В чем суть содержания доктрины брежнева и событий именуемых пражская весна
День в истории: «Пражская весна» и «Доктрина Брежнева»
23 марта 1968 года на съезде коммунистических партий в Дрездене прозвучала критика реформ в Чехословакии, 4 мая Брежнев принял делегацию во главе с Дубчеком в Москве, где остро критиковал положение в ЧССР, 15 июля руководители коммунистических партий направили открытое письмо ЦК КПЧ, 29 июля — 1 августа состоялась встреча Президиума ЦК КПЧ и Политбюро ЦК КПСС в Чьерне-над-Тисоу, 17 августа Дубчек встретился в Комарно с Яношем Кадаром, который указал Дубчеку, что ситуация становится критической.
27 июня 1968 года в пражской газете «Литерарни новины» и других чехословацких газетах за подписями около шестидесяти интеллектуалов был опубликован манифест «Две тысячи слов, обращённых к рабочим, крестьянам, служащим, учёным, работникам искусства и всем прочим» с требованием дальнейших реформ. Он был особенно негативно воспринят руководством СССР.
Период политического либерализма в Чехословакии закончился вводом в страну более 300 тыс. солдат и офицеров и около 7 тыс. танков стран Варшавского договора в ночь с 20 на 21 августа (отсюда две даты, встречающиеся в различных источниках). Накануне ввода войск Маршал Советского Союза Гречко проинформировал министра обороны ЧССР Мартина Дзура о готовящейся акции и предостерёг от оказания сопротивления со стороны чехословацких вооружённых сил. Из Польши был введён советско-польский контингент войск по направлениям: Яблонец, Острава, Оломоуц и Жилина; из ГДР — советский контингент войск с подготовкой к вводу немецкого (не введён) по направлениям: Прага, Хомутов, Пльзень, Карловы Вары. Из Венгрии входила советско-венгерско-болгарская группировка по направлениям: Братислава, Тренчин, Банска-Быстрица и др. Наиболее крупный контингент войск был выделен от СССР.
Исполняя приказ Президента ЧССР и Верховного Главнокомандующего ВС ЧССР Людвика Свободы, чехословацкая армия не оказала сопротивления. Вторжение произошло накануне съезда Коммунистической партии Чехословакии, на котором, как ожидалось, реформы должны были получить решительную поддержку. Съезд партии всё-таки был проведён — он состоялся на одном из местных заводов, и его участники на самом деле высказали поддержку начатым реформам, но это уже не имело никакого значения.
Танки идут по Праге
в закатной крови рассвета.
Танки идут по правде,
которая не газета.
Танки идут по соблазнам
жить не во власти штампов.
Танки идут по солдатам,
сидящим внутри этих танков.
Боже мой, как это гнусно!
Боже — какое паденье!
Танки по Яну Гусу.
Пушкину и Петефи.
Страх — это хамства основа.
Охотнорядские хари,
вы — это помесь Ноздрева
и человека в футляре.
Совесть и честь вы попрали.
Чудищем едет брюхастым
в танках-футлярах по Праге
страх, бронированный хамством.
Что разбираться в мотивах
моторизованной плетки?
Чуешь, наивный Манилов,
хватку Ноздрева на глотке?
Танки идут по склепам,
по тем, что еще не родились.
Четки чиновничьих скрепок
в гусеницы превратились.
Разве я враг России?
Разве я не счастливым
в танки другие, родные,
тыкался носом сопливым?
Чем же мне жить, как прежде,
если, как будто рубанки,
танки идут по надежде,
что это — родные танки?
Прежде чем я подохну,
как — мне не важно — прозван,
я обращаюсь к потомку
только с единственной просьбой.
Пусть надо мной — без рыданий
просто напишут, по правде:
«Русский писатель. Раздавлен
русскими танками в Праге».
В чем суть содержания доктрины брежнева и событий именуемых пражская весна
Наступил 1968 год. Он оказался поворотным в судьбе Советского Союза и социалистического содружества — из-за внутриполитического раскола в Чехословакии, который был нейтрализован вводом войск ОВД в эту страну События в Чехословакии были звеном в цепи подобных — июня 1953 года в ГДР, июля 1956 года в Польше, октября 1956 года в Венгрии. Можно сказать, активная часть восточноевропейского населения стала протестовать против государственного управления мобилизационного типа, сложившегося еще при Сталине. В иных исторических условиях. Варшава, Берлин, Будапешт, Прага хотели иного пути к социализму и иных отношений с Москвой.
Это в какой-то мере походило на ситуацию в ФРГ, где часть политической элиты искала выхода из мягкого полуоккупационного режима, установленного США и не позволявшего Федеративной Республике быть в полной мере независимым государством. Правда, в экономическом и морально-политическом плане этот режим был привлекательнее, чем тот, который сложился в Восточной Европе.
Кроме того, в стране назрела национальная проблема: словаки считали, что у чехов больше прав и возможностей. Еще одно обстоятельство необходимо иметь в виду: ГДР, Польша и Чехословакия с одной стороны и ФРГ — с другой были военными и геополитическими рубежами огромного европейского театра военных действий, и за гарнизонами этих линий обороны, равно как на Ближнем Востоке и в Индокитае, стояли Москва и Вашингтон.
Могло ли руководство Советского Союза допустить, чтобы восточноевропейские рубежи вышли из-под контроля? И в состоянии ли оно было разглядеть будущие угрозы, вытекающие из собственной недальновидности?
У нас нет окончательного ответа на эти вопросы.
Но до кульминации Пражской весны, которая пришлась на август 1968 года, еще оставалось несколько месяцев.
Несколько ранее, в мае 1968 года, заместитель министра иностранных дел СССР В.В. Кузнецов в своей речи в ООН заявил о готовности советского правительства приступить к переговорам по ограничению стратегических вооружений, В июне того же года Громыко сделал предложение президенту Джонсону обсудить взаимное ограничение и сокращение ядерных вооружений наступательного и оборонительного назначения. 1 июля Джонсон заявил о согласии США начать переговоры по вопросам стратегических вооружений.
Однако 21 августа, под давлением антикоммунистической пропаганды, поднятой из-за «интернациональной помощи социалистических стран народу Чехословакии в его борьбе против контрреволюционных антисоциалистических сил», президент Джонсон отказался от переговоров. Тем не менее в США идея ограничения стратегических вооружений уже воспринималась как полезная. 15 декабря 1968 года преемник Макнамары на посту министра обороны К. Клиффорд публично выступил в пользу безотлагательного начала переговоров об ОСВ. Достижения СССР в области обороны вынуждали Вашингтон приспосабливаться к новому соотношению сил.
Итак, политики и дипломаты пытались надстроить над военными блоками некую жизнеспособную контрольную систему, призванную минимизировать риски и передающую геополитическую борьбу из рук генералов в руки Истории.
Именно в этот момент случился чехословацкий кризис, вызвав из прошлого тени Бенеша и Аллена Даллеса.
В ноябре 1967 года в Праге состоялась демонстрация студентов, потребовавших перемен в системе образования. На собраниях в Союзе писателей высказывалось недовольство политическим курсом. И это происходило на фоне открытой критики в СМИ первого секретаря ЦК КПЧ и президента страны Антонина Новотного, которого считали наследником сталинской системы и главным тормозом на пути реформ. Москва проявила озабоченность, в декабре в Прагу прилетел Брежнев. Разговоры с членами чехословацкого руководства оставили у него впечатление, что все они включились в борьбу за власть. С раздражением он бросил: «Это ваше дело» — и уклонился от поддержки кого бы то ни было. Оказалось, что это была большая ошибка.
В январе 1968 года первым секретарем ЦК КПЧ был избран Александр Дубчек (1921 года рождения), до этого он был первым секретарем ЦК КП Словакии. В юности Дубчек 13 лет жил в Советском Союзе, во время Второй мировой войны принимал участие в Словацком национальном восстании, был дважды ранен. Еще в конце 50-х годов он потребовал освобождения арестованных в начале десятилетия чехословацких коммунистов, в числе которых был и Густав Гусак. Он был избран первым секретарем, потому что казался нейтральной фигурой в противостоянии двух группировок, консервативной и либеральной. Сразу после избрания Дубчек выступил на съезде сельскохозяйственных кооперативов, где заявил о необходимости демократизации социализма.
На первой встрече в Кремле после своего избрания он обещал Брежневу не принимать резких кадровых решений, но практически сразу же и стал назначать без согласования с Москвой новых руководителей областных партийных комитетов, министров, заведующих отделами ЦК, смещая старые кадры. Лишились должностей примерно 80 процентов руководителей райкомов и обкомов партии. То, что это задело Брежнева, посчитавшего, что Дубчек (он дружески называл его «Саша» или «Александр Степанович») отходит от «коллективной линии социалистического содружества», нуждается в объяснении. Дело в том, что компартия Чехословакии в июне 1948 года образовалась из собственно коммунистической партии и более крупной и сильной в кадровом отношении социал-демократической партии Эдуарда Бенеша. По данным, обнародованным на встрече в Москве 8 мая 1968 года руководителей КПСС, БКП, ВСРП, СЕПГ и ПОРП, в Чехословакии было около 1,5 миллиона членов партий, распущенных после 1948 года, а также реально существовал «широкий мелкобуржуазный и буржуазный фронт».
С возвышением Дубчека и отставкой Новотного социал-демократическое крыло выдвинулось на передовую позицию, словно реализовав старую идею Сталина о приемлемости демократических режимов в Восточной Европе. Однако время уже было другим. Нереализованная тогда из-за начавшейся «холодной войны» данная идея не могла безболезненно утвердиться спустя двадцать лет, когда мир был поделен между Москвой и Вашингтоном.
В конце марта чехословацкие либералы получили явное преимущество, что выразилось в публикации 5 апреля «Программы действий КПЧ». В ней декларировались намечаемые преобразования: ликвидировать систему директивного социализма, обеспечить защиту от партийного вмешательства общественно-политических организаций, ввести контроль над органами госбезопасности, разделить законодательную и исполнительную власти, допустить существование наряду с плановой элементов рыночной экономики, ввести многопартийность. При этом не подвергались пересмотру основные принципы марксизма, международные обязательства Чехословакии в рамках ОВД и СЭВ. Эта программа во многом похожа на советскую «перестройку» времен Михаила Горбачева, случившуюся через двадцать лет.
Аналитики ЦРУ назвали ее сдержанной, реалистичной и «в некотором смысле разочаровывающей для радикальных сторонников реформ». Однако в стране быстро нарастали антикоммунистические, антисоветские и антирусские настроения. Крайне правые предполагали путем проведения ряда конституционных решений (выборов) скорое отстранение компартии от власти.
Особую тревогу вызвал факт появления в районе Пльзени десяти американских танков, доставленных туда из ФРГ для съемок фильма об освобождении этого района страны войсками США в 1945 году.
В конце июля в Восточной Словакии в городке Чиерне-над-Тиссой состоялась трехдневная встреча советского и чехословацкого руководства, на которой Дубчек в личной беседе с Брежневым дал обещание провести соответствующие кадровые изменения и прекратить антисоветскую и антисоциалистическую кампанию в СМИ. При этом советское руководство, получив заверения в верности КТТЧ социалистическому выбору, признало право ЧССР проводить реформы своим особым путем. Впрочем, этот путь вскоре привел к явному преимуществу радикально настроенных сил, которым дубчековское руководство шаг за шагом уступало позиции. 9 и 10 августа в Праге побывали И. Б, Тито и Н. Чаушеску, которые полностью поддержали руководство ЧССР и вызвали в Москве тревожные воспоминания о Малой Антанте.
В дневнике Петра Шелеста есть несколько важных свидетельств, относящихся к лету 1968 года: «13—15 августа. Проводим совещание. Присутствуют: Брежнев, Подгорный, Косыгин, Суслов, Шелест, Пономарев, Щербицкий. Вопрос весьма важный — положение в Чехословакии обострилось до крайнего предела, видны грани гражданской войны в стране. Вопрос стоит так: “кто — кого”, — либо правые элементы, имея поддержку международной реакции, завершат свое черное дело, либо прогрессивные силы отразят происки правых сил и отстоят дело социализма в Чехословакии.
КПЧ парализована, а государственный аппарат и весь строй на грани развала. Правые активизировали свою деятельность.
16 Августа….Всё напряжено до крайнего предела. Если сейчас не принять самых крайних и крутых мер, можно развязать гражданскую войну в Чехословакии и потерять ее как социалистическую страну, создать чрезвычайное положение в Европе, вплоть до крупных военных столкновений, а возможно, и войны.
Обратим внимание на слова: «Не так легко было решиться пойти на крайние меры». Это означает, что решение уже принято. Что же ему предшествовало?
3 Августа 19 чехословацких партийных руководителей во главе с первым секретарем ЦК Словацкой компартии Василом Биляком направили Брежневу письмо с просьбой о военной помощи и смещении Дубчека. Всё же в Москве еще надеялись, что обойдется без силовых аргументов.
13 Августа Брежнев имел длительный телефонный разговор с Дубчеком, в котором многократно спрашивал, когда ЦК КПЧ начнет выполнять договоренности, принятые в Чиерне-над-Тиссой, о взятии под контроль средств массовой информации, которые вели антисоветскую пропаганду, а также будут решены «кадровые вопросы» (то есть уволены «непримиримые»), Дубчек, ссылаясь на то, что «это сложный вопрос», уходил от конкретных ответов, постоянно говоря, что «это решит пленум». В конце концов он стал раздражаться, но Брежнев по-прежнему спокойно и терпеливо вел свою линию.
«БРЕЖНЕВ. Но ты пойми, что такое положение, такое отношение к выполнению обязательств, принятых в Чиерне-над-Тиссой, создает совершенно новую ситуацию, с которой мы тоже не можем не считаться, и, очевидно, она вынуждает нас по-новому оценивать обстановку и принимать новые самостоятельные меры.
ДУБЧЕК. Тов. Брежнев, принимайте все меры, которые ваше Политбюро считает правильными.
Далее Брежнев напомнил, что Дубчек и его коллеги «без нашего понуждения, совершенно по собственной воле» обещали, «что вы эти вопросы решите буквально в ближайшее время». Дубчек не мог ответить ничего определенного.
«ДУБЧЕК. Тов. Брежнев, я еще раз прошу не требовать от меня выполнения этого решения, так как изменилась обстановка.
БРЕЖНЕВ. Да я и не требую. Я только констатирую, что у вас Президиум ЦК ничем не руководит и что нам очень жаль, что мы этого не знали на Совещании в Чиерне-над-Тиссой. Мы тогда думали, что мы говорим с органом, который руководит любым вопросом в стране. А теперь получается, что мы разговаривали с органом, который ничем не руководит. Получается так, что наш разговор был несерьезным…
Вскоре выяснилось, что Дубчек, несмотря на просьбу Брежнева довести содержание разговора до членов Президиума ЦК КПЧ О. Черника и В. Биляка, не сделал этого, сказав им, что разговаривал не с Брежневым, а с советским послом С.В. Червоненко. Оказалось, что разговор с Брежневым Дубчек вел в присутствии радикально настроенного председателя Национального собрания ЧССР Й. Смрковского, что свидетельствовало о постоянном давлении на него.
Москва была встревожена и тем, что намечавшийся на сентябрь чрезвычайный съезд КПЧ приведет к руководству в партии радикально настроенную группу, а колеблющийся Дубчек будет заменен явным противником.
Вводить или не вводить войска? На Политбюро разгорелся спор: Косыгин был против военной акции, Громыко и Андропов колебались. Брежнев тоже тянул с решением до последнего.
Как заметил Фалин Брежневу, вышедшему в соседнюю с его кабинетом комнату, «минусов будет больше». Брежнев тоже не был уверен в необходимости радикального решения.
Однако через «представителя ЦК КПСС» (это был полковник внешней разведки КГБ Елисей Синицин) был организован по аппарату закрытой связи (ВЧ) разговор Андропова и Брежнева с Густавом Гусаком, и тот подтвердил свою готовность бороться с «ревизионистами».
Однако, как заметил в декабре 1968 года маршал Гречко, «Леонид Ильич не намерен был вводить войска. По многим причинам. Тут и венгерские события. Они свежи в памяти. И риск развязывания большой войны… Но нельзя нам было терять Чехословакию!»<253>.
18 Августа на совещании высшего командного состава Гречко заявил: «Я только что вернулся с заседания Политбюро. Принято решение на ввод войск стран Варшавского договора в Чехословакию. Это решение будет осуществлено, даже если оно приведет к третьей мировой войне».
Впрочем, заметим, что планирование военной операции Генеральным штабом началось еще в апреле 1968 года задолго до политического решения.
Уже в первые часы операции были блокированы советскими спецназовцами министр обороны Чехословакии М. Дзур и его заместители. Гречко передал по телефону Павловскому, находившемуся в кабинете Дзура: «Передай Дзуру, если с их стороны будет хоть один выстрел, я его повешу на первой осине».
Чехословацкая армия осталась в казармах.
Насколько реальными были опасения, что в события могут вмешаться войска НАТО?
Кроме того, тогда в Западной Европе царили антимилитаристские настроения и шли бурные протесты («молодежные революции»).
Утром 20 августа посол Добрынин получил срочное указание Громыко встретиться с президентом Джонсоном и дать соответствующие разъяснения по поводу ввода войск в Чехословакию. Первоначально хозяин Белого дома отнесся к информации очень спокойно, но буквально через несколько часов госсекретарь Раек пригласил посла и выразил «большую озабоченность». При этом были заданы вопросы: не будут ли введены войска и в Румынию или проведена какая-нибудь акция в отношении Западного Берлина?
Но в целом, как потом заметил американский посол в Москве Томпсон, «надеемся, что в Москве оценят, что мы не очень задираемся».
Во Франции генерал де Голль отнесся к известию о вводе войск ОВД в ЧССР весьма спокойно, заявив, что эта акция не нарушает принципов Ялтинской системы.
По мнению Крейчи, Запад «сдал» Чехословакию в 1938 году потому, что «геополитическая ценность Чехословакии была ниже, чем возникший тогда риск конфликта с Германией. События 1948 и 1968 гг. также показывают малую ценность территории Чехии и Словакии, их государственного режима для Запада».
Однако для Советского Союза ценность ЧССР была высочайшей.
А что же наш герой?
Мы знаем, как оценивал Громыко личность Сталина. Но здесь дело не в Сталине. «Десталинизация» — это отказ от огосударствленности всех сторон жизни общества и переход от мобилизационного режима к постепенному снятию бюрократического и партийного диктата. Начнись такое в 1968 году, Советский Союз, вполне вероятно, прошел бы драматическую трансформацию гораздо более острую, чем в 1991 году.
Но еще «десталинизация» — это мощная пропагандистская стратегия Запада против Советского Союза, отождествляющая вообще весь социализм со сталинизмом и нацеленная к тому же на левые круги в Западной Европе и США, которые симпатизировали СССР в 30—40-е годы.
Показательно, что из 88 коммунистических партий мира только 10 полностью поддержали акцию. После августа 1968 года западные левые интеллектуалы стали переходить в противоположный лагерь и создавать образ «советского империализма». Равно и внутри СССР в среде интеллигенции стало нарастать скрытое отторжение режима, консолидация либеральной группы в политической верхушке.
Но с другой стороны, советский социализм не смог ответить на интеллектуальный вызов, не предложил современной культурно-политической альтернативы и в результате не обрел «второго дыхания», остался уникальным примером героического и трагического «русского коммунизма», пал, осмеиваемый одними и оплакиваемый другими.
Тогда же была сформулирована «доктрина Брежнева». В одном из выступлений генеральный секретарь сказал, что любая попытка внутренних и внешних сил реставрировать капитализм в одной из стран социалистического содружества является проблемой не только данного народа в данной стране, а проблемой всех социалистических стран. По сути это являлось отражением одного из положений Устава НАТО о праве ее членов на военное вмешательство, если в какой-либо атлантической стране возникает угроза дестабилизации.
В «Правде» 26 сентября 1968 года была напечатана статья редактора этой газеты по отделу пропаганды С.М. Ковалева «Суверенитет и интернациональные обязанности социалистических стран», вызвавшая в Государственном департаменте США специальное обсуждение, так как в ней была выражена «новая советская доктрина». Вскоре на сессии Генеральной Ассамблеи ООН Громыко в своей речи повторил данную трактовку.
Но была ли вообще возможна перспектива создать жизнеспособную модель демократического социализма во время мирового противостояния двух систем, капитализма и социализма?
В конце своей долгой жизни наш герой получил ответ на этот вопрос.
Вторжение в Чехословакию, или «Доктрина Брежнева» в действии
21 августа 1968 года Советский Союз при поддержке своих сателлитов из числа европейских государств с коммунистическими режимами осуществил широкомасштабное военное вторжение в Чехословакию и оккупировал ее. В этой стране при власти также были коммунисты, но они выступали за «социализм с человеческим лицом» и пытались проводить экономические и политические реформы. Возникла серьезная угроза для советской модели «развитого социализма», лицо которой, после непродолжительной «оттепели» при правлении Хрущева, опять становилось все более нечеловеческим, сталинским.
Этого Кремль допустить не мог. Была разработана т. назв. «Доктрина Брежнева». Это неофициальное название геополитической доктрины СССР середины 1960-х — конца 1980-х годов, согласно которой страны коммунистического лагеря и те государства, что провозгласили курс т. назв. «социалистической ориентации», имели «ограниченный суверенитет». Другое измерение этой доктрины — утверждение, что «мирное сосуществование является особенной формой классовой борьбы», следовательно, следует воспользоваться мирным сосуществованием для максимального увеличения количества стран «социалистического лагеря» и «социалистической ориентации», в то же время не уступая «мировому капитализму» ни одной из них, даже если для этого нужно будет использовать вооруженную силу.
«Доктрина Брежнева» была ответом неосталинистского руководства СССР на вызовы ситуации. Ведь в конце 1960-х расколотыми оказались и «социалистический лагерь», в начале сплоченный вокруг выполнения воли Кремля, и мировое коммунистическое движение. Приобрело острые формы противостояние СССР и КНР. Из «социалистического лагеря» фактически выпали Югославия и Албания, усиливался конфликт с Румынией, руководство Кубы позволяло себе публичную критику Кремля. Умеренные экономические реформы в СССР, Чехословакии, Польше и Венгрии, хотя и дали определенные позитивные результаты, сопровождались ощутимым ростом оппозиционных настроений, особенно в среде интеллигенции. В некоторых т. назв. «национальных республиках» СССР (Украина, Литва, Латвия, Эстония, Грузия, Армения) в среде интеллигенции начала формироваться оппозиция к национальной политике КПСС, распространялась литература самиздата. Поэтому и была разработана специальная «доктрина» — если вторжение в Венгрию в 1956 году было импровизацией, то отныне такие же действия стали на крепкую «теоретическую» платформу.
Впервые на практике «доктрина Брежнева» на полную силу как раз и была применена в 1968 году во время подавления военной силой попыток построить в Чехословакии «социализм с человеческим лицом» (реформ, направленных на демократизацию экономики и социально-политической жизни номинально без отказа от самой социалистической системы, однако на практике направленные на превращение страны в нейтральное государство с правительством социал-демократического направления). Именно тогда СССР инициировал введение в Чехословакию войск стран-участниц Варшавского Договора (без Румынии). 21 августа 1968 года реформы были приостановлены, реформаторов шаг за шагом начали убирать из властных должностей. Тогда же основы доктрины были изложены публично в редакционной статье «Суверенитет и интернациональные долги социалистических стран» (газета «Правда», 26 сентября 1968 года), где утверждалось: каждая коммунистическая партия отвечает не только перед своим народом, но и перед всеми странами «социалистического лагеря» и перед всем коммунистическим движением. Это значило, что когда где-нибудь коммунистическим идеалам будет угрожать опасность, обязанность коммунистов — вмешаться. Поэтому защита «завоеваний социализма» в Чехословакии, согласно этой доктрине, не могла рассматриваться как внутреннее дело народа этой страны, это коллективная проблема, связанная с защитой позиций всего мирового коммунизма. Так же было и с ситуацией в Польше в том же 1968 году: хотя СССР непосредственно не принимал участия в подавлении выступлений польских студентов, которые требовали демократизации, однако обеспечил мощное идеологически пропагандистское прикрытие этому подавлению и оказал существенную экономическую помощь, чтобы польское коммунистическое руководство могло избежать недовольства рабочих.
После подавления «пражской весны» советское руководство смогло на время стабилизировать ситуацию в Восточной Европе, хотя это стоило ему достаточно больших экономических потерь — приходилось всячески обеспечивать государства-сателлиты дешевыми энергоносителями и другим сырьем. Следовательно, усилия по реализации «доктрины Брежнева» были направлены преимущественно за пределы Европы. На практике она в те годы реализовалась в действиях СССР и его союзников во время гражданских войн в Анголе и Эфиопии (вторая половина 1970-х), где только вооруженное вмешательство со стороны государств коммунистического лагеря помогло удержаться при власти местным «сторонникам идей марксизма-ленинизма», в Афганистане (с 1978 — после инспирированного из Москвы просоветского переворота и особенно, — с конца 1979 года, после вторжения советских войск в страну и ее оккупации, которая переросла в затяжную войну с местными повстанческими силами), частично — в охваченной 1980-81 году антикоммунистическим движением Польши в 1981 году (когда угроза советской интервенции побуждала руководство местной компартии и вооруженных сил объявить военное положение и этим на время помешать приходу к власти демократических сил).
Все годы, пока действовала «доктрина Брежнева», УССР была привлечена к ее реализации. Во-первых, из территории УССР (как и из территорий Польши, Венгрии и НИР) осуществлялось введение советских войск в Чехословакию в 1968 году, а тогдашний первый секретарь ЦК КПУ Петр Шелест, невзирая на свои автономистские украинофилские настроения, был одним из инициаторов этого введения и пылким сторонником вновь созданной доктрины. Во-вторых, из портов УССР отправлялись войска, военная техника, средства обеспечения, продуктовые и промышленные товары в государства, которые входили в сферу действия «доктрины Брежнева». В-третьих, в целом свыше ста пятидесяти тысяч уроженцев УССР воевало (т. назв. «воины-интернационалисты») воевали в Анголе, Эфиопии, Афганистане и других. В-четвертых, экономические мощности УССР были в полной мере задействованы в помощь Вьетнаму, Кубе и многочисленным государствам «социалистической ориентации».
Вынужденный отказ советского руководства от «доктрины Брежнева» состоялся на заключительном этапе перестройки в СССР, когда после вывода советских войск из Афганистана (в 1988 г.) и поражения коммунистов на выборах в Польше (1989 год) началась «цепная реакция» падения коммунистических режимов в Европе (1989—1990 гг.) и отказа стран «третьего мира» от «социалистической ориентации» (1989—1991 гг.). В 1989 году государства Варшавского Договора официально осудили свое вторжение в Чехословакию, таким образом, можно считать этот год временем официального прекращения действия доктрины.+
Но с начала ХХІ века руководящие круги Российской Федерации де-факто возродили «доктрину Брежнева», ведя речь о «сфере особенной ответственности России» на постсоветских пространствах и не только на них. Главными объектами агрессии во имя «Русского мира» (как в настоящее время называется «социалистический лагерь» и «мировой социализм») стали сначала Грузия, а затем Украина. Кто на очереди?
Сергей ГРАБОВСКИЙ