что значит лозунг наполеона
15 афоризмов Наполеона Бонапарта
Фигура Наполеона (1769 — 1821) повлияла не только на европейскую историю и политику, но и на искусство. Его образ вдохновил превеликое множество писателей и художников. Из наиболее очевидных примеров: «Евгений Онегин» Пушкина и «Преступление и наказание» Достоевского. Ежегодно выходят сотни книг о первом императоре Франции.
Сам Наполеон оставил после себя довольно внушительное наследие: от трудов по праву и военному делу до мемуаров и рассуждений. Многие его высказывания стали афоризмами.
Мы отобрали 15 наиболее ярких из них:
Если поставить баранов во главе львов, то львы баранеют, а наоборот — то даже баран будет иметь львиное сердце.
Искусство управления состоит в том, чтобы не позволять людям состариться в своей должности.
Те, кто готовы взяться за управление, должны быть готовы к тому, что их захотят умертвить.
Лидер — это торговец надеждой.
Нужно сперва ввязаться в бой, а там видно будет.
Общество без религии — как корабль без компаса. Без религии человек ходит во тьме. Только религия указывает человеку на его начало и конец. Христос полезен государству.
Солдаты — цифры, которыми разрешаются политические задачи.
Штыками можно сделать всё что угодно; только нельзя на них сидеть.
В России нет дорог — только направления.
Военных сил недостаточно для защиты страны, между тем как страна, защищаемая народом, непобедима.
Для ведения войны мне необходимы три вещи: во-первых — деньги, во-вторых — деньги и в-третьих — деньги.
Остановиться можно при подъёме, но не при падении.
Воображение правит миром.
История соткана из лжи, в которую все верят.
«Не мойся. Через восемь дней приеду» Любимая жена-изменщица, бриллианты и обжорство: роскошная жизнь Наполеона
«Лента.ру» продолжает цикл публикаций о роскошной жизни правителей. В прошлый раз мы рассказывали о дочери Петра Первого — Елизавете Петровне. Ее правление вошло в российскую историю как эпоха празднеств, расточительства и роскоши. При этом императрице нравилось, чтобы во дворцах пахло так же, как в деревенских избах. На этот раз речь пойдет о самом знаменитом французском лидере — Наполеоне Бонапарте. Он сам себя короновал, бегал за любовницами в одной ночной сорочке и отъедался в ссылке на острове Святой Елены после поражения в России.
Сам себе император
Еще за день до коронации, к которой было приковано внимание всего мира, ликующая толпа заполонила близлежащие улицы и площади. Шесть батальонов гренадеров едва сдерживали этот напор. Всю ночь с 1 на 2 декабря в небо взмывали фейерверки, искрились бенгальские огни и салютовали пушки. В пять утра к Нотр-Даму стали подтягиваться приглашенные. На каретах было не проехать, пришлось идти пешком, поскольку улицы были перекрыты для всех, за исключением торжественного кортежа, в котором следовали Наполеон Бонапарт и его любимая жена Жозефина.
Дамы в платьях с глубоким декольте мерзли на морозных улицах. Но никто не жаловался, все понимали, что становятся свидетелями грандиозного события — коронации императора.
Ровно в шесть утра по мостовой, устланной ковровой дорожкой от самого дворца Тюильри, промчались золотые кареты. Толпа встречала их ликованием. В коронационной процессии принимали участие герольды и пажи, а также 16 жен маршалов. Изначально Наполеон хотел, чтобы все было выдержано в духе древнеримских торжеств, а значит, перед будущим императором должны были шествовать 12 невинных дев, но потом передумал. «Где же в Париже можно отыскать так много девственниц?» — пошутил Бонапарт. В итоге их заменили супругами маршалов.
За ними следовала Жозефина в платье с длинным шлейфом, который несли сестры Наполеона. Будущий император торжественно вошел в Нотр-Дам последним, костюм его от самого верха до чулок сверкал золотом и драгоценными камнями. Присутствовавшие обратили внимание на походку Бонапарта: он вышагивал так, как делали это короли — сверженные во Франции Бурбоны — каждый раз чуть-чуть приподнимаясь на носках. Ходили слухи, что величественные позы и монаршую походку он оттачивал у одного из известных французских актеров.
У алтаря будущего императора уже ожидал Папа Римский Пий VII, это было нарушением традиций — понтифику пришлось тащиться в Париж, хотя раньше будущие монархи сами приезжали в Ватикан. Как, например, делал это Карл Великий. Впрочем, французские военные, окружившие карликовое государство-анклав, не оставили Папе шанса.
Корона была изготовлена из чистого золота в виде лаврового венка — Наполеону нравились замашки древнеримских императоров. Во время церемонии понтифик уже было взял корону, чтобы, согласно церемониалу, возложить ее на голову будущему монарху. Однако у Бонапарта были свои идеи на этот счет. Вместо того, чтобы опуститься перед Пием VII на колени, он выхватил корону из его рук, повернулся к публике и медленно водрузил ее на свою голову.
«Он сам себя короновал!» — зашептали в изумлении. Жозефина тоже не растерялась — она встала на колени перед мужем — и он возложил на ее голову корону поменьше.
Амурные дела Наполеона
Жозефина была главной женщиной в жизни Наполеона. По словам очевидцев, именно ее имя было последним словом, слетевшим с губ умирающего полководца. Когда они познакомились, вдова и мать двоих детей была уже не так молода. Многие гадали: в чем заключается успех этой женщины, вскружившей голову 27-летнему Бонапарту, который тогда был генералом.
Современники описывали ее так: «Кокетство, придающее утонченность каждому жесту, не упускающее из виду ни единой мелочи, обдуманное до мельчайших подробностей, какая-то необъяснимая лень в движениях, сладострастие, которое, словно легкий и вместе с тем опьяняющий аромат, разливается вокруг нее при каждом лениво-небрежном движении ее легких и гибких форм, — все это соединилось в ней как бы для того, чтобы сводить с ума мужчин».
Увидев ее, Наполеон сразу потерял голову. Встреча произошла в небольшом особняке, который 33-летняя Жозефина Богарне снимала у одной из своих знакомых. Превращенный в уютное место этот салон посещали многие известные люди Парижа. Наполеону, жившему в скромной квартирке, дом Жозефины показался шикарным. Прихожая, украшенная зеркалами, справа — дверь в будуар, слева — в небольшой кабинет, где лежала открытая книга, в кресле — вышивка, которую, казалось, только что оставила хозяйка.
Он не замечал никаких недостатков в этом интерьере: ни местами облупившейся позолоты, ни ветхости некоторых предметов, которую всячески старались скрывать. Наполеон не подозревал, что за этим вычурным блеском скрывается нищета. Ему было все равно, так как до этого блеск роскоши был ему и вовсе недоступен.
Вскоре после этой встречи Бонапарт и Жозефина поженились. Этот брак был выгоден обоим. Жозефина, вращавшаяся в высших кругах, помогла мужу построить головокружительную карьеру. От одного из бывших любовников она смогла добиться того, что Наполеона назначили главнокомандующим армией в Италии. Там Бонапарта ждали фантастические успехи — в считанные месяцы Италия покорилась Наполеону. В Париж устремились обозы, доверху набитые бесценными картинами, скульптурами, старинными драгоценностями.
Французские власти не успели оглянуться, как генерал Бонапарт, не советуясь с ними, стал сам вести мирные переговоры и заключать договоры с итальянским руководством. После той победы Наполеон вернулся настоящим триумфатором, посчитавшим, что теперь он может позволить себе любые амбиции. Его главной мечтой в тот период было, чтобы Жозефина по достоинству оценила его заслуги.
Супругу это радовало — в доме завелись большие деньги, которые она с радостью спускала на балы, приемы, примерку новых платьев. К тому же эта женщина, даже будучи замужем, не считала нужным хранить супругу верность. Впоследствии и у самого императора было немало любовниц. На них он, не задумываясь, тратил казенные деньги, а иногда и пренебрегал государственными делами.
Рассказывали, что в обществе прекрасных дам Наполеон преображался: до этого казавшийся немногословным, несколько чопорным и довольно сдержанным, он мог танцевать, играть в прятки, в одной ночной рубашке бегать за очередной красавицей по коридорам своего дворца, а порой и переодеться в ее платье в спальне.
Впрочем, это было уже спустя годы после того, как Бонапарт и Жозефина поженились. Вначале он сильно страдал из-за того, что ветреная супруга изменяла ему на каждом шагу. Он засыпал жену письмами, в которых изливал свои чувства.
«Я без тебя — ничто. Не могу понять, как я жил без тебя раньше. Все мои мысли привязаны к твоей спальне, к твоей постели, к твоему сердцу. Ты знаешь, что я не вынес бы, если бы у тебя был любовник», — писал он, а Жозефина лишь посмеивалась над несчастным мужем, которого угораздило влюбиться в собственную жену.
Чем выше по карьерной лестнице поднимался Наполеон, тем больше нежности начинала проявлять к нему супруга, решившая немного поумерить свой пыл в отношении других мужчин. Муж это ценил, направляя возлюбленной письма из разных походов. В одном из них говорилось: «Не мойся. Я спешу изо всех сил и через восемь дней приеду».
Несмотря на такую страсть, Бонапарту все-таки пришлось развестись с любимой женой в декабре 1809 года: она так и не смогла родить ему наследника. По словам приближенных, Жозефина была очень огорчена разводом. Бывшие супруги сохранили хорошие отношения и, по словам придворных, иногда по привычке коротали ночи в объятиях друг друга.
После расставания любимая женщина императора в накладе не осталась, получив от бывшего супруга Елисейский дворец, дворец Мальмезон, Наваррский замок, охрану, штат придворных, которых оплачивали из государственной казны, три миллиона франков годового содержания, а также у нее остались сотни украшений, подаренных бывшим мужем.
Украшения, подаренные влюбленным Бонапартом
Первым презентом Бонапарта, который тогда еще был генералом, стало золотое кольцо, украшенное сапфиром и бриллиантом грушевидной огранки. Он подарил его прямо перед свадьбой. На внутренней стороне украшения была выгравирована надпись «Это судьба». Жозефине это кольцо не особо сильно понравилось — оно было не слишком дорогое. Одаривать возлюбленную ювелирными произведениями искусства Наполеон станет уже после того, как займет кресло императора.
Поистине царский подарок он сделал своей супруге прямо перед коронацией — преподнес ей диадему, выполненную в виде лаврового венка — символа божественной и королевской власти — и украшенную 1040 бриллиантами.
Однако вовсе не это украшение считалось самым любимым у Жозефины, а сапфировый гарнитур, состоящий из диадемы, ожерелья, большой и двух маленьких брошей и серег. Его украшали 29 цейлонских сапфиров.
Наполеона считали не только талантливым лидером и полководцем, но и законодателем мод. Так, он подарил Жозефине первые женские наручные часы. До этого момента местные модницы носили часы, которые были встроены в перстень либо в веер. Золотые часы, которые он преподнес жене, были встроены в золотой браслет и украшены драгоценными камнями. Окружающим так понравилась эта новинка, что они сразу же стали заказывать их у ювелиров. Впрочем, по современным меркам часы Жозефины были не совсем удобны — заводить их приходилось по три-четыре раза в день.
Сам Бонапарт больше всего любил камеи, у него была целая коллекция украшений, принадлежавших ранее римским императорам. Желая в очередной раз порадовать Жозефину, он приказал выделить ей из своей сокровищницы камеи и сделать на их основе новые красивые украшения — диадему, ожерелье и браслеты. Придворный ювелир вставил камеи в оправу из жемчуга и драгоценных камней. Считается, что именно эти ювелирные изделия Наполеон полюбил больше всего. Однако жена его вкусы не разделила: набор ей понравился, но он оказался настолько тяжелым, что она даже ни разу его не надела.
Полководец Наполеон Бонапарт
В противоположность другим монархам своей эпохи, которые, за исключением царя Александра в 1805 году, никогда не командовали на поле боя, оставляя это дело своим маршалам и генералам, Наполеон всегда лично командовал войсками на главном театре боевых действий. Одновременно он оставлял за собой администрацию империей и даже тогда, когда он пребывал в войсках, принимал решения, касающиеся гражданской деятельности. В историю вошел, например, декрет об основании парижской «Комеди Франсез», подписанный в Кремле в октябре 1812 года. Ни один из современных ему властителей не стяжал столько власти, сколько император французов.
Легенда о гении войны
Широко распространена легенда, которую поддерживают многочисленные историки, остающиеся под влиянием «звезды Наполеона», что Бонапарт был «гением войны», что он выигрывал сражения, ведомый каким-то одному ему известным чутьем. Согласно этой же легенде, всю военную историю можно бы было, в принципе, поделить на два периода: до Наполеона и начиная с его появления, ибо император ввел настолько коренные изменения в стратегию и тактику, что можно смело говорить о настоящей революции.
Не отрицая личных талантов Бонапарта, который, несомненно, превосходил в военном искусстве большинство современных ему полководцев, надо всё же подчеркнуть, что он стал в большей степени подражателем идей уже примененных или предложенных его предшественниками, чем изобретателем оригинальных.
Наполеоновская система ведения войны восходит ко временам Революции или даже Старого порядка. Причем, если мы говорим о временах Старого режима, то мы имеем в виду отнюдь не принцип ведения линейной войны, характеризующейся статическим развитием, сложностью маневров, стремлением избегать открытых столкновений и давать бой лишь тогда, когда себя исчерпали все другие попытки окружить или оттеснить врага.
Наполеон прибегал к новаторским идеям многочисленных военных теоретиков, которые издавали свои труды во второй половине XVIII века. Речь идет, прежде всего, о Жаке-Антуане-Ипполите Гибере, чей труд Essai de tactique générale Наполеон всегда и всюду возил с собой. Согласно взглядам этого теоретика, Наполеон решил, что главными факторами в деле ведения войны являются мобильность армии и быстрота её действий.
Практически это означало сведение к минимуму небоевых составляющих армии и главенство принципа, что армия питается за счет покоренной – а то и собственной – страны. Проявлением такого решения был натиск на обучение солдат длинным маршам и жестокое требование от них крайнего физического усилия, если этого требовала стратегическая обстановка. Можно смело сказать, что до Наполеона ни одна армия не маршировала так много и так быстро, как Великая армия. В 1812 году некоторые полки в сжатые сроки проделали путь из Испании в Москву, а их остатки еще смогли вернуться оттуда в Пруссию и Варшавское герцогство.
Также у Гибера Наполеон взял идею маневра в тыл противника и сосредоточения сил в переломной точке сражения. Это стало основными принципами наполеоновской системы ведения войны.
Наполеон также много позаимствовал у другого выдающегося теоретика – Жана Шарля де Фолара. Прежде всего, то, что целью военных операций должно стать уничтожение основных сил противника в решающем сражении и что решающего сражения можно добиться лишь в ходе наступления. Таким образом, Наполеон порвал с основным принципом линейной войны XVIII века, который предписывал беречь собственные силы и в итоге берёг также силы противника.
Наконец, у Пьера-Жозефа Бурсе Наполеон позаимствовал принцип, согласно которому, приступая к военному походу надо иметь его четкий план, а не надеяться на счастье и стечения обстоятельств. Разумеется, речь идет о таком плане, который содержал бы лишь основные, общие положения и позволял бы вносить изменения в случае смены стратегической обстановки. Бурсе также предложил принцип рационального деления собственных сил, не раз успешно примененный Наполеоном.
Император с завидным трудолюбием изучал историю военного искусства, а особенно походы Морица Саксонского и Фридриха Великого. От Морица Саксонского он перенял идею, согласно которой следует поколебать стойкость противника еще до решающего сражения. Например, посеять в его рядах панику или, по крайней мере, нерешительность, выходя в его тыл или перерезав его связь с тылом. Герцог Саксонский также научил Наполеона, что успешное завершение боя часто зависит от фактора внезапности в стратегическом или тактическом плане.
Таковы были теоретические основы.
Но Бонапарт, становясь первым консулом, перенял у своих предшественников и армию, которая была хорошим (а во многих отношениях – отличным) инструментом ведения войны. Ни в коем случае нельзя утверждать, что Бонапарт создал Великую армию из ничего. Да, он внес много усовершенствований, но костяк современных французских вооруженных сил существовал до него.
Начнем с того, что система пограничных фортификаций, возведенная Себастьеном Вобаном на рубеже XVII и XVIII столетий, не только спасла Францию в 1792 году, но при Наполеоне стала исходным рубежом для дальнейших завоеваний.
Развитие королевских мануфактур не прекращалось и при Республике. Выдающиеся заслуги на этом поле положил, конечно, Лазар Карно, не без повода называемый «отцом победы». Бонапарту, когда он стал первым консулом, не надо было начинать с нуля. Он, конечно, продолжал развивать оружейные мануфактуры, но основа военной промышленности была создана до него.
Очень многим Бонапарта обеспечила и Революция. Ведь именно в 1792–1795 гг. французская армия прошла через коренную перестройку. Из профессиональной армии она стала армией народной, из средства пропитания для наемников под командованием аристократов – отличным инструментом современной войны, где командиров и солдат объединяла общая идея. Великая Революция подготовила для Наполеона и отличные кадры всех уровней. Без революционных кампаний, без сражений у Вальми, Жемаппа и Флерюс не было бы побед у Аустерлица, Йены или Ваграма. Французский солдат не только выучил военное ремесло, он также – очень важно – поверил в свои силы, привык бить лучшие (казалось бы) армии Европы.
В революционных кампаниях также определилась и современная структура армии. Тогда уже – еще до Бонапарта – началось формирование дивизий и бригад, которые не существовали при Старом режиме, но впоследствии стали основой наполеоновской системы ведения войны.
Теория и практика блицкрига
Зато несомненной заслугой Наполеона является то, что он впервые на практике испробовал многочисленные теоретические положения французских стратегов XVIII века. Бонапарт просто стал первым, у кого в распоряжении имелись средства и армия, способная на деле и в полном масштабе провести то, о чем Гибер, Фолар и Бурсе лишь теоретизировали.
Анализ наполеоновских походов отчетливо показывает его стремление провести решающее сражение. Император старался разыграть такое сражение как можно скорее, потому что, во-первых, тогда у него были самые большие шансы застать противника врасплох, а во-вторых, сокращая сроки проведения военного похода, он тем самым избавлял себя от проблемы снабжения. Наполеоновские войны можно смело назвать прообразам гитлеровской «молниеносной войны» (блицкрига).
При планировании очередных военных походов Наполеон придерживался мнения, что надо себе, прежде всего, поставить определенную цель – как правило, уничтожение основных сил противника. Для достижения данной цели французская армия должна была двигаться к предусмотренным районам сосредоточения в нескольких колоннах. Благодаря этому дороги, по которым передвигалась французская армия, не были забиты толпой солдат и обеспечивали их быстрое продвижение. При таком марше немаловажную роль играла своевременная информация о противнике – отсюда большая роль легкой конницы. Многое зависело также от своевременной доставки информации в Ставку и с императорских диспозиций командирам корпусов и дивизий. Поэтому в Великой армии особое место занимали адъютанты и курьеры.
Дальнейший анализ многочисленных войн наполеоновской эпохи дает возможность утверждать, что для достижения стратегических задач император, в принципе, придерживался нескольких простых схем. Напомню еще раз, что Наполеон всегда стремился к наступлению. Лишь три его сражения – у Дрездена, Лейпцига и Арси-сюр-Об – носили оборонный характер, да и то после безуспешных попыток изначально навязать противнику бой. Занимая оборону, Наполеон стремился измотать силы противника в надежде, что их потери значительно превысят потери французов.
Случалось, что «маневр в тыл» не давал желаемого успеха. Например, у Холлабрунна, Вильны, Витебска, Смоленска, Лютцена, Бауцена, Дрездена или Бриенна. Это происходило тогда, когда сказывался недостаток легкой конницы, которая должна была разведать фланги неприятеля, смешать их ряды, а затем преследовать отступающего противника. Стоит заметить, что перечисленные сражения в основном имели место в последних наполеоновских кампаниях, то есть тогда, когда состояние Великой армии было далеко не самым лучшим.
Если превосходство в силах было на стороне противника, Наполеон выбирал «маневр с центрального положения». Тогда он стремился к такому разделению вражеских сил, чтобы можно их было бить по частям на последующих этапах битвы, сосредотачивая свои силы по мере необходимости для достижения временного превосходства. Этого можно было достичь или через быстроту собственных маневров так, чтобы застать врасплох один из вражеских корпусов, подтягивающихся к району сосредоточения. Или, принимая бой на пересеченной местности, например, изрезанной реками или оврагами, так, чтобы они делили силы противника и затрудняли его сосредоточение.
Бонапарт особенно часто применял «маневр с центрального положения» в ходе Итальянского похода 1796–1797 гг., когда его силы значительно уступали по численности австрийским войскам. Примером успешного применения такого маневра может быть сражение у Кастильоне. Император нередко применял этот маневр и в 1813–1814 гг., когда его силы опять упали до уровня, значительно ниже противников. Классическим примером тут является «битва народов» у Лейпцига, в которой Наполеон построил свою оборону вокруг самого города, а русские, прусские, австрийские и шведские войска наступали на город широким полукольцом, но на пересеченной местности не всегда могли взаимодействовать.
Баталию 28 ноября 1812 года у Березины тоже можно считать сражением, разыгранным «с центрального положения», так как река разделила русские силы: корпус генерала Петра Витгенштейна на левом берегу и корпус адмирала Павла Чичагова – на правом.
Однако Наполеону не всегда удавалось разыгрывать сражения по одной из вышеизложенных схем.
Случалось, что противник своевременно разгадывал императорские замыслы и предпринимал контрмеры. Так было при Бородино, где Наполеон не смог смять левый фланг русских силами корпуса князя Юзефа Понятовского. В лесу под Утицей поляки понесли огромные потери от русской артиллерии еще на подходе к русским позициям. Бородинская битва превратилась во фронтальное столкновение двух огромных армий, и хотя Наполеон упорно посылал атаку за атакой на русские редуты, его пехота понесла страшные потери, так и не добившись успеха.
Бывало, что Наполеон неточно разведывал силы противника и сосредотачивал свои силы против части армии неприятеля, не зная, что ему может угрожать другая часть. В таких случаях имели место «двойные сражения», то есть такие, в которых не было непосредственной стратегической или тактической связи между боями на двух полях сражений. Так, к примеру, разыгрались сражения у Йены и Ауэрштедта. Наполеон, сражаясь под Йеной, думал, что ему противостоят основные силы пруссаков. В то время как в действительности основные силы пруссаков сражались под Ауэрштадтом против более слабого корпуса Даву. Подобным «двойным сражением» было сражение у Линьи и Катр-Бра 16 июня 1815 года.
Управление армией
Для управления Великой армией Наполеон создал Ставку, которая играла роль его штаба. Ставку всегда называли «дворцом». Независимо от того, расположилась ли она в резиденции прусских королей в Потсдаме или в габсбургской резиденции в Шёнбрунне, во дворце Прадо в Мадриде или в Кремле, в королевском дворце в Варшаве или в древнем тевтонском замке в Остероде, в графском поместье возле Смоленска или в мещанском доме в Познани, на почтовой станции у Прейсиш-Эйлау или в крестьянской хате под Ватерлоо, или, наконец, просто на бивуаке среди своих войск, только что бившихся у Аустерлица, Ваграма или Лейпцига. Ставка состояла из двух отдельных частей: императорских квартир и Ставки Великой армии, то есть штаба маршала Луи Александра Бертье.
Императорские квартиры, устроенные скромно, можно сказать – по-спартански, делились, в свою очередь, на императорские покои и императорский военный кабинет. Количество людей, имеющих доступ в покои, ограничивалось небольшим числом высокопоставленных чиновников. Таких, как обер-гофмейстер (до 1813 года им был Жерар (Жеро) Дюрок, а после – генерал Анри Гасьен Бертран) или обер-шталмейстер (генерал Арман де Коленкур). В «покоях» имелась также служба, заботящаяся о нуждах Наполеона.
Всех остальных посетителей, в том числе и офицеров, командующих Великой армией, император принимал в своем военном кабинете. В состав кабинета входил среди прочих личный секретарь Наполеона, пожалуй, самое доверенное его лицо. Секретарь должен был постоянно находиться при императоре или в течение считанных минут явиться по его первому зову. Секретарь записывал императорские диспозиции.
При Наполеоне служили три секретаря. Первым был Луи Антуан Фовель де Бурьенн (1769–1834), однокашник Бонапарта по военной школе в Бриенне. Он начал свою службу еще в 1797 году в Леобен, и он отредактировал конечный текст Кампо-Формийского мирного договора. Вместе с Наполеоном он участвовал в Египетском походе и руководил там полевым издательством «Армии Востока». Затем пришел переворот 18 Брюмера и кампания 1800 года. Бурьенн был очень умным и исполнительным человеком, обладающим феноменальной памятью. Но Наполеону пришлось его удалить в 1802 году за растрату и финансовые скандалы, связанные с его именем.
После Бурьенна личным секретарем Наполеона стал Клод-Франсуа де Меневаль (1770–1850), который до того служил Жозефу Бонапарту. В качестве личного секретаря Жозефа он участвовал в редактировании Люневильского мирного договора, конкордата с папой римским и Амьенского мирного договора. В 1803 году он стал секретарем первого консула. Меневаль разработал свою собственную стенографическую систему, которая позволила ему редактировать неимоверное количество диспозиций, которые ежедневно издавал Наполеон, и передавать их дальше по инстанциям. И хотя он не отличался остротой ума, сравнимой с Бурьенном, он оставался на службе у императора в течение одиннадцати лет. Он участвовал во всех походах 1805–1809 гг., а также в походе на Москву. Катастрофа отступления из Москвы подорвала его здоровье. В 1813 году он отказался от всех постов при императоре и остался доверенным секретарем Марии Луизы.
Третьим был Агатон-Жан-Франсуа де Фэн (1778–1837), который уже раньше в 1795 году работал вместе с Бонапартом в военном министерстве. В феврале 1806 года по распоряжению министра Юга – Бернара Маре, он занял пост придворного архивариуса и сопутствовал Наполеону в очередных походах, заботясь главным образом о его библиотеке и деловых бумагах. Личным секретарем Фэн стал весной 1813 года и остался на этом посту до отречения Наполеона от престола. Он занял этот пост повторно 20 марта 1815 года, в день, когда Наполеон прибыл с Эльбы в Тюильри. Он был вместе с Наполеоном под Ватерлоо.
Стоит заметить, что, кроме личного секретаря, у Наполеона было еще несколько служащих, в чьи обязанности входило попечение над императорской библиотекой. Как правило, его библиотека насчитывала несколько сот томов малого формата в кожаном переплете. Их перевозили в отдельной повозке в небольших ящиках с ручками – для большего удобства при транспортировке. Кроме военно-теоретических трудов, в полевой библиотеке императора всегда содержались исторические и географические труды, тематически связанные со страной или странами, куда Наполеон снарядился в поход. Кроме того, Наполеон обычно прихватывал с собой десяток-другой литературных произведений, которые он почитывал в редкие минуты отдыха.
В 1804 году Наполеон создал при своей Ставке так называемый топографический кабинет, который стал очень важным отделением императорского штаба. Начальником кабинета стал Луи Альбер Гилен Бакле д’Альб (1761–1824), с которым Наполеон был знаком еще со времен осады Тулона в 1793 году. Бакле д’Альб был очень способным офицером, инженером и географом. Ему, в частности, принадлежали многочисленные ценные карты Италии. В 1813 году император произвел его в бригадные генералы. В обязанности Бакле д’Альба входило составление карт. У него всегда имелся комплект отличных карт страны или стран, где довелось воевать Великой армии. Коллекция была основана еще Карно и постоянно пополнялась, о чем, кстати, напоминали и соответствующие императорские указы. Кроме того, французы вывезли богатые картографические коллекции из Турина, Амстердама, Дрездена и Вены.
Везде, куда ступила нога солдата Великой армии, особые подразделения инженеров-топографов занимались поисками точных и подробных карт. Так, например, для похода 1812 года они составили уникальную карту европейской России на 21-м листе, отпечатанную в 500-х экземплярах. В обязанности Бакле д’Альба также входило составление ежедневной операционной сводки в виде карты боевых действий, на которой он отмечал положение собственных и неприятельских войск разноцветными флажками.
Его пост при Наполеоне можно сравнить с постом начальника оперативного отделения генштаба. Он неоднократно участвовал в составлении военных планов и в военных совещаниях. Он также следил за своевременным исполнением императорских диспозиций. Бакле д’Альб был одним из ценнейших сподвижников Наполеона и вышел в отставку лишь в 1814 году из-за ухудшающегося состояния здоровья. Считается, что он лучше всех познал замыслы и ход мыслей Наполеона, так как находился при нем практически 24 часа в сутки. Случалось, что они оба засыпали на одном столе, устланном картами.
В состав личного штаба Наполеона входили также его адъютанты в ранге дивизионных и бригадных генералов. В принципе, их число доходило до двадцати, но в походы он забирал с собой от четырех до шести. При императоре они исполняли обязанности офицеров для особых поручений и получали ответственные задачи. Часто императорский адъютант заменял на поле боя убитого или раненого командира корпуса или дивизии. У каждого из императорских адъютантов, именуемых «большими», были свои адъютанты, именуемые «малыми адъютантами». В их задачи входило передавать донесения на поле боя.
H. Lachouqe. Napoléon, 20 ans de campagne. Broché, 1964.
E. Groffier. Le stratège des Lumières: Le comte de Guibert (1743–1790). Honoré Champion Éditeur, 2005.
M. de Saxe, Mes rêveries. Chez Arkstée et Merkus, 1757.
J. Colin. Les transformations de la guerre. E. Flammarion, 1911.
J. Bressonnet. Etudes tactiques sur la campagne de 1806 (Saalfeld, Iéna, Auerstedt). Service historique de l’armée de terre, 1909.
J. Marshall-Cornwall. Napoleon as Military Commander. Barnes & Noble, 1998.
H. Camon. La bataille napoléonienne. Librairie militaire R. Chapelot et Co., 1899.
G. Rothenberg. The Art of Warfare in the Age of Napoleon. Indiana University Press, 1981.
M. Doher. Napoléon en campagne. Le quartier impérial au soir d une bataille. Souvenir Napoleonien, (278), November 1974.
J. Tulard, editor. Dictionnaire Napoléon. Fayard, 1989. J. Jourquin. Bourienne.
J. Tulard, editor. Dictionnaire Napoléon. Fayard, 1989. J. Jourquin. Meneval.
J. Tulard, editor. Dictionnaire Napoléon. Fayard, 1989. J. Jourquin. Fain.
J. Tulard. Le dépôt de la guerre et la préparation de la campagne de Russie. Revue historique des Armées, (97),»September 1969.
M. Bacler d’Albe-Despax. Le général Bacler d’Albe: Topographe de l’Empereur et son fils. Mont-de-Marsans, 1954.
Продолжение следует.