что делать с гиперопекающей матерью мужа
Гиперопекающая мать
Если вы замечаете у себя признаки «мамочки-наседки», это повод задуматься и вовремя привести себя в порядок.
Гиперопекающая мама: вид снаружи
Роль сверхзаботливой и всепроникающей фигуры традиционно закреплена за женщиной. Это «мама-наседка», которая проходу не дает ребенку и превращается потом в катастрофическую тещу или «свекровище», сующую нос в дела выросших детей. Это «еврейская мамочка» из фильмов Вуди Аллена, которая хочет составлять единое целое со своим сыном. Давайте посмотрим, что отличает гиперопеку от разумной заботы?
Прежде всего, гиперопекающая мама стремится оградить ребенка от невзгод и ошибок. Даже ценой изоляции от внешнего мира. Она создает вокруг ребенка искусственную среду, уютный кокон, в котором он будет расти. Стерильный дом с мягкими насадками на углах столиков и тумбочек, полная тишина во время детского сна, быт семьи подчинен детскому режиму, прогулки в чистой части двора, бдительная охрана малыша от чужих детей и взрослых с их мнениями и нравами, в школу за ручку, ребенок мало общается со сверстниками, его ограждают от реальной жизни.
Забота гиперопекающей мамы тревожна, она вызвана тревогой, потому что тревожна сама мама. Она преувеличивает опасности, таящиеся в огромном мире. Ее повышенная тревожность передается ребенку вместе с пессимистическим взглядом на мир. Она любит играть на страхах ребенка, настраивать его на подозрительность и недоверчивость, внушая мысль, что мир опасен и непредсказуем.
Забота гиперопекающей мамы навязчива. Она почти не оставляет выбора. Шапочку и шарфик нужно надеть обязательно, непременно прочесть эту замечательную книжку, с уговорами и поцелуями, без агрессивного насилия – но обязательно. В этом смысле мама может быть превосходным манипулятором, который «протащит» нужное событие, мероприятие или вытянет из ребенка согласие пушистыми ласковыми щипцами.
Мама то и дело тормошит ребенка и проверяет, все ли у него в порядке, не дает ему побыть в покое и сконцентрироваться на своих делах. Она весело или обеспокоенно вторгается в его занятия и процессы, чтобы убедиться, что у ребенка все хорошо, поддерживает его тем самым в перевозбужденном состоянии. Часто это выглядит как желание быть близкой с ребенком, поддерживать доверительные отношения и постоянный контакт.
Цель мамы – как можно дольше поддерживать свои преимущественные права на ребенка. Она старается внушить ребенку, что мама лучше всех понимает его и всегда готова помочь, что у мамы в этом просто нет конкурентов. Иногда в «черный список» заносятся даже родственники, друзья и приятели самого ребенка, которых мама может критиковать и обесценивать.
Что чувствует ребенок гиперопекающей мамы?
Ребенок растет тревожным. Его так оберегают и опекают, что он волей-неволей делает вывод: мир – источник враждебности, без мамы и папы я не справлюсь. Тем более, если мама подавляет самостоятельность ребенка и у него не накапливается собственный опыт побед и преодолений, ребенку просто не на что опереться, остается только тревожиться и надеяться на помощь мамы. Детка впитывает страхи, которые культивируются в семье: «Упадешь, простудишься, порежешься, обидят, побьют, попадешь под машину!» Чем большим количеством правил и предостережений насыщен быт семьи, тем выше в ней тревожный фон, тем легче формируются детские страхи.
Ребенок не понимает себя и своих желаний. Психоаналитики говорят, что «нависающая» над ребенком мать, готовая удовлетворить все его потребности, не дает ребенку «просвета», чтобы почувствовать свое желание и найти способ попросить о нем – и тем самым ощутить себя как отдельное телесное и социальное существо. Ребенок становится как бы несуществующим, растворенным. У ребенка не образуется отдельного Я, которое может желать. Матери кажется, что она ни в чем не ограничивает свободу ребенка, а только поддерживает и одобряет все его желания. Но фокус в том, что при слиянии с матерью ни одно желание ребенка не является собственным, это всегда симбиоз. То есть, самой своей безграничной угодливостью и вечной подстройкой мать проникает в Я ребенка и поселяется внутри.
Личность ребенка остается инфантильной, с размытыми границами. Ребенок воспринимает гиперопекающую маму как часть себя, причем часть инструментальную, неодушевленную, послушную желаниям ребенка. Ему очень сложно психологически отделиться от такой мамы и ощутить свои границы. Ведь для формирования границ очень важно знать, что есть другие люди со своими желаниями, и их желания отличаются от твоих. Если взрослый растворен в ребенке и закрывает его потребности, жертвуя своими, то ребенок надолго или навсегда остается убежденным, что другие люди созданы для него, у него создается иллюзия, что мир – всегда к его услугам. С такой иллюзией ребенок получает надежную социальную дезадаптацию и сложности с общением вне семейного круга.
Ребенок испытывает сложности при создании семьи. Если ребенок сохраняет преданность маме, то партнеры для него могут оставаться на почетном втором плане, и едва ли они увидят в глазах этой мамы одобрение или благодарность. Часто дети выбирают инфантильных партнеров, которых мама сможет «удочерить/усыновить» и воспитывать вместе с ними. Или ребенок воссоздает в собственной семье отношения, похожие на детско-родительские, а потом возмущается, пугается и бежит из них или агрессивно подавляет партнера, как будто мстя маме в его лице.
Во взрослом возрасте часто случается разрыв с мамой. Гиперопекающая мама рассчитывает, что ребенок и его семья будут ее опорой и отрадой в старости. Но как только мама старится и ослабевает, ребенок впервые в жизни чувствует свое превосходство и дух свободы, часто он бежит от нее и держит большую дистанцию. Порой ребенку удается убежать из родительской семьи раньше: уехать в другой город на учебу или работу, вступить в скороспелый брак. Часто ребенок старается прервать общение с родителями, и только честная самостоятельная работа над собой, выход из инфантильных позиций может подтолкнуть его к возобновлению контакта с мамой, но уже с других позиций, которые мама не всегда готова принять. Скорее всего, она будет стараться «вернуть ребенка в семью», «образумить» его.
Что чувствует гиперопекающая мама, вид изнутри
Первое и главное, о чем хочется сказать: гиперопекающие родители – как правило, не злодеи. Они сами бывают несчастны, и гиперопека – это следствие их беды.
Есть способы отличить здоровый страх от нездорового. Одно из главных отличий здоровой тревоги – способность управлять ею и обсуждать ее. И не впадать в гнев от того, что нас окружают беспечные глупцы, которые не понимают, как все это опасно. Еще одно важное отличие – способность отделить свою тревогу от нужд ребенка. Например, детка хочет впервые остаться ночевать в гостях. Понятно, что в первый раз родителю будет тревожно. Но гиперопекающая мама откажется от такой идеи без раздумий и только потом приведет ребенку аргументы, придумает их или «возьмет с потолка». А простая «достаточно хорошая мама» будет в состоянии честно обсудить идею, прежде чем принять решение. Она посмотрит, у кого ребенок хочет остаться, можно ли доверять этой семье и т.д. Она в состоянии понять, что ее тревога – не повод мешать ребенку жить и открывать для себя этот интересный мир.
Иногда мама склоняется к гиперопеке из-за неудавшейся личной жизни. Она словно отключает для себя тему любви и отношений с мужчинами, и всю себя посвящает ребенку и отношениям с ним. Если при этом мама не дорожит друзьями, профессиональной практикой и другими сферами своей жизни, ребенку приходится особенно туго.
Порой корни гиперопеки находятся в детстве самой мамы. У нее могли быть сложные отношения с собственной матерью, от которой она сама все еще не отделилась, не выросла внутренне. И тогда ее младенческая привязанность к собственной маме и детские надежды переносятся на взаимоотношения с собственным ребенком. В психоанализе это называют непроделанной «работой горя».
Как перестать быть гиперопекающей мамой
Если вы заметили, что ваша тревожность или страхи заставляют вас «нависать» над своим малышом и все глубже входить в роль гиперопекающей мамы, то лучше вовремя остановиться и обдумать всю эту важную ситуацию. Ведь если продолжать в том же духе – хорошо не будет ни маме, ни малышу. Но «выскочить» из своей тревожности и отказаться от гиперопеки тоже не так-то просто. Что же может помочь?
Конечно, будет хороша работа с психологом, который сможет помочь маме сконцентрироваться на себе и своей жизни, снять страхи, найти опоры, отделить свою тревогу от малыша и его реальных потребностей. Сделать это своими руками без профессиональной поддержки не всегда удается.
Зато самостоятельно мы можем сделать другие вещи – и этим обязательно стоит заняться, потому что работа с психологом не может заменить наших собственных стараний, она может их только отлично дополнить и поддержать.
Первый универсальный совет: заняться собой. Оглянуться вокруг, поднять из памяти свои давние мечты и планы. Вспомнить, что вы любите, чем хотели бы заниматься и что приносит вам радость (помимо любимого малыша!) Это очень важно, потому что именно радость, удовольствие от исполненного и уверенность в себе делают нас сильнее. И это страшно полезно не только для нас, но и для ребенка.
Конечно, говорить легко. Мама может давно находиться в вялотекущей депрессии или настолько забыть об учебе, театрах и прочих радостях жизни, что страшно даже браться за это, нет веры в себя, нет мотивации. И это не ее вина, а беда. Тогда нужно аккуратно и бережно брать себя, понемногу завлекать интересными вещами, мало-помалу делать полезные и хорошие дела для собственного роста, удовольствия и повышения значимости. Вчера почитали книгу, сегодня вышли темным вечером на пробежку, завтра нашли ценные для профессионального роста курсы. Наша личность меняется только в ходе активной деятельности, а силы и уверенность приходят во время разных полезных занятий, и шаг за шагом можно нежно и аккуратно изменить себя и свою жизнь.
Далее, важно держать себя в руках, общаясь с ребенком. Стараться больше наблюдать, не вмешиваясь, и трезво взвешивать: нужна ли ребенку сейчас наша помощь или он отлично справляется сам? Вообще, одна из главных вещей, которым родитель может научить ребенка, это самому определять, когда и какая помощь ему нужна, и эту помощь просить. Либо отказываться от помощи, если она не требуется. Тогда ребенок понимает, что когда ему нужно, он может позвать, и мама придет. Когда ему не нужно, он может попросить, и мама уйдет. Без условий и наказаний. Это очень быстро формирует чувство ответственности за свои дела и свою жизнь.
Чтобы отделить нужное вмешательство от ненужного, постарайтесь принимать решения на основе трезвой оценки о том, что принесет ребенку реальную пользу? Он лезет на дерево: так он становится смелее, увереннее в себе и важнее в глазах друзей. Залез уже слишком высоко, становится опасно, ребенок, слезай! И постарайтесь давать временной зазор между своим опасением и призывом к ребенку, наблюдайте за ним. По словам психологов, у детей, которых уже много опекали, силен голос детской совести, и они даже самостоятельно стараются вести себя хорошо. Но даже если ребенок получает негативный опыт – ушибается или хватает двойку в школе – то ведь личный опыт действует гораздо сильнее любых нотаций!
Если есть возможность, подключите к занятиям с ребенком других родственников, не склонных к гиперопеке, чтобы малыш видел больше моделей взрослого адекватного поведения. Отправляйте его в гости к бабушке, пусть старший брат гуляет с ним, а папа учит уроки. Да и сами чаще прислушивайтесь к мнению близких.
Как выйти из-под материнской гиперопеки: практические советы
Маменькины дочки-сыночки…Звучит умилительно, не правда ли?
Вот только если в детском возрасте подобная тесная связь ребенка с мамой кажется естественной и приемлемой, то спустя годы она является неуместной и может испортить жизнь уже давно взрослому чаду. Выражается это в отсутствии семьи, проблемах на личном фронте и в работе, страхе принятия решений и прочих неприятных моментах.
Если вы подозреваете, что проблема материнской гиперопеки касается и вас, внимательно ознакомьтесь с этой статьей. Она позволит понять, насколько вы привязаны друг к другу и как «разорвать пуповину» для более счастливого и радостного существования.
Какие признаки указывают на слишком сильную привязку к матери:
• актуально для молодых людей: вы не поддерживаете контакт с матерью, а всех бывших девушек считаете недостойными или виноватыми в разрыве отношений;
• вам «далеко за…», но вы до сих пор живете бок о бок с матерью, а своей семьей не обзавелись;
• вы привыкли во всем советоваться с мамой и прислушиваетесь к ее мнению, даже если дело касается образования, выбора друзей и спутника жизни;
• вам трудно принимать самостоятельные решения, а во всех жизненных неурядицах виноваты окружающие и обстоятельства, но не вы;
• вам страшно взять ответственность за важные события в своей жизни: переезд в другой город, разрыв с партнером, желание работать по призванию, а не по специальности и т.п.;
• вы практически всегда избегаете конфликтов и выяснения отношений с близким человеком, как когда-то привыкли не перечить маме для исключения ссоры с ней.
Как выйти из-под опеки мамы?
1. Признайтесь себе в наличии проблемы и примите решение действовать.
Согласитесь, нет смысла менять жизнь и работать над собой, если вас все устраивает, а возникающие мысли – результат действия общественного мнения, но никак не решение, идущее от сердца. Поэтому, если ситуация вам некомфортна, двигаемся дальше.
2. Откровенно поговорите с мамой.
Настройтесь на нелегкий разговор, а возможно и не один, о желании принимать личные решения. Дело в том, что большинство матерей, безмерно опекающих своих детей, воспринимают разговоры о желании ребенка быть самостоятельным как предательство и неблагодарность. Вам важно проявить терпение и настойчивость.
3. Учитесь противостоять манипуляциям.
Женщины, привыкшие к постоянному присутствию детей, иногда идут на различные приемы, чтобы удержать их рядом. В ход идут и «спекуляции» на своем здоровье, загубленной жизни, угрозы о прекращении помощи деньгами и т.п. Ваша задача – отличить ложь от правды и научиться противостоять навязываемому чувству вины перед матерью.
4. Осознайте себя личностью со своим кругом интересов.
В чем отличие самостоятельного человека от его противоположности? В том, что он сам определяет цели и задачи в жизни, допускает наличие ошибок и промахов, делает выводы из неприятных ситуаций и старается их больше не допускать. Только вы лучше других знаете зону своих интересов и стремлений. Отстаивайте свое право на желаемую жизнь, а не по чьей-то указке. Даже если эта «указка» – ваша мама.
5. Обойдемся без войны.
Самое главное – не воспринимать призыв к отстаиванию своих прав как начало конфронтации с матерью. Не нужно ни с кем бороться или воевать: тогда здесь должны быть и проигравшие, и победившие. Мама все-таки вам не враг. Поэтому научитесь лучше выстраивать собственные границы, начните говорить «нет» для начала хоть кому-то, высказывать свою точку зрения.
6. Обратитесь за помощью к специалисту.
Привязка к матери сродни психологической зависимости. Поэтому самостоятельная работа над «разрывом пуповины» чревата периодическими срывами и отчаянием, что толку из этого не выйдет. Например, вы можете переехать в другой город, подальше от мамы, но ощущать неразрывную связь с ней, зависимость от ее мнения, высказываний. На помощь придет квалифицированная помощь психолога, который поможет разорвать болезненную связь с матерью. Конечно, не без вашей работы над собой.
Чтобы выйти из-под материнской гиперопеки, понадобятся силы, время и море терпения. А как иначе, если лет до тридцати молодой женщине или мужчине не приходилось проявлять свою самостоятельность? Но и награда более чем достойная: избавление от мучительной зависимости и прекращение негативного жизненного сценария под названием «маменькины детки». А это уже дорога к маячащим новым перспективам и жизни, которую выбираете только вы, без оглядки на других.
Что делать с гиперопекающей матерью мужа
Меня чрезмерно опекали в семье все. Отец — азербайджанец, который вырос в школе-интернате. Мама и бабушка, наоборот, всю жизнь жили вместе и просто не знали других проявлений любви. Мне кажется, их всех объединял страх перед внешним миром.
Папа оправдывал свою гиперопеку национальными особенностями. Однажды он сказал мне: «Девочки — как овцы. Если их отпустишь, они прибьются к первому попавшемуся пастуху». Мама и бабушка оправдывались заботой. В детстве я занималась балетом и обожала его — стояла как вкопанная перед телевизором, когда показывали «Щелкунчик», никому не позволяла переключать, ходила по квартире в балетном купальнике. Но родители решили, что я слишком устаю и не успеваю из-за этого заниматься английским, поэтому с танцев меня забрали.
До седьмого класса меня водили в школу. Мама и бабушка брали на себя все бытовые вопросы: что и когда я буду есть, куда пойду и в какой одежде. Они наводили порядок в моем шкафу. Пока мы жили вместе, у меня не было личного пространства, даже своего ящика в письменном столе.
Подростком я стала больше общаться со сверстниками начала позже возвращаться домой. Родители звонили мне, я не брала трубку, меня искали по моргам. Папа хотел знать, с кем я общаюсь, почему накрасила ресницы, почему выщипала брови и надела юбку выше колена. Все это продолжалось, когда я училась в университете. В 20 лет родители запрещали мне приходить домой после 10 вечера. Никто не был уверен, что я смогу закрыть дверь на ключ. Отношения с противоположным полом были под запретом.
На последнем курсе я сказала, что хочу переехать из Москвы в Санкт-Петербург. Начались скандалы с криками «Ты мне больше не дочь!», но я все равно уехала и там вышла замуж за русского мужчину. Папа плакал, когда узнал об этом. Я решила не звать родных на нашу свадьбу.
Первое время после переезда было сложным. Мне хотелось избавиться от всего, что связывало с родителями. И я совсем не понимала, как устроен мир. Как люди зарабатывают деньги, как ходят в магазин? Мне казалось, что мне ничего нельзя и я ничего не могу. Через какое-то время я адаптировалась и устроилась на работу, снова стала общаться с родителями. Сначала мы часто ругались, потом отношения нормализовались.
Позже мы с мужем развелись. Я понимаю, что выбрала его, потому что он — копия мамы — для меня так выглядел любимый человек. Когда я рассказала о разводе, папа опять расстроился. Мне сложно было избавиться от его убеждения, что женщине нельзя разводиться, потому что после этого она становится «использованной». Но в конце концов я поняла, что со мной все в порядке, развод — это нормально.
В нашей семье есть шутка, что папа продаст меня за 100 баранов. После развода он предложил поехать в Азербайджан и найти мне нового мужчину. Иногда появляются мысли: может, действительно стоило выйти замуж за азербайджанца и принять ислам, чтобы за меня всё решали. Потом я возвращаюсь в реальность и говорю таким мыслям «нет».
Сейчас у меня есть молодой человек. Он из Финляндии, весь в татуировках, из андеграундной тусовки. Я не рассказываю папе, потому что мой партнер — противоположность папиного идеала.
К сожалению, Алла была обречена попасть под гиперопеку родных.
В семьях азербайджанцев традиционно последнее слово за мужчинами. В данном случае это отразилось на всей семейной системе. Также на ситуацию повлияло и то, что отец Аллы вырос в интернате, где за него принимали решения. Как следствие — сформированное представление о том, что взрослые решают все и за всех. Это он перенес и в свою семью. У матери Аллы тоже были причины для гиперопеки: о ней всю жизнь заботилась мать.
Алла стала в своей семье стабилизатором — родные объединились вокруг нее. По этой же причине семья была не готова ни к «синдрому опустевшего гнезда», ни к синдрому «неоправданных ожиданий». Ребенку важно осознавать свое право на отделение и не путать его с эгоизмом или предательством.
К сожалению, Алла была обречена попасть под гиперопеку родных.
В семьях азербайджанцев традиционно последнее слово за мужчинами. В данном случае это отразилось на всей семейной системе. Также на ситуацию повлияло и то, что отец Аллы вырос в интернате, где за него принимали решения. Как следствие — сформированное представление о том, что взрослые решают все и за всех. Это он перенес и в свою семью. У матери Аллы тоже были причины для гиперопеки: о ней всю жизнь заботилась мать.
Алла стала в своей семье стабилизатором — родные объединились вокруг нее. По этой же причине семья была не готова ни к «синдрому опустевшего гнезда», ни к синдрому «неоправданных ожиданий». Ребенку важно осознавать свое право на отделение и не путать его с эгоизмом или предательством.
Тепличное поколение. О родительской гиперопеке
«Если что-то не так, я впадаю в панику: за меня все решала мать»
Антон, 24 года, Красноярск:
Главой семьи всегда была мать: отец слишком много работал. Мы жили в маленьком шахтерском городке с соответствующим контингентом: гопники, алкоголики, наркоманы, бомжи, дурные компании. Мать пережила там 90-е и много чего видела, поэтому пыталась всеми силами оградить меня от этого негатива.
Сколько себя помню, я всегда находился под надзором. Родители никогда особо не считались с моим мнением: «Ой, посмотрите, наш мальчик что-то там говорит, высказывает, утибоземой». До 11 лет ходил только в женскую общественную баню, естественно, с матерью. Мама никогда не любила моих друзей и всякий раз переживала, не пью ли я с ними алкоголь, не принимаю ли наркотики. Названивала постоянно и всегда просила дыхнуть — а вдруг бухал? Как-то раз ни с того ни с сего она даже пыталась отправить меня лечиться от наркомании.
За меня всегда всё делали и пресекали любые инициативы. Мать не забывала постоянно напоминать, кто меня родил и что я теперь обязан быть благодарным за это всю оставшуюся жизнь, но я такая сволочь, что в старости стакан воды не принесу, квартиру отожму и родителей на мороз отправлю.
Я пытался говорить с матерью, ругался, убегал из дома. В 15 лет начал курить, бухал, как последний алкаш, изо всех сил старался показать, что я взрослый. Итог был предсказуем: ор, скандалы, чуть ли не до драк иной раз доходило. Мать меня не слушала, на все был один ответ: «Вот будет тебе 18 — делай, что хочешь». А после 18: «Вот женишься — делай что хочешь».
Я легко нахожу общий язык с девушками. А вот парни меня не любят: я не хрестоматийный «настоящий мужик», который кулаком по столу бьет и гвозди пальцами в бетон забивает
Я поступил в университет и уехал в Красноярск. Когда я заселялся в общежитие, мать объясняла коменданту, что я мальчик несамостоятельный, за мной нужно присматривать. Потом она уехала и звонила мне каждый день лет так до 22. Один раз досталось моему соседу по комнате: он был бисексуалом, я сдуру рассказал об этом матери, а она решила, что я там чуть ли не с ЛГБТ тусуюсь, а сосед на меня плохо влияет. Написала заявление в полицию, что меня спаивают, мешают учиться и все в таком духе. Пришел участковый, я ему разъяснил, что да как. На этом все кончилось. Потом я уже серьезно поговорил с матерью, что это ненормально. Но даже сейчас она пытается навязать мне свое мнение по многим вопросам: ты туда не ходи, там не гуляй, с теми не общайся, мало ли что.
Кстати, с противоположным полом проблем не было никогда, как это ни странно. Я легко нахожу общий язык с девушками. А вот парни меня не любят: я не хрестоматийный «настоящий мужик», который кулаком по столу бьет и гвозди пальцами в бетон забивает.
Сейчас я уже шесть лет живу со своей девушкой в Красноярске, мать — все в том же городке. И хорошо — долго бы я с ней вместе не продержался. Из-за гиперопеки матери я абсолютно некомпетентен в элементарных бытовых вопросах: как приписаться к поликлинике после переезда, как прописаться по месту пребывания. Я инфантилен и абсолютно беспомощен перед любой проблемой, и если что-то не так, я впадаю в панику, ведь за меня все всегда решала мать.
Дарья, 29 лет, Москва:
Я живу отдельно от мамы, с сестрой и ее семьей. Мама постоянно переживает за всех, поэтому ей нужно знать, кто и где находится. Если кто-то долго не отвечает на звонки или надолго пропадает, она начинает искать через других. Я ее понимаю, но иногда это очень бесит. Иногда доходит до абсурда. Например, я иду гулять, мама в девять звонит и спрашивает, когда я поеду домой — поздно же! Мы с с сестрой постоянно докладываем маме, во сколько мы приходим, что едим, чем кормим моего трехлетнего племянника.
В детстве любое мое желание подвергалось критике. Например, я хотела надеть платье — мама говорила, как оно плохо на мне сидит, как я глупо выгляжу, и вообще, надо это снять побыстрее. В конце она говорила: «Ну ты, конечно, можешь так пойти, если тебе нравится». Но после всего сказанного так идти мне не хотелось.
Больше всего страдаю из-за того, что все ждут, когда я выйду замуж. Мама постоянно мне женихов подкидывает, бабушка вздыхает лет десять уже: «Платье на твою свадьбу так и висит у меня в шкафу. Когда же я его уже надену?!» Ну и бабушкино коронное:
— Ну, ты кому-нибудь дай!
Когда от меня ушел парень, с которым я встречалась три года, мама обвинила меня в разрыве
Когда от меня ушел парень, с которым я встречалась три года, мама обвинила меня в разрыве. Хотя парень просто ушел к девушке помоложе, и все. Я ничего не могла с этим сделать. Мама до сих пор считает, что я должна была что-то предпринять, как-то не так себя вела. Мои родители живут вместе больше 30 лет, у них теплые отношения, и они считают, что так должно быть у всех.
Я пыталась поговорить с мамой, но это не дает результатов. Я даже не знаю, плохо ли это все, потому что многим мамам пофиг на своих детей. Бывает неприятно, конечно, но я умею себя успокоить. Тем более, я люблю маму, она много сделала для меня и продолжает делать.
«Я начал курить и пить назло родителям»
Денис, 22 года, Москва:
Я единственный ребенок в семье. Родители начали контролировать меня почти сразу, как мы переехали из Надыма в Москву. Мне было девять, я ездил на секции в другие районы абсолютно незнакомого города, который в десятки раз крупнее родного, поэтому не протестовал. Проблемы начались лет в 11. Я был практически отличником, но родители вдруг стали постоянно проверять домашние задания и редко отпускали меня вечером гулять с друзьями. Отношения в семье никогда не были доверительными: родители не считали необходимым что-либо обсуждать со мной, поэтому вскоре и я начал закрываться от них. Недостаток социальных связей привел к тому, что я постепенно становился не самым послушным ребенком, но в 12 лет это появлялось в редких прогулах занятий по теннису и выключении телефона, чтобы меня не просили прийти домой в шесть вечера. Недоверие со стороны родителей по неизвестным мне причинам росло.
Однажды у меня началась аллергия, я стал тяжело дышать, а отец решил, что это из-за того, что я начал курить (это не было правдой). Он поставил меня к стене и неслабо ударил в солнечное сплетение, чтобы «продемонстрировать, как на мне сказывается курение».
Вскоре мы переехали в другой район, и я пошел в новую школу. Там я уже начал выпивать и курить, отчасти назло отцу, меня не раз на этом ловили. Родители стали обыскивать карманы и рюкзак на наличие сигарет и приходить домой раньше, чтобы застать нас с друзьями врасплох во время пьянок. Не то чтобы я спокойно устраивал вечеринки дома, это было нечасто — раз-два в месяц. Чаще мы бывали у одного из моих друзей. После недели прогулов школы родители стали приезжать домой после уроков и запирать меня в квартире. Длилось это пару месяцев, но особых результатов не дало.
Годам к 16 мое поведение нормализовалось, я подтянул учебу, перестал водить к себе гостей, но отношения в семье к этому времени уже сложно было назвать отношениями. Я скрывал от родителей все, но подчинялся авторитету. Пока мои друзья ночевали друг у друга (причем это не всегда были какие-то тусовки), я спал дома. Я уже мог возвращаться домой позже, так как работал распространителем терминалов оплаты и торговых аппаратов. Платили мне очень мало, поэтому спустя несколько месяцев я ушел. Потом подрабатывал официантом и кальянщиком в разных кафе.
Впервые ночь вне дома я провел после школьного выпускного в 18 лет
Я банально не мог остаться на ночь у девушки или провести с ней романтический вечер, который закончится за полночь. Друзья не понимали, почему я не могу отпроситься.
Впервые ночь вне дома я провел после школьного выпускного в 18 лет. С тех пор родители сменили тактику. Они говорили мне, что я должен учиться в техническом вузе, хотя у меня всегда были способности к литературе, риторике и языкам. С детства я пытался писать стихи и прозу, для ребенка получалось очень неплохо, но в 16 я просто забросил это. У меня врожденная грамотность — я пишу и говорю правильно интуитивно. В последнее время пытаюсь писать автобиографию в художественной форме, но дальше десятка небольших глав не хватает вдохновения.
Родители по специальности инженеры, мать работает в ИТ-среде, отец — в финансовой, но на досуге может починить почти любую электронику и технику. Они настаивали на техническом вузе, потому что, по их мнению, с дипломом инженера проще найти работу, в том числе и не чисто инженерную. Они выбрали специальность за меня, ведь я живу в их доме, в основном на их деньги и просто пока не имею возможности съехать.
Вот уже пятый год я учусь в университете на технической специальности, хотя не вижу себя в этом. Но надо, значит, надо. Родители просто не способны принять тот факт, что я могу делать обдуманный самостоятельный выбор.
«Мне запретили заниматься сексом до 18 лет»
Мария, 21 год, Иваново:
Мама воспитывала меня одна. Когда мне исполнилось 12, я начала интересоваться мальчиками. Мама просматривала все записки, которые я тащила из школы. Мы с подружками переписывались таким образом на уроках. Мне за них влетало. Я пыталась вести личный дневник, но мама несколько раз добиралась до него. Однажды я увидела его у нее в шкафу. Поэтому с дневниками я завязала. Лазить в моих вещах было обыденным делом. Я всегда должна была быть в зоне доступа, а если я не брала трубку, дома ждал скандал. Меня никогда не отпускали к подруге на ночь.
В 13 лет я впервые влюбилась, мама заметила изменения в моем поведении и начала действовать. Ей очень не нравился тот мальчик, и она убедила меня в том, что он действительно мне не подходит. Говорила, что он плохой парень, наркоман, с которым у меня нет будущего. И я ей поверила. Однажды ее бдительность помогла. Мне было 14 лет, когда одна взрослая девушка склоняла меня к любовным отношениям. Мама прочитала нашу переписку и потом долго разговаривала со мной на эту тему.
Даже после 18 лет я должна быть дома до семи вечера
Мне было очень сложно строить отношения. Когда я еще раз сильно влюбилась, мама все равно отговаривала меня от отношений, но я решила, что нельзя постоянно идти у нее на поводу. Ближе к 20 годам мама решила, что я уже достаточно взрослая, и перестала меня опекать.