что значит лежит в пите
Реанимация. Может ли она помочь?
Время чтения: 2 мин.
Перед тяжелобольным человеком и его близкими снова и снова будет вставать вопрос о реанимации. Трудно дышать, все болит, падает давление — может быть, в реанимации будет легче?
Мы считаем, что решение о реанимации лучше принять заранее, до наступления критического состояния. В момент кризиса страх перед ситуацией мешает действовать взвешенно и обдуманно.
Реанимация необходима, когда у пациента с относительно благоприятным прогнозом жизни, возникло резкое ухудшение состояния, не связанное с его основным заболеванием. Но когда человек долго болеет (онкологическим заболеванием или другой тяжелой болезнью), все его органы истощены — состояние ухудшается системно и неотвратимо. Нельзя повернуть эти перемены вспять путем проведения реанимационных действий. Часто мы слышим, что умирающего человека отказались госпитализировать в отделение интенсивной терапии, потому что врачи жестокие, не захотели связываться, потому что это невыгодно…
На самом деле отказы в реанимации для паллиативных больных связаны с тем, что не существует таких медицинских мероприятий, которые могли бы восстановить здоровье человека, привести его в чувство. В терминальной фазе ( последние дни и часы жизни ) реанимационные мероприятия становятся уже невозможными или ненужными. В реанимации больному могут дать большую дозу седативных (снотворных) препаратов. Седация не является обезболиванием, она не может снять боль или облегчить состояние, она может только притупить реакции, то есть лишить человека возможности сигнализировать о своей боли. Сама боль никуда не уходит.
В отделении интенсивной терапии больного могут подключить к аппарату искусственной вентиляции легких ( ИВЛ ). Но в последние дни и часы жизни это не будет облегчением, потому что больной бесконечно истощен, его организм бессилен, другие органы работают с большим трудом. Искусственное дыхание становится мукой для всего организма. ИВЛ — это прикованность к койке и аппарату, это трубка в горле и привязанные руки, невозможность нормально принимать пищу и пить. На ИВЛ человек страдает уже не от одышки, а от многих других факторов.
Такие же проблемы возникают и при попытке улучшить работу сердечной деятельности. Когда сердце и организм истощены, «завести» сердечную деятельность механически можно лишь на несколько часов или дней. И это время больной проведет в очень тяжелом общем состоянии.
В какой-то момент болезнь так сильно овладевает организмом человека, что справиться с этим, даже в отделении реанимации, врачи не в силах.
Изменить количество дней, оставшихся человеку, медицина на этом этапе не в состоянии. Для пациента становится гораздо важнее не лечение, а покой и поддержка близких. В реанимации у пациентов такой возможности часто нет.
В хосписе в последние часы жизни у близких есть возможность просто побыть рядом, подержать уходящего человека за руку. Эти последние часы жизни, проведенные вместе, для пациента и его семьи важнее, чем несколько одиноких дней жизни в реанимации.
ОБРАТИТЕ ВНИМАНИЕ!
Согласно законодательству РФ, врач имеет право не проводить реанимационные действия «при состоянии клинической смерти человека (остановке жизненно важных функций организма [кровообращения и дыхания] потенциально обратимого характера на фоне отсутствия признаков смерти мозга) на фоне прогрессирования достоверно установленных неизлечимых заболеваний или неизлечимых последствий острой травмы, несовместимых с жизнью». «Достоверно установленных» значит — подтвержденных заключением консилиума врачей.
Если вы хотите проконсультироваться по поводу получения паллиативной помощи, не знаете, какое решение принять и куда обратиться в связи с состоянием близкого человека, позвоните на Горячую линию помощи неизлечимо больным людям: 8 (800) 700-84-36 (круглосуточно, бесплатно).
Материал подготовлен с использованием гранта Президента Российской Федерации, предоставленного Фондом президентских грантов.
Использовано стоковое изображение от Depositphotos.
Дневник ковидника в госпитале. Как лечат людей и все ли так плохо, как говорят?
Колонка журналиста портала Kirov.ru Варвары Шуваловой о проведенном времени в инфекционном госпитале
Задавались ли вы вопросом, как в Кирове лечат коронавирус в больницах? Может быть, у вас лежали в больнице знакомые и они рассказывали вам, что происходит в госпиталях? Так вышло, что мне пришлось побывать в ковидном госпитале. И в этом материале я подробно расскажу вам, что происходило со мной всю неделю.
День 1. Госпитализация
Меня повезли в Офтальмологическую больницу на Филейке. Здесь-то и начался следующий этап ожидания. Очередь на госпитализацию оставляла желать лучшего, и я просидела в приемном покое еще пару часов. Наконец, когда все документы были оформлены, врачи в “скафандрах” (все лечащиеся так называли их защитные костюмы) отвели нас на распределение в палаты. Мне повезло, и я попала в кислородную палату с мягкими ортопедическими матрацами. Разложила вещи, и не успела лечь спать (а времени, к слову, было уже почти час ночи), как пришли медсестра и врач. Врач послушал легкие, спросил, как я себя чувствую и измерил температуру, а медсёстры поставили укол в живот. Позже я узнала, что этот укол помогает крови разжижаться, и чтобы не образовывались тромбы при дальнейшем лечении.
День 2. Начало лечения
Так как я болела в легкой форме, меня лечили лишь таблетками, которые почему-то приносили в пять часов утра. Чуть позже, где-то в половине шестого нам пришли делать укол в живот. Другим пациентам в палате ставили еще и укол антибиотика в вену. Мне рассказывали, что он не очень приятный, а иногда даже болезненный. К слову, в этот день меня перевели в обычную палату, так как кислородное место могло понадобиться для более тяжелых пациентов. Новая палата, в которую я переехала, была намного хуже первой. Во-первых, неудобная железная кровать, такая старенькая.. Во-вторых, на ней лежал тонкий матрас, и ты всем телом чувствовал каждое пересечение железных прутьев. Но мне еще повезло, моя кровать была ровная, а вот у моей соседки она была еще и сломанная. К счастью, проблему с кроватью решили быстро, все заменили, а сломанная еще неделю стояла в коридоре.
Хочу отметить, что на этаже, куда я переехала, не было горячей воды, мусорных ведер, да и врачи там ходили довольно редко, только по утрам на осмотры. Вся жизнь кипела на этаже выше, где лечили тяжелые случаи.
Вечером, около пяти-шести часов, к нам снова приходили ставить уколы в живот, после которых стали появляться синяки. У меня они пока только желтые, а вот у моих соседок синие и зеленые. Отбой был условный, примерно в 22:00 все укладывались спать, но конечно никто не запрещал лечь спать тогда, когда ты хочешь.
День 3–4. Выходные
Обычно на выходных в больнице есть лишь дежурные врачи, которые делают осмотр по мере необходимости, и медсестры, которые ставят уколы. В один из этих дней у меня стала сильно болеть голова, поднялась температура, заболела область глаз и нос, болью также отдавало в ухо. Тогда к нам пришел дежурный врач, я рассказала о своей проблеме. Симптомы были очень похожи на гайморит, но после осмотра его исключили. Видимо просто пошло какое-то воспаление из-за вируса. Тогда мне прописали антибиотики вдогонку к противовирусным. И таблеток стало почти в два раза больше. Питание не было сильно разнообразным, приходилось есть, то, что дают, чтобы не испортить желудок.
За эти дни я услышала много жалоб от соседок: кровати не удобные, таблетки дают странные, питание плохое и еще кучу всего. Я и сама согласна с рядом жалоб, но делаю скидку врачам и персоналу, пытаюсь войти в их положение, ведь этот госпиталь развернули лишь несколько дней назад. А еще у меня пропали запахи, и это большой стресс для меня.
День 5. Анализы
Сегодня утром, когда в очередной раз к нам пришли делать уколы, от которых невероятно болел живот, нам принесли баночки для анализов. Интересно, что одна баночка была для сбора мокроты, другая же для общего анализа мочи. Позже, в районе восьми утра нас позвали сдавать кровь из вены. Не знаю почему, но мне впервые стало так плохо, хотя подобные вещи я переношу с легкость. Кружилась голова, темнело в глазах, ощущалась слабость. Врачи пытались помочь: подносили ватку с нашатырным спиртом, но, когда узнали, что запахов у меня нет, стали растирать зоны на лице спиртовой салфеткой. Легче мне стало, но весь оставшийся день я проспала. Не хотелось ничего делать, только спать и все.
А еще сегодня в душе появилась горячая вода, наконец-то можно спокойно помыться.
еще сегодня приезжал целый автобус больных. Его отправили в другую больницу, так как у нас не было места. Потихоньку, когда места освобождается, к нам привозят больных как из города, так и с районов на таких старых машинах «скорой помощи». А еще уже пару дней от нас увозят тяжёлых пациентов в реанимобиле. Выглядят они будто без сознания, и лицо каждого закрывает кислородная маска.
День 6–7. “Я задыхаюсь”
Сегодня в больнице полностью закончились таблетки. Как показала практика, уже почти двое суток некоторым пациентам вовсе не выдавали противовирусные. Мне повезло, я получила их на два вперед, и не сбила курс приема. Вы наверно скажете, что выдавать только противовирусные пациентам странно. А как же таблетки от кашля, капли в нос? Ничего этого не было. Те, кто привез с собой какие-либо капли и запасные таблетки оказались самыми умными. В какой-то момент даже лечащий врач сказал: “Принимайте свои таблетки от кашля, если они есть”. Так как мне не кололи антибиотик, а выдавали его в виде таблеток, остальные лекарства, таблетки от кашля и капли в нос, я использовала свои, купленные в аптеке. Новых пациентов, которые “заезжали” позже, лечили уже другими противовирусными, более сильными, в остальном же лечение ничем не отличалось.
А еще в нашей палате лежит бабушка лет 76-ти. Обычно она такая тихая, почти не болтает с нами, только если по делу. Часто выходит пройтись в коридор и совсем не жалуется врачам. Но в один вечер, когда на дворе уже была ночь, ей резко стало плохо. Наша палата проветривалась слабо, окно и дверь были открыты почти целый день, но эффекта было мало, а она вдруг резко сказала: “Девочки, я задыхаюсь”. Мы позвали дежурного врача, бабушку стали осматривать, и как выяснилось, из-за духоты у нее стала падать сатурация. Но не сильно, показатели держались в рамках нормы. Бабушке поставили капельницу с гормоном, который расслабляет легочные мышцы, тем самым человеку становится легче дышать, кашель утихает, а сатурация поднимается. Женщине и вправду стало легче, но все эти процедуры продлились почти до часу ночи, медсестры ходили и каждые полчаса проверяли как она себя чувствует.
День 8. Рентген и выписка
К слову, сегодня я ходила делать рентген и сдавать мазок.. Результаты будут уже завтра. Надеюсь, я здорова.
Хочу добавить, что нас стали вкуснее кормить. Не мамина еда, конечно, но стало намного лучше.
День 9. Пора домой
Мне уже озвучили результаты рентгенографии: легкие такие же чистые, как и были при госпитализации. Вся палата была приятно удивлена моим результатом, ведь у всех соседок была пневмония разной тяжести, и я могла подхватить их вирус воздушно-капельным путем. К счастью, этого не произошло. И теперь осталось дождаться результатов мазка.
Спустя некоторое время мне позвонил лечащий врач, и сказал, что ковид не обнаружен, то есть мазок отрицательный. Говорит, что готовит документы на выписку. Видимо уже вечером я буду дома.