что делать если оказался на улице без денег и жилья
Личный опыт«Тебе проще сдохнуть»: Как я стала бездомной
Ужасная история с хорошим концом
Бездомных людей до сих пор окружает множество стереотипов: считается, что жить на улице могут только люди из «неблагополучных» семей, сделавшие «неправильный выбор» и не сумевшие победить зависимости — а потому они «заслуживают» всё, что с ними происходит. На самом деле всё намного сложнее, а на улице может оказаться абсолютно любой человек, вне зависимости от возраста, социального положения, образования и других формальных признаков. В честь прошедшей 19 мая благотворительной акции «Эспресс-помощь», направленной на поддержку бездомных, которую придумала организация «Ночлежка», мы поговорили с Илоной, долгое время жившей на улице — о том, как это произошло и что помогло ей выжить.
Без любви
Я родилась и выросла в Санкт-Петербурге, в профессорской семье. Отношения были сложными: дома были строгие нравы. С мамой (она была академиком) отношения не складывались с детства — сейчас, в силу возраста, я её понимаю, но раньше мне было очень тяжело. У меня были проблемы со здоровьем, и мама всячески показывала, что я ей не нужна и я её позорю.
Моя жизнь была плотно связана с улицей лет с пятнадцати. Первый раз я ушла из дома ещё подростком — из-за нелюбви и непонимания в семье. Однажды мама, уже, видимо, не зная, как со мной бороться, сказала: «Или ты уходишь, или я отдам тебя в психиатрическую больницу». Я понимала, что дома она мне жить не даст и действительно отправит в больницу — она уже так поступала. Мама всегда считала, что мои проблемы лежат в области психиатрии, а не в том, как складывается жизнь. Она не замечала, что просто не понимает меня.
Естественно, мне хотелось самоутвердиться, хотелось, чтобы меня понимали — и я нашла таких людей на улице. Мы уходили в подвалы, слушали музыку, употребляли вещества и алкоголь. В том возрасте решение уйти далось легко: мне казалось, что я знаю, что делаю, что я поступаю абсолютно правильно. Я не понимала, зачем мама держит меня при себе, зачем соблюдать какие-то правила, если можно этого не делать, и тебя будут уважать. Было очень больно — но боль утихала, когда я общалась с людьми или употребляла вещества.
Думаю, что когда меня выселяли
из квартиры, мне ещё можно было помочь, но мне не к кому было обратиться.
Я уже была совсем одна
Я очень рано вышла замуж — мне было восемнадцать лет. Я понимала, что мне негде жить, а оставаться на улице нереально, поэтому сделала это. Мы жили у него дома, я продолжала гулять — муж любил меня и поэтому терпел. С пятнадцатилетнего возраста я перенесла очень много операций. Мне казалось, что раз идти некуда, лучше оставаться с мужем, хотя я его не любила — это хоть какая-то поддержка. Я пыталась говорить с мамой, но общаться у нас с ней никогда не получалось. Потом я начала употреблять более тяжёлые вещества, потому что стало совсем плохо: любви в семье нет, плохие отношения с мамой, идти некуда, страшно. В наркотиках я находила успокоение: мне казалось, что это может «вылечить». Наверное, это было от страха.
В 1999 году мама умерла. Она оставила всё наследство моему младшему брату, ему тогда было четыре года. В Россию приехал отчим (они с мамой жили в Америке) и продал все квартиры (мама была очень состоятельной женщиной) — последнюю в 2007 году. Этот человек растил меня много лет, мне казалось, что уж он-то меня никогда не предаст — но отчим с лёгким сердцем выкинул меня на улицу. В 2007 году я стала бездомной. Думаю, что когда меня выселяли из квартиры, мне ещё можно было помочь, но мне не к кому было обратиться. Я уже была совсем одна.
В этот момент мне опять подвернулся мужчина, за которого я вышла замуж во второй раз — и снова только ради жилья. Я употребляла наркотики, он тоже, и я начала понимать, что это не жизнь — я там погибну. В это время мне сделали операцию — удалили желчный пузырь. Чтобы я не умерла (или умерла не у них), меня отправили из гатчинской больницы в Питер. Муж мне изменил, и я понимала, что возвращаться к нему не вариант: в этом состоянии мне не хотелось выяснять отношения, хотелось куда-нибудь забраться и умереть. В итоге меня приютила тётя, но позже выгнала на улицу за употребление. Так я окончательно оказалась бездомной.
Люди отчаиваются
Ночевала я на лестницах, вокзалах. Я помню это — холодно до боли, и ты ничего не можешь с этим сделать. Останавливались в недостроенных домах, где кучкуются бездомные, набрав одеяла и тёплые пальто. Зимой (если прийти вовремя и не все места заняты) можно было попасть в государственную ночлежку. Для бездомных это пятизвёздочный отель. Отремонтированное здание, дают сухие пайки, раз в десять дней меняют постельное бельё, есть кровати, тумбочки, шкафы. Есть социальные работники, которые подскажут, что нужно делать и куда идти — но делать всё ты должен сам. Там есть всё, что нужно: и холодильники, и столы, и книжки, и телевизоры, и компьютеры, и психологи, и юридическая помощь. Просто нужно этим пользоваться — идти, если работники тебя куда-то направляют. Многих устраивает жизнь в ночлежке, они долго там живут и ещё права качают. Попасть в такую ночлежку несложно, но нужно приложить усилия — например, пройти несколько врачей. Многие не знают, что их ждёт, и боятся, что их опять обманут.
Помыться бездомные могли только в одном месте — на станции дезинфекции Санкт-Петербурга, там же можно было взять бесплатные вещи. «Ночлежка» кормила — они привозили еду в определённые точки города. Единственной серьёзной проблемой оказалось моё здоровье — было тяжело проходить пешком большие расстояния, чтобы поесть, поэтому мы старались кучковаться у мест, где раздавали еду. Кто-то просто просил деньги — как правило, на лекарства, но и на употребление, конечно. Воровали в магазинах. В какой-то момент жизни на улице у меня был уже такой вид, что меня никуда не пускали, поэтому воровать всё равно не получалось.
Никто не рождается «неблагополучным». Люди, попадающие на улицу, становятся «неблагополучными» в силу обстоятельств. Многие мои ровесники сталкиваются с мошенничеством вокруг жилья или с употреблением веществ. Например, семья, с которой мы жили — женщина и её сын, — абсолютно обычные люди. Они раз за разом ходят в городскую администрацию, пытаются выбить себе хотя бы временное жильё, хотят, чтобы их поставили на очередь, но их не ставят, потому что у них нет никаких льгот. От безысходности они начинают что-то употреблять, действовать нечестно — мальчик, например, обращает внимание на девочек с жильём. Люди отчаиваются.
Встречаются и те, кто продал жильё: человек остаётся один в квартире и из-за одиночества начинает употреблять алкоголь или какие-то вещества — естественно, тут же находятся нечистые на руку люди. Ещё очень много иногородних. В большом городе проще, чем в маленьком — им предлагают вернуться домой, но это для них вообще не вариант.
Преподаватель философии в моём институте говорит, что люди, которые вели асоциальный образ жизни в течение трёх лет, не могут адаптироваться к обществу полностью. Отчасти это так. К сожалению, у нас очень мало людей, которые могут на своём опыте объяснить, как поступить, что делать дальше. Люди, которые попадают в городские общежития благодаря социальным службам, начинают от страха, что вновь могут оказаться на улице, мучить социальных работников — качать права, говорить: «Вы мне должны». Чувство благодарности меркнет — они до дрожи боятся, что их опять выкинут и они вернутся к прежней жизни.
Бытует мнение, что все бездомные — «пьяницы и маргиналы», а другие люди на улицы не попадают. Те, у кого всё благополучно, даже не подозревают, что могут оказаться в такой же ситуации. Жизнь такая непредсказуемая.
Как я относилась к самой себе в это время? Никак. Мне всё время было больно. И абсолютно всё равно, как на меня реагируют люди, что происходит вокруг. У меня была цель — например, доехать до «кормушки», а остальное меня не волновало. Меня как будто не существовало. Это была жизнь в постоянной боли и страхе. Поначалу была какая-то брезгливость к себе, но это очень быстро прошло — всё уже казалось нормой.
Ты кто вообще?
Людям с улицы получить медицинскую помощь очень сложно, почти невозможно. Даже если у тебя есть полис, к тебе относятся с брезгливостью, с пренебрежением. Когда мне потребовалось поставить аппарат Илизарова (у меня гнила рука, и я могла её лишиться), выяснилось, что я не имею права на высококвалифицированную медицинскую помощь, и только благодаря характеру я дошла до Минздрава. Мне очень жаль тех, кто не может этого сделать — они теряют руки и ноги.
Медперсонал в основном вёл себя ужасно. Было очень много унижения. Для того чтобы заселиться в государственную ночлежку, нужно было сделать флюорографию, это занимает два дня. Я приходила к заведующему поликлиникой и обещала, что останусь на ночь, потому что меня никуда не пустят без флюорографии. У меня пробивной характер.
Наркотики бездомные принимают от боли — боль, конечно, страшная. К сожалению, бездомные гниют заживо, и никто этого
не понимает
Помню ещё, как однажды я лежала в больнице, специализирующейся на лечении гнойных заболеваний — там есть отдельное отделение для бездомных и наркозависимых. У меня был ожог руки, а мне отказали даже в обезболивающих. Лекарства мне покупала соседка по палате, а врачи сказали: «Слушай, тебе проще сдохнуть, что ты паришься вообще?» Мне было безумно больно, перевязочную я запомнила на всю жизнь. С температурой сорок меня выписали на улицу, сказали, что я сама виновата в своих бедах. Я говорила: «Куда я пойду? Я же умру на улице». Мне отвечали: «Мы не можем вас больше держать, у нас не хватает коек. До свидания!» Если бы не социальные работники одной из ночлежек, где мне находили лекарства, я бы умерла.
Однажды водитель автобуса открыл дверь на ходу, и я выпала из него. Рядом остановились машины, люди были готовы подтвердить, что виноват водитель автобуса, а не я. Приехала скорая, меня запихнули в машину и сказали: «Слушай, тебе лучше вообще рот закрыть. Какие могут быть обвинения в сторону водителя? Ты кто вообще?»
Меня выкидывали из больниц. Если я попадала с передозировкой, меня просто прогоняли — хотя я и объясняла, что не могу идти. Когда человек бездомный, никакие доводы не действуют. Только благодаря социальным службам я могла хоть где-то получать медицинскую помощь. Наркотики бездомные принимают от боли — боль, конечно, страшная. К сожалению, бездомные гниют заживо, и никто этого не понимает. С ними вообще очень сложно работать — у некоторых совсем нет мотивации жить.
Максимум настучать по голове
Вернуться к обычной жизни оказалось проще, чем я думала. Мной занялась государственная служба по работе с лицами без определённого места жительства. Меня определили в государственную ночлежку, но я уходила и постоянно употребляла и там. В итоге меня практически насильно отвезли в городскую наркологическую больницу — я уже практически не могла ходить от голода. Мне было удивительно, что, оказывается, можно получать поддержку, понимание и участие просто так — для меня в сорок лет это стало открытием. Благодаря консультантам и руководителю реабилитации я начала работать в отделении, где сама и лежала. Через полгода я вернулась в государственную ночлежку и продолжила работать.
Мне помогли оформить инвалидность. Я работаю, получаю пенсию и теперь могу оплачивать обучение; мне сделали скидку на него как человеку с инвалидностью. Через администрацию района я получила на одиннадцать месяцев комнату, там я сейчас живу. Пользуюсь помощью для людей с инвалидностью — мне очень помогает, что я могу заниматься спортом, ходить в бассейн, получаю продовольственный паёк. Через знакомых из сообщества анонимных наркоманов я нашла ещё одну работу — ухаживаю за детьми и тяжелобольными бабушками.
Я с удовольствием продолжаю работать волонтёром в государственной наркологической больнице. В будущем хочу получить там ставку — для этого нужно высшее образование. Это даст больше возможностей помочь пациентам. Сейчас я в основном поддерживаю их морально, по возможности общаюсь с «Ночлежкой», помогаю восстанавливать документы, подсказываю, как устроиться на работу. Я вижу, как ребята начинают жить другой жизнью: устраиваются на работу, забирают детей из опеки. Это круто, и в этом я сегодня нашла для себя смысл жизни.
Прошло два года и девять месяцев с тех пор, как я перестала жить на улице. Особых планов я не строю — пока боюсь планировать. Ещё очень силен страх вернуться к тому, что было. Я наслаждаюсь жизнью, которая у меня есть сейчас. О том, что со мной происходило, я, конечно, рассказываю другим. Если не делиться опытом, он может тебя «съесть». Поэтому городская наркологическая больница для меня спасение: я делюсь там опытом, и многим он приносит пользу. Наверное, нет таких ситуаций, с которыми мне бы не пришлось столкнуться «за чертой», поэтому мой опыт ценен. Делиться им всегда круто — люди перестают брезговать собой, считать себя виноватыми, начинают воспринимать свою зависимость как болезнь, но несут ответственность за свои поступки.
Иллюстрации: Анна Саруханова
Выжить любой ценой: дневник бездомного Бездомный рассказывает о том, как выжить в Москве без документов, друзей и денег, имея под рукой только Интернет
В старых материалах изображения недоступны. Приносим извинения за неудобства
Летом 2010 года в Интернете появилась история российского бездомного, который всеми силами пытался выжить. Как бродяги из Нью-Йорка и клошары в Париже, — человек без определенного места жительства выходил в Интернет и вел дневник на собственном сайте, вполне цивилизованно просил милостыню и искал помощи у властей. Но, в отличие от других стран, наше государство не стало ему помогать. Бездомному Виктору осталось уйти в лес и построить там дом. The Village попросил Виктора рассказать о том, как он оказался в лесу, и опубликовал избранные моменты из дневника бездомного.
Виктор Борисов, бездомный.
Меня зовут Виктор, и я бездомный. У меня нет ни одного родственника на земле, нет вообще ни одного близкого человека. Я вырос в школе-интернате, я не силач и не хлюпик, имею самую обычную внешность и посаженное здоровье вследствие 40 тяжело прожитых лет.
На улице я оказался не по своей воле. Я не пью, у меня отвращение к спиртным напиткам на физиологическом уровне, просто кто-то там, на Камчатке, оформил меня в покойники и завладел моим правом на квартиру, стоило мне уехать ненадолго из города.
Летом 2010 года в российских блогах появились фотографии жилища Виктора и его история. Фото: torpedonov
В Москву я попал без документов, без работы, без крыши над головой, а главное — без какой-либо надежды. Жил где придется. Случалось по нескольку недель ночевать у сторожей, в строительных бытовках. С наступлением холодов я начал обращаться с просьбами о помощи в различные организации — государственные, муниципальные, общественные, чисто благотворительные, — оставаться на улице зимой совсем не хотелось. Но сотрудники государственных органов в лучшем случае говорили, что ничем помочь не могут, что мне надо ехать к себе на Камчатку и добиваться всего там. В худшем — предлагали вариант лишения свободы на короткий срок (от месяца) в приемнике, где мне выдадут какую-то малозначащую бумажку. Или до пары лет в тюрьме, где мне, по их словам, уж точно восстановят документы. Муниципальным организациям, для того чтобы пристроить меня хотя бы в ночлежку для бездомных, требовалось документальное подтверждение того, что я когда-либо был прописан в Москве. Благотворительные организации могли помочь едой, — например, крупой, которую мне негде было приготовить. Но чаще тоже разводили руками или сообщали место, где пару раз в неделю можно принять от них в дар некий горячий обед. Эти обеды — отдельная история: если постоять минуту рядом с давно не моющимися бездомными, всю одежду придется стирать и кипятить, а если возможности выстирать нет, то выбрасывать, потому что в одежде гарантированно заводятся вши. Таким образом, принять в дар этот горячий обед я был не в состоянии: не мог я выкидывать свою одежду после каждого обеда.
Последним местом, которое я посетил, был очередной комитет социальной защиты. Там я получил все тот же ответ: «Ничего поделать не можем: вы не москвич». С этого момента я, чтобы прокормиться, стал просить подаяние. Того, что мне подавали, хватало только на питание и гигиену, более ни на что. Раз за разом я оставался на улице на ночь. Ночевал в подъездах, где спать можно в лучшем случае 3–4 часа. Доходило до того, что, пробудившись, я долго соображал, где именно я сегодня проснулся. На питание еще удавалось собрать, но без сна организм начал сдавать стремительно. Обеспечить себе возможность спать я мог только одним путем — уйти туда, где совсем нет людей. Весной 2008-го, будучи при смерти от истощения, я ушел в лес. Возвращаться в общество было опасно для здоровья и я твердо решил стать отшельником. Построенная в лесу, уютная, но непрочная и требующая усиленного отопления хижина, стала моим первым домом. Она позволила мне скрыться как можно дальше от населенных пунктов и сохранить себе жизнь. Так я прожил почти два года, все это время на контакт с людьми я шел лишь изредка — для того чтобы найти пропитание.
В лесу я научился использовать на все 100% функции мобильного телефона: скачивал в Интернете книги, программы, справочные материалы. Постепенно освоил язык HTML, применяемый для создания страниц в Интернете, и у меня появилась идея сделать собственный сайт. Ни до прессы, ни до телевидения, ни до каких бы то ни было органов власти достучаться, как я усвоил на своем горьком опыте, невозможно, даже если придется умирать у них на пороге. Интернет же ограничить нельзя. Это единственный шанс заявить о себе для человека, которому необходима помощь.
Для зарядки мобильного телефона Виктор изобрел собственную электростанцию из мотора и деталей велосипеда. Фото: torpedonov
В июне 2010 года я создал WAP-сайт и начал вести дневник. Через полтора месяца посещаемость практически игрушечного сайта выросла так, как я не мог и ожидать. Много людей стало помогать мне: кто-то клал небольшие средства на баланс моего мобильника, некоторые встречались со мной и передавали помощь лично. Нашлись и те, кто пожелал завладеть теми крохами, которые мне передавали люди. Моя хижина была разграблена мародерами, все имущество пропало. Впрочем, на сей раз мне не пришлось бродяжничать по подъездам: теперь обо мне знало большое количество людей, среди которых нашлись те, кто приютил меня.
31 декабря 2005 года. Я поверил, что в канун Нового года действительно можно обратиться к президенту. Буквально ВСЕ свои ресурсы бросил на это — не спал ночью это уж само собой, чтобы прямо с утра, опередить всех и пробиться. С мобильника, по электронной почте, через интернет. В общем идиот наивный.
9 апреля 2007 года. Ясно одно — до наступления хоть сколь-нибудь плюсовой температуры окружающей среды, ночевать придется в подъездах. Из Обнинска я не выехал. Это наукоград. Всякий наукоград отличен несколькими вещами — повальной наркоманией оборзевших малолеток, и в то же время множеством умных понимающих взрослых людей. В дом может и не пустят, но помочь могут.
15 апреля 2007 года. Живу почти в беспамятстве. Ночью, часа в два, когда почти все последние «совы» погуляли с собачкой, а последние отморозки рухнули под забор, пробираюсь в определенный днем подъезд, заимствую у какой-либо из дверей веник, привожу в порядок одну из площадок на лестнице, застилаю газетами приготовленную площадку. Сплю чутким сном и не позднее шесть утра выхожу из подъезда.
4 мая 2007 года. Ешь хоть икру с колбасой, если именно горячей пищи не потребляешь, не полезет ничего. Так и получается. Всё чаще организм отказывается принимать пищу, даже будучи в ослабленном состоянии. Несколько раз рвало. От нормальной в общем-то пищи, свежей, калорийной, не горячей только. Ясное дело какая-либо медицинская помощь для меня не существует.
15 мая 2007 года. Если я могу спать и готовить себе горячую пищу, я смогу всё. В конце концов уйду в глухую тайгу, где наконец смогу обрести дом. Дома у меня не было ни-ког-да. Дом отца в процессе гонений, я так понимаю забрало государство. А после и нас с матерью разлучило. И это совсем не 37-ой год, это нормальное советское время. То что после интерната мне обязаны предоставить жилище. наверно они об этом не знают. Уничтожать документы милиция тоже ведь не вправе.
20 сентября 2007 года. Построю дом в лесу со всем необходимым — чтобы и стол внутри был, и кровать, и умывальник. Домик надо маленький, 3 на 4 метра и то пожалуй много. Так что спешить не стоит. В начале октября, только-только прохлада начнется, я тут же, мухой и главное добротно всё сбацаю.
20 декабря 2007 года. Где-то за неделю до нового года, я обнаружил в сети Форумы Камчатки. Поначалу хотел узнать что там с моими одноклассниками. Шутка ли сколько времени прошло. Наверно все уже из себя взрослые солидные люди. Да и вообще. Пусть 1000 раз уроды, но. это ведь мои почти родственники. Интернат, та еще штука. Не каждый поймет.
10 мая 2008 года. Оказался в Курске, предложили разместиться в бетонном бункере. И всё окончилось закономерно. — Тут для тебя есть дело. — Что надо делать? — Собачьи бои.
5 марта 2010 года. Батюшка в церкви видно совсем уж с ума сошел — «Ты пока побудь там где есть, а мне напиши всю свою подноготную. Когда я проверю всё тобой написанное, тогда может быть и пущу тебя» — это он сказал промокшему замерзающему человеку, дошедшему и почти погибающему на глазах, со стучащими от холода зубами.
5 мая 2010 года. Москва. Бомжеватого вида парень, говорит, что из Белоруссии, предлагает место ночлега — одинокая сильно пьющая женщина. Стоит место недорого — бутылка да закуска, да чего-нибудь детям. Хватаюсь за возможность помыться и поспать в тепле.
16 июля 2010 года. Вечно все кричат что помогают бездомным, а те внаглую отказываются от помощи и прут к своей псевдосвободе на помойки. И работу хорошую бездомным предлагают, и ночлег удобный, ни в какую. Совсем обнаглели бомжи. Но есть ли голос у бомжа?
Сейчас я сижу в светлой теплой кухне, в уютной квартире, я одет в чистую одежду и даже сыт. Не знаю, долго ли это продлится, может быть, уже завтра я снова окажусь на улице, поэтому я полон решимости в течение следующего месяца построить новую хижину. Одно я знаю точно: она будет еще дальше от населенных пунктов.
Как помочь бездомному: список бесплатных ночлежек по всей России
В этом материале — государственные организации и благотворительные фонды, которые примут человека, оставшегося без жилья.
Сохраните список в закладки, чтобы однажды помочь бездомному.
Центр социальной адаптации имени Е. П. Глинки
Как попасть. Приехать в центр по адресу: улица Иловайская, 22, позвонить в приемное отделение: +7 499 356-60-67 или в службу «Социальный патруль»: +7 495 720-15-08 — телефоны работают круглосуточно.
Условия. В центре социальной адаптации можно переночевать, согреться, поесть и помыться, а можно остаться там жить. Центр обеспечит питанием и одеждой, поможет восстановить документы и устроиться на работу. А тем, кому не хватает денег на дорогу домой, оплатит билеты на поезд.
Дом друзей
Как попасть. Позвонить по телефону: +7 991 227-03-37 или +7 925 865-21-77.
Условия. Раньше «Дом друзей» предлагал бездомным только медицинскую помощь на улицах, но во время карантина организация запустила программу «Убежище»: благотворители размещают в хостелах всех, кому негде жить.
Жильцов обеспечивают питанием и медикаментами, но, чтобы попасть в хостелы, нужно принести свежую флюорографию и справку с дезстанции о прохождении санобработки — с этим поможет «Социальный патруль».
Ночлежка
Условия. В Москве бездомным помогут с одеждой, едой и документами, а в Санкт-Петербурге предложат еще постирать и высушить вещи, переночевать в приюте или поселиться в реабилитационном центре.
Провести ночь в приюте или зимнем пункте обогрева можно просто так, а вот чтобы попасть в реабилитационный центр, нужно побеседовать с социальным работником. Документы и регистрация не важны: сотрудники «Ночлежки» помогут оформить все необходимые бумаги, если их нет.
Как помогать другим
Мальтийская служба помощи
Как попасть. Позвонить по телефону: +7 921 756-00-89 или прийти в мобильный приют по адресу: Коломяжский проспект, 6а.
Условия. «Мобильный приют для бездомных» — это теплая армейская палатка, в которой можно переночевать и получить горячий ужин и завтрак. Бездомные инвалиды могут остаться жить: служба помощи обеспечит их трехразовым питанием и окажет медицинскую помощь.
Если человек не может добраться до дома в другом городе, ему купят билеты на поезд и продукты в дорогу — это касается тех, кто живет в России и странах СНГ.
Центр учета и социального обслуживания граждан без определенного места жительства
Как попасть. Позвонить на горячую линию: +7 812 767-03-80 или прийти по адресу: улица Тамбовская, 78, лит. В.
Условия. Центр может дать только переночевать или заселить в отделение временного пребывания, где можно находиться круглосуточно.
Комплексный центр социального обслуживания населения «Малахит»
Как попасть. Позвонить по телефону: +7 343 305-99-91 или приехать по адресу: улица Избирателей, 137. Центр работает с понедельника по четверг с 9:00 до 18:00, в пятницу — с 9:00 до 17:00.
Условия. Центр предлагает временное проживание людям, которые по тем или иным причинам не могут находиться дома: например, из-за психологического давления или угроз со стороны близких.
От проблемы зависит срок, в течение которого можно жить в центре. Обычно это 30 дней, но, если человек пострадал из-за катастрофы или стихийного бедствия, центр обеспечит его жильем до 6 месяцев.
Дом трудолюбия
Как попасть. Позвонить по телефону: +7 922 615-30-82 или прийти по адресу: улица Лезгинская, 26 с 09:00 до 20:00.
Условия. «Дом трудолюбия» предоставляет бездомным жилье и трехразовое питание, устраивает на работу и оплачивает проезд до работы и обратно.
Тем, у кого нет документов, организация поможет их восстановить, а также проведет медицинский осмотр, отправит на флюорографию и купит лекарства. Главное условие — желание работать: в «Доме трудолюбия» живут только трудоспособные мужчины, которые согласны на полноценную занятость.
Центр социального обслуживания «Сотвори милость»
Условия. Центр предоставляет жилье, питание, одежду и обувь всем нуждающимся и помогает выйти из кризисной ситуации — с помощью поддержки психологов, священников и юристов.
Также помогут восстановить документы и устроят на работу: жить в центре можно столько, сколько потребуется. Для матерей с детьми и инвалидов оборудованы специальные отделения: детям предоставляют подгузники и питание, а инвалидам помогают с транспортировкой и лечением.
Благотворительная организация «Маяк»
Как попасть. Прийти в приют по адресу: улица Нижегородская, 201.
Условия. Приют работает ежедневно с 20:00 до 08:00, там можно переночевать, получить горячую пищу, принять душ и постирать вещи. Днем постояльцам помогут юристы и волонтеры: восстановят документы, найдут безопасное жилье, свяжутся с родственниками и оплатят дорогу домой, если человек живет в другом городе.
Дом помощи благотворительного фонда «Ника»
Регионы: Свердловская область, Челябинская область, Пермский край, Тюменская область, Самарская область, ХМАО и ЯНАО
Подробности: на официальном сайте
Как попасть. Позвонить по номеру горячей линии: +7 800 222-78-79.
Условия. В дом помощи можно обратиться круглосуточно: откажут только пьяным, тем, кто болен чем-то опасным для окружающих, или неадекватно себя ведет. Чтобы попасть в дом, нужно показать медицинскую карту с анализами. Если этого документа нет, человека поселят в карантинное отделение, пока не проверят его здоровье.
Жить в доме можно сколько угодно, главное — соблюдать правила: не пить, не курить, не употреблять наркотики, не ругаться матом и не обижать других жильцов. Кроме проживания в домах помощи предусмотрено четырехразовое питание, одежда для тех, кому она нужна, и консультации по восстановлению документов.
Социальная гостиница «Линия жизни»
Как попасть. Позвонить по телефону: +7 921 958-88-44 или +7 965 004-25-25.
Условия. В социальную гостиницу принимают всех, кому некуда пойти и не на что жить: алко- и наркозависимых, освобожденных из тюрем, пострадавших от сект. Всех обеспечат едой, одеждой и жильем, а еще предложат психологическую поддержку, помогут избавиться от зависимостей, найдут родственников и устроят на работу.