что сделалось зачем я не могу уже целый год не знаю не умею
Белла Ахмадулина
«Не уделяй мне много времени. »
Не уделяй мне много времени,
Вопросов мне не задавай.
Глазами добрыми и верными
Руки моей не задевай.
Что сделалось? Зачем я не могу,
уж целый год не знаю, не умею
слагать стихи и только немоту
тяжелую в моих губах имею?
Да, то, другое, разве знало страх,
когда шалило голосом так смело,
само, как смех, смеялось на устах
и плакало, как плач, если хотело?
Пятнадцать мальчиков, а может быть и больше,
а может быть, и меньше, чем пятнадцать,
испуганными голосами
мне говорили:
«Пойдем в кино или в музей изобразительных искусств».
Я отвечала им примерно вот что:
«Мне некогда».
Пятнадцать мальчиков дарили мне подснежники.
Пятнадцать мальчиков надломленными голосами
мне говорили:
«Я никогда тебя не разлюблю».
Я отвечала им примерно вот что:
«Посмотрим».
Другие статьи в литературном дневнике:
Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.
Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
© Все права принадлежат авторам, 2000-2021 Портал работает под эгидой Российского союза писателей 18+
Что сделалось? Зачем я не могу,
уж целый год не знаю, не умею
слагать стихи и только немоту
тяжёлую в моих губах имею?
Вы скажете – но вот уже строфа,
четыре строчки в ней она готова.
Я не о том. Во мне уже стара
привычка ставить слово после слова.
Порядок этот ведает рука.
Я не о том. Как это прежде было?
Когда происходило – не строка –
другое что-то. Только что? – забыла.
Да, то, другое, разве знало страх,
когда шалило голосом так смело,
само, как смех, смеялось на устах
и плакало, как плач, если хотело?
Слушаю Беллу и вспоминаю поэтические выступления, и ее и совместные, вот уже на протяжении почти тридцати лет. И вижу различные залы: от маленьких, камерных до громадных, многотысячных, и слушателей, напряженно ловящих каждое слово поэта. Ее поэзия очень точна и очень современна,
несмотря не кажущуюся старомодность, но она не проста, как не прост мир ее чувств и мир ее любви к окружающей жизни.
Когда слушаешь ее чтение, проникаешься гармонией интонации и слова, в которой всё, от улыбки до отчаяния, — отражение души, а высокопарность — результат высокого
вдохновения, хотя, чтобы слушать ее, мало быть просто любителем стихов, необходим талант, соответствующий
таланту поэта. Ее поэзия — всегда исповедь, а когда исповедь обращена к нам и делает нас сопричастными — она уже мир искусства.
Б. Окуджава
Родилась 10 апреля 1937 года в Москве.
Окончила Литературный институт имени Горького в 1960 году.
Ей присуще сгущенная метафоричность, изысканная архаичность слога.
Белла Ахмадулина была первой женой Евгения Евтушенко, позже — женой Юрия Нагибина. От сына балкарского классика Кайсына Кулиева — Эльдара Кулиева в 1973 году она родила дочку Лизу. В 1974 году вышла замуж за театрального художника Бориса Мессерера.
Ушла из жизни вечером 29 ноября 2010 года в Москве.
Белла Ахмадулина Другое Другото
„ДРУГОЕ”
Белла/Изабелла Ахатовна Ахмадулина (1937-2010 г.)
Перевод с русского языка на болгарский язык: Красимир Георгиев
Какво ли стана? И защо ли аз
година цяла вече не умея
да пиша стихове – отсъства глас
и устните ми час след час немеят?
Ще кажете – туй вече е куплет,
тез четри реда строфа са готова.
Аз не за туй. Владея този ред,
редя по навик словото след слово.
Ръката знае този път добре.
Аз не за туй. Но как преди го правих,
когато ставаха не редове,
а нещо друго? Но какво? Забравих!
Туй, другото, познаваше ли страх,
лудувайки с гласа си смел препускащ?
Само бе смях, бе в устни чувствен смях,
и плачеше, когато плач почувства!
Какво́ ли ста́на? И защо́ ли а́з
годи́на ця́ла ве́че не уме́я
да пи́ша сти́хове – отсъ́ства гла́с
и у́стните ми ча́с след ча́с неме́ят?
Ще ка́жете – туй ве́че е купле́т,
тез че́три ре́да стро́фа са гото́ва.
Аз не́ за ту́й. Владе́я то́зи ре́д,
редя́ по на́вик сло́вото след сло́во.
Ръка́та зна́е то́зи пъ́т добре́.
Аз не́ за ту́й. Но ка́к преди́ го пра́вих,
кога́то ста́ваха не редове́,
а не́що дру́го? Но какво́? Забра́вих!
Туй, дру́гото, позна́ваше ли стра́х,
луду́вайки с гласа́ си сме́л препу́скащ?
Само́ бе смя́х, бе в у́стни чу́вствен смя́х,
и пла́чеше, кога́то пла́ч почу́вства!
Превод от руски език на български език: Красимир Георгиев
Белла Ахмадулина
ДРУГОЕ
Что сделалось? Зачем я не могу,
уж целый год не знаю, не умею
слагать стихи и только немоту
тяжелую в моих губах имею?
Вы скажете – но вот уже строфа,
четыре строчки в ней, она готова.
Я не о том. Во мне уже стара
привычка ставить слово после слова.
Порядок этот ведает рука.
Я не о том. Как это прежде было?
Когда происходило – не строка –
другое что-то. Только что? – забыла.
Да, то, другое, разве знало страх,
когда шалило голосом так смело,
само, как смех, смеялось на устах
и плакало, как плач, если хотело?
ІНШЕ (переклад, вариант перевода на украинский язык: Петр Голубков)
Що сталося? Чому невмоготу,
Вже цілий рік не вмію я, не знаю,
Складати вірші, й тільки німоту
Важку ту на губах моїх я маю?
Ви скажете – та ось уже строфа,
Рядків чотири в ній, вона готова.
Я не про те. В мені уже стара
Звичка вставляти слово після слова.
Так, цей порядок відає рука.
Я не про те. А як колись це бУло?
Що відбувалося колись – не для рядка –
Для іншого. Для чого? – Вже забула.
Так, інше, те, хіба-то знало страх,
Коли сміливо голосом шаліло,
Сміялося, як сміх сам, на вустах
І плакало, як плач, якщо хотіло?
* (вариант перевода с русского языка на английский язык: Людмила Пургина)
What happened now? Why I fail to have
Any a line of verse in that year?
Why am I mute and heavily today?
Can’t state a word in rhyme, whenever?
You say: „Look, here is a line,
The strophe is ready from the four ones.”
«But that’s of no matter. I’m tired
To set one common word after another.
This order, rule is used by hand.
I don’t mention that. But how was then,
In old times? Not line. Some other state?
Some other, which I have forgotten.
The other mood – was it subjected far
To fright, when it had played with voice
As with a toy – and freely laughed
And bursted into tears when annoyed?
ПАМЯТИ БЕЛЛЫ АХМАДУЛИНОЙ (автор: Нина Заморина)
„Я знаю, всё будет: архивы, таблицы…
Жила-была Белла… потом умерла…”
Б. Ахмадулина, 1975 г.
„Я столько раз была мертва
Иль думала, что умираю. ”
Б. Ахмадулина, 1975 г.
Изящные пальцы и тоненький профиль,
Точёные формы восточной царицы,
По сути – поэт, поэтический профи
С душою израненной птицы.
И голос её, как забытая нежность,
Что в оттепель послана силами свыше,
Любви, одиночества, лжи неизбежность
Осыплется цветом заснеженных вишен.
И ею воспетый час ночи четвёртый,
И дар без оглядки вдоль самого края
Пройти, не заметив дух родины спёртый, –
Приму. «Лист безгрешный под утро марая».
* 29.11.2010 не стало Беллы Ахатовны Ахмадулиной. 3 декабря отпевали в храме Космы и Дамиана.
ВОЛЯ ВЕСЕЛОЕ (экспромт: Татьяна Королёва-Манько)
Что делать коль болит
и нет сердечней хвори.
Говорят, что отгремит, –
мне не видать такой весёлой воли.
Белла Ахмадулина
Стихотворения, романсы и песни
______________________________
Дождь в лицо и ключицы,
и над мачтами гром.
Ты со мной приключился,
словно шторм с кораблем.
Мне и страшно, и весело,
как тому кораблю.
Не жалею, что встретила.
Не боюсь, что люблю.
Не уделяй мне много времени,
вопросов мне не задавай.
Глазами добрыми и верными
руки моей не задевай.
Б. Ахмадулина
Мазурка Шопена
Какая участь нас постигла,
как повезло нам в этот час,
когда бегущая пластинка
одна лишь разделяла нас!
Сначала тоненько шипела,
как уж, изъятый из камней,
но очертания Шопена
приобретала все слышней.
И забирала круче, круче,
и обещала: быть беде,
и расходились эти круги,
как будто круги по воде.
И, тоненькая, как мензурка
внутри с водицей голубой,
стояла девочка-мазурка,
покачивая головой.
Как эта, с бедными плечами,
по-польски личиком бела,
разведала мои печали
и на себя их приняла?
Она протягивала руки
и исчезала вдалеке,
сосредоточив эти звуки
в иглой расчерченном кружке.
Б. Ахмадулина
Рисунок
Завидна мне извечная привычка
быть женщиной и мужнею женою,
но уж таков присмотр небес за мною,
что ничего из этого не вышло.
Храни меня, прищур неумолимый,
в сохранности от всех благополучий,
но обойди твоей опекой жгучей
двух девочек, замаранных малиной.
Непоправима и невероятна
в их лицах мета нашего единства.
Уж коль ворона белой уродится,
не дай ей бог, чтоб были воронята.
Б. Ахмадулина
Нежность
Так ощутима эта нежность,
вещественных полна примет.
И нежность обретает внешность
и воплощается в предмет.
Старинной вазою зеленой
вдруг станет на краю стола,
и ты склонишься удивленный
над чистым омутом стекла.
Встревожится квартира ваша,
и будут все поражены.
— Откуда появилась ваза?-
ты строго спросишь у жены.
И слезы мои так стеклянны,
так их паденья тяжелы,
они звенят, как бы стаканы,
разбитые средь тишины.
Я так немудрено и нежно
наколдовала в стороне,
и вот образовалось нечто,
напоминая обо мне.
Но по привычке добрых бестий,
опять играя в эту власть,
я сохраню тебя от бедствий
и тем себя утешу всласть.
Прощай! И занимайся делом!
Забудется игра моя.
Но сказки твоим малым детям
останутся после меня.
Б. Ахмадулина
Из цикла «Мои товарищи»
Я здесь живу. И памятны давно
мне все приметы этой обстановки.
Мои товарищи стоят на остановке,
и долго я смотрю на них в окно.
2. А. Вознесенскому
Когда моих товарищей корят,
я понимаю слов закономерность,
но нежности моей закаменелость
мешает слушать мне, как их корят.
Я горестно упрекам этим внемлю,
я головой киваю: слаб Андрей!
Он держится за рифму, как Антей
держался за спасительную землю.
За ним я знаю недостаток злой:
кощунственно венчать «гараж» с «геранью»,
и все-таки о том судить Гераклу,
поднявшему Антея над землей.
Оторопев, он свой автопортрет
сравнил с аэропортом,- это глупость.
Гораздо больше в нем азарт и гулкость
напоминают мне автопробег.
И я его корю: зачем ты лих?
Зачем ты воздух детским лбом таранишь?
Все это так. Но все ж он мой товарищ.
А я люблю товарищей моих.
Люблю смотреть, как, прыгнув из дверей,
выходит мальчик с резвостью жонглера.
По правилам московского жаргона
люблю ему сказать: «Привет, Андрей!»
Люблю, что слова чистого глоток,
как у скворца, поигрывает в горле.
Люблю и тот, неведомый и горький,
серебряный какой-то холодок.
Все остальное ждет нас впереди.
Да будем мы к своим друзьям пристрастны!
Да будем думать, что они прекрасны!
Терять их страшно, бог не приведи!
Б. Ахмадулина
Подражание
Грядущий день намечен был вчерне,
насущный день так подходил для пенья,
и четверо, достойных удивленья,
гребцов со мною плыли на челне.
В молчании достигли мы земли,
до времени сохранные от смерти.
Но что-нибудь да умерло на свете,
когда на берег мы поврозь сошли.
Б. Ахмадулина
Из маленькой поэмы о Пушкине
бесхитростен, ничем не знаменит,
тих, неказист и надобен для виду.
Его собой затмить и заманить
со временем случится графу Витту.
Б. Ахмадулина
*** А. Ахматовой
Да, как колокол, грузной, седой,
с вещим слухом, окликнутым зовом:
то ли голосом чьим-то, то ль звоном,
излученным звездой и звездой,
с этим неописуемым зобом,
полным песни, уже неземной.
Б. Ахмадулина
Строка
Сад еще не облетал,
только береза желтела.
«Вот уж и август настал»,-
я написать захотела.
«Вот уж и август настал»,-
много ль ума в этой строчке,-
мне ль разобраться? На сад
осень влияла все строже.
Слиткам последней жары
сыщешь эпитет не ты ли,
коль золотые шары,
видишь, и впрямь золотые.
Так моя осень текла.
Плод упадал переспелый.
Возле меня и стола
день угасал не воспетый.
В прелести действий земных
лишь тишина что-то значит.
Слишком развязно о них
бренное слово судачит.
Судя по хладу светил,
по багрецу перелеска,
Пушкин, октябрь наступил.
Сколько прохлады и блеска!
Лед поутру обметал
ночью налитые лужи.
«Вот уж и август настал»,-
ах, не дописывать лучше.
Бедствую и не могу
следовать вещим капризам.
Но золотится в снегу
августа маленький призрак.
Затвердевает декабрь.
Весело при снегопаде
слышать, как вечный диктант
вдруг достигает тетради.
Б. Ахмадулина
Взойти на сцену
Пришла и говорю: как нынешнему снегу
легко лететь с небес в угоду февралю,
так мне в угоду вам легко взойти на сцену.
Не верьте мне, когда я это говорю.
О, мне не привыкать, мне не впервой, не внове
взять в кожу, как ожог, вниманье ваших глаз.
Мой голос, словно снег, вам упадает в ноги,
и он умрет, как снег, и обратится в грязь.
Неможется! Нет сил! Я отвергаю участь
явиться на помост с больничной простыни.
Какой мороз во лбу! Какой в лопатках ужас!
О, кто-нибудь, приди и время растяни!
Когда же я очнусь от суетного риска
неведомо зачем сводить себя на нет,
то скажет кто-нибудь: она была артистка,
и скажет кто-нибудь: она была поэт.
Измучена гортань кровотеченьем речи,
но весел мой прыжок из темноты кулис.
В одно лицо людей, все явственней и резче,
сливаются черты прекрасных ваших лиц.
Б. Ахмадулина
Другое
Что сделалось? Зачем я не могу,
уж целый год не знаю, не умею
слагать стихи и только немоту
тяжелую в моих губах имею?
Да, то, другое, разве знало страх,
когда шалило голосом так смело,
само, как смех, смеялось на устах
и плакало, как плач, если хотело?
Однажды, покачнувшись на краю
всего, что есть, я ощутила в теле
присутствие непоправимой тени,
куда-то прочь теснившей жизнь мою.
Никто не знал, лишь белая тетрадь
заметила, что я задула свечи,
зажженные для сотворенья речи,-
без них я не желала умирать.
Так мучилась! Так близко подошла
к скончанью мук! Не молвила ни слова.
А это просто возраста иного
искала неокрепшая душа.
В тот месяц май, в тот месяц мой
во мне была такая легкость,
и, расстилаясь над землей,
влекла меня погоды летность.
Я так щедра была, щедра
в счастливом предвкушенье пенья,
и с легкомыслием щегла
я окунала в воздух перья.
Но, слава богу, стал мой взор
и проницательней, и строже,
и каждый вздох и каждый взлет
обходится мне все дороже.
И я причастна к тайнам дня.
Открыты мне его явленья.
Вокруг оглядываюсь я
с усмешкой старого еврея.
Я вижу, как грачи галдят,
над черным снегом нависая,
как скучно женщины глядят,
склонившиеся над вязаньем.
И где-то, в дудочку дудя,
не соблюдая клумб и грядок,
чужое бегает дитя
и нарушает их порядок.
Б. Ахмадулина
Август
Я добрую благодарю судьбу.
Так падали мне на плечи созвездья,
как падают в заброшенном саду
сирени неопрятные соцветья.
Подолгу наблюдали мы закат,
соседей наших клавиши сердили,
к старинному роялю музыкант
склонял свои печальные седины.
Мы были звуки музыки одной.
О, можно было инструмент расстроить,
но твоего созвучия со мной
нельзя было нарушить и расторгнуть.
В ту осень так горели маяки,
так недалеко звезды пролегали,
бульварами шагали моряки,
и девушки в косынках пробегали.
Все то же там паденье звезд и зной,
все так же побережье неизменно.
Лишь выпали из музыки одной
две ноты, взятые одновременно.
Б. Ахмадулина
Из цикла «Сентябрь»
Сентябрь, не отводи твое крыло,
твое крыло оранжевого цвета.
Отсрочь твое последнее число
и подари мне промедленье это.
Повремени и не клонись ко сну.
Охваченный желанием даренья,
как и тогда, транжирь свою казну,
побалуй все растущие деревья.
Что делалось! Как напряглась трава,
чтоб зеленеть с такою полнотою,
и дерево, как медная труба,
сияло и играло над землею.
На палисадники, набитые битком,
все тратилась и тратилась природа,
и георгин показывал бутон,
и замирал, и ожидал прироста.
Испуганных художников толпа
на цвет земли смотрела воровато,
толпилась, вытирала пот со лба,
кричала, что она не виновата:
Нет, вы не виноваты. Все равно
обречены менять окраску ветви.
Но все это, что желто и красно,
что зелено,- пусть здравствует вовеки.
Как пачкались, как били по глазам,
как нарушались прежние расцветки.
И в этом упоении базар
все понижал на яблоки расценки.
Сентябрь добавил нашим волосам
оранжевый оттенок увяданья.
Он жить учил нас, как живет он сам,-
напрягшись для последнего свиданья.
любимых так не привечают.
О нежности перерасход!
Он все пределы превышает.
К чему он дальше приведет?
сентябрь ответит за растрату
и волею календаря
еще изведает расплату
за то, что крал у октября.
Да, мы немалый шанс имеем
не проиграть. И говорю:
— Любимый, будь высокомерен
и холоден к календарю.
Наш праздник им не обозначен.
Вне расписания его
мы вместе празднуем и плачем
на гребне пира своего.
Все им предписанные будни
как воскресения летят,
и музыка играет в бубны,
и карты бубнами лежат.
Зато как Новый год был жалок.
Разлука, будни и беда
плясали там. Был воздух жарок,
а лед был груб. Но и тогда
И станет он покинутый тобой,
и осень обнажит свои прорехи,
и мальчики и девочки гурьбой
появятся, чтоб собирать орехи.
Отпразднуем последнюю беду.
Рябиновые доломаем ветки.
Клянусь тебе двенадцать раз в году:
я в сентябре. И буду там вовеки.
Б. Ахмадулина
Бабочка
День октября шестнадцатый столь тёпел,
жара в окне так приторно желта,
что бабочка, усопшая меж стекол,
смерть прервала для краткого житья.
Не страшно ли, не скучно ли? Не зря ли
очнулась ты от участи сестер,
жаднейшая до бренных лакомств яви
средь прочих шоколадниц и сластён?
Из мертвой хватки, из загробной дрёмы
ты рвешься так, что, слух острее будь,
пришлось бы мне, как на аэродроме,
глаза прикрыть и голову пригнуть.
Перстам неотпускающим, незримым
отдав щепотку боли и пыльцы,
пари, предавшись помыслам орлиным,
сверкай и нежься, гибни и прости.
Не добела раскалена,
и все-таки уже белеет
ночь над Невою.
Ум болеет
тоской и негой молодой.
Когда о купол золотой
луч разобьется предрассветный
и лето входит в Летний сад,
каких наград, каких услад
иных
просить у жизни этой?
Б. Ахмадулина
Болезнь
В твоих губительных пределах
был разум мой высок и скуп,
но трав целебных поределых
вкус мятный уж не сходит с губ.
Чтоб облегчить последний выдох,
я, с точностью того зверька,
принюхавшись, нашла свой выход
в печальном стебельке цветка.
Прощаю вас, пустые скверы!
При вас лишь, в бедности моей,
я плакала от смутной веры
над капюшонами детей.
Прощаю вас, чужие руки!
Пусть вы протянуты к тому,
что лишь моей любви и муки
предмет, не нужный никому.
Прощаю вас, глаза собачьи!
Вы были мне укор и суд.
Все мои горестные плачи
досель эти глаза несут.
Прощаю недруга и друга!
Целую наспех все уста!
Во мне, как в мертвом теле круга,
законченность и пустота.
И взрывы щедрые, и легкость,
как в белых дребезгах перин,
и уж не тягостен мой локоть
чувствительной черте перил.
Лишь воздух под моею кожей.
Жду одного: на склоне дня,
охваченный болезнью схожей,
пусть кто-нибудь простит меня.
. И, отстояв за упокой
в осенний день обыкновенный,
вдруг все поймут, что перемены
не совершилось никакой.
Что неоплатные долги
висят на всех, как и висели,-
все те же боли, те же цели,
друзья все те же и враги.
И только женщина одна
под плеск дождя по свежей глине
поймет внезапно, что отныне
необратимо прощена.
Б. Ахмадулина
О, мой застенчивый герой.
[Это стихотворение звучит в к/ф «Служебный роман»]
О, мой застенчивый герой,
ты ловко избежал позора.
Как долго я играла роль,
не опираясь на партнера!
К проклятой помощи твоей
я не прибегнула ни разу.
Среди кулис, среди теней
ты спасся, незаметный глазу.
О, как ты гоготал, партер!
Ты не прощал мне очевидность
бесстыжую моих потерь,
моей улыбки безобидность.
Но опрометчивой толпе
герой действительный не виден.
Герой, как боязно тебе!
Не бойся, я тебя не выдам.
Б. Ахмадулина
Из кинофильма «Жестокий романс»
Муз.: А. Петров
ПРОЩАНИЕ (А напоследок я скажу)
А напоследок я скажу:
прощай, любить не обязуйся.
С ума схожу. Иль восхожу
к высокой степени безумства.
Как ты любил? Ты пригубил
погибели. Не в этом дело.
Как ты любил? Ты погубил,
но погубил так неумело.
Жестокость промаха. О, нет
тебе прощенья. Живо тело,
и бродит, видит белый свет,
но тело мое опустело.
Работу малую висок
еще вершит. Но пали руки,
и стайкою, наискосок
уходят запахи и звуки.
Б. Ахмадулина
Из кинофильма «Ирония судьбы»
Муз.: М. Таривердиев
*** (По улице моей)
Запущены моих друзей дела,
нет в их домах ни музыки, ни пенья,
и лишь, как прежде, девочки Дега
голубенькие оправляют перья.
Ну что ж, ну что ж, да не разбудит страх
вас, беззащитных, среди этой ночи.
К предательству таинственная страсть,
друзья мои, туманит ваши очи.
О одиночество, как твой характер крут!
Посверкивая циркулем железным,
как холодно ты замыкаешь круг,
не внемля увереньям бесполезным.
Так призови меня и награди!
Твой баловень, обласканный тобою,
утешусь, прислонясь к твоей груди,
умоюсь твоей стужей голубою.
Дай стать на цыпочки в твоем лесу,
на том конце замедленного жеста
найти листву и поднести к лицу
и ощутить сиротство, как блаженство.
И я познаю мудрость и печаль,
свой тайный смысл доверят мне предметы,
природа, прислонясь к моим плечам,
объявит свои детские секреты.
Сегодня я заметил странность,
увы, заметил я, что море
твой образ знает и творит:
в нем бодрствует твоя усталость,
и губы узнают в нем горе
тех слез твоих, о, слез твоих.