаются только местные силы. Выводить их некуда, они местные и никаких соглашений и заявлений руководство Нагорного Карабаха не подписывало. При таком раскладе, вопрос особого статуса армян Нагорного Карабаха, христианского анклава нуждающегося в защите, скорее всего, получит международную поддержку. Заявления официального Баку о даже какой-то культурной автономии, также является фарсом. Ведь для того, чтобы предлагать какие-то культурные права армянам, надо сначала продемонстрировать эту политику в отношении народов, защищавших территориальную целостность Азербайджана, то есть в отношении талышей, лезгин, аварцев, татов и др. Как Азербайджан может говорить о культурной автономии, если пресекает все даже национально-культурные права мусульманских народов, не относящих себя к тюркской общности? И это объяснимо, так как Азербайджан переформатируется под турецкий проект именно на высоком культурно-мировоззренческом уровне. И все чуждое этой культуре должно угаснуть и исчезнуть. Конечно же, армяне не верят никаким подобным заявлениям официального Баку. Поэтому международное сообщество, принимая этот факт, не допустит окончательного изгнания из Нагорного Карабаха местных армян. И думается, что Азербайджан не рискнет пойти на повторную силовую акцию, которая теперь уже будет расценена как акция «против мирного армянского христианского населения». Никто этого не позволит, поэтому наступление и было остановлено у ворот Степанакерта. Пока же ближайшие несколько лет нынешнее положение сохранится. Россия не будет требовать ни от одной из сторон спешки в вопросе статуса. Это оставлено на будущее. Такая ситуация устраивает выгодоприобретателей от этой войны. Ильхам Алиев может говорить, что «пока он президент статуса у армян не будет», армянская сторона, возражая, будет говорить о статусе. Страны сопредседатели пока не станут вступать в правовые дискуссии. Турция, скорее всего, будет отмалчиваться по этому поводу – она один из главных выгодоприобретателей и не хочет сильно встревать в антиармянский тренд. Вместе с тем сохранится конфликтная площадка, где будет идти переговорный процесс, правовая и историческая дискуссия между армянами и азербайджанцами, где уже с принципиально другого угла будут смотреть на существование и выживание христианского меньшинства, безопасность которых должна быть обеспечена на международном уровне. Вот тогда в Баку должны будут обосновать и то, почему не только армяне, но и другие многочисленные автохтонные народы страны, такие как талыши и лезгины не могут получить статуса в своей стране, на своих исторических землях. Ведь несмотря на то, что талыши и лезгины, будучи солдатами и офицерами азербайджанской армии и являются победителями в войне, но как национальности они в итоге опять остались ни с чем, кроме легенд и историй о том, как храбро они сражались на войне за то, чтобы, в конечном итоге, и дальше терпеть ассимиляционную политику государства где они проживают. Простые люди многого не понимают, тем более, если им меняют ориентиры и мировоззрение. Но это хорошо понимает образованная часть, элиты этих народов.
Именно по причине того, что придется давать статус талышам и лезгинам, власти в Баку на словах постоянно будут отрицать право нас статус у армян Нагорного Карабаха. Если последние в общественно политической жизни страны в ближайшие годы, десять, а то и двадцать лет не будут играть никакой роли, то талыши и лезгины весомый фактор внутренней политической жизни. Имея свои автономии в стране проживания, они естественно, будут претендовать на часть власти и участие в принятии судьбоносных решений для страны. В цивилизованных странах мира это не создает особых проблем, так как народы, в таких странах заимев определенные преимущества и блага, выступают в защиту интересов своего государства, в управлении которым они принимают участие. Но в Азербайджане такой цивилизованный подход, как в той же России немыслим. Они отвечают, что Азербайджан не федерация, как будто только при федеративном устройстве возможна автономия. Азербайджан не федерация, но имеет в своем составе Нахичеванскую Автономную Республику. И это закреплено в конституции страны и ничего не стоит также закрепить другие автономии и внести изменения в основной закон страны. А менять конституцию в Азербайджане хорошо умеют, делали это не раз.
Самое важное заключается в том, что историческое возвращение российских миротворцев в Азербайджан все же состоялось. Поэтому неудивительно, что народы, находящиеся под пантюркистским и турецким идеологическим прессингом видят свое национально-культурное в России. Они видят в российских миротворцах находящихся в Нагорном Карабахе не только гарантов спокойствия и мира в данном регионе, но и в перспективе гарантов реализации их национальных прав. Конечно же, говорить о полноценной реализации прав талышей, лезгин и других народов этой страны при нынешних реалиях рановато, но все процессы идут к неизбежному справедливому итогу. Пять или десять лет в истории государства или народа срок небольшой. Ничто не вечно под луной, президенты приходят и уходят, а народы остаются.
Что происходит в Нагорном Карабахе спустя год после войны
Въезд в город Шуша
Земля и города на ней принадлежат тем, кто их захватил. Тем, кто их захватил, следовательно, они были нужнее, чем тем, кто их оставил.
— Эдуард Лимонов, «Старик Путешествует»
Qarabag Azerbaycandir!
От Баку до Шуши — около пяти часов езды. Двигаясь по этому пути даже без навигатора, водитель вряд ли заблудится: указатели до «сердца Карабаха» встречают его почти на каждой развилке чуть ли не с самого выезда из столицы. Эти знаки стояли на своих местах даже тогда, когда в расположенный на скале город не мог попасть ни один азербайджанец. Как и ежедневный прогноз погоды в Шуше, указатели последние 28 лет служили для азербайджанцев напоминанием: «этот город — часть нашей страны».
«Иначе люди забыли бы», — констатирует мой сопровождающий Рияд.
Возможно, без этих напоминаний об утраченных в начале 90-х территориях действительно могли забыть. 30 лет — долгий срок.
За это время столица Азербайджана, кажется, полностью забыла о своем советском прошлом — сегодня у Баку больше общего с городами южной Европы, чем с городами бывшего СССР.
Карабахский конфликт между Арменией и Азербайджаном обострился в годы перестройки. В центре конфликта — территория Нагорно-Карабахской автономной области, входившей в состав Азербайджанской ССР. После развала Советского Союза проживавшие на территории НКАО армяне объявили об учреждении Нагорно-Карабахской Республики (НКР) и выходе из состава Азербайджана, что привело к полномасштабным военным действиям в 1991 году.
В 1994 году поддерживавшая НКР Армения и Азербайджан подписали протокол о перемирии. Баку де-факто лишился контроля над Нагорным Карабахом и прилегающими к нему территориями своих областей, названных «поясом безопасности Нагорного Карабаха». Конфликт был заморожен, однако на линии соприкосновения регулярно происходила эскалация. НКР за эти годы не была признана ни одним мировым государством, в том числе и Арменией.
В сентябре 2020 года началась Вторая карабахская война. После 44 дней беспрерывного наступления азербайджанской армии Баку и Ереван при посредничестве Москвы подписали новое заявление о прекращении огня. По его итогам Азербайджан установил контроль над большей частью утраченных в 90-е территорий. В регионе были размещены российские миротворцы, контролирующие режим прекращения огня.
В отдельных районах столицы все еще можно увидеть знакомые и родные пятиэтажки-хрущевки, постройки брежневского периода и даже гаражные кооперативы. В генплане обновленного Баку для них не нашлось места, но пока снос этих строений откладывается: республика перераспределяет ресурсы на восстановление освобожденных от контроля непризнанной НКР территорий.
Русскую речь в столице Азербайджана встретить проще, чем советские постройки. Но чем моложе ваш собеседник, тем выше вероятность, что «общий язык» вы с ним не найдете.
Впрочем, пониманию самой распространенной в Баку надписи языковой барьер вряд ли помешает. «Qarabag Azerbaycandir!» — гласят многочисленные билборды, сопровождающие жителей и гостей Баку от самого выхода с трапа самолета в бакинском аэропорту.
Рождение нации
Возвращение на постсоветское пространство ощущается почти сразу после выезда из столицы. На трассе все чаще встречаются советские автомобили, некоторые из них — с местным колоритом. Я несколько раз замечаю классическую «Волгу», переделанную под пикап — в кузове перевозят скот.
Встречающиеся по дороге села и небольшие города похожи на российские. Свидетельством того, что ты находишься в Азербайджане, служат лишь постоянные напоминания о Карабахе и минувшей войне. И эти напоминания, кажется, единственное, что есть общего у столицы и провинции.
Почти в каждом населенном пункте Азербайджана есть мемориальная доска с фотографиями родившихся здесь шахидов — солдат, погибших во время прошлогодней войны. Портреты молодых людей в военной форме можно увидеть также и над дверьми небольших придорожных магазинов или на балконах жилых домов. Сразу понимаешь: в этих семьях потеряли сына.
Но даже больше, чем скорбь, в этих мемориалах чувствуется гордость родителей и односельчан за своих шахидов.
«Наши мужчины — это гордость нашей страны. Каждый солдат, который сражался за возвращение наших земель, каждый шахид, который отдал жизнь за нашу мечту — герой и гордость своей страны и своей семьи», — объясняют мне мои попутчики.
Узнав, что я российский журналист, почти каждый мой собеседник рассказывал историю о двух русских шахидах, которые были с почестями захоронены на мемориальном кладбище в Баку.
«Здесь все мы — азербайджанцы. И тюрки, и русские, и евреи, и лезгины, и другие народы. Все мы — одна нация, и у всех нас — одна цель», — говорят они.
Чем больше общаешься с азербайджанцами, тем яснее понимаешь: Карабах для них — не просто территории. Освобождение этих земель, а теперь их восстановление — национальная идея, объединившая в едином порыве 10 миллионов человек.
Стройка на руинах
Спустя почти четыре часа езды появляется первый КПП — въезд в Физулинский район. Дальше проезд только по пропускам. Освобожденные территории заминированы и будут открыты для широких масс лишь после того, как власти убедятся в их безопасности.
Первая остановка — «воздушные ворота Карабаха», международный аэропорт Физули.