что значит гатить болото
Путешествие на Бесов Нос — 2015 (Часть 5 — Гать. Кукурецкое болото)
Кукурецкое болото. Дорога на Мыс Муромский, через гать.
Благополучно выбравшись с Бесова Носа (через Шальский) мы отправились в Пудож, чтобы пополнить некоторые запасы.
Следующей точкой нашего маршрута был Мыс Муромский, дорога на который шла через гать Кукорецкого болота.
Еще по дороге туда мы понимали, что немного не рассчитали со временем нашей поездки и перед нами стоял выбор: пройти гать и посетить Мыс Муромский и его монастырь или ехать на Андом гору.
Посовещавшись решили по максимуму не отступать от намеченной цели, а именно: пройти болото, переночевать на Онеге и утром отправится на Андом гору, чтобы к вечеру уже отбыть по домам.
На Мыс Муромский решили не идти. Будет повод вернуться!
Дорога от Пудожа в сторону Вытегры довольно приличного качества, если не считать того, что на её протяжении очень много участков которые ремонтируются, есть участки с реверсным движением в одну полосу. По дороге мы попрощались с Карелией. Впереди была уже Вологодская область.
Свернув возле населённого пункта Октябрьский мы отправились на встречу Кукурецкому болоту.
До гати ехать примерно 8 км по лесовозной укатанной дороге, вполне хорошего качества, если не считать множество ям и разбросанных досок.
Выехав к болоту перед нами предстала гать во всей своей красе: почти прямая дорога, со множеством луж, в которых сотнями лежали брёвна. Шаг в сторону, трясина. Дорога через болото примерно 2,5 км.
«Здесь земля как будто тесто, здесь осока, кочки, мхи – нет опоры для ноги»
Решили идти аккуратно, так как в сети много видео, где машины сидели вроде бы на совсем безобидных участках. Лебедиться там не за что. Каждая серьезная лужа тщательно измерялась штурманом первой машины и только после этого принималось решение идти дальше.
О лит. норм. в русск. поэз. Диал. прост. Ч. III
II.5 Диалектизмы, разговорные слова и просторечия. Часть III: поэзия XX века: от Блока до Клюева
II.5.1 Разговорная лексика в произведениях Блока
Советский литературовед Владимир Орлов (настоящая фамилия Шапиро) (1908-1985) (370) писал, что Блок «оказался последним великим поэтом старой дореволюционной России, завершившим своим творчеством поэтические искания всего XIX века, и вместе с тем его именем открывается первая, заглавная страница истории русской советской поэзии» (371).
II.5.1.1 Лексические радикалы в произведениях Блока
И лягушке хромой, ковыляющей,
Травой исцеляющей
Перевяжет болящую лапу.
Перекрестит и пустит гулять:
«Вот, ступай в родимую ГАТЬ…»
«Болотный попик» (1905)
Гать, как путь или дорога, является первым значением диалектного слова гать. Это слово используется, в основном, как специальный термин для названия дороги с настилом из хвороста или бревен в болотистой местности (48,49,50,118).
[501]
В стихотворении «Черная, потом пропахшая выть. » (1914) Есенин использовал этот радикал гать именно как образ дороги или пути, который у него получал эпитеты в виде различного цвета некоей дымки, тумана или облака, причём вовсе не на болоте, а, например, как в вышеприведённом стихотворении на озере, где гать видется поэту синей:
Выйду на озеро в синюю ГАТЬ,
К сердцу вечерняя льнет благодать.
В стихотворени Есенина «Край ты мой заброшенный» (1914) гать представляется заревой,т.е. окрашенная в цвет зари:
Избы забоченились,
А и всех-то пять.
Крыши их запенились
В заревую ГАТЬ.
А в стихотворении «Вечер, как сажа. » (1916) – чёрной :
Липнет к окошку
Черная ГАТЬ.
Девочку-крошку
Байкает мать.
Здесь гать у Есенина предстаёт уже не вечерней дымкой, а более материальной в образе вечера, который представляется «как сажа», которая «липнет к окошку».
В стихотворении «Мир таинственный, мир мой древний…» (1921) гать представляется «у дьявольской выи», т.е. шеи (50) или хребта (57), чугунная гать, которая для дьявола не тяжела, а легка, и в этом образе можно представить, как выражелись в простореяии «чугунку», т.е. железную дорогу:
[502]
Жилист мускул у дьявольской выи,
И легка ей чугунная ГАТЬ.
Ну да что же? Ведь нам не впервые
И расшатываться и пропадать.
В воспоминаниях «С. Есенин разговаривает о литературе и искусстве» (372) русского поэта, критика, участника группы имажинистов, одного из друзей Есенина, Ивана Грузинова (1893-1942) (373), относящихся к 1921 году, т.е. когда было написано это стихотворение о чугунной гати, читаем:
«Образ для него, как и для народа, утилитарен; утилитарен в особом, лучшем смысле этого слова. Образ для него — это гать, которую он прокладывает через болото. Без этой гати — нет пути через болото.
При этом Есенин становится в позу идущего человека, показывая руками на лежащую перед ним гать.»
Радикал гать использовал позднее и Мандельштам в стихотворении «Я живу на важных огородах» (1935):
У Блока в стихотворении «Вербы — это весенняя таль…» из цикла «Кармен» (1914) находим устаревший радикал таль, который Сергей Толстой ошибочно включил в Словарь неологизмов (281):
Поставленное Далем под вопросом происхождение существительного таль от глагола таить, означающего «держать что-то в тайне» сомнительно, но также в какой-то степени сочетается с со вторым стихом в приведённом фрагменте:
И чего-то нам светлого жаль…
II.2.5.1.2 Другие примеры разговорной, просторечной лксики в стихотворениях Блока
В стихотворении Блока «Болотный попик» (1905) выделим просторечное выражение «не видать», соответствующее литературному «не видно»:
И в безбурности зорь красноватых
НЕ ВИДАТЬ чертенят бесноватых…
Это выражение использовал и Есенин в стихотворении «Гой ты, Русь, моя родная…» (1914):
Его находим ещё и в стихотворении Белоусова « В полдневный жар» (1915):
[504]
Открыты настежь магазины,
Но никого в них НЕ ВИДАТЬ …
Позднее встречаем это авыражение и в стихотворении Исаковского «В поле» (1947):
И хорошо мне здесь остановиться
И, глядя вдаль, послушать, подождать.
Шумит, шумит высокая пшеница,
И ей конца и края НЕ ВИДАТЬ.
Оно сохранилось в устойчивом выражении-фразеологизме «не видать как своих ушей», т.е. «никогда, ни при каких условиях не получить желаемого» (23).
В стихотворении Блока «На островах» (1909) использовано разговорное прилагательное оснежённый:
Вновь ОСНЕЖЁННЫЕ колонны,
Елагин мост и два огня.
И голос женщины влюбленной.
И хруст песка и храп коня.
Это прилагательное находим и у Ахматовой в стихотворении «9 декабря 1913 года»:
Вот поняла, что не надо слов,
ОСНЕЖЁННЫЕ ветки легки.
Сети уже разостлал птицелов
на берегу реки.
[505]
Оно использовалось, но не с буквой «ё», а с буквой «е» и Есениным в стихотворении «Я по первому снегу бреду…» (1917):
О веселье ОСНЕЖЕННЫХ нив!
Так и хочется руки сомкнуть
Над древесными бёдрами ив.
Тем не менее, это прилагательное Сергей Толстой ошибочно включил в Словарь неологизмов за авторством Есенина (281), хотя оно было давно известно в значении «покрытый снегом» (48,49).
Оно использовалось ещё в рассказе русского пистателя Александра Куприна (1870-1938) (374) «Жидовка» (1904):
«Но сани заворачивали по изгибу дороги, и призрачный дворец исчезал, обращаясь в темные ряды деревьев и в навесы из ОСНЕЖЕННЫХ веток».
Этот пример, как и два варианта написания и произношения этого слова ( с буквами е и ё), т.е как оснеженные и оснежённые, отмечены в Словаре Евгеньевой (49).
В стихотворениях Блока мы находим и другие примеры разговорных слов, ошибочно указанных Сергеем Толстым как неологизмы (281):
Когда по городской пустыне,
Отчаявшийся и больной,
Ты возвращаешься домой,
И ТЯЖЕЛИТ ресницы иней…
«Когда ты загнан и забит. » (1911)
В словарях Ушакова (48) и Ефремовой (96) выделенный глагол тяжелить характеризуется как разговорный в значении «делать более тяжёлым, отяжелять» (48). В Словаре Евгеньевой (49) указано ещё одно значение этого глагола: «делать тяжеловесным, более трудным для восприятия, лишать лёгкости, изящества и т.п.» (49).
[506]
В стихотворении «Грешить бесстыдно, непробудно…» (1914) Блок использовал просторечие переслюнить (49,96), которое Сергей Толстой также напрасно отнёс к неологизмам (281):
И под лампадой у иконы
Пить чай, отщелкивая счет,
Потом ПЕРЕСЛЮНИТЬ купоны,
Пузатый отворив комод…
«Грешить бесстыдно, непробудно…» (1914)
В форме деепричастия это просторечие использовал ещё русский и советский писатель Алексей Николаевич Толстой (1883-1945) (375) в романе «Чудаки» (1911):
«ПЕСЕСЛЮНИВ и отсчитав деньги, перевязав их бечевочкой крест-накрест, он пошел наверх». (376)
II.5.2 О глаголе вечерять из стихотворения Белоусова «На степной дороге» (1915)
Белоусов в стихотворении «На степной дороге» (1915) использовал устаревшее слово регионального южного говора или областной диалектизм (48,49) вечерять, означающий то же, что ужинать (48,49,96,118):
И встали они при дороге,
Когда погасала заря,
Костёр разложили ВЕЧЕРЯТЬ…
Словарь русского языка Евгеньевой (49) и Орфографический словарь русского языка Лопатина (29) указывают два возможных варианта ударения в слове вечерять: на второй слог и на последний.
[507]
«Словарь трудностей русского языка для работников СМИ» Штудинера (2) также даёт два указанных возможных варианта, но для эфира рекомендует использовать ударение на второй слог.
Орфографические словари более ранних изданий под ред. Бархударова, Ожегова и Шапиро (29) и «Новый словарь русского языка» Ефремовой (96) указывают только одно ударение на второй слог, а «Словарь устаревших слов» Васильева (118) – только на последний.
Это слово использовал ещё Михаил Шолохов (Кузнецов при рождении и до 1912 г.) (1905- 1984), русский и советский писатель, лауреат Нобелевской премии по литературе (1965), действительный член АН СССР (1939) (377) в романе «Тихий Дон» (1925-1940):
Глагол вечерять происходит от церковного архаизма вЕчеря с ударением на первый слог (8,349) в значении ужин, пир (96), и ещё это «собрание ограниченного числа лиц, осуществляющееся вечером, обычно втайне от остального общества» (96).
По евангельской притче известно, что так называемая «тайная вечеря» была последним ужином Иисуса Христа с учениками, на котором Иисус Христос установил таинство причащения (48,96,170).
В русской поэзии находим это слово у Пушкина во втором стихотворениии из цикла «Подражание Корану» (1824):
А вы, о гости Магомета,
Стекаясь к ВЕЧЕРИ его,
Брегитесь суетами света
Смутить пророка моего.
И затем у Мандельштама в стихотворении «Тайная вечеря» («Небо вечери в стену влюбилось…») (1937):
[508]
Небо ВЕЧЕРИ в стену влюбилось, –
Всё изрублено светом рубцов –
Провалилось в неё, осветилось,
Превратилось в тринадцать голов.
Вместо вечерять в современный литературный язык вошёл глагол ужинать.
Русский и советский писатель, лингвист и филолог Лев Успенский (1900-1978) (378) писал:
Тем не менее архаичные диалектизмы вечерять и вечеря точнее выражали вечернюю трапезу, нежели современное слово ужинать.
II.5.3 Архаизмы, диалектизмы и просторечия в поэзии Северянина
II.5.3.1 Разговорные радикалы в поэзии Северянина
Филолог Светлана Портнова в исследовании «Лингвопоэтический аспект оценочных значений в творчестве Игоря Северянина : Игоря Васильевича Лотарева» (2002) (382), цитируя указанное четверостишие Северянина, отметила следующее:
«Иногда в одной строфе у поэта встречается несколько окказионализмов данного типа, нагнетающих экспрессию».
В стихотворении «В кустах жасмина» (1913) Северянин использует просторечие или разговорно-сниженное презрительное слово-радикал гнусь, означающее «нечто гнусное» (48) или «то, что вызывает отвращение, омерзение» (49,96):
[510]
Бутафорскою туникой
Шансонетка, с ГНУСЬЮ мин…
Северянин. «В кустах жасмина» (1913)
Радикал гнусь использовал и Есенин в стихотворении «О Русь, взмахни крылами. » (1916) и в поэме «Анна Снеггина» (1925):
Довольно гнить и НОЯТЬ,
И славить взлётом ГНУСЬ.
«О Русь, взмахни крылами. »
Таких теперь тысячи стало
Творить на свободе ГНУСЬ.
«Анна Снегина»
Здесь обратим внимание ещё на устаревший глагол-просторечие ноять, который означал то же, что современный ныть. Варианты «ноити, нояти, ноети», от которых сначала произошла неопределённая форма ныти, а потом современная ныть, были указаны в Словаре русского языка XI-XVII вв. (115).
Слово гнусь находим и в поэме Цветаевой «Ханский полон» (1921-1922):
Раскосая ГНУСЬ,
Воровская ладонь…
— Эх, Родина-Русь,
Нераскаянный конь!
Слово гнус, в отличие от гнусь, в старой орфографии писалось с твёрдым знаком: гнусъ, сейчас же нужно отличать два варианта написания: с мягким знаком и без него, т.е. гнусь и гнус, причём и то и другое может использоваться в значении отвратительного, подлого человека (383).
[511]
По происхождению от праславянского языка оба эти слова родственные и могут означать и мелкое насекомое и отвращение (в сербохорватском и чешском языках), а также грязь, навоз, лентяя (в польском языке) (38).
Даль в работе «О наречиях русского языка» (1852) (384)указывал, что гнус является сибирским диалектным словом, которым называли мелкое летающее насекомое.
Гнусь же является просторечием (48), которое используется больше в указанном выше переносном смысле к кому-либо или чему-либо, вызывающему отвращение или омерзение и употребляется как порицающее и бранное слово (96).
В стихотворении Северянина «Я жив, и жить хочу, и буду…» (1914) обратим внимание на следующие строки, в которых использован радикал новь:
Какие НОВИ в чарах мая!
Какая в НОВЯХ благодать!
И сколько НОВЕЙ в чарах мая,
Ведь столько песен впереди!
Живи, живое восторгая!
От смерти мертвое буди!
Радикал новь в Словаре Даля толкуется так:
«НОВЬ ж. непашь, залог, целина;…|| НОВЬ также новинный, местами овощ, слетье, вообще, что впервые на году появилось. Посбирать НОВИ, вост.
выпрашивать Христа ради, по жатве. Месяц на НОВИ, в НОВИ, в новце, намолоди, в новолунии» (57).
В таком, общепринятом старом смысле, указанном в Словаре Даля,это слово находим, например, в стихах Клюева:
Трубят серафимы над буйною НОВЬЮ…
«Из “Красной газеты”» (1918).
Вместе с тем, как отметил Брандт, у Северянина слово новь дано «в смысле не новопашной земли, а новых предметов или ощущений» (381), и в этом смысле первенство применения этого слова приписывается именно Северянину. Мы вернёмся к рассмотрению этого семантического новообразования в разделе о неологизмах и окказионализмах Северянина. Теперь же отметим ещё, что также этот радикал испльзовал и Есенин:
Как тогда, я отважный и гордый.
Только НОВЬЮ мой брызжет шаг…
Если раньше мне били в морду,
То теперь вся в крови душа.
«Всё живое особой метой» (1922)
В стихотворении Северянина «На лыжах» (1918) отметим радикал скользь:
Люблю на лыжах СКОЛЬЗЬ шагов…
Слово скользь известно как разговорное, характеризующееся стилистически сниженной лексикой. Смысловое значение этого слова то же, что и литературного слова скользкость (96). Это слово указано также и в Грамматическом словаре русского языка Зализняка (104).
Вместе с тем, Портнова (382) указала это слово как неологизм Северянина, что, видимо, не соответствует действительности, имея в виду помету в словаре этого слова как разговорного (96).
Диалектизм смуть находим в стихотворении «Nocturno» (1909):
Слово смуть означало то же, что и смута (96).
В Словаре Даля указан радикал смут без мягкого знака, означавший «недоброе дело» (57).
В стихотворении Северянина «Вечером жасминовым» (1910) выделим радикал чудь:
Сердце тихо очаровано… Сердце ранено чуть-чуть…
Захлебнулся ум в забвении… Вдалеке — виолончель…
Сочным вечером жасминовым сядь на лунную качель:
Будет с лилиями грешница и чарующая ЧУДЬ…
Слово чудь было указано в Словаре Даля как сибирский диалектизм в значении странный, чужой (57).
Радикал явь использован в стихотворении Северянина «Berceuse осенний» (1912):
[514]
И, утолив мой алчущий инстинкт,
Вернет меня к моей бесцельной ЯВИ,
Оставив мне незримый гиацинт,
Святее верб и КРИЗАНТЭМ лукавей…
Слово явь указано в Словаре Даля:
«Яв или явь ж. состоянье трезвое, сознательное, несонное и без бреду и забытья, в полном, здравом уме» (57).
В стихотворении Северянина обратим внимание ещё на произношение и написания кризантэм вместо хризантем.
II.5.3.2 Другие разговорные слова в поэзии Северянина
В стихотворениях «Качалка грезэрки» (1911) и «Нелли» (1911) обратим внимание на глаголы загрезить и загрезиться:
Стоит Вам повертеться, —
И ЗАГРЕЗИТСЯ сердце…
…………………………………………………………..
Что ЗАГРЕЗИТ порфирой заурядный холоп!
«Качалка ГРЕЗЭРКИ» (1911)
На кушетке ЗАГРЕЗИЛСЯ молодой педагог.
«Нелли» (1911):
Указанные глаголы были известны ещё по Словарю Даля:
«ЗАГРЕЗИТЬ, начать грезить, бредить; задурить, пуститься в нелегкую. ЗАГРЕЗИТЬСЯ, грезить много, долго, забыться в грезах» (57).
[515]
В Словаре Ефремовой глагол загрезить даётся с пометой разговорный (96). Также разговорным следует считать и глагол загрезиться.
Так что Сергей Толстой напрасно включил глагол загрезиться в составленный им Словарь неологизмов (281), посчитав это слово новообразованием Северянина.
В стихотворении «Боа из кризантем» (1911) указан глагол закудриться:
Это разговорный глагол, причём, судя по определению Словаря Ефремовой (96) к слову кудриться, сниженного лексического уровня, т.е. можно сказать, просторечие. Тем не менее, он также был без достаточных оснований включён в Словарь неологизмов Сергея Толстого (281).
В стихотворениях «Кензели» (1911) и «В клёнах раскидистых» (1912) обратим внимание на деепричастие разузорена и глагол разузорить, от которого оно образовано:
А дорожка песочная от листвы РАЗУЗОРЕНА…
«Кензели»
В этой сиреневой даче мы РАЗУЗОРИМ уют!
«В клёнах раскидистых»
В Словаре Ефремовой глагол разузорить также даётся с пометой «разговорный». Он означает «украсить узорами» (96).
Это, на мой взгляд, даёт основание и в этом случае сомневаться в правильности определения Сергеем Толстым указанного глагола и образованного от него деепричастия как неологизмов Северянина (281).
В стихотворении «Мои похороны» (1913) Северянин привёл глагол протрелить, который Сергей Толстой также включил в Словарь неологизмов (281):
Под искры музыки оркестровой,
Под вздох изнеженной малины —
Она, кого я так приветствовал,
ПРОТРЕЛИТ полонез Филины.
Однако, этот глагол был давно известен, и его приводил в своём Толковом словаре ещё Даль:
«ПРОТРЕЛИЛ соловушка, пропел трелью» (57).
В стихотворении «На островах» (1911) обратим внимание на два наречия: сорно и росно.
В аллеях СОРНО, в куртинах РОСНО…
Указывая на это слово, Сергей Толстой сссылался на строку из стихотворения Северянина «Невыразимая поэза» (1913), цитируя её неточно (281):
«РОСНО зачем в деревьях».
В стихотворении Северянина соответствующая строка дана в другой редакции:
Росы зачем на деревьях? В небе зачем фиольно? (385)
В стихотворении «Увертюра» (1915) Северянин приводит устаревшее разговорное наречие порывно, означающее то же, что современное литературное порывисто:
Вдохновляюсь ПОРЫВНО! И берусь за перо!
Порывно является устаревшим словом и означает то же, что современное порывисто, образованное от существительного порыв и стилистически разговорно-сниженного прилагательного порывный (99), вместо литературного порывистый.
Это наречие образовано от устаревшего прилагательного порывный, указанное в Словаре Даля:
Прилагательное порывный есть в стихотворении Державина «Евгению. Жизнь Званская» (1807):
[518 ]
Там с арфы звучныя ПОРЫВНЫЙ в души гром.
И ещё в стихотворении «Осень» (1819) русского поэта, прославившегося, главным образом, переводом «Илиады» Гомера, Николая Гнедича (1784-1833) (386) :
Шумит ПОРЫВНЫЙ ветр между дерев нагих
И, жёлтый лист крутя, далеко завевает…
Увидевший вскричал, а двое вас —
Две женщины с девической душою —
Зажгли огонь, пугаясь БЛЕДНОТОЮ
Бессильного осмыслить свой рассказ…
Сергей Толстой определил слово бледнота как неологизм Северянина (281).
В стихотворении «Весенние триолеты» (1913) Северянин написал:
О, жизнь моя! ты вся еще в груди!
ВОПЬЮ тебя, — и сердце воспылает!
В Словарь неологизмов Сергеем Толстым этот глагол включён неправильно (281), так как был известен задолго до Северянина и вошёл в Словарь Даля (57):
«ВПИВАТЬ, впить что, вбирать, втягивать, всасывать, вдыхать в себя жидкость или влагу. Дерево впивает пищу корнями и листвою. Впиваю
дыхание весны».
Он также вошёл и в другие словари русского языка (48,50,57) и является разговорным.
В стихотворении Северяиина «В блёсткой тьме» (1913) приводится деепричастие ОГЛУПИВ от глагола оглупить, родственного прсторечному его парониму оглупеть (49):
В княжьей гостиной наструнились, лица свои ОГЛУПИВ.
Этот глагол был известен в русском языке в значении «сделать глупым» (48) и употреблялся ещё, например, Львом Толстым в письме к супруге Софье Андреевне Толстой от 2 февраля 1884 года:
«Ничто не может так ОГЛУПИТЬ человека, как уверенность, что он все знает» (387)
Ещё этот глагол встречаем у русского и украинского писателя Владимира Короленко (1853-1921) (388) в повести «Слепой музыкант» (1886):
«— К черту уроки! — ответил Максим с гримасой нетерпения. — Слишком долго оставаться педагогом — это ужасно ОГЛУПЛЯЕТ». (389)
В стихотворении «Июневый набросок» (1910) обратим внимание на разговорный глагол обезденежить:
Здесь, на земле… Своей тоской
Ты ничего тут не изменишь,
Как нищего ни ОБЕЗДЕНЕЖЬ.
Этот глагол был указан ещё в Словаре Даля:
«ОБЕЗДЕНЕЖИТЬ кого, лишить денег или покинуть без денег» (57).
II.5.4 Разговорные архаизмы, диалектизмы и просторечия в поэзии Клюева
II.5.4.1 Радикалы в поэзии Клюева и соответствующие в произведениях других поэтов
В стихотворении Клюева «Казарма» (1907) отметим радикал гладь, толкуемый в Словаре Даля как «гладкое, ровное место» (57):
Мерещится мне въявь военных плацев ГЛАДЬ…
Есенин использовал радикал гладь в стихотворении «Песнь о собаке» (1915) :
По сугробам она бежала
Поспевая за ним бежать…
И так долго, долго дрожала
Воды незамёршей ГЛАДЬ.
«Песнь о собаке». Четвёртый катрен.
Обратим внимание, что если гладь воды дрожала, как написал Есенин в указанном стихотворении, то она уже не являлась в строгом смысле гладью.
В последующих стихотворениях Есенина «Я по первому снегу бреду…» (1917-1918) и в поэме «Пугачёв» (1921) читаем следующие строки с указанным радикалом.
Хороша ты, о белая ГЛАДЬ!
«Я по первому снегу бреду…»
Кто ты странник? Что бродишь долом?
Что тревожишь ты ночи ГЛАДЬ?
«Пугачёв»
Этот радикал находим и в стихотворении Маяковского «Верлен и Сезан» (1924-1925):
Бумаги
ГЛАДЬ
Облёвывая
пером,
концом губы –
[522]
поэт,
как ****ь рублёвая,
живёт
с словцом любым.
Вульгарное выражение из ненормативной лексики «****ь рублёвая» и вульгарное разговорное деепричастие облёвывая рассматрим в разделе «Вульгаризмы».
В поэме Маяковского «Во весь голос» (1929-1930) также находим радикал гладь и ещё радикал водь:
Другие примеры с радикалом водь мы ещё рассмотрим в дальнейшем при обращении к разговорным словам в поэзии Есенина.
Радикал гладь находим ещё и у Мандельштама в стихотворении «Кама» (1935):
И хотелось бы эту безумную ГЛАДЬ
В долгополой шинели беречь, охранять.
Этот радикал выделим в поэме Клюева «Песнь о великой матери» (1929- 1930):
[523]
Бревенчатый сон предстает наяву:
Я вижу над кедрами храма главу,
Она РАЗУЗОРЕНА в лемех и СЛАНЬ,
Цветет в СУТЕМЁНКИ, пылает в ЗАРАНЬ…
Радикал слань является областным диалектизмом (49), означающим все что постлано, настлано, что стелется, всякая настилка и постилка, а в ярославском диалекте так называли скатерть (57).
По современным словарям слань толкуется как специальный термин для обозначения настила в заболоченных, топких местах» (96), служащего «для проезда или производства каких л. работ» (49).
Зарань – диалектизм, означающий «очень рано» (57).
Сутемёнки (ещё известно как сутемень и сутемь) –диалектизм, означающй «полусвет, по закате солнца, до темени, вечерние сумерки» (49,57).
Этот диалектизм есть и в стихотворениях Есенина «Матушка в Купальницу по лесу ходила. » (1912) и «Я – пастух; мои палаты…» (1914):
СУТЕМЕНЬ колдовная счастье мне пророчит.
«Матушка в Купальницу по лесу ходила. »
Светят зелено в СУТЁМЫ
Под росою тополя.
«Я – пастух; мои палаты…»
II.5.4.2 Другие примеры разговорных слов в поэзии Клюева
В стихотворении «Лесная быль» (1908), написанным народно-поэтическим языком множество примеров разговорной речи, в том числе диалектизмов.
[524]
Диалектизм столованьице, означающий «званый обед, пир» был записан российским фольклористом, славяноведом, одним из крупнейших собирателей и исследователей былин, членом-корреспондентом Императорской Санкт-Петербургской Академии наук (1856) А.Ф.Гильфердингом (1831-1872) в 1871 г. и вошёл в составленный им «Словарь старинных слов из Онежских былин» (391).
У дородных добрых молодцов,
МИГАЧЕЙ и ЗАЛИХВАТЧИКОВ,
Перелетных зорких КРЕЧЕТОВ,
Будут шапки с кистью до уха,
ОПОЯСКИ соловецкие,
Из семи шелков плетёные.
Залихватчик – неологизм Клюева (392), образованный от прилагательного залихватский, означающего «лихой, задорный, удалой» (393).
Кречеты – птицы семейства соколов (394).
Опояска, согласно Словарю Ушакова (1935-1940) – областной диалектизм, означающий «пояс, обычно в виде шнурка, тесьмы» (48), а по Словарю Ефремовой – «пояс, обычно плетеный или тканый» (96).
Сгомонятся красны девушки,
Белолицые согревушки,-
Как от ТОРОПА повального
ОТШАТЯТСЯ на сторонушку.
[525]
Тороп – то же, что торопливый человек и ещё поспешность (36).
Отшатятся – разговорное диалектное слово, известное по Словарю Даля (см. отшатывать, отшатать, отшатнуть, отшатнуться) (57).
Ещё в «Песне о соколе и трёх птицах Божиих» (1908) Клюев писал:
От налёта соколинаго,
Злого посвиста змеинаго,
Волга реченька смутилася,
В сине море ОТШАТИЛАСЯ…
Далее в стихотворении «Лесная быль» Клюев писал:
Парни ражие, удалые
За куветы встанут талые,
ПРИТУЛЯТСЯ на ЗАВАЛИНЫ…
Старики, ребята малые –
Диво-дивное УВИДЮЧИ,
ПРОМЕЖДУ себя ТОЛКУЮЧИ:
«Чья здесь ведьма захудалая
Ходит, в землю носом КЛЮЮЧИ?
Выделенные здесь слова являются просторечиями.
Выше мы указывали также и на просторечие слухайте, использованное в этом стихотворении:
[526]
«Не дарите меня золотом,
Только СЛУХАЙТЕ, крещеные:
Мне не спалось ночкой синею
Перед Спасовой заутреней…»
Наконец, выделим ещё просторечия в заключительной строфе того же стихотворения Клюева:
В «Песне о соколе и трёх птицах Божиих» обратим внимание ещё на просторечие с сокращённым по сравнению с нормой произношением «не видли-ль» вместо «не видели ли»:
А НЕ ВИДЛИ-ЛЬ змея пёстраго,
Что-ль того Лихого Сокола?
В стихотворении «На пороге жизни» (1910) Клюев использовал сохранившееся в то время как диалектизм в Олонецкой области существительное минутие, которые в современных словарях, к сожалению, не указывается:
Лелеять нам одно лишь надо:
По злом МИНУТИИ конца,
К уборке трав и винограда
Прибыть в обители Отца.
[527]
В латинском языке, из которого было заимствовано это слово, minutia означает мелочь или тонкость (395). Вместе с тем, в контексте стихотворения Клюева минутие относится к временной характеристике, подобно однокоренному слову минута, но в значении начала движения или перехода, который выражается глаголами минуть и миновать.
Это слово было известно ещё в XVII в. и его использовал московский инок Венедикт Буторин в стихотворении «Слово на умиление души своей» (1688), причём также в сочетании со словом конец:
Горе тебе, человече, яко своего жития веси МИНУТИЕ и конец,
А не подражает праведным, им же Христос подаст нетленный венец.
Кокора – областной диалектизм, означающий то же, что коряга или дерево, вывороченное с корнем, нижняя часть ствола хвойного дерева вместе с перпендикулярным ему крупным корнем, идущая на деревянные постройки (49).
Шеломок – столб, поддерживающий навес (396).
Подзор – здесь: «резной карниз в русском деревянном зодчестве» (49).
В стихотворении «Из улицы в улицу» (1913) Маяковский также использовал разговорный глагол выпестрить, помеченный как относящийсяк сниженной лексике, т.е.являющийся просторечием (96):
В небе жирафий рисунок готов
ВЫПЕСТРИТЬ ржавые чубы.
Этот глагол Наталья ё и Анастасия Пашенцева неправильно отнесли к неологизму Маяковского (397) со значением «выделить, украсить, сделать заметным». Он был известен ещё по Словарю Даля (57) как выпестрять:
Ранее, в разделе о просторечиях в поэзии Пушкина мы обращали внимание на глагол слыхать, употребляемый вместо слышать. Теперь на примерах из поэзии Клюева и далее Есенина рассмотрим ещё одну просторечную форму того же глагола – слухать.
В стихотворении «Лесная быль» (1908) Клюев, используя просторечия, диалектизмы и другую разговорную народную лексику писал:
Тут я голосом, как молотом,
Выбью звоны колокольные:
«Не дарите меня золотом,
Только СЛУХАЙТЕ, крещеные:
Мне не спалось ночкой синею
Перед Спасовой заутреней.
Вышла к озеру по инею,
По росе медвяной, утренней… «
Также такую просторечную форму глагола слушать Есенин использовал в стихотворении «Топи да болота.. » (1914):
СЛУХАЮТ ракиты
Посвист ветряной…
И ещё в поэме Есенина «Марфа Посадница» (1914):
[529]
Глас приказаний чинно СЛУХАЛ народ.
ПОСЛУХАЙТЕ, люди,
Ухлюпы трясин.
Отметим, что это просторечие указано в «Историко-лингвистическом словаре трилогии «Государева вотчина» (368).
В поэме Клюева «Погорельщина» (1928) читаем:
Десятые звёзды пойдут НА ПОТУХ,
И Лопский погост — многоглавый петух
На кедровом гребне ВОЗДЫНЕТ кресты:
Есть Спасову печень сподобишься ты.
Диалектные выражения «на потух», также как и «в потух», означают «в предвечерние сумерки», где слово потух означает угасание, потухание, например, зари (252).
Глагол сподобиться является устаревшим церковным, книжным словом, перешедшим позднее в разговорную, ироничную и шутливую форму (49, 50,96). На церковном языке это слово означает удостоиться, обрести милость (Лук.20:35 ; Лук.21:36 ) (24).
Со словом вздынуть известна также псковская поговорка:
Эта поговорка означает: «рассердиться на кого-либо, выразить неудовольствие по какому-либо поводу» (252).
Примечание: Данный раздел эссе «О литературных нормах в русской поэзии», приводится здесь в обновлённой редакции с продолжением начатой нумерации страниц и сносок, содержание которых будет опубликовано в заключительном разделе.
Продолжение следует.