что делать если сестра умирает
Семья, козырёк и самоопределение
Я пришла к сестре на чай за день до её отъезда в роддом. Я сфотографировала её, хотя Маша настаивала, чтобы я снимала уже после выписки. Тогда же она подарила мне огромную скалку, потому что знала, что я люблю печь, а я пошла домой.
Через два дня у меня родился племянник и умерла сестра. Мама позвонила и сказала максимально спокойным голосом, чтобы я приехала. Я поняла, что сейчас всё будет очень плохо и надо заранее поберечь себя: калорийно поесть, поспать, помыться, посмотреть на закат, на лодку в пруду. Я пошла в магазин и купила часть торта «Эстерхази». Помню, что торт был слишком сладкий, я так и не доела его до конца. Поехала к родителям. Папа сразу же ушёл на работу. Мама попросила меня сесть. Я уже и так давно сидела, о чём сказала. Тогда мама сообщила, что умерла Маша. Я сказала, что уже это поняла. Она спросила: «А как ты догадалась?» Я говорю: «У тебя все зеркала завешаны». Потом мама поехала искать колготки, которые идеально подошли бы по тону к туфлям Маши. В общем, это был странный и спокойный день. Каждый реагировал по-своему.
Когда мне было шесть, а Маше шестнадцать лет, у неё диагностировали шизофрению. Я не замечала психофобии со стороны окружающих, возможно, потому что психофобия закрыла в каком-то смысле нашу семью — мы нигде не должны были говорить про психическое заболевание, не должны были обсуждать его между собой. Родители долго возили сестру по больницам и подбирали лечение, в итоге с медикаментами всё сложилось и она вела совсем обычную жизнь: окончила вуз, водила машину, работала в фирме у отца, вышла замуж, забеременела, собиралась в Турцию после родов. Я занималась с ней английским для этой поездки, она платила мне. Но иногда говорила, что я плохо позанималась, и не платила. Это было, когда она бросала таблетки. Однокурсница однажды привела Машу в протестантскую церковь. Я тоже стала туда ходить, так как чувствовала на себе ответственность держать Машу в поле зрения. Там была очень принимающая среда, но пастор «разрешил» сестре бросить таблетки. То есть я понимаю, что это, скорее всего, был не совет, а согласие с её запросом, тем не менее с тех пор Маша периодически бросала препараты. Во время менструаций всё обострялось. Иногда лайтово — допустим, мы едем в машине, а Маша лает, тогда всю поездку мы лаяли все вместе: сестра, отец и я. Просто потому что надо ехать домой, из машины не выйдешь, оставалось условно нормализировать то, что происходит. А если обострение было тяжёлым, то Маша тянулась к окошку. Тогда за неё все боялись.
Допустим, мы едем в машине, а Маша лает, тогда всю поездку мы лаяли все вместе: сестра, отец и я. Просто потому что надо ехать домой, из машины не выйдешь
Мама и сестра были идеальными компаньонками, они много говорили про быт, и обе были мнительны. До такой степени, что по очереди спрашивали меня, надо ли Маше заводить ребёнка. Я не очень люблю вторгаться в чужую личную жизнь и раздавать советы, поэтому во время таких дискуссий молчала. Тогда ко мне обращались прямо, и я честно говорила, что это слишком большой риск для всех, огромная неизвестность. Однако у нас дома рождение ребёнка считалось главным предназначением женщины.
Когда Маша забеременела, вокруг этого события засуетилась вся семья. Родители, Маша и её муж каждую неделю ходили на приём к акушеру и психиатру. Мне даже не казалось это перебором, я обрадовалась, что они занялись чем-то относительно продуктивным, связанным с будущим. Наши родители долго искали по частным клиникам врача, который согласился бы вести беременность, некоторые соглашались и отказывались уже в процессе, почитав про риски. В роддоме Машу сопровождал Олег, её супруг. У сестры были показания для кесарева, и перед операцией ей перестали давать таблетки. В роддоме, который выбрали Маша и родители, был заведён порядок трёхдневного пребывания: день до кесарева и день после, потом выписка. Перед кесаревым сестре не давали таблетки. После кесарева Олег сказал, что она «улетает», хочет выйти «в окошко», но поехал домой, когда санитарки указали на часы посещений. Про её диагноз в больнице все знали. Маша спрыгнула с нетравматичного второго этажа, задела шеей козырёк и умерла. В роддоме сказали, что нам пойдут навстречу и подержат у себя младенца, пока мы будем заниматься похоронами.
Машу отпевали, так что никто не должен был знать, каким именно образом она умерла. Как раньше никто не должен был знать, что у неё шизофрения. Даже внутри семьи мы это не обсуждали, мы вообще всегда о многом молчали. Теперь для широкого круга родственников и друзей она — мать-героиня, умершая при исполнении женской миссии. За два года, которые прошли со смерти сестры, я успела обвинить в этом событии всех: ребёнка, врачей в роддоме, рисунки счастливых матерей с младенцами на заборе вокруг православной церкви, куда Маша тоже периодически заходила.
Внешне я очень спокойно прожила потерю. Помню, возвращалась из дома родителей, где обо всём узнала, к себе и плакала в автобусе. Этого времени мне хватило. Я пришла домой уже абсолютно спокойная и сообщила своей девушке о смерти сестры. Она тут же расплакалась от сочувствия, а у меня уже не было таких эмоций.
На деле же с уходом Маши меня стала беспокоить фраза «я есть», ведь она требует продолжения в виде репрезентации. Вроде бы надо назвать профессию, социальную роль, взгляды. Я вообще не могу сказать, кто я есть и есть ли я вообще. У Маши была правильная репрезентация: муж, работа, ребёнок. У меня её нет, и я к ней не стремлюсь. Если бы меня попросили как-то представиться для мероприятия, где каждого надо «обозначить», я бы назвала что-то всем понятное и удобное, но для меня самой ответа на «кто я есть и есть ли я вообще» до сих пор не существует.
Раньше мама любила говорить «Машенька делает так, а Танечка так», сравнивая нас в чём-нибудь. Сейчас, когда собираются гости, мама часто повторяет: «Машенька заваривала чай таким способом». После этого пересказывает воспоминания о сестре. Ещё родители всегда путали наши имена, так продолжилось и после смерти. Меня часто называют «Маша», но я не вижу в этом ничего странного, я и сама долго не понимала, кто из нас умер. Это такое состояние, когда как будто без разницы — ты или сестра ушла. Мне кажется, это даже не метафорический вопрос. Во-первых, он опять же про то, что человек с понятной репрезентацией ушёл, а я, которая никак себя не определяет, осталась. Отсюда же вытекают навыки бытовой жизни.
Маша спрыгнула с нетравматичного второго этажа, задела шеей козырёк и умерла. В роддоме сказали, что нам пойдут навстречу и подержат у себя младенца
Иногда я думаю, что хотела бы научиться говорить про быт, а не про то, что я чувствую. Под бытом я имею в виду навыки жаловаться, если в ресторане приносят не то вино, которое я заказала, выбирать робот-пылесос, хотеть денег, хотеть в отпуск, мечтать об отношениях. На самом деле мне всё это неинтересно. Что-то я делаю специально для родителей. Например, мама как-то сказала, что я лишу отца стимула к жизни, если перестану брать у него деньги. Я стараюсь иногда придумывать какие-то просьбы, чтобы никого не лишать такого стимула. С сестрой всё было иначе: они с родителями постоянно обсуждали хозяйственные вопросы, вместе ссорились с другими родственниками, занимались вязанием. Причём это получалось абсолютно естественно, она была более понятным членом семьи. Безусловно, в моей жизни присутствуют какие-то бытовые вещи, но они доведены до автоматизма, это не то, что занимает хотя бы минимальное место у меня в мыслях.
Четыре шага, которые помогут справиться с утратой.
«Когда родители теряют сына или дочь, не вышедших из возраста цветущей юности, или любящий супруг теряет свою жену, или жена — мужа, находящегося в расцвете сил, все философии и религии в мире, в независимости от того, обещают они бессмертие или нет, не могут устранить воздействие этой жестокой трагедии на близких. »
Сложно не согласиться с высказанной в эпиграфе мыслью философа, что ничто не устранит тяжелого воздействия такой трагедии, как потеря близкого человека. Но человеку, который переживает такое сильное потрясение, можно помочь.
Психолог Дж. Вильям Ворден выделил четыре основные задачи, которые необходимо выполнить скорбящему, чтобы вернуться к полноценной жизни:
В отличие от стадий горя, которые выделялись раньше, формулировка этих задач подчеркивает активную и ответственную, а не пассивную и беспомощную роль горюющего. Горе — это не то, что происходит с нами само по себе, сменяя свои фазы. Мы привыкли относиться к негативным чувствам, как к ненужному балласту, от которого нужно как можно скорее избавиться. Переживание боли утраты — это необходимая часть пути, которая ведет к ее принятию. И это в первую очередь внутренняя работа самого горюющего.
Это не значит, что горюющий должен справляться с утратой, полагаясь исключительно на собственные силы. Присутствие людей, готовых поддержать горюющего и разделить с ним скорбь, равно как и его помощь другим в их скорби, значительно смягчает переживание утраты.
1. Признать утрату
Как смириться со смертью близкого человека? Чтобы пережить утрату, нужно признать, что она произошла. Первое время человек на автомате пытается установить контакт с усопшим — «видит» его среди людей в толпе, механически пытается до него дозвониться, закупает его любимые продукты в супермаркете.
При обычном раскладе данное поведение закономерно сменяется действиями, которые отрицают надуманную связь с умершим. Человек, который совершает действия, подобные отмеченным выше, в норме осекается и задумывается: «Зачем я это делаю, ведь его (ее) больше нет».
При всей кажущейся странности подобное поведение нормально в первые недели после потери. Если иррациональная надежда на возвращение умершего приобретает устойчивый характер — это признак, что человек сам с горем не справляется.
Дайте себе время свыкнуться с утратой.
2. Пережить боль утраты
Иногда, несмотря на всю невыносимость боли и страданий, горюющий цепляется за них (чаще неосознанно), как за последнюю связь с умершим и возможность выразить ему свою любовь. Здесь работает следующая искажающая логика: перестать страдать — значит смириться, смириться — значит забыть, забыть — значит предать. Подобное иррациональное понимание любви к умершему не дает принять утрату.
Выполнение данной задачи нередко тормозят реакции других людей. При столкновении с негативными чувствами и сильной болью скорбящего у окружающих может появиться напряжение, которое они стараются снизить путем оказания не всегда корректной помощи:
Разрешите себе чувствовать боль и потерю, дайте волю слезам. Избегайте людей, которые мешают вам переживать утрату.
3. Реорганизовать быт и окружение
Вместе с близким человек теряет и определенный жизненный уклад. Умерший брал на себя обязанности, помогал в быту, ожидал определенного поведения от нас. Необходимо перестроить жизнь, чтобы заполнить пустоту. Для этого горюющему важно самому учиться делать то, что делал для него умерший, получать эту помощь от окружающих, а возможно, и продолжить его дело, если оно приходится по душе.
Как справиться со смертью близкого человека, если вы были связаны самым тесным образом? Если умерший всё делал по дому, выберите оптимальный вариант — нанять человека для уборки или научиться простейшим действиям самому. Если вы потеряли супругу и мать своих детей, возьмите организацию комфортного семейного быта на себя, попросите помочь родственников или наймите няню. Так же и мамы при потере супруга могут, например, освоить вождение и занять место мужа за рулем, чтобы возить детей на учебу и секции.
Это может прозвучать цинично, но иногда у потери близкого человека есть и плюсы. К примеру, зависящая от матери девушка сказала: «Мама умерла, и я начала жить. Она не позволяла мне стать взрослой, а теперь я могу строить жизнь, как хочется. Мне это нравится». Взрослый человек наконец-то начал распоряжаться своей жизнью. Согласитесь, что далеко не все «взрослые» могут этим похвастаться.
Хорошо, если освободившееся время будет занято тем, что удовлетворяет подлинные потребности горюющего, наполняет его жизнь радостью и смыслом. Это могут быть новые или забытые увлечения, общение с близкими или отдалившимися из-за утраты друзьями, поиск себя и своего места в новой жизни.
Важно перестроить жизнь и свой быт так, чтобы минимизировать ощущение возникшей пустоты.
4. Выстроить новое отношение к умершему и продолжать жить
Новое отношение к умершему не подразумевает его забвение, оно определяет для него место, заняв которое он оставит достаточно пространства для других. Это отражается в иллюстрации мысли Вильяма Вордена, описывающего письмо девочки, которая потеряла отца и написала матери из колледжа: «Есть другие люди, которых можно любить. Это не значит, что я люблю отца меньше».
Пережить утрату — не значит забыть умершего.
Когда обратиться за помощью
При застревании на выполнении любой из описанных задач, при невозможности смириться с утратой и усвоить новый опыт, работа горя может приобрести патологический характер. Необходимо разграничивать нормальную работу горя от проявлений клинической депрессии, которая требует медицинского вмешательства и психологической помощи (в среднем ей подвержен каждый пятый горюющий). Среди симптомов серьезной депрессии, когда требуется помощь, принято выделять:
Болезненность симптомов определяется не столько их содержанием, сколько длительностью, степенью выраженности и последствиями: насколько сильно они мешают человеку жить и способствуют развитию сопутствующих заболеваний. Поэтому неспециалисту порой затруднительно отличить нормальное течение горя от его патологической формы. Если есть подозрения, не откладывайте визит к психологу или врачу-психотерапевту.
Примите свою боль
Первое, что стоит понять, — не нужно воевать со своей болью и стараться изгнать ее из жизни, словно инородное тело. Чувствовать боль, даже самую сильную, совершенно нормально, и — более того — это важно делать: через нее мы адаптируемся к новым жизненным обстоятельствам. Также стоит примириться с тем, что полностью боль, скорее всего, никогда не уйдет, и в важные даты — в день рождения умершего или в годовщину смерти — она будет возвращаться. Надо помнить об этом и не удивляться своим чувствам.
Прислушайтесь к себе
Ищите ответы на сложные вопросы
Утрата близкого ставит перед человеком важнейший вопрос: что всех нас ждет после смерти? И это логично. Не стоит отгораживаться от поиска ответов — нередко горе становится важным этапом в личностном развитии человека. Кто-то найдет ответы в религиозной литературе, кто-то — в научной или философской. Так или иначе просто закрыть глаза на проблему, скорее всего, не получится.
Говорите о том, что случилось
«Отпустите» умершего
Перестройте свою жизнь — ограничьте негативные факторы
После смерти близкого мы ослаблены и уязвимы, любая мелочь может выбить из колеи. Чтобы процесс переживания горя прошел менее болезненно, стоит позаботиться о себе и постараться создать максимально комфортные условия. Исключите общение с не самыми приятными знакомыми, не делайте то, чего терпеть не можете, смените нелюбимую работу, если чувствуете необходимость. Всё это позволит уменьшить ежедневный стресс и сэкономить силы для более важных вещей.
Когда стоит обратиться за помощью к психологу?
Да, каждый человек по-своему переживает потерю близкого, и некоторым это дается тяжелее, чем остальным. Здесь важно прислушиваться к себе: если вы чувствуете, что самостоятельно уже не справляетесь с психологической нагрузкой, и даже через несколько месяцев (а то и через год) боль утраты столь же сильна, как в первые дни, лучше обратиться к психологу. Длительная эмоциональная нестабильность после смерти близкого, физическая истощенность и повышенная тревожность — тоже поводы проконсультироваться со специалистом. Нередко подобное событие обнажает психологические проблемы, которые прежде не проявлялись в острой форме.
Как помочь другому человеку, переживающему потерю близкого?
Учитывая сказанное выше, стоит помнить о нескольких важных вещах. Во-первых, не навязывайте человеку своего мнения о том, как правильно переживать горе. Он волен поступать так, как хочет. Во-вторых, ваша основная задача — дать понять, что вы всегда готовы поддержать его: без настойчивости и навязчивости предлагайте иногда куда-нибудь вместе сходить, встретиться в кафе, поговорить по телефону. В-третьих, не надо усиленно отвлекать человека от мыслей об умершем близком — совершенно нормально, если ему хочется обсуждать случившееся и вспоминать любимого человека. Наконец, в-четвертых, если вы видите, что с ходом времени он всё больше погружается в отчаяние и печаль, стоит предложить ему обратиться психологу: главное — делать это мягко и без лишнего давления.
Как пережить утрату сестры?
Автор melanch0lia,
30 ноября, 2020 в Утрата близких
Рекомендуемые сообщения
Для публикации сообщений создайте учётную запись или авторизуйтесь
Вы должны быть пользователем, чтобы оставить комментарий
Создать учетную запись
Зарегистрируйте новую учётную запись в нашем сообществе. Это очень просто!
Войти
Уже есть аккаунт? Войти в систему.
Похожий контент
Мой вопрос:
как я могу помочь сестре, маме и племянникам, учитывая что мои подходы разбора ситуаций не помогают, к психологу они не хотят категорически, жить отдельно сейчас не могут.
Что я могу сделать? что говорить, как реагировать? может я могу помочь как то отдельно племянникам (2 и 6 лет)?
Я понимаю что тут есть мои проблемы, типа тебе должно быть всё равно, если тебя это цепляет значит у тебя что то не проработано. Всё понятно. Мой вопрос сейчас в другом.
Благодарю если прочитали всё!)
Заранее спасибо всем кто прочитает. Нужно выговориться.
Я понимаю откуда такие сны. Я чувствую вину, что не остановила его, возможно все сложилось бы иначе. Хотя с другой стороны понимаю, что если не в этот день, так это произошло бы в другой. Для понимания картины рассказываю: В октябре 13 года папа сорвался и снова запил. До этого не пил 5 лет, и это было реально достижением. Мы с мамой старались его контролировать, а в тот день когда он решил уйти из дома, поняли что он в магазин за бутылкой. Пошли с ним, чтобы не допустить этого. В общем, все закончилось тем, что он зашел в букмекерскую контору (увлекался ставками), мы остались ждать на улице. Затем зашли погреться в зоомагазин рядом. Я решила оставить маму там и пошла следить за папой, чтобы он никуда не ушел от нас. Он вышел и быстро стал уходить, я за ним. Мы начали ругаться, я держала его как могла. В результате мои нервы не выдержали, я выпустила его и крикнула фразу: «Я тебя никогда не прощу». Побежала в магазин за мамой, сказать что папа убежал и что не смогла его удержать.
В той стороне куда он ушел, мы его не нашли. Мама сказала не переживать, типа нагуляется придет. Но глубоко в душе я кажется понимала что это ошибка. Когда мы шли обратно домой, я смотрела на противоположную сторону дороги в надежде увидеть его. А вечером нам поступил звонок уже с больницы, что он упал у крайнего подъезда соседнего дома. Не дошел совсем немного.
Сама я понимаю, что не нужно так заморачиваться на прошлом, а если помнить то только хорошее. Хорошего и правда было много. Но периодически накатывает чувство вины, плюс еще и навязчивые негативные мысли, страхи. Еще мне кажется я слишком часто вспоминаю прошлое, буквально живу им. Хочу избавиться от этого чувства..
Всё началось вообще с того, что тёща с девушкой не особо были готовы знакомиться с моей мамой, мама не понимала как такое может быть и почему не готовы, поэтому решила надавить на то, что это якобы неуважение к людям и она должна знать, с кем встречается её сын, отсюда то вся чушь с приворотами и началась с магией. Потом из-за того, что моя девушка якобы сидела ко всем спиной и не смотрела людям в глаза и не разговаривала ни с кем, моя мама тоже пришла к выводу, что девушка моя зло, только вот на секундочку прошу заметить, что когда я познакомился с женой, она даже и со мной практически не разговаривала, потому что стесняется и боится людей, она практически выросла с матерью и росла почти без отца, отцовской любви она толком и не получала, отсюда и следует вывод о её поведении, только мама в этом не уверена и уже в знаке зодиака Стрелец, кем является моя девушка, в начале нашего знакомства мама подтвердила, что все Стрельцы шлюхи практически и жена будет шляться по мужикам и по барам с клубами, ну и надавила на то что та якобы не работает, только жена пошла работать в бар официанткой, маму опять это не устроило и сказала что она в баре себе найдёт мужика, она не продержалась и двух недель и уволилась, постоянно плакала о том, почему моя мама не может её принять никак, даже СМСки и то писала, мама говорила что моя жена лицемерка и несёт полнейшую чушь и не может это читать даже. Моя жена даже не курит и не пьёт, отсюда она ведёт здоровый образ жизни, она даже со мной не хотела отношений потому что у неё было полное недоверие парням, потому что она в 16 уже не была девственницей, за это мама тоже успела зацепиться, мол в 16 уже со всеми парнями, только был у неё один парень и отношений не было очень долгое время, отсюда и появилось недоверие к парням, потому что там обещали золотые горы, но её просто кинули, но мне очень она рада, потому что не думала, что найдёт такого как я и снова может довериться кому-то спустя столько лет. Как умер мой отец, маму не устроили СМСки из ряда, что жена мне писала, что любила моего отца и прочее, и мама говорит как можно любить того, с кем никогда не общался, но жена хоть и очень редко видела моего отца, но она знала как любил его я, к тому же человека не зная можно и любить душевно, откуда у моей мамы столько зла? Почему она считает это лицемерным? Хотя и моя сестра родная тоже так посчитала и однажды ей тоже не понравилась, что жена села спиной к сестре, только вот прикол в том, что у сестры в квартире по другому и ни сесть было и мест на кухне было мало, когда мы пришли попить к сестре чай, жена была постоянно лицом ко мне, потому что от меня она чувствует защиту и опору, хотя я её приучил уже к социуму и она начала общаться с людьми, но такое ощущение, что с моей мамой она никогда не сможет ни то что подружиться, даже заобщаться. Маме не понравилось, что все подарки, которые дарились моей жене выбрасывались, мне это тоже не нравилось, но жена это делала с тем понятием, что моей маме она не нравится, но делает подарки какие-то, тоже являлось лицемерием, когда уже речь заходила наполовину о магии и прочей мракобесии, естественно, как ещё человеку не поступить, если можно просто выкинуть подарок от того, кто клеветал на тебя.
«Я разрешила себе рыдать». Как научиться жить после потери близкого
Много лет я жила беззаботной жизнью, шутила, что моя душа выбрала в этот раз воплощение, чтобы прийти сюда на каникулы. У меня были любящие родители, благоприятные обстоятельства, интересные занятия, хорошие друзья и возможность самореализации — многое давалось легко. Потом, лет в 35 резко пришлось повзрослеть.
Одного за другим жизнь начала забирать близких. Сначала ушла тетя. Через два месяца — отец. Потом еще одна тетя. Не стало кошки, которая была членом семьи и прожила со мной 14 лет. Еще через год мамы. И через год, в этом августе, когда я была уверена, что темные времена наконец позади — новорожденного сына.
В этих утратах я научилась скорбеть. Не сразу.
Разрешить себе боль
Когда не стало папы, времени себя жалеть не было. Была другая страна за окном (родители жили в Германии, а я в Петербурге), была забота о маме, документы, переводы, организация дел.
Пока я была в Германии, мой небольшой бизнес в России стал то и дело садиться на мель. Потом мы ушли в минус. Еще несколько лет назад клиенты отказывались решать дела удаленно, и сделки не заключались. Месяца через 4, когда я вернулась в Россию, вытащила из оперативных минусов свое агентство и поняла, что больше, наконец, никого не надо спасать, мне стало больно. Уже за себя.
Но я не разрешила себе эту боль. Мне показалось, что плакать уже поздно.
Что позади столько времени. Что плакать глупо и неуместно. Когда я видела где-то на улице мужчин папиного типажа, в горле вставал ком. Иногда по вечерам меня прорывало рыдать, но я боялась испугать своей эмоцией мужа.
— Расскажи мне про него, каким он был? Что самое яркое про него ты вспомнишь? — спросила меня про папу на деловой встрече в тренинговом центре психолог. Спросила, кажется, не ожидая ответов. И выдала пачку бумажных носовых платков.
Она же научила меня методу отложенного горевания. Отложенного не в том плане, как применяла его я, контейнируя в дальние углы сердца, а в том, как оставаться уместной, как давать себе ресурс и на дела, и на горе.
Для проживания горя, после самой первой и острой стадии, выделять себе четкое время, когда можно быть одной, дома и в безопасности. Ну или если и не одной, то там, где есть спокойное пространство хотя бы на 20 минут. Скажем, 21:00. И каждый раз, когда накатывает болью и слезами в другое время, говорить себе, что я дам им место и время, но попозже. Заключить с собой пакт. Не запрещать горевать.
Жить за себя и родителей
Что я делала и как себя чувствовала, когда не стало мамы, я точно не помню. Я не убивалась, но жизнь была словно в тумане. На следующий после смерти день, помню, я поехала в центр города, пила кофе, слушала музыку уличных исполнителей, смотрела на солнце, на июльские цветы, на ярких людей. Во мне было щемящее чувство остроты жизни и ощущение, что моя главная задача теперь — жить. Жить за себя и за родителей. А еще быть счастливой, потому что именно этого они бы хотели.
Что было заметно, так это то, что не было сил. Как будто мой внутренний аккумулятор стал слабее на 40%. Можно было сколько угодно спать, стараться правильно и вкусно себя кормить, водить в бассейн и на массаж, но от привычных усилий в момент приходила усталость.
Никак было не перестроиться в плане работы. Правда, тут на помощь пришла пандемия. Работа в агентстве снова почти стояла. Из-за снижения работоспособности я не могла нас куда-то выдернуть, резко спасти, отпустила половину команды, но тут в целом было непросто всем.
После папиной смерти, когда он мне снился, я все спрашивала его, как же так, ведь он умер? Когда умерла мама, почти во всех моих снах она снова была живой. Эти сны мне снятся и по сей день, хотя прошло больше года. В некоторых снах она снова болеет. В других просто почему-то должна уйти в место без связи через пару часов. Скорбь по ней тоже перешла в моем случае в действия, потому что нужно было разбирать ту квартиру, где они с папой прожили почти 18 лет.
Как снится мне мама, так снятся и бесконечные кладовки, чемоданы, шкафы. Я все разбираю и разбираю их в той квартире.
Мне кажется, в этом кроется какое-то медленное отпускание родителей из моей жизни.
Грусть по маме похожа на нее саму. Она бережна ко мне. Как ни странно, ужас от невозможности попасть из-за ковида в Германию, когда мы узнали о том, что маме остались годы, месяцы или даже недели, был сильней той боли, какой-то очень светлой, когда мама ушла. Я часто думаю, что давно не звонила ей. Продолжаю загадывать, чтобы она не болела, когда вижу совпадение цифр на часах. Не перестроиться, что ее уже нет.
Время от времени, когда накатывает осознание, что ее не вернуть, на глаза наворачиваются слезы, но в этот момент я словно чувствую ее рядом, как будто она обнимает.
Тем летом, когда ее не стало, я пару месяцев жила одна в той квартире и плакать себе разрешала. Не боялась никого напугать. Поэтому горе проживалось иначе. Наверное, правильней.
Рыдать, чтобы не разорвало в клочья
Когда на четвертый день после родов я проснулась и стала мамой без малыша, там, у стен реанимации, я взвыла в голос. День за днем я разрешала себе рыдать. Мне казалось, что если это горе я оставлю в себе, то оно разорвет меня в клочья. Рыдать мужу, психологу, рыдать при враче, при друзьях. Я вдруг отпустила свое «а что подумают» — насколько смогла.
Важным советом в одной из книг или статей для меня стала идея признать себя пострадавшей, вместо того, чтобы держать себя молодцом или себя же винить.
Впервые в жизни я смогла войти в острое горе, не пытаясь быть сдержанной, дала себе право быть в нем столько, сколько оно будет просить, и через пару недель поняла, что смогла улыбнуться.
Тогда же или чуть раньше я начала писать. Писать про свою историю, про свои дни, про мысли и про надежды. Это горе стало горем созидательным. Стадия проживания гнева вылилась в злость на то, как бывает, на то, что не принято говорить об утратах, на то, как табуированность темы смерти заставляет людей молчать, а горе разрушает их изнутри. Мне захотелось изменить эту ситуацию.
Дать себе время
Своими примерами я хочу рассказать, что горе бывает разным. Нет «правильного» или «неправильного» пути. Кто-то горюет месяц и снова возвращается в жизнь. Кто-то горюет годами.
Психологи говорят, что первичная адаптация к утрате длится год. После начинается интеграция обратно в окружающий мир, возвращается интерес к жизни. Для полного восстановления потребуется три года. За это время возвращается прежний запас энергии, выстраиваются заново жизненные ценности, затягивается «дыра» в душе. У отдельных людей эта стадия может быть и до пяти лет.
Первый год кого-то уносит в эмоциональную тьму, а у кого-то кончаются силы.
Если горе случилось с вами, дайте себе время. Много времени. Дайте себе годы, в которые важно быть бережными к себе, в которые будет совсем нормально, если у вас вдруг мало сил, если вдруг хочется плакать.
Заботьтесь о своем теле. Не бойтесь обратиться к психологам, особенно к тем, кто умеет работать с утратой. Вы никому не должны — ни быть в форме через месяц или даже год, ни постоянно рыдать. Чужие ожидания происходят тоже от незнания, неумения, непонимания.
Как помочь близкому, у которого случилось горе
Если горе случилось с вашими близкими, будьте рядом с ними. Не бойтесь плакать с ними вместе. Спросите, хотят ли они поговорить о том, кого потеряли. Дайте им возможность выговориться, чтобы они не чувствовали себя в изоляции. Именно изоляция стопорит горе, человек застревает в нем, в своих эмоциях. Не дает себе на них права.
Многие избегают темы разговоров об усопшем, словно боятся ранить горюющих, но обычно горюющим, наоборот, важно поговорить о тех, кого уже нет. Это помогает открывать чувства, освободить слезы или радость, помогает признать, что они важны для нас, что они были, что они оставили след в жизни. Их нельзя отменить.
Если ваш близкий закрывается, избегает общения, то тогда, скорее всего, ему действительно хочется побыть одному. Но важно помнить, что многим сложно просить о помощи.
Если вы хотите позаботиться о близком, спросите его напрямую, можно ли к нему приехать. Предложите конкретную помощь. Фразы «обращайся, если что-то нужно» или «могу ли я тебе чем-то помочь» звучат скорее как проявление вежливости. Требуется большая близость, чтобы обратиться к тем, кто предлагает такое.
Если вы хотите быть действительно полезны человеку, предложите что-то конкретное. «Хочешь, я тебе привезу вкусных домашних котлет?» «Скажи, ты не будешь против, если я тебе закажу фруктов? Каких ты бы хотел?» «Давай я свожу тебя в поликлинику, когда тебе назначено?»
Не торопить людей в проживании горя
В принципе, советов, как поддержать близкого, у которого случилось горе, довольно много в сети и в книгах. Многие уже не раз читали и про стадии горевания, и про то, что они не всегда идут подряд, и могут несколько раз сменять одна другую, и могут быть неравномерны по длительности. То есть информация, чтобы быть «подкованными» в первые моменты, у нас есть. Как правило, сложность возникает чуть позже. И прямо сейчас мы с этим столкнулись сами.
Где-то через 2-3 недели, когда близкие увидели, что мы стали устойчивей, они переключились на свои дела.
И это нормально, у всех своя жизнь, мы не казались больше теми, с кем постоянно надо сидеть, держа за руку. Но они сделали так много для нас, что было очень сложно снова попросить о помощи и внимании.
Если взять весь мой опыт проживания утрат самых близких людей, я бы собрала следующие ловушки, связанные с примерными временными рамками, в которых может оказаться горюющий:
Если трагедия утраты близкого человека коснулась вашего близкого, человека, который вам действительно дорог, то постарайтесь первый год быть ближе, чаще спрашивать, как дела, предлагать встретиться и посидеть вместе, чем-то помочь. Поощряйте его разговоры об ушедшем, говорите о смыслах жизни и смерти, дайте понять, что его эмоции, какими бы они ни были, горестными или счастливыми — совершенно нормальны.