что делать если нет покаянного чувства
Отсутствие покаянного чувства, как быть?
Галина Л
Сiе море великое и пространное; тамо гади, ихже несть числа
(Пс. 103, 25)
Екатерина Трусова
Пользователь, заслуживающий доверия
Вот этот батюшкин совет «Успокойся!» мне очень помог, то есть успокойся не в смысле «сложи руки и жди», а «не переживай, излишне не скорби, а трудись».
От исповеди ни в коем случае не отказывайтесь, как говориться «ноги в руки и бегом» к Господу Богу, а вечернюю молитву попробуйте прочитать перед вечерним правилом, за ранее, медленно, каждому слову подбирая его смысловое значение, по словарю, и на каждый грех, перечисленный в молитве, вспомните что вы совершили в прожитый день (запишите). И прочитайте то, что получилось. После этого сложно будет оставаться формальной и исповедание уже будет искренним, так как оно станет вашим.
Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас; возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим; ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко. Матф.11:28-30
Мне очень помогает чтение этой книги:
Псалтирь или богомысленные размышления, извлеченные из творений святого отца нашего
Ефрема Сирианина и расположенные по порядку Псалмов Давидовых
http://azbyka.ru/tserkov/duhovnaya_zhizn/osnovy/psaltir_efrema_sirina-all.shtml
Нужно ли каяться, если нет покаянного чувства?
Что делать, если не хочется ни молиться, ни каяться? Иногда бывают такие состояния, что даже принудить себя к молитве нет сил. А если все-таки встаю на молитву, то ничего при этом не испытываю: губы произносят тексты, а ум при этом далеко, не с Богом. И на исповеди я порой не испытываю никакого чувства покаяния, а просто перечисляю прегрешения. Меня смущает такое душевное очерствение. Что оно значит? И можно ли с ним бороться? Елена
Отвечает протоиерей Алексий ПОТОКИН, помощник настоятеля храма иконы Божией Матери «Живоносный Источник» в Царицыне:
Христос же призывает нас познать себя, свой внутренний мир. И этот внутренний мир как раз открывается нам во время молитвы. Когда мы, общаясь с людьми, раздражаемся на них, под воздействием эмоций часто не замечаем своей раздражительности. А на молитве мы стремимся к благости, добру — и тут-то замечаем и сердечную холодность, и несобранность, и хаос мыслей и чувств. Но уже дорогого стоит, если человек понуждает себя прийти в церковь, произнести слова покаяния, даже если сердце молчит. Именно нам, немощным, холодным, и необходим Закон Божий, соблюдение церковных правил. Когда человек выздоравливает (по-настоящему, а не по-фарисейски), он молится и кается непрерывно, в любом месте, где находится. Пустынники и отшельники порой много лет не прибегали к церковным таинствам, но сердца их были всецело отданы Богу, они непрестанно молились — не всегда словами, подлинная молитва бывает и безмолвной.
Но мы, больные, не можем молиться без слов, нам нужны правила. Как в быту нам необходимы правила вежливости. Почти каждый человек может вспомнить минуты тоски, уныния, когда он не рад был встрече с друзьями, знакомыми, они начинали его раздражать. Но элементарная светская этика помогает не сорваться окончательно, пережить этот период, восстановиться. Святому эта вежливость необязательна. Один его взгляд скажет нам гораздо больше, чем «здравствуйте» или «доброе утро». Но поскольку мы не святые, нам необходимо помнить об элементарной вежливости. А церковные правила — это духовная вежливость. Сердце далеко от Бога, мы не стремимся к встрече с Ним, но, понимая ненормальность, болезненность этого состояния, приходим, как учит нас Святая Церковь, на исповедь и произносим слова покаяния. Это тяжелый труд, рабский, но небесполезный. Преподобный Исаак Сирин говорил, что человек никогда не станет сыном Бога, если не побыл рабом и наемником. Понуждая себя к покаянию, мы дробим каменистую почву. Ждать награды нельзя, мы не знаем, когда оживем и обратимся к Богу с искренним, сердечным покаянием. Но если мы искренне просим Бога простить нам нашу холодность, оживить наше сердце («Сердце чисто созижди во мне», — читаем мы каждое утро в 50-м псалме), искреннее покаянное чувство рано или поздно вернется. В таком «автоматическом» покаянии мы все равно получаем Божию благодать, которая непременно принесет плоды. Только не надо отчаиваться. Духовная жизнь — путь, а не пьедестал. А пути без препятствий не бывает.
Трудно молиться, охладела к духовной жизни. Что делать?
Приблизительное время чтения: 5 мин.
Вопрос читателя:
Здравствуйте. Я не могу объяснить свое состояние души. У меня нет веры (постоянно в уме повторяю, что Бог есть, что Бог наш Отец, что он меня любит). Из-за этого я унываю. У меня нет покаяния. Но самое главное, у меня нет желания меняться, бороться со страстями. Знаю, что грешная, знаю, что попаду в ад, но ничего не хочу делать, как будто мертвая душа. Читаю Евангелие, иду на исповедь без покаянного чувства, причащаюсь, но легче не становится. И еще при этих постоянных мыслях у меня возникает прелесть (раз я вижу себя грешной, значит, я хорошая, значит, у меня есть смирение).
Вот такая запутанная ситуация. Не знаю, что делать. Молиться трудно себя заставить. Спасибо.
Отвечает протоиерей Андрей Ефанов:
Здравствуйте, уважаемая читательница! Вы очень правильно сделали, что не продолжили жить в таком непонятном состоянии, а обратились за помощью. Это первый и очень важный шаг. Теперь нужно делать и остальные шаги, не сразу, постепенно.
Помните и знайте твердо, что Бог любит каждого человека, и Вас тоже, и что до самой смерти никакое состояние человека не может быть признано окончательным. Если сейчас у Вас такие внутренние трудности, это вовсе не значит, что вся Ваша жизнь заранее предопределена, да и не только жизнь, но и участь в вечности. Нет, нет и нет! В любой момент человек имеет возможность измениться, пересмотреть свои взгляды и жизненные стратегии. Думаю, как раз этим Вам и пришло время заняться.
То, что с Вами происходит, в аскетике называется охлаждением веры. Ниже я приведу некоторые рецепты, которые в этом состоянии советовали применять святые отцы. Но мы с Вами будем иметь в виду, что, поскольку духовный путь каждого человека глубоко оригинален, нужно, зная эти рецепты, понять, как быть лично Вам.
Почитайте, что писали об охлаждении веры митрополит Афанасий Лимасольский и преподобный Никодим Святогорец. Они описывают, в общем-то, Ваше состояние. В их текстах (можно прочесть в интернете) Вы можете почерпнуть некоторые рецепты и понимание того, что можно сделать.
В общем-то, вся совокупность действий сводится к тому, что писал святитель Игнатий Брянчанинов: «Искушения, изменения и охлаждения, по учению святых отцов, были со всеми подвижниками; удивляться им не надо, а надо стараться выходить из них покаянием и молитвой: молитва – огонь, и не может не согреться молящийся, а охлаждение – свидетельство об отсутствии или умалении огня, который удобно снова воспаляется от действия покаяния».
Поговорите со священником. Может быть, Вы уменьшите объем утреннего и вечернего правила, зато будете учиться просить Бога о чем-то своими словами, формулировать и излагать Ему просьбы так, как формулируется именно у Вас. Со временем Вы вернетесь к правилу и сможете увидеть, что в них сформулированы прошения обо всем, что нужно человеку, но в таком общем виде, чтобы они годились для выражения конкретных потребностей и благодарностей любого человека.
Что касается покаяния, то есть изменения образа мыслей, тоже стоит поговорить со священником. Возможно, Вам стоит почитать святых отцов, что-то об их жизни, об их отношении к себе и людям, что будет вдохновлять Вас жить с любовью и радостью. Когда читаешь такие тексты, истории в патериках, например, какие-то более современные воспоминания о святых подвижниках и угодниках Божиих, очень вдохновляешься жить так, чтобы внутри были не отчаяние, а мир и любовь. Читая, ты как бы переживаешь встречу со всеми этими людьми. И потом, кстати, начинаешь понимать, что вот это во мне не то, этого не хватает, этого бы хотелось, но пока не могу. Не нужно «выдавливать» из себя покаяние, посмотрите и поговорите со священником о том, что Вы можете почитать для духовного вдохновения. Или приходите в церковную лавку, посмотрите там книги и купите ту, которая Вам понравится с первых строк. Только берите именно книги святых и о святых.
В общем, я советую Вам подойти к Вашей проблеме творчески и с опорой на церковную традицию.
Грешные, то есть ошибаются – все люди. Вопрос в том, есть ли желание исправлять ошибки и жить по любви, по-Божески. И тут же важный вопрос – есть ли на это силы. Когда речь идет об омертвении души, очень может быть, что, помимо духовных, есть и душевные причины. Поэтому я бы советовал параллельно сходить к психологу, чтобы понять, нет ли у Вас депрессии. Сама себе диагнозы не ставьте, это должен сделать специалист. И если вдруг окажется, что что-то такое есть, нужно будет с болезнью разбираться.
И так, шаг за шагом, с Божией помощью, Ваша ситуация может измениться к лучшему.
Архив всех вопросов можно найти здесь. Если вы не нашли интересующего вас вопроса, его всегда можно задать на нашем сайте.
Покаяние: сосредоточьтесь на одном грехе — и боритесь с ним
Как часто надо причащаться? Строгая привязка причастия к исповеди — всегда ли правильно? Как научиться не перечислять грехи привычным списком, а каяться всем сердцем?
Об этом — интервью с протоиереем Максимом Первозванским, клириком храма Сорока Севастийских Мученников, главным редактором журнала «Наследник», духовником молодежной организации «Молодая Русь», отцом 9 детей.
Протоиерей Максим Первозванский
— Отец Максим, есть ли смысл в очередной раз перечислять свои грехи на исповеди, когда сознаешь их только умом, без сердечного сокрушения, и понимаешь, что и дальше опять не сможешь удержаться? Откуда вообще берется это сердечное сокрушение, покаянный плач, о котором так много написано в духовной литературе?
— Для начала отсылаю всех к замечательной книге Владимира Воробьева, которая так и называется «Покаяние. Исповедь. Духовное руководство». В этой книге прекрасно написано, как правильно относиться к исповеди в современных условиях, в условиях, когда все мы уже пришли к пониманию необходимости частого причастия. Причастия не раз в год, не три раза в год, а гораздо более частого.
Практика может отличаться: где-то причащаются раз в неделю, где-то раз в месяц, но, по крайней мере, в Москве, в подавляющем большинстве приходов рекомендуют причащаться не реже чем раз в месяц. Все-таки возрождение евхаристического сознания произошло, верующие осознали необходимость частого причастия. С другой стороны у нас исповедь не отделена от причастия, как это существует, например, на православном Востоке.
— Исторически всегда так было?
— Нет, конечно. Исторически такая практика сложилась, когда наши люди стали причащаться раз в год. В такой ситуации действительно без исповеди причаститься было бы уже совершенно неправильно.
— Не собираются ли менять такое положение?
— Это очень сложно. Наше общецерковное сознание таково, что любое малейшее изменение грозит расколом. На мой взгляд, менять ничего не надо, особенно революционно. Взять, например, и издать декрет. Представьте себе, 20 лет назад Патриарх Алексий сказал бы: «Предписываю всем обязательно причащаться как можно чаще». Что бы произошло?
Естественно все сказали бы, что Патриарх у нас обновленец, то есть ситуация грозила бы расколом. Но постепенно за эти 20 лет духовенство и верующие сами пришли к пониманию необходимости частого причастия. На что повлияла и сама практика Патриарха Алексия, который начал причащать на Пасху и на Рождество, чего раньше не было.
— Причащать без исповеди?
— Нет, просто причащать. Вы раньше не могли бы причаститься ни на Пасху, ни на Рождество ни в одном храме. Литургия служилась, а причастия не было. Патриарх начал причащать на Пасху и на Рождество, стал призывать и прихожан и духовенство почаще причащаться. При этом он не говорил, как именно часто надо причащаться. Издавалась соответствующая литература, велось обсуждение, и в итоге за десятилетия церковное сознание изменилось.
Изменилось потихонечку, без слома. Сегодня я знаю такие приходы, где священник в отношении некоторых прихожан, которые часто причащаются, не требует жесткой связи между исповедью и причастием.
Еще в 90-ые годы на пастырском совещании московского духовенства было сказано, что существует возможность индивидуального благословения на тот случай, когда человек причащается раз в неделю и постоянно находится в общении со своим духовником, тогда для него нет необходимости жесткой привязки исповеди и причастия. Например, человек весь Великий Пост постился, неоднократно исповедовался, значит ли это, что в пасхальную ночь ему обязательно надо выстаивать в очереди на исповедь, когда он все уже сказал? Нет, не значит.
Ты можешь спокойно в пост исповедоваться, а в праздник приходи причащаться, а не стоять в очереди из 200 человек к батюшке, который весь уже зашился, и кроме как отбарабанить свои грехи, ты уже ничего не сможешь.
Но если в ту же пасхальную ночь человек пришел в первый раз или единственный раз в этом году, чтобы причаститься на Пасху, то, конечно, для него исповедь необходима.
— Что делать, если на исповеди нет сердечного сокрушения, продолжать тарабанить свои грехи батюшке?
— На это есть конкретный аскетический совет: чувства – это дар Божий, такой же дар как, например, и любовь.
Отец Владимир Воробьев в своей книге пишет, что надо выделить один грех, с которым необходимо изо всех сил бороться. Невозможно, как Джеки Чан, одновременно бороться с 20-ю противниками. Нужно каяться в чем-то одном, например, вы исповедуетесь в том, что у вас не организована вечерняя молитва, вы пытаетесь молиться как получится, а получается плохо. Иногда помолитесь, иногда нет, то спать захочется, то дел много. В ряду других грехов люди нередко каются и в этом на исповеди. Давайте возьмем этот грех и подумаем, что мы можем сделать.
Начнем с того, что выясним, как молится вся ваша семья: вместе или по отдельности. Оказывается, кто во что горазд: сын так, мама эдак, папа по-своему, дочка тоже. Тогда, может быть, стоит рассмотреть такой вариант: вся семья молится вместе по короткому правилу, допустимому для самого слабого. Например, молитва мамы может занимать 40 минут, папы вообще 1,5 часа, но сын молится 10 минут. Может быть, тогда стоит взять то правило, которое составляет 10 минут, и сразу после ужина всем вместе прочитать его вслух. Зажечь лампады, поставить свечи, открыть молитвослов и по очереди почитать: папа одну молитву, мама другую, сын третью. 10 минут все помолились и пошли делать свои дела, а потом, перед сном, каждый уже молится дальше по своему индивидуальному правилу. Так, задавшись целью навести порядок в своих вечерних молитвах, вы поймете, что это выполнимо.
Надо сказать, что духовная жизнь – это достаточно цельная штука, и когда ты начинаешь в ней что-то менять, начинается общее движение. Как льдина с треском страгивается с места и начинает свое плавание, так и мы начинаем понимать, что можем еще что-то исправить в своей жизни.
Например, человек осознает, что за каждой юбкой глазами водит, и, несмотря на то, что наступила весна, и все девушки надели короткие юбки, он принимает решение бороться с блудными помыслами. Для этого молодой человек, выходя на улицу или включая компьютер, начинает читать Иисусову молитву, а так же сознательно отводит глаза или ходит «глазки в пол». Когда его взгляд все-таки зацепляется за ноги, он усилием воли отводит его вбок. Таким образом, верующий с грехом сознательно борется и действием, и молитвой. Он посвящает этому, скажем, неделю, а потом обнаруживает, что у него получается. Мало того, он чувствует, что в нем Иисусова молитва начинается даже чуть раньше, чем в поле зрения появляется предмет его искушения. Глаза этот объект уже заметили, а сознание еще нет, но душа уже отреагировала молитвой, уже начала защищаться.
И так от исповеди к исповеди, от греха к греху: «Еще, батюшка, я вот с этим борюсь. У меня такие-то успехи, такие-то поражения. Я раздражаюсь, гневаюсь, завидую, ленюсь, объедаюсь. Прости меня Господи. Я тоже в этом каюсь, виноват, но пока так. Буду стараться». Но сконцентрироваться надо на одном грехе, тогда исповедь не будет формальной.
В жизни должно быть посильное духовное усилие. Когда духовное усилие чрезмерное, возникает усталость, апатия, человек перенапрягается, и у него не хватает сил ни на что. Если духовное усилие недостаточно или оно отсутствует, также происходит апатия, расслабление, нечувствие никаких духовных предметов. Поэтому нужны духовные усилия и стремление к целостности жизни. Жизнь не должна быть праздной.
Когда мать не спит ночами у детской кроватки, она тоже делает духовное усилие. Ребенок уже месяц плачет по ночам, замучил совсем, но она встает и идет. Если же ты в эту ситуацию впускаешь молитву, то есть не просто раздражаешься и возмущаешься, а искренне просишь Господа помочь, то все – пошла духовная жизнь.
— К сожалению, не всегда Господь отзывается. Я посчитала, что по одному своему греху я молилась примерно полторы тысячи раз, а все продолжается по-прежнему…
— Так Вы же молились по этому поводу, и в этот момент, употребляя духовные усилия, вы жили духовной жизнью.
— Но ситуация не изменилась!
— Ничего. Во-первых – это неправда, что все по-прежнему. А во-вторых, победу над грехом дает Господь. Ваша задача бороться, если Вы боретесь, то Вы в этот момент живете духовной жизнью, душа трудится и трудится именно духовно.
Протоиерей Валериан Кречетов: Исповедь – не роман, а борьба
Как рассказывать священнику про грехи? Необходимо ли чувство покаяния на исповеди? Стоит ли ждать после исповеди душевного облегчения? Эти неофитские вопросы часто остаются «больными» и для самых опытных прихожан. Многие из нас стесняются отвлекать священника по мелочам своими слишком «простыми вопросами». Чтобы восполнить этот пробел, «простые вопросы» об исповеди корреспондент «НС» Дмитрий РЕБРОВ задал старшему духовнику Московской епархии, настоятелю Покровского храма в подмосковном селе Акулово протоиерею Валериану КРЕЧЕТОВУ.
Возможно ли покаяние «без посредников»?
 |
– Отец Валериан, как бы вы объяснили человеку малоцерковному, что такое исповедь и зачем она вообще нужна?
– Когда-то моему отцу, тоже священнику, на экзамене в духовной академии профессор задал вопрос: скажите, молодой батюшка (а батюшке было уже пятьдесят с лишним лет, он в 49 лет пошел в семинарию), что Господь делает, когда хочет человека призвать к Себе? Папа ему отвечал и так и эдак, старый профессор соглашался, поддакивал и под конец все-таки решил уточнить: ну а что главное? И сам отвечает: Он посылает человеку тугу душевую, скорбь, чтобы человек искал Бога, чтобы человек почувствовал, что не может средствами земными избавиться от этого состояния. И я думаю, это очень верный ответ! В своей жизни человек неизбежно сталкивается со следствиями греха. Есть такое изречение: живи днем так, чтобы ночью ты спал спокойно. Это изречение народной мудрости, ведь впечатления дня действительно беспокоят сон. Вроде все прошло, а все равно человек задумывается над тем или иным событием и слышит некий голос, который ему о чем-то говорит… Это голос совести. Иногда человек, видя безвозвратность сотворенного, делает страшные шаги: пытается избавиться от этой жизни, например, или начинает пить. Люди впадают в состояния еще более пагубные, чем те, от которых они убегают. Все это анестезия: человек не может вылечить болезнь, но убирает ее симптомы. Поиски выхода и являются основанием потребности покаяния, одной из основных причин, заставляющих человека идти в Церковь и на исповедь.
– Часто спрашивают: зачем человеку церковная исповедь, зачем ему идти в храм, неужели нельзя каяться самому, например, дома, без «посредников»?
– Если исповедь в храме по каким-то причинам невозможна, можно исповедоваться и так, «без посредников». Но сможет ли неофит услышать, когда Господь ответит: «Хорошо, Я тебя простил»? Святой Иоанн Кронштадтский, когда как-то согрешал, молился, пока не получал у Бога прощения. Но у неофита разве такая степень общения с Богом?
У человека есть естественная потребность в общении. Но и в общении с человеком, и в общении с Богом очень важно не просто быть понятым, но и иметь видимый знак того, что тебя кто-то понимает. Господь так установил, чтобы человек получал Его прощение через другого человека – священника: «Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся» (Ин. 20, 23).
– Когда человек приходит на исповедь, иногда возникает вопрос: а в чем конкретно исповедоваться? Совесть вроде бы «не болит», ни в чем не обличает, никого не убивал, не грабил.
– Да, совесть в первую очередь обличает человека в тяжелых грехах. Но если совесть ни о чем не говорит, то это часто значит лишь то, что совесть открывает рот, а ей этот рот затыкают. Святые отцы говорят: когда человек входит из света в темную комнату, то он сначала ничего не видит, потом, когда глаза его привыкают к темноте, он начинает видеть крупные объекты, потом мелкие, ну а если зажечь свет, то начинает видеть все. Также и человек, который начинает следить за своею внутренней жизнью, сначала видит только крупные грехи, потом помельче. А потом благодать даст ему свет для того, чтобы он мог «зрети своя прегрешения» – об этом мы просим Бога Великим постом в молитве святого Ефрема Сирина.
В каких грехах каяться – это вопрос времени. Вначале человек многого не понимает, не замечает, но в самом таинстве благодать, Дух Божий начинает человеку открывать видение его грехов. И человек, может быть, не осознавая даже, в чем именно он грешен, чувствует все равно свою греховность. Исповедование грехов – это осмысление, но есть еще и состояние чувств, человек сознает, что он грешен по сравнению со святостью – вот это и есть действие благодати.
Мой отец родился в 1900 году, то есть его молодость как раз пришлась на послереволюционные годы: все эти новые веяния, свобода… и он отдалился от Церкви. Его мама, моя бабушка, попросила его как-то пойти в церковь Великим постом и причаститься, сказала, мол, если сделаешь это, то я тебе в ноги поклонюсь. «Ну что ты, мама, я и так схожу», – ответил он и пошел на Арбат в храм к отцу Владимиру Воробьеву (деду нынешнего ректора ПСТГУ прот. Владимира Воробьева). Он пришел на исповедь, и у него не было никаких мыслей о покаянии: стоял, рассматривал молодых девушек в храме. Подошла его очередь, он стал на колени и на вопрос священника: «Ну что скажете, молодой человек?» – папа ответил: «Мне нечего сказать». – «А что же вы пришли?» – «Меня мама попросила». Тогда священник помолчал немного и ответил: «Это очень хорошо, что вы маму послушали», – накрыл отца епитрахилью и начал читать разрешительную молитву. «Что произошло со мною, я не понимаю до сих пор, – рассказывал потом мне отец. – Я зарыдал, как только из крана течь может вода, и когда шел обратно, то уже ни на кого не смотрел. Мир для меня стал совершенно иным». С этого времени отец стал ходить в Церковь, потом промыслом Божиим попал в тюрьму, сидел там в одних камерах с исповедниками и стал после тюрьмы священнослужителем.
Грехи, которые мы чаще замечаем в других, есть и в нас
– Но все-таки есть какие-то способы подготовиться к исповеди?
– Можно было бы посоветовать что-то почитать в этом направлении, есть хорошая книга отца Иоанна (Крестьянкина) «Опыт построения исповеди», еще что-то, но тут очень сложный момент: появилось много таких перечислений, в которых мы находим некое «смакование» грехов. И нужно быть очень осторожным с такими списками, потому что они иногда становятся своего рода учебниками, так как там есть такие грехи, о которых человек и не думал никогда. О плотских грехах вообще не нужно подробных описаний читать, потому что такие описания пачкают душу. А что же касается остального, то лучше просто прислушиваться к своему внутреннему состоянию. Когда мы видим в человеке недостаток, тот факт, что мы этот недостаток замечаем, значит, что этот грех есть и в нас. Вы помните про сучок в чужом глазу и бревно в своем? Что это такое, этот сучок? Сучок растет на бревне, а бревно – это страсть. Сучок – это грех, то есть конкретное проявление страсти. Но если вы не знаете, что это за дерево, что это за бревно, то вы никогда и не догадаетесь, что это именно за сучок! Как теперь принято говорить: каждый понимает в меру своей испорченности. Так вот мы именно тот грех замечаем в другом человеке, ту страсть понимаем, что есть и в нас самих.
– Некоторых людей смущает, что прощение, выходит, получить легко: пошел погрешил, потом покаялся, потом опять погрешил, опять покаялся – и можно снова? Никакого наказания?
– Это почему ж, это кто же вам такое сказал?! Грех прощен на исповеди, но что-то человек все равно терпит: классический пример – это благоразумный разбойник, который был распят рядом со Спасителем. Он покаялся, и Господь ему сказал: сегодня же со Мною будешь в раю. Ничего нечистого в рай не войдет, то есть Господь уже очистил его, простил ему грехи, но, несмотря на это, разбойник остался ведь висеть на кресте! И мало того, как гласит Евангелие, ему еще и перебили голени (Ин. 19, 32). Человек все равно что-то терпит, хотя и несоизмеримо с тем, что он должен бы понести за свои грехи.
– Многие христиане, хотя и исповедуются каждую неделю, все равно остаются грешниками, на вид ничем особенно не отличаясь ото всех прочих людей, да и каются часто в одних и тех же грехах, получается, исповедь им не помогает?
– Ничего подобного, кто постоянно над собою трудится, тот отличается. Что же касается одних и тех же грехов, то и апостолу Павлу было дано «жало в плоть», искушение, чтобы тот не превозносился. Как говорят: до последнего издыхания, даже до райских врат идет у человека борьба с грехом. Мария Египетская покаялась, но 17 лет еще после этого она боролась!
– Необходимо ли чувство покаяния на исповеди? Некоторые просто называют свои грехи без видимых чувств, это тоже нормально?
– Смысл борьбы со грехом не в том, чтобы человек его просто называл, а чтобы грех ему стал противен и мерзок! Когда мы были на Афоне, один батюшка спросил одного духовника: а почему, мол, бывает так, что мы причащаемся, каемся и опять те же грехи совершаем? И тот ответил: это просто боль сердечная не пересилила грех!
Если ты просто перечисляешь грехи, это значит, борьбы у тебя внутренней с грехом нет. Покаяние – это ведь и есть обретение в себе покаянного чувства. А чувство это от Бога – сердцу ведь не прикажешь. Но иногда и просто назвать свой грех на исповеди – это уже большой труд, усилие!
Исповедью покаяние только начинается, покаяние – это стержень всей духовной жизни. Молитва на исповеди, которую читает священник, – ее начало священник обычно читает всем сразу, а окончание уже каждому лично: «прощаю и разрешаю», – так вот начинается она в том числе и такими словами: «…подаждь ему (кающемуся, которому молитвой прощаются грехи) образ покаяния»! А что же было до этого, спросите вы? Он же уже вроде покаялся, а мы читаем вдруг: «…подаждь ему образ покаяния»! А это для того, чтобы показать, что исповедью просто начинается новая ступень покаяния.
Вы помните, как апостол Петр в Евангелии припал к ногам Спасителя и сказал: «Изыди от меня, яко аз грешен есмь»? Вот это и есть покаянное состояние, которое испытал и мой отец, когда почувствовал благодать Божию!
– Некоторые люди, придя в Церковь, после первой исповеди круто меняют свою жизнь, а некоторые, наоборот, почти не меняются, по-прежнему живут со своими грехами. От чего это зависит?
– От решимости. А для решимости нужно просить помощи Божией и еще терпения. Как-то лет сорок назад мы разговаривали с отцом Иоанном (Крестьянкиным), он еще молодой был, и он спросил, читал ли я у апостола Иакова такие слова: «Не хватает мудрости – проси мудрости». «Так вот, – спрашивает, – вы как думаете, что это за мудрость? Соломонова? Нет, это терпение!» Терпение – это искусство духовное. С помощью его и получается по-настоящему избавиться от греха.
– Иногда после исповеди наступает чувство душевного облегчения, а иногда нет. Что это значит, стоит ли ждать такого чувства от каждой исповеди?
– Если оно есть, то и слава Богу, но ждать его не нужно. Оно не обязательно должно появляться, и если оно не появляется, то это показывает, что нужно работать, что в борьбе с грехом расслабляться нельзя. И вообще духовных состояний не нужно ждать. Если они даются – хорошо, но ни ждать, ни гоняться за ними категорически не стоит. Если вы не чувствуете облегчения душевного после исповеди, то это не значит, что ваша исповедь не принята. Есть такая история у святых отцов: один человек все время каялся, каялся, а его все не покидало чувство тяжести, и отцы в обители стали за него молиться: Господи, он же так кается, почему Ты не простил ему до сих пор? И им был ответ: Я давно простил его, но страдание нужно ему для спасения.
– Насколько подробно положено описывать свои грехи на исповеди? Можно ограничиться названиями или обязательно посвящать священника в детали?
– К сожалению, если каждый будет описывать в подробностях, то это может затянуться до вечера. Плотские грехи вообще не стоит рассказывать в подробностях. К тому же когда рассказывают обстоятельства – по моему опыту, в этом часто есть элемент некоего оправдания самого себя. Иногда люди начинают пересказывать весь свой трудовой день: мне приносили порой целые тетради, потому что если начать описывать, что ты сделал за неделю или за месяц, то это сплошные романы начинаются!
Главное – это не подробности, а борьба: если назвал грех, то должен все-таки бороться с ним. Если нет настоящей борьбы с грехом, то никакие подробности тут не помогут.
Протоиерей Валериан КРЕЧЕТОВ родился в 1937 году в семье репрессированного бухгалтера и впоследствии священника Михаила Кречетова. Окончил школу в 1959 году, и тогда же был зачислен в Московский лесотехнический институт, спустя три года после окончания которого, последовав примеру отца, поступил в московскую семинарию. Рукоположен 12 января 1969-го, в 1973 году окончил Московскую Духовную академию. За долгие годы своего служения имел возможность общаться со многими выдающимися пастырями, в том числе с отцом Николаем Голубцовым, отцом Иоанном (Крестьянкиным), отцом Николем Гурьяновым. Сейчас является духовником Московской епархии и настоятелем Покровского храма села Акулово Одинцовского района.