что значит языческая реформа в древней руси
Реформа язычества на Руси
Языческая реформа на Руси впервые была проведена князем Игорем. Но она потерпела неудачу. А вторую попытку предпринимает князь Владимир Святославович. И происходит это в 980 году. Каковы же были причины для проведения этой реформы? Дело в том, что все развивающееся государство (Киевская Русь) требовало какого-то упорядочивания язычества, которое было слишком примитивно. Тем более оно в каждом регионе имело свои особенности, свои племенные культы.
Реформа язычества коснулась и проведения жертвоприношений. В них участвовало теперь большее число лиц. Весь процесс теперь больше напоминал веселый пир. На нем обсуждались текущие военные вопросы, государственные дела.
Какие же цели были у реформы язычества 980 года?
И в течение восьми лет Владимир пытался как-то осовременить существующую языческую религию. Но все это закончилось провалом. Владимира не поддержал его народ. Ведь созданный культ был слишком узким, сословным, искусственным. Князь пришел к выводу, что необходимы более радикальные меры. А именно – смена язычества на какую-либо другую религию.
Но реформа язычества не прошла бесследно. Вот ее основные последствия:
Все это привело к так называемому двоеверию на Руси. Две мощные силы – язычество и христианство столкнулись. Как писал Александр Сергеевич Пушкин: «Они сошлись: волна и камень, стихи и проза, лед и пламень…». Все это привело к взаимному проникновению двух религий друг в друга. Да это и неудивительно. Невозможно за день просто взять и сменить мировоззрение всего народа.
Реформа язычества на Руси
Языческая реформа на Руси впервые была проведена князем Игорем. Но она потерпела неудачу. А вторую попытку предпринимает князь Владимир Святославович. И происходит это в 980 году. Каковы же были причины для проведения этой реформы? Дело в том, что все развивающееся государство (Киевская Русь) требовало какого-то упорядочивания язычества, которое было слишком примитивно. Тем более оно в каждом регионе имело свои особенности, свои племенные культы.
Реформа язычества коснулась и проведения жертвоприношений. В них участвовало теперь большее число лиц. Весь процесс теперь больше напоминал веселый пир. На нем обсуждались текущие военные вопросы, государственные дела.
Какие же цели были у реформы язычества 980 года?
И в течение восьми лет Владимир пытался как-то осовременить существующую языческую религию. Но все это закончилось провалом. Владимира не поддержал его народ. Ведь созданный культ был слишком узким, сословным, искусственным. Князь пришел к выводу, что необходимы более радикальные меры. А именно – смена язычества на какую-либо другую религию.
Но реформа язычества не прошла бесследно. Вот ее основные последствия:
Все это привело к так называемому двоеверию на Руси. Две мощные силы – язычество и христианство столкнулись. Как писал Александр Сергеевич Пушкин: «Они сошлись: волна и камень, стихи и проза, лед и пламень. ». Все это привело к взаимному проникновению двух религий друг в друга. Да это и неудивительно. Невозможно за день просто взять и сменить мировоззрение всего народа.
Языческая реформа Владимира и причины ее провала
Будучи незаурядным государственным деятелем, Владимир практически сразу стал искать не только силовые, но и иные обручи, которые могли бы скрепить рыхлое и неустойчивое объединение разноэтничных племен в рамках его огромного государства. Поэтому вскоре, озаботившись проблемой идейного единства русских земель, Владимир попытался провести языческую религиозную реформу, в результате которой сотворил на холме близ своего княжьего двора в Киеве единый пантеон из шести языческих богов — Перуна, Стрибога, Дажьбога, Хорса, Симаргла и Мокоши. Практически все авторы (Б. Рыбаков, В. Топоров, А. Кузьмин, М. Васильев) подчеркнули тот примечательный факт, что в рамках этого пантеона были объединены разные языческие божества, которые имели не только славянские, но и индоарийские, иранские, русские (варяжские) и финские корни.
Как всегда, отличились в этом вопросе и наши записные норманисты, в частности, тот самый «голубой конунг», который, с присущей ему скромностью выпустил автобиографический шедевр «Трудно быть Клейном» (2010). Но сейчас речь не об этом, а о другом. За год до своей «исповеди» борца с советским тоталитаризмом, русским национализмом и мерзкой гомофобией правящего коммунистического режима он опубликовал еще один, но теперь уже «научный шедевр» «Воскрешение Перуна: к реконструкции восточнославянского язычества» (2009), где ничтоже сумняшеся заявил, что известное балто-славянское божество Перун в реальности было вайнахским, т. е. чечено-ингушским, божеством. Но, конечно, подобные изыскания Л.С. Клейна не встретили поддержки во всем научном сообществе в силу разного рода причин, в том числе слабой аргументации автором своей «новаторской концепции».
В серьезных научных кругах языческая реформа князя Владимира до сих пор вызывает самые бурные споры.
1) Одной из дискуссионных проблем является вопрос о времени проведения этой реформы.
Одни историки (Б. Рыбаков, А. Кузьмин, А. Карпов), прямо ссылаясь на летописный текст, считают, что первую религиозную реформу Владимир провел сразу после захвата власти в 980 г.
Другие авторы (Е. Аничков, М. Васильев) полагают, что эта реформа проводилась в течение нескольких лет, вплоть до принятия христианства, и датируют ее 980—988 гг.
Наконец, третья группа авторов (Е. Голубинский, О. Рапов) вообще отрицает сам факт проведения языческой реформы, настаивая на неверном прочтении их оппонентами известного летописного текста.
В современной учебной литературе по не вполне понятным причинам датой проведения языческой реформы традиционно называют 983 г., когда, по свидетельству летописца, Владимир, вернувшись в Киев после удачного похода на ятвягов, отправился на языческое капище, где «творяше требу кумиромъ», принес в жертву Перуну двух варягов-христиан.
2) Не меньшие споры вызывает вопрос и о том, почему именно эти шесть богов вошли в общегосударственный языческий пантеон, и в этом пантеоне не оказалось других славянских божеств, в том числе столь почитаемого у восточных славян Велеса. На сей счет также существует немало разных мнений.
Наиболее распространенной является версия тех историков (Б. Рыбаков, А. Кузьмин), которые предположили, что основная цель языческой реформы состояла в том, чтобы удовлетворить религиозные традиции и интересы основных этнических групп, составивших костяк Древнерусского государства, т. е. русов, славян, финнов и потомков скифов.
Более предпочтительной версией нам представляется гипотеза историка А.Ю. Карпова, который предположил, что все языческие божества из Владимирова пантеона так или иначе были связаны с небесными стихиями — солнцем, ветром, громом, молнией, дождем и т. д. Статуи языческих идолов, размещенные в Киеве, Новгороде и других русских городах, должны были стать зримым и земным отражением Божественного Неба, где восседал бог-громовержец Перун.
3) Что касается содержания языческой реформы, то здесь тоже наблюдается большой разброс мнений
Одни историки (Е.Е. Голубинский, О.М. Рапов), отрицая сам факт проведения этой реформы, утверждали, что речь шла о прозаическом деле — строительстве Владимиром нового языческого капища на новом месте, с целью показать киевским язычникам и волхвам его приверженность к древним языческим богам и снискать у них расположение.
Другие авторы (П. Строев, Е. Аничков, Б. Рыбаков, А. Карпов) полагали, что, проводя свою реформу, князь Владимир преследовал две главных цели: а) провозгласить родового княжеско-дружинного бога-покровителя Перуна верховным божеством всей Руси и б) объединить вокруг Перуна-громовержца пять самых значимых языческих богов, почитаемых у разных этносов, входивших в состав Древнерусского государства.
Третья группа авторов (М. Васильев), в целом поддержавшая авторов вышеупомянутой концепции, утверждает, что создание пантеона языческих божеств в одном Киеве предназначалось только для обитателей «Русской земли», живших в Среднем Поднепровье, и не носило общегосударственного, а тем более общеславянского характера.
По мнению ряда современных историков (М. Васильев, А. Карпов), превращение Перуна в верховное государственное божество с обязательным поклонением ему знаменовало собой переход к реальному единобожию и разрушению старого язычества, когда каждое племя, община и даже отдельная семья были вольны в своем понимании и отправлении языческого культа.
Наконец, еще одни авторы (А. Кузьмин), называя языческую реформу князя Владимира одной из «загадок эпохи», полагают, что по характеру изображений языческих идолов, установленных в Киеве, Владимир взял за основу «варяжский пантеон» языческих богов, сложившийся в землях тамошних «варягов-поморян»: русов, балтов и западных славян, проживавших в Южной Прибалтике. Вместе с варяжским пантеоном языческих богов на Русь впервые пришли и человеческие жертвоприношения, о чем и поведал древнерусский летописец, повествуя о том, как в 983 г. в жертву Перуну были принесены два варяга-христианина — юноша, на которого выпал роковой жребий, и вступивший на его защиту отец.
Глава 9. Языческая реформа Владимира
Летописцы и церковные писатели со временем стали называть князя киевского Владимира Святославича (980-1015 гг.) Святым и равноапостольным, ставя ему в заслугу крещение Руси, но в народном былинном эпосе он остался с архаичным мифологическим эпитетом, как «Володимер-Солнце». Этот солнечный признак роднил его с далеким мифическим сколотским (праславянским) царем Кола-ксаем, «Царем-Солнцем». Владимир был последним языческим князем Руси и только за ним удержалось это поэтическое, идущее из больших хронологических глубин прозвище.
Почти два столетия Киевская Русь была языческой державой, которой требовалось религиозно-идеологическое подкрепление государственности и власти киевских князей. Христианство, ставшее государственной религией в Византии уже шесть веков тому назад и в родственной Болгарии уже более столетия, стало к этому времени уже не упованием гонимого плебса, а хорошо разработанной религией классового общества с главным тезисом: «рабы да повинуются господам своим». Принятие христианства должно было содействовать укреплению государственности, но в таком акте таилась большая опасность: византийцы считали, что каждый народ, получивший новую веру из рук греческого духовенства, тем самым становился вассалом византийского цесаря, возглавлявшего и светскую и высшую духовную власть.
Отец Владимира, князь Святослав, прекрасно осознавал эту опасность и категорически отказывался принять христианство, к чему хотела склонить его мать, княгиня Ольга, крестившаяся еще в середине X в.
Однако действительность требовала какого-то упорядочения первобытной языческой религии с её локальными племенными культами и приведения её в соответствие с новым уровнем государственной жизни. С этим и связаны общеизвестные события, происходившие около 980 г., сразу же после того, как юный Владимир, руководимый своим дядей по матери Добрыней (былинным Добрыней Никитичем), овладел киевским престолом. Вполне возможно, что идея реформы была разработана заранее, быть может, тем же Добрыней, гусляром, сказителем, учредителем культа Перуна в Новгороде.
( Шахматов А. А. Повесть временных лет. Пг., 1916, с. 95. )
Практика таких дружинных пиров не связана с христианством, как это хочет показать летописец, но, наоборот, прямо вытекает из обновления языческого культа. Недаром глагол «жрать» означал «священнодействовать», «приносить жертвы», «пожирать жертвенное мясо».
Языческая реформа, предпринятая сразу после захвата власти в Киеве, преследовала три цели: во-первых, она подчеркивала суверенность молодого русского государства по отношению к христианской Византии; во-вторых, она укрепляла положение великого князя, главного военачальника державы, так как во главе пантеона стал бог грозы и воинских успехов. Кроме того, этим действием Владимир отодвигал на задний план наемных дружинников-варягов, часть которых была христианами. Владимир строго относился к наемникам и, когда они после водворения мира начали бесчинствовать, великий князь выгнал их из Руси. Новый русский пантеон был противопоставлен не только византийскому христианству, но и скандинавскому язычеству, от которого не было взято ничего. В-третьих (это будет обосновано в последующем изложении), реформа значительно расширяла религиозно-идеологическое воздействие многогранностью и глубокими историческими корнями нового пантеона, что нам и надлежит теперь разобрать.
Боги Владимира
Перечень богов Владимира считали то домыслом летописца, то позднейшей вставкой, то сводом своих и чужих богов, то суммой выписок из разных полемических сочинений, а иной раз даже ошибались в счете богов и писали о каком-то «семичленном пантеоне»( Иванов В. В., Топоров В. H. Славянская мифология, с. 424. ), хотя в летописи упомянуто, как видно из приведенной выше цитаты, шесть имен.
Особенно много забот доставил историкам и филологам долго остававшийся загадочным «Семарьглъ», которого толковали на разные лады и даже пытались разделить на два (еще более загадочных) божества: «Сима» и «Регла».
Итак, раскопки в городе Владимира документировали наличие пяти кумиров, что полностью соответствует именам пяти антропоморфных божеств, не считая Семаргла, изображение которого не могло быть названо кумиром.
Утвердившись в том, что пятибожие 980 г. не является случайным перечнем или опиской, мы должны рассмотреть вопрос о смысле этого комплекса, о той идее, которая вложена в данный подбор божеств, не охватывающий всех известных нам по источникам древнерусских языческих богов. Для этого рассмотрим сначала источники, предшествующие крещению, а затем и те поучения против язычества, которые сложились в XI-XIV вв.
Летопись упоминает языческих богов в связи с заключением государственных договоров между Русью и Византийской империей. В 907 г. девять славянских племенных союзов, присоединив дружины варягов, чуди и мери, совершили поход на Константинополь под началом киевского князя Олега, варяга родом. Выгодный для Руси договор был скреплен клятвой:
«Цесарь же Леон с Александръмь мир сътвориста с Ольгъм, имъшеся по дань и роте заходивъше (скрепили присягой) межю собою, целовавъше сами (цесари-соправители) крьст, а Ольга водивъше на роту и мужа его по Русъскому закону и кляшася оружиемь своимь и Перунъмь, богъмь своимь и Волосъмъ скотиемь богъмь и утвердиша мир».( Шахматов А. А. Повесть временных лет, с. 32. )
Весьма примечательно, что, несмотря на то что посольство киевского князя состояло из варягов, носивших имена Карла, Фарлофа, Рулава и др., обряд присяги состоялся по русскому закону и клялись послы русскими богами. Окончательный текст договора с учетом «покона русьского» был утвержден в 911 г.
В 944 г. новый договор с Византией скреплялся точно таким же образом, но с дополнением о русах-христианах, которые приносили клятву в церкви святого Ильи. Язычники же клялись по-прежнему Перуном.
Последний договор языческой Руси, заключенный в 971 г., почти полностью повторяет формулу 907 г.: «Аще ли тех самых (условий) преже речевых не съхраним. да имеем клятву от бога, в нь же веруем и от Перуна и от Волоса, скотия бога, и да будем златы (?) яко же злато се и своимь оружиемь да исечени будем. » ( Шахматов А. А. Повесть временных лет, с. 87. )
В пантеон Владимира не были включены известные нам по другим источникам:
Давно отмечено историками, что в средневековой Руси, особенно на Севере, культ Волоса был весьма значимым. В Новгороде память о языческом Волосе сохранилась в устойчивом наименовании Волосовой улицы, на холме y южной оконечности детинца в «Людине конце». Христианской заменой Волоса был святой Власий и на этой Волосовой улице, очевидно, в древние времена была поставлена церковь святого Власия. В 1184 г. церковь уже потребовала полного обновления: «срубиша церковь нову святого Власия». ( Новгородская I летопись 1184 г., с. 37. )
В этой церкви служил поп Илья, ставший первым архиепископом Новгорода (ранее были епископы). В 1379 г. деревянную церковь Власия еще раз обновили, а в 1407 г. «поставиша церковь камену святой Власей в Людине конце».( Новгородская I летопись, с. 400. )
Церковь Власия была поставлена и во Пскове. В 1373 г. каменную церковь Власия псковичи поставили на Торгу (где и надлежало быть в языческие времена идолу Волоса), но не на месте старой церкви, а «на другом месте». В 1389 г. постройку дополнили каменным притвором. А в 1420 г. во время страшной эпидемии («бысть мор велик зело»), свирепствовавшей шесть месяцев, псковичи решили отыскать фундамент первоначальной церкви Власия, поставленной, по всей вероятности, непосредственно на месте идола Волоса, как предписывалось обычаем времен крещения Руси.
«Тогда посадники псковъскыя и весь Псков начата искати священного места, где была первая церков святый Власей. А на том месте стояше двор Артемьев Воротове и псковичи давше ему сребро и спрятавше (исследовав) двор, обретоша престол». ( Псковские летописи. М., 1955, вып. 2, с. 38. )
В этой связи представляет интерес еще один пример: в Великом Устюге в центральной древней части города существовал храм святого Власия, который был впоследствии переименован в храм Богоявления.( Бочаров Г., Выголов В. Сольвычегодск. Великий Устюг. Тотьма. М., 1983, с. 108. ) Власий Севастийский, созвучный языческому скотьему богу Волосу, был заменен праздником богоявления, к которому приурочен целый ряд обрядов заклинания скота: хозяин в шубе вверх мехом кормит в этот день скот особым освященным хлебом и заклинает его иконой, богоявленской водой из «иордани» и манипуляциями с топором, долженствующими оградить скот от хищников.( Максимов С. В. Нечистая неведомая и крестная сила, СПб., 1903, с. 337-338; Рыбаков Б. А. Язычество древних славян, с. 428-429. )
Существовало капище Волоса и в Киеве, но не на Княжеской Горе близ теремного двора, а внизу на Подоле y торговых пристаней Почайны.
( Голубинский Е. Е. История русской церкви. М., 1901, с. 231 («Житие Владимира»), т. I. Первая половина тома. )
Капище Волоса в Киеве находилось там, где останавливались ладьи новгородцев и кривичей. Поэтому можно в общем виде согласиться с исследователями, считающими Волоса-Велеса или богом «более широкой части населения» ( Аничков Е. В. Язычество и древняя Русь, с. 311. ) или «богом новгородских словен».( Лавров H. Ф. Религия и церковь, с. 68. )
К аргументации этих исследователей можно добавить такие соображения: договор 911 г., предусматривавший контрибуцию с Византии не только на города Среднего Поднепровья (Киев, Чернигов, Любеч, Переяславль), но и на отдаленные северные города (Ростов, где известен идол Велеса, и Полоцк), содержит упоминание Волоса. Договор Игоря 944 г., явившийся результатом не победы, а лишь угрозы, предусматривал уменьшенную контрибуцию только на три приднепровских города: Киев, Чернигов и Переяславль. Бог Волос в договоре не упомянут. Святослав, в юности сам княживший в Новгороде, вокруг которого его мать, Ольга, установила погосты, вновь включил в свой договор 971 г. северного бога Волоса.
Из расхождений пантеона Владимира и перечня богов из других источников остаются Род и Сварог. Вполне возможно, что здесь перед нами не различие божеств, а лишь различие наименований. Обилие имен-эпитетов хорошо известно в античной мифологии; подобная многоименность перешла и в христианскую эпоху: Мария, мать Иисуса, именовалась и «богородицей» и «царицей небесной» и «матушкой-владычицей» и др.
Небесное божество славян-язычников могло именоваться и Родом (преобладает творческое, рождающее начало), и Сварогом («небесный»), и Стрибогом (небесным богом-отцом). В известной мере небесным божеством был и Перун, бог грозы, ставший покровителем воинов.
Так могло произойти отщепление образа бога грозы (как символа войны и сопровождающих её пожаров) от давнего земледельческого божества Рода, повелителя мира, вдувающего дух жизни во все живое. Однако это отщепление не было повсеместным. Оно происходило лишь в верхних, дружинных слоях славянского общества, а y простого земледельческого населения вера в Рода сохранялась, судя по копиям поучений против этого бога, вплоть до XVI в.
Збручский идол IX в. Пантеон Владимира 980 г.
При сопоставлении нужно учитывать как хронологическую разницу (збручский Род на одно-полтора столетия старше), так и разницу социально-политическую: Святовит-Род был капищем одного-двух племенных союзов (Волынян и Белых Хорватов), а киевский пантеон великого князя Владимира был создан в государственных целях всей Киевской Руси.
В изображениях збручского изваяния мы видим как бы картину мира с тремя ярусами: небесный верхний ярус с божествами неба, солнца и рождающего начала; средний ярус, населенный простыми людьми (мужчины, женщины, дети); и нижний ярус с полуподземным божеством предков и земного плодородия.
Род и два женских божества плодородия, возглавляющие здесь ряд верховных божеств (Род и рожаницы), просуществовали, сохранив свои имена, примерно около 800 лет после фиксации их в скульптурах збручского идола. В XVI в. еще продолжали переписывать церковные поучения против «ставящих трапезу Роду и рожаницам», а в обширных трапезных севернорусских церквей стилизованные изображения двух рожаниц дожили, как увидим ниже, даже до XVIII столетия. Анализ изображений збручской композиции объясняет нам многое и в пантеоне Владимира.
В киевском пантеоне князя Владимира вполне закономерно на первое место поставлен воинственный Перун, именем которого клялись бояре, дружинники и сам князь.
Прежде чем выяснить причины исчезновения из Владимирова пантеона несомненно почитавшихся в то время Рода, рожаниц и Волоса, нам следует обратить внимание на топографическое размещение языческих святилищ в Киеве. Теперь, когда киевские ученые открыли точное местоположение капища 980 г., это можно сделать значительно надежнее, чем ранее.
Камни эти были сложены на глине, образуя эллиптическую фигуру (4,2 х 3,5 м), имевшую с четырех сторон по одному четырехугольному выступу (70-80 см в длину), которые были обращены по странам света».( Хвойка В. В. Древние обитатели. с. 66. )
Сам Хвойка и археологи, прибывшие на XIV Археологический съезд, признали сооружение остатками языческого капища. К. В. Болсуновский, исходя из четырех строго ориентированных выступов, справедливо полагал, что жертвенник связан с культом славянского Световида. (Рис. 72).( М. К. Каргер совершенно напрасно писал, что Болсуновский «весьма наивно пытался» связать жертвенник с культом Световида (Древний Киев, с. 107). Четырехликие идолы, четырехгранные столбы, как и четырехсторонние композиции в орнаменте, действительно выражали идею защищенности «со всех четырех сторон», т. е. были прямо связаны с идеей повсеместности. )
Бог Деметр (мужского рода!) античной мифологии неизвестен, но по существу как бог рождающей силы, как двойник греческой Деметры он может быть соотнесен с русским Родом; бог Гисаней не определяется даже приблизительно.
В средневековом Киеве в конце XII в. было построено две васильевских церкви: одна на «Новом дворе» в 1197 г. князем Рюриком-Василием Ростиславичем, а другая на «Великом дворе» его соправителем князем Святославом Всеволодичем в 1183 г. ( Каргер М. К. Древний Киев, с. 456. )
Церковь же 1183 г. просуществовала до 1936 г. под именем Васильевской, или «Трехсвятительской» (святители: Василий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст). Она находилась на самом восточном мысу киевского детинца на высоком обрывистом берегу Днепра.( Килиевич С. Р. Детинец Киева. с. 137. )
До тех пор, пока не были открыты фундаменты капища 980 г., вопрос о местонахождении идола Перуна (944-971 гг.) был запутан: около теремного двора нет церкви Василия XII в., а две васильевских церкви находятся далеко от теремов. Исследователи исходили из того, что капище пантеона Владимира было поставлено на том самом месте, где в 944 г. князь Игорь приносил клятву Перуну. В настоящее время мы имеем возможность проверки летописного сообщения, исходя из того, что местоположение капища 980 г. определено точно и что оно не совпадает ни с одной из Васильевских церквей XII в.
Именно к этому рассказу о событии 944 г. относится примечание одного из летописцев-редакторов, сделанное несомненно после 1183-1197 гг.: «ныне же тамо церков святого Василия».( ПСРЛ. СПб., 1843, т. II, с. 242. Под 6453 г. )
Топографию языческих капищ Киева мы предположительно можем представить себе так:
4. Владимир, став великим князем в 980 г. (дата колеблется 978-980), произвел свою языческую реформу и местом для главного государственного капища избрал площадь перед своим теремным двором в центре новой расширенной крепости, получившей в науке наименование города Владимира.
Рассмотрим подробнее интереснейший фундамент языческого «кафедрального собора» Руси 980-988 гг. В 1975 г. Я. Е. Боровский, П. П. Толочко и В. А. Харламов раскопали в Киеве под домом № 3 по Владимирской улице фундамент небольшого и весьма своеобразного сооружения, вытянутого параллельно княжескому кирпичному дворцу середины X в. на расстоянии 25-27 м к востоку от восточной дворцовой стены. Глубина сохранившейся части рвов фундамента от 50 до 90 см. Рвы заполнены щебнем, кусками штукатурки с фресковой росписью, битой плинфой, осколками шифера и голосников.( Толочко П. П., Боровсъкий Я. Е. Язичницьке капище. с. 3-4, рис. 1. См. также: Новое в археологии Киева. Киев, 1981, с. 16-18, рис. 5; с. 64-66 и рис. 22-24. ) Среди щебня есть целые строительные блоки. Все материалы в засыпке датируются X в. (Рис. 73).
Архитектурные фрагменты, которыми заполнены рвы, Я. Е. Боровский справедливо интерпретирует как остатки более раннего христианского храма, построенного, вероятно, при Ольге и разрушенного по приказу Святослава в 971 г.( Боровский Я. Е. Мифологический мир древних киевлян. Киев, 1982, с. 48. )
Около северо-западного угла обнаружена обособленная округлая яма, почти примыкающая к основному фундаменту и тоже заполненная щебнем и плинфой; диаметр её около 80 см. Аналогичная яма есть и на юго-запад от фундамента, но она отстоит от фундамента дальше, примерно на 2 м, и по краям её прослежены следы 12 тонких жердей.( Боровский Я. Е., Толочко П. П. Язичницьке капище. с. 6. )
У юго-восточного «лепестка» найдена огромная чашеобразная яма в 3 м диаметром, заполненная слоями прокаленной глины и золы с углями. Здесь же, как и в аналогичном жертвеннике Рода, найдено много костей домашних животных. Датирующей вещью является топор X в. Вокруг капищного комплекса в разное время были обнаружены многочисленные следы кострищ-очагов.( Новое в археологии Киева, с. 65. )
Соотнесение всего сооружения с летописным упоминанием русского языческого пантеона, сделанное исследователями, мне представляется бесспорным, но превращение апсидообразного выступа главного сооружения в два лепестка вызывает сомнения. Летописный текст о пантеоне 980 г. очень четко говорит о первенствующем значении Перуна, а при шести равноправных «лепестках» фундамента y сооружения исчезает центральный постамент; главный бог лишается своего срединного положения.
Исходя из того, что лицевой стороной капища должна быть западная, обращенная к княжеским дворцам, можно предположить следующий порядок размещения идолов в капище 980 г. В центре всего комплекса в апсидообразном восточном выступе фундамента находился идол Перуна.
В пользу того, что все идолы, кроме идола Перуна, были каменными, говорит и то, что при разрушении капища в 988 г. только одного деревянного Перуна повлекли к реке и сплавили по Днепру до Перыньей реки у Порогов. Остальных, очевидно, разбили на месте. Против каменных идолов отчасти свидетельствует то, что иноземцы говорили Владимиру: «бози ваши древо суть». Это же было сказано и по поводу принесения жертвы Перуну в июле 983 г.: «не суть то бози, но древесами делани суть». Но в пользу того, что остальные идолы, кроме идола Перуна (деревянное естество которого специально оговорено), были сделаны из камня, свидетельствует рассказ первой Псковской летописи:
Владимир «повеле кумиры испроврещи, а другия огневи предати».( ПСРЛ, т. IV, с. 177. )
Деревянные изображения, которые можно сжечь на огне, противопоставлены здесь иным, которые возможно только сбросить. Не подлежит сомнению, что в последнем случае подразумевались каменные идолы. В Новгороде, по словам поздней Иоакимовской летописи, Добрыня в 988 г. «идолы сокруша: деревянни сожгоша а каменнии изломав в реку ввергоша».( Татищев В. Н. История Российская. М., 1963, с. 39. )
Жертвоприношение русов на острове Хортице, описанное Константином Багрянородным, знает и священный дуб и круг из стрел: «. Там растет огромный дуб. Они (русы) приносят живых петухов, кругом втыкают стрелы, а иные кладут куски хлеба, мяса. «
Происхождение пантеона Владимира
Изучение пантеона Владимира шло по преимуществу двумя путями: во-первых, выяснялись причины именно такого отбора главных божеств, при котором многие боги остались вне пределов княжеского пантеона, а, во-вторых, делались попытки выяснить этническую сторону, определить степень связи перечисленных в летописи богов со славянским миром.
Первый вопрос оказался безнадежно запутанным. Очень часто дело сводили к разновременному, произвольному или даже совершенно случайному перечню 5-7 богов, в смысл которого не следует даже и вдумываться.
Последним представителем этого направления является Г. Ловмянский( Lowmianski H. Religia slowian i jej upadek. Warszawa,1979. ). О пантеоне, как о результате сознательной реформы, этот исследователь говорил в сослагательной форме: «если он (пантеон) вообще существовал, что не представляется правдоподобным. » ( Lowmianski H. Religia. s. 119. )
Литературным творцом летописного перечня богов 980 г. Ловмянский считает летописца Никона, составителя свода 1073 г. Волоса-Власия Никон не включил в свой перечень, так как будто бы еще не знал ничего о Волосе, а договоров с Византией, где упомянут Волос, еще не читал.( Lowmianski H. Religia. s. 119. )
Эту же мысль почти одновременно с Аничковым высказал и Гальковский: «Может быть, Владимир поставил на холме не одних славянских богов подвластных ему народов».( Гальковский Н. М. Борьба христианства. т. I, с. 24. )
Такое объяснение было принято и советскими исследователями, так как оно привлекало своей широкой историчностью и на первый взгляд примиряло все противоречия.( Лавров Н. Ф. Религия и церковь, т. II, с. 84; Рыбаков Б. А. Первые века русской истории. М., 1964, с. 60-61. )
Отсутствуют в пантеоне и такие древние божества, как Род с рожаницами и Сварог, отец Дажьбога, связанный, очевидно, с арийскими племенами, населявшими приднепровскую лесостепь в эпоху энеолита.( Рыбаков Б. А. Язычество древних славян, с. 204 и 211. )
Все это дает право считать Макошь очень древним земледельческим божеством, «матерью урожая», богиней жизненных благ и изобилия.
Читая эту запись известного собирателя фольклора С. В. Максимова, так и кажется, что действие происходит не в XIX в., а в далеком XI столетии, когда волхвы, поддерживаемые народом, противостояли наступавшему духовенству. Женское божество плодородия, «покровительница полей и скота», изображенное на главной, лицевой грани збручского идола Рода и оказавшееся таким устойчивым на протяжении целого тысячелетия, не могло быть исключено из княжеского пантеона. Составители пантеона, волхвы X в., закономерно включили в состав главных божеств и ту богиню жизненных благ, культ которой возник у лесостепных земледельцев примерно за четыре тысячи лет до этой религиозной реформы.
Ключом к определению сущности пантеона и всего замысла реформы Владимира являются четыре божества, связанные в той или иной мере с иранской языковой стихией: Стрибог, Дажьбог, Хорс и Семаргл. Более или менее подробный разбор сведений об этих богах я дал в своей первой книге о язычестве, в том разделе, где речь шла о времени происхождения представлений о тех или иных божествах.( Рыбаков Б. А. Язычество древних славян. Раздел «Рождение богинь и богов. Мужские божества», с. 417-437; 500-502. ) Это позволяет сократить здесь описательную часть и остановиться лишь на связи с событиями 980 г. и в частности на причинах отбора в пантеон именно этих четырех богов с индо-иранскими элементами в их именах.
Признаком близости к иранским языкам для первых двух имен (Стрибога и Дажьбога) может считаться наличие слова «БОГ» в составе их имен. По поводу этого слова лингвисты давно ведут дискуссию. Одни из них утверждают, что слово «бог» заимствовано славянами из иранских или индийских наречий.( Обзор литературы см.: Niederle L. Slovanske starozitnosti, s. 87. Автор недоумевает: «Слово перенято от индо-иранцев, но до сих пор неизвестно каким путем». ) Другие отрицают такое заимствование. Третьи считают, что славянское «бог» не заимствовано, а родственно индо-иранским словам сходного значения или восходит к индоевропейскому понятию блага, богатства. Подробный обзор литературы вопроса сделан О. Н. Трубачевым.( Этимологический словарь славянских языков. Праславянский лексический фонд/Под ред. О. Н. Трубачева. М., 1975, вып. 2, с. 161-163. )
Рассмотрим этих четырех богов иранского или славяно-иранского происхождения с точки зрения их функций и соподчинения друг другу.
Стрибог. На первом месте должен быть поставлен Стрибог. Лингвист М. Вей, произведя анализ этого имени, считает, что на основе индоиранских соответствий оно должно истолковываться как «Отец-бог» или «Небо-бог» («Pater bhagos»). Дополнением к этому должно быть определение «Мать-земля», что мы в нашем случае видим в Макоши, а в русском фольклоре как «Мать-сыра-земля».( Вей М. К этимологии древнерусского «Стрибог», с. 96-99. )
Летопись начала XII в. определяет его так: «Сълнъце цесарь, сын Сварогов, еже есть Дажьбог» («его же наричють Дажьбог»).( Шахматов А. А. Повесть временных лет, с. 351. )
Семантика имени Дажьбога этими справками выясняется. Но следует заметить, что такого божества с таким именем ни в Прибалтике, ни в индо-иранском мире нет. Дажьбог известен у восточных славян и в восточной части южного славянства. У сербов он выступает как Дабог или Дайбог, т. е. как deus dator. В русских источниках тоже появляется форма «Даждьбог», т. е. «дающий бог», но это, очевидно, позднейшее осмысление. Сербский Дабог был богом плодов и злаков; его священными животными, как и у Аполлона, были волки.( Кулишиh. Ш., Петровиh П. Ж., Паптелиh Н. Српски митолошки речник. Београд, 1970, с. 101. )
( Бонгард-Левин Г. М., Грантовский Э. А. От Скифии до Индии. М., 1974, с. 98 )
Возможно, что в связи с ипостасями Симурга-Семаргла нам следует начать поиск в изобразительном искусстве не только собако-птиц с двумя лапами и крыльями, но и иных фантастических животных, близких к грифонам, которых называли «собаками Зевса». ( Рыбаков Б. А. Русалии и бог Симаргл-Переплут, с. 112. )
Здесь христианский бог, творец мира, заменен тремя языческими божествами, совокупность которых должна дать всеобъемлющее представление о Вселенной:
Опираясь на соображения, высказанные в первом томе «Язычества» и сделанные здесь дополнения, мы можем теперь расставить Владимировых богов в порядке их условного старшинства, отмечая попутно сходные эпитеты и аналогии.
В известном соответствии с этим создан и пантеон Владимира 980 г.
ХРИСТИАНСТВО ПАНТЕОН 980
1. Бог-отец. 1. Бог-отец Стрибог. По своему положению на небе мог быть назван и Сварогом («Небесным»).
3. Матерь божия. 3. Макошь, женское божество, «мать судьбы», «мать урожая».
Не вписывается в эти параллели Семаргл, крылатый зверь, посредник между небом и землей. В известной мере он может быть сопоставлен с ангелами и архангелами, но христианские персонажи никогда не изображались териоморфно. Функциональное же сходство есть: и те и другие (ангелы и сэнмурвы-грифоны) являлись крылатыми посланцами небесного бога, посредниками между небом и землей, передатчиками жизненной силы людям земли.
Создав такой пантеон, русские волхвы могли уже вступать в богословские споры с христианами, миссионерское богословие которых, судя по «речи философа», было весьма примитивным. Состояние соперничества с христианством объясняет нам и отсутствие в пантеоне 980 г. того верховного бога славян, который на пятьсот лет пережил и эту языческую реформу, и крещение Руси. Речь идет о Роде, включению которого в подбор богов мешал его фаллический облик (Збручский идол).
Уже этот беглый взгляд на содержание пантеона 980 г. показывает, что перед нами не случайный набор имен, накопленный несколькими летописцами, и не случайный, ничем не обоснованный подбор разноплеменных богов, а преднамеренно и обоснованно созданная система, кое в чем сопоставимая с христианством, а в главном резко от него отличная.
Создавалась эта система, надо думать, не юным Владимиром, едва начавшим свой княжеский путь. Возможно, что к этому был причастен Добрыня, известный по былинам как гусляр, но, по всей вероятности, создание языческой системы было делом целого сословия жрецов древней Руси. Сословие, как мы видели, было могущественным и разветвленным. Уважение к колдовской силе волхвов сохранилось даже у церковных писателей более позднего времени; делая ученое примечание к легенде о смерти Олега, предсказанной волхвами, летописец-церковник неожиданно восклицает: «Се же не дивьно, яко от вълхвования събываеться чародейство!» ( Шахматов А. А. Повесть временных лет, с. 42. )
Кочевнические скифские племена богов резко отличаются от славянских по своей форме. Очевидно, упомянутые выше ирано-славянские и индо-славянские параллели следует возводить к более ранней эпохе непосредственного соседства праславян с армиями примерно в эпоху энеолита.( Рыбаков Б. А. Язычество древних славян, с. 601-602. )
Первобытная религиозная потребность древних земледельцев в таких персонажах, как бог неба, богиня земли, бог света и тепла, проявилась, как выяснено, очень давно, примерно на рубеже энеолита и бронзового века с утверждением в обществе патриархального начала.
Вот из этой глубины и шли представления о божествах, часть которых оказалась пригодной для построения пантеона, возникшего в момент противоборства с христианством.
Обратим внимание на то, что в перечне богов 980 г. имя Хорса следует непосредственно за княжеским Перуном, впереди Дажьбога, стоящего на третьем месте.
(«Ставр Годинович». Рыб., ч. II, с. 93)
(«Михайло Потык». Рыб., ч. I, с. 213)
(«Данило Ловчанин». Кир., 3, с. 32)
(«Иван Годинович». Рыб., 3, с. 113)
(«Алеша и Тугарин». Рыб., 3, с. 95)
(«Женитьба Владимира». Рыб., 3, с. 12)
(«Илья Муромец и Соловей разбойник». Рыб., 4, с. 12)
(«Добрыня». Кир., 2, с. 26) ( В более поздних сюжетах встречается и форма «Красное Солнышко» (былины «Сорок калик», «Никита Залешанин». См.: Киреевский, вып. 3, с. 82; вып. 4, с. 48. )
1. Славянско-скандинавский период.
2. Византийско-болгарский период.
3. Русско-половецкий период (с. 38).
Вероятно, на автора подействовали пантюркистские фантазии Олжаса Сулейменова. )
В первом томе «Язычества» я уже останавливался подробно на историческом анализе восточнославянских волшебно-богатырских сказок, сохранивших устойчивые фрагменты древнего эпоса, восходящего к отдаленной первобытности бронзового века и скифо-сколотского времени. ( Рыбаков Б. А. Язычество древних славян, с. 559-596; 605. )
Если одно и то же явление с одинаковыми характерными признаками мы наблюдаем на протяжении известного промежутка времени и если мы знаем его достоверно только в двух конечных точках, то мы имеем право экстраполировать его на промежуточные отрезки, а в нашем случае имеем право предполагать наличие мифов о Царе-Солнце и в промежуточную эпоху Владимира.
Пантеон Владимира 980 г. был в высшей степени интересным религиозно-идеологическим явлением, свидетельствующим о глубоких разработках, ведшихся верховными жрецами Руси.
Во-первых, в пантеоне нет ни малейших следов воздействия варягов. Более того, первое сообщение о жертвах Перуну говорит, что именно варяг был обречен на жертву славянскому богу в 983 г. Это было прямым продолжением антиваряжской политики Владимира-Добрыни, использовавших наемников-варягов как военную силу и изгонявших их по миновании надобности далеко за пределы Руси.
Все эти персонажи возникли в представлении древних праславян, вероятно, еще в каменном веке.
В-четвертых, к тактичности волхвов, создававших пантеон, следует отнести то, что в него не были включены ни Род, изображавшийся в виде лингама, ни Волос, связанный с разгульными «волчьими праздниками» зимних святок.
Оба эти божества, широко почитаемые на Руси, были недостаточно благопристойны для государственного пантеона, создаваемого в условиях соперничества с внешне благообразным христианством.
Таковы были различные идеи, вложенные в пантеон языческих богов, идолы которых были водружены на обломки христианского храма y теремного великокняжеского двора в самом центре города Владимира.