что значит компрадорская власть
Компрадорский капитализм – что это?
Компрадорами называли различных торговцев или коммерсантов в стране подвергшейся колонизации, которые выполняли различные посреднические или представительные функции между представителем иностранного капитала и имеющимися рынками.
Значение термина
Термин «компрадор» был придуман выходцами из стран Западной Европы. Первоначально, так называли различную прислугу, состоявшую в значительной мере, из туземного населения, которую использовали как агентов продажи на местных рынках.
Основной задачей этих людей был сбыт продукции своих нанимателей, за что иногда им выплачивалось некоторое жалование. Крепче это слово распространилось и вошло в обиход на территориях колонизованного Китая и в Японии после периода реформ известных как «Революция Мэйдзи».
Позднее компрадорами стали называть местных поставщиков товаров и сырья, работавших на колониальные торговые компании, и локальных представителей администрации этих иностранных предприятий.
Компрадоры в Южном Китае
Огромную роль в экономической жизни региона компрадоры играли на предприятиях Южного Китая, где эти торговые агенты осуществляли скупку и перепродажу таких товаров как шелк, чай, хлопок, специи и т.д. для своих зарубежных метрополий. Компрадоры редко работали на государственные институты, преимущественно на частные корпорации и крупные сети банков.
Расцвет этот экономический институт торгового представительства пережил в тот момент, когда их наиболее успешных компрадоров стали выходить зажиточные люди, обладающие образованием близким по качеству с европейским, а по величине накопленного капитала – приближающимися к экономической элите местного сообщества.
Так сложилась «компрадорская буржуазия», которая была особой составной частью местной буржуазии, специализировавшейся на торговом посредничестве между местными производителями и иностранными скупщиками, игравшими как на внутренних, так и внешних рынках.
Колониальная компрадорская буржуазия
Колониальная компрадорская буржуазия формировалась преимущественно из непривилегированных сословий местного общества – прежде всего местных ремесленников и купцов, иногда ростовщиков. Со временем, в посредническую деятельность втягивались и представители местной политической элиты – местные феодалы, члены правящей династии, – иными словами, и самые крупные собственники.
Компрадорская буржуазия была полностью зависима от иностранного капитала, поэтому была одной из тех сил в обществе, что были заинтересованы в сохранении колониальной зависимости своего государства.
Таким образом, во многом эта прослойка стала одной из самых презираемых и отчужденных в обществе. Их огромное влияние на принятие политических решений было активно использовано в своих интересах представителями иностранных компаний, что в значительной степени мешало развитию собственного производства в стране.
Во время событий антиколониальных революций, прокатившихся по всему миру на рубеже XIX – XX в., компрадоры оставались безучастны, а нередко и вставали на сторону колониальной администрации. Многих из них «раскулачили», они подвергались репрессиям, а их собственность – аресту и конфискации в пользу новых национальных государств.
Их влияние и значение потеряло практически всякое значение после событий Первой мировой войны, поскольку экономики национальных государств более не нуждались в постоянных дешевых товарах.
Вторая мировая война окончательно разрушила империалистическую колониальную систему, что усилило по всему миру тенденцию к возникновению национально-освободительных движений, окончательно покончивших с институтом компрадоров и связанных с ними клиентами.
Компрадоры сегодня
В современности, компрадор – слово, имеющее негативную коннотацию, употребляемое по отношению к олигархическим верхушкам в высших эшелонах власти, зарабатывающие несметные состояния на продаже иностранцам отечественных природных богатств.
С другой стороны, можно встретить употребление этого слова по отношению к агентам и представительствам крупных иностранных корпораций, товары которых мешают развитию местной индустрии, а полученная прибыль идет не в развитие местных производств, но в иностранные банки.
Если рассмотреть вопрос в более позитивном ключе, то сегодня, эту группу людей можно охарактеризовать как «посредническое меньшинство», чья главная задача – ознакомление населения с зарубежными товарами.
Их возникновение сегодня обусловлено уже глобализацией и приходом все новых компаний на старые рынки, что побуждает имеющиеся производства все более усложняться, быть конкурентными. Посредники на среднем уровне не подвергаются серьезной дискриминацией, а скорее сливаются с общей массой населения, занимая устойчивое положение в рядах сильного среднего класса.
О чём оглушительно молчат Хазин, Делягин и другие экономисты
Политика, которую проводит «наш» экономический блок, носит настолько очевидный вред экономике и населению, что определение её как преступной, стало общим местом. Об этом открыто говорят экономисты и спорят политологи. Однако, с диагнозом причин происходящего, возникли явные разногласия.
Большинство вменяемых экономистов сходятся во мнении, что это следствие элементарной малограмотности и профнепригодности представителей, так называемого либерального клана, приведённых к власти «Западом». Судя по г-же Набиуллиной, которая никак не могла защитить диссертацию, это мнение имеет под собой некие основание.
Сторонники Хазина и Делягина утверждают, что причина в том, что они прямо зависят от глобальных либеральных элит и служат не интересам страны, а обслуживают глобальный бизнес и его идеологов.
Адепты секты Фёдорова утверждали, что происходящее – результат оккупационного законодательства и достаточно пЕдРосовцам получить 2/3 в парламенте, как они поменяют Конституцию, законодательство и мы «суверенно» заживём, как «у Христа за пазухой». Результат их деятельности, после «победы», общеизвестен. Адекватным членам секты стало понятно, что их «развели» и целью НОД было протащить в парламент побольше пособников компрадоров, под псевдопатриотическими лозунгами.
Если это действительно так, то за внешне хаотическими и/или «безграмотными» действиями наших экономических властей, обнаружится железная логика и чей-то шкурный интерес.
Ведь классики не зря нас учили, что государство носит классовый характер. Действительно, наиболее организованные и обладающие серьёзными, финансовыми и другими ресурсами социальные группы, способны использовать его инструменты в своих интересах.
Поэтому, попробуем руководствуясь старым принципом: Cui prodest? (Кому выгодно), определить истинных заказчиков, проводимой политики! Постараемся разобрать, наиболее вопиющие действия/решения Правительства и ЦБ и соотнести их последствия с интересами определённой социальной группы: «компрадорская буржуазия» или просто КОМПРАДОРЫ.
Кто такие компрадоры?
Для начала давайте ознакомимся с несколькими фактами:
Какие выводы о происходящих процессах мы можем сделать? Значительная часть «российской» буржуазии, причём, как мы видим, не только так называемые олигархи (не все же 20 тысяч уехавших к ним относятся), особым образом организовали свою экономическую деятельность. Несмотря на «отечественную», по характеру источника богатства, принадлежность, они целенаправленно выводят на Запад доход, получаемый за счёт эксплуатации национальных богатств и населения России. Этот процесс носит нарастающий характер. Как видно из приведённых данных, вместо развития своего бизнеса в России, они всё большую часть получаемой прибыли выводят из страны, обескровливая её экономику.
Поэтому, вместо развития промышленности, происходит непрерывная деградация производства (в первую очередь сложного, наукоёмкого, с высокой долей прибавочной стоимости). Результат – упрощение структуры производства, превращение страны в сырьевой придаток глобального Запада. Таким образом, в стране сформировалась порочная экономическая модель, при которой усиление эксплуатации внутри России не ведёт к накоплению национального богатства и укреплению экономики государства (пусть и в руках узкого круга национальной буржуазии). Вместо этого лишь усиливается его отток на глобальный Запад. Частными случаями последствий этого процесса, является общее обнищание и рост социального неравенства внутри страны.
Именно ЭТА часть буржуазии, в основном продающая за рубеж минеральные богатства и/или продукцию низкого передела, как сырьё (для дальнейшей переработки на Западе) и называются компрадорами. Таким образом компрадоры, выступают в роли младших партнёров, по отношению к странам капиталистического ядра, играющего роль метрополии России.
В силу экономических связей и собственных взглядов эти люди связаны с глобальным Западом гораздо больше, чем с Россией. Во-первых потребители их продукции находятся за пределами России. Поэтому экономическое положение граждан и отечественных производителей им не интересно – им важнее наличие платёжеспособного спроса на Западе. Во-вторых: они связанны с Западом активами и будущим: их дети, виллы, финансовые средства и др.. – всё там на истинной «родине». Поэтому наша страна для них лишь источник прибыли – не более того.
К ним примыкают банкстеры – монополизирующие финансовый рынок пять банков, владельцы федеральных сетей (как правило нерезиденты РФ), «оседлавшие» торговлю и задирающих наценку до 300% и др.. ориентированные на глобальный Запад буржуа
Так ли это и в чьих интересах осуществляется финансово-экономическая политика государства? Наиболее вопиющие и обсуждаемые факты:
Продолжение серии «Правильный диагноз болезни страны»:
avrom_caucasus
avrom_caucasusavrom_caucasus
Особенности капитализма в России. Постсоветская компрадорская модель.
Статья из цикла «Азбука революции».
Особенности капитализма Политико-экономическая система, которая сложилась почти на всем пост-советском пространстве — и в России, и на Украине, и в Узбекистане, и в Молдове, и в Киргизии, и в Казахстане — это государственно-монополистический капитализм компрадорского типа.
Государственно-монополистический капитализм — это когда государственная машина — наиболее значимый игрок в экономической жизни. Частная собственность на средства производства, хотя имеется и признается, но государство в любой момент беспрепятственно может это дело «подкорректировать». Государство также является наиболее влиятельным фактором регулировки экономических процессов.
Компрадорский — поскольку основным, приносящим максимальную прибыль, видом экономической деятельности является «распиливание» ресурсов, доставшихся от прошлого — экономических, геополитических, технологических, культурных и прочих.
В наиболее чистом виде эту систему можно наблюдать именно в России. Режим, который установился в Российской Федерации, существует исключительно за счет продажи российских ресурсов в те страны, которые могут за них платить — хоть в традиционные развитые государства (Западная Европа и США), хоть в развивающиеся страны (из тех, кто пытаются создать неподконтрольную Западу экономику — в первую очередь Китай).
Такой режим и называется компрадорским.
Согласно «Большому Энциклопедическому Словарю», «Компрадорская буржуазия (от исп. comprador — покупатель), часть буржуазии экономически отсталых стран (как колоний, так и независимых) осуществляющая посредничество между иностранным капиталом и национальным рынком. Тесно связана с колонизаторами и национальными монополиями и поддерживает их в ущерб национальным интересам».
Важно отметить, что сложилась в России эта компрадорская система не по чьему-то злому умыслу, но «сама собой», по законам естества. То геополитическое политико-экономическое пространство, которое семьдесят лет именовалось Советским Союзом, начало создаваться еще Чингис-ханом. Так что ресурсов накопилось много — есть что «пилить». Капитал и вообще экономическая власть в предперестроечном Советском Союзе находилась в руках узкой и закрытой группы высшей партийной номенклатуры. Перестройка стала возможной потому, что эта группа прониклась убеждением, что по уровню потребления она безнадежно отстает от западных элит, и что именно и только «экономика западного типа» позволит им «жить как люди».
Но в смысле быстроты получения прибыли «распил» имеющегося под ногами несравненно легче и выгоднее, чем производство нового! Поэтому именно на такую «экономическую деятельность» в централизованном порядке были переключены практически все сто процентов ресурсов, контролировавшиеся партийной номенклатурой. «Личный состав» смотрящих, при этом, частично сменился — но в пределах все того же социального слоя.
Итак, экономическая форма была определена изначально, еще на «первом этапе большого пути».
Вопрос только в выборе наиболее подходящей (с точки зрения власть имущих) формы политического оформления сложившейся системы.
Форма эта должна, в первую очередь:
1. Нейтрализовать массы, направить их энергию в нужное, непротестное русло, не допустить угрозы системе.
2. Дать возможность элитам, группировкам, реально держащим в своих руках ключи от ресурсов, цивилизованно производить разборки между собой, решать неминуемо возникающие конфликты без излишних жертв и усилий (вариант финальной сцены из «Гамлета», когда остается гора трупов и один обескровленный победитель — никому не нужен).
В течение первого десятилетия после распада Союза новообразованные государства приняли форму парламентских республик. Ожидалось, что она позволит «навечно» сохранить власть правящих элит, перерожденной советской номенклатуры, обеспечить и механизм решения конфликтов внутри правящих групп и приемлемый (чтобы «не рыпался») уровень жизни «электората». Но даже на Западе, где эта система зародилась и где она наиболее соответствует местным условиям, парламентская модель правления в последнее время становится все менее и менее адекватной изменяющейся реальности. В странах СНГ парламентская республика стала «буксовать» практически с самого начала, государственный механизм с каждым годом становился всё более и более разбалансированным.
Максимально четко это проявилось в ходе «оранжевой революции» на Украине. Тогда соревновались две финансово-экономические группы: «проект Янукович» был более связан с теми кругами компрадорского капитала, что заправляют в настоящий момент в Москве, а «проект Ющенко» — с теми, что от московской кормушки были отстранены. Каждый клан «вбил» тогда в своего претендента «крупные бабки», рассчитывая получить после выборов полный «доступ к кассе». Но «полного доступа» не получилось, и очевидно, уже не получится. Страна находится в состоянии перманентного политического кризиса, ситуация на Украине создалась патовая — ее надо постоянно как-то «разруливать», а значит — делиться властью и деньгами с соперником.
Впрочем, то, что классическая парламентская система, установленная в европейских осколках бывшего СССР, начнет давать сбои в своей основной функции — защите и легализации интересов правящих групп, можно было предположить заранее. Все же на дворе новое тысячелетие, и то, что было хорошо в начале девяностых, неминуемо должно было устареть через пару десятилетий. Ведь любой механизм имеет свой срок износа.
Путин (точнее, те, кто коллективно делали «проект Путин») поняли это раньше других. И ВВП стал вводить в РФ «управляемую (суверенную) демократию» — то есть сводить к минимуму роль выборных институтов.
К чему приведет установление в Российской Федерации такой модели правления?
Казалось бы, это — тайваньский вариант японской модели (направляемого государством экономического развития). Эта модель была реализована, вслед за Японией, и на Тайване, и в Южной Корее, и в Сингапуре, сделав возможной «экономическое чудо» Юго-Восточной Азии. Из аграрных отсталых стран третьего мира всего лишь за пару десятилетий «азиатские тигры» вырвались в передние ряды мировой экономики.
Между «тиграми» имелись и некоторые отличия. В Японии возникла многопартийная система. На Тайване при направляемой государством рыночной экономике вся политическая жизнь исчерпывалась Гоминданом. В России на месте Гоминдана — Администрация Президента, конкретные рычаги управления и там, и там схожи.
Но реализация этой модели в СНГ и в ЮВА дает диаметрально противоположные результаты.
На Тайване, в Японии или Сингапуре никаких природных ресурсов не наблюдалось, и у элиты, для того, что бы обеспечить себе «красивую жизнь» не было иного выхода, кроме как развивать технологии и промышленность, поощряя конкуренцию на внутреннем рынке и международную конкурентоспособность, всеми силами стремиться преодолеть разрыв с ведущими развитыми странами. В Российской Федерации, как говорилось выше, ситуация иная.
Поэтому режим «управляемой (суверенной) демократии» в РФ (в отличие от некоторых других стран СНГ, лишенных собственных источников сырья) будет тут только углублять имеющийся разрыв между Россией и развитыми странами.
Есть еще один момент.
Обычно считается, что компрадорский капитал имеет ту особенность, что заинтересован в слабом коррумпированном государстве, которое никак не мешает этому капиталу грабить страну.
Такая ситуация, действительно, наблюдается в большинстве экономически отсталых или развивающихся государств.
Однако у Российской Федерации и тут «особенная стать». В большинстве стран наряду с компрадорской буржуазией, компрадорским капиталом, имеется и капитал национальный. Он извлекает прибыль не за счет тупой продажи вовне имеющихся ресурсов, как компрадоры, но за счет развития собственных производительных сил.
Между компрадорским и национальным капиталом возникают противоречия. Национальный капитал оказывается заинтересованным в сильном национальном государстве, в том, чтобы ресурсы шли на развитие страны, создание и развитие собственных производительных сил. Компрадорский — в том, чтобы ему не мешали вывозить ресурсы, и в максимальном удовлетворении интересов своих зарубежных партнеров-хозяев, которые в развитии местных производительных сил никак не заинтересованы.
Именно национальная буржуазия являлась движущей силой большинства направленных на модернизацию революций и национально-освободительных движений.
И то, что компрадорский капитал, даже находясь у власти, в условиях конкуренции с национальным капиталом, заинтересован в слабом государстве, сильно облегчает возможность национальной модернизационной революции, направленной на изменение компрадорской модели экономики.
В России же сложилась довольно редкая система: национального капитала тут практически нет, весь крупный капитал — именно компрадорский, занимающийся именно и исключительно продажей ресурсов. Более того, компрадорский капитал намертво связан с бюрократией, с высшим чиновничеством — это просто один класс. Государственный аппарат в России первичен — он контролирует все ресурсы и поэтому является источником самого капитала, сращен с ним. Поэтому именно в интересах обеспечения компрадорской продажи ресурсов формируется и контролируется весь государственный аппарат, который, в свою очередь, держит в своих руках все рычаги экономической, общественной и политической жизни.
Поэтому российский правящий слой заинтересован в максимально сильном государственно-репрессивном аппарате — ведь именно государственная машина является главным механизмом реализации его интересов и именно этот аппарат стоит на страже компрадорского характера российской политико-экономической системы.
При этом оказывается, что сил, заинтересованных в смене компрадорского характера экономики, в правящем слое и обсуживающей его интересы интеллектуальной прослойке — попросту нет.
Что делает крайне маловероятной возможность национальной модернизации — что революционным, что эволюционным путем.
Побудить российский правящий слой пойти на развитие собственных производительных сил, на изменение экспортно-компрадорского характера экономики, может или явная угроза того, что зарубежные партнеры-хозяева решат полностью отказаться от его услуг и взять страну под свой прямой и непосредственный контроль, или появление внешней силы, заинтересованной в изменении существующей в России компрадорской модели.
Вероятность именно такого развития событий, впрочем, крайне мала.
Компрадорское псевдо-государство
Особенность компрадорского псевдо-государства заключается в том, что власть не извлекает доход из территории, не связывается с неопределённостью извлекательных работ, а получает строго фиксированный доход извне, сверху. Сумма перечисляется власти, например, в долларах США, а дальше спускается вниз, «худея» по мере углубления в народную толщу.
Компрадорское государство – не субъект, а объект отношений. Как ему жить, сколько ему выделить на расходы – решают извне него.
Конечно, внешние силы – не дураки, чтобы просто так кормить целые народы. За выделяемые гранты на существование они требуют (и тут они в своём праве) дать им в пользование, на их усмотрение, источники доходов внутри компрадорского государства.
Получается, что компрадорская власть как бы сдаёт своё население и территорию «в аренду» – и за пользование ими получает фиксированную арендную плату.
Если бы арендаторов было много – то компрадорская власть смогла бы и повыделываться, диктуя свои условия. Но рынку хорошо знакома ситуация МОНОПСОНИИ – когда имеется на определённый товар только один покупатель.
Мировой рынок в XXI веке – это монопсония пула ведущих валют, неразрывно завязанных на доллар США. Разного рода раджам и падишахам, продающим в кабалу свои народы, выбирать из множества «арендаторов» не приходиться.
Выбор у них только один: или «жрать, что дают», или, принимая на себя все риски самостоятельного хозяйствования, вставать на путь извлечения собственного дохода из территории, при всём неудобстве неопределённости такого рода деятельности.
Как пел В. Высоцкий:
В этом самом Будапеште, уж такие времена,
Может, скажут «пейте-ешьте», ну а может, ни хрена…
Урожайность риса в КНДР – отнюдь не фиксированная выплата из мирового финансового центра. Случись неурожай – плакаться некому…
Но в то же время жизнь показывает нам неуязвимость небогатой Северной Кореи при крайней уязвимости весьма зажиточной Южной Кореи.
В КНДР техномика – что умеем и можем, то и делаем, и имеем. Коряво получается – некого винить, кроме себя… Экономика Южной Кореи – это яркий пример инвестиционной экономики, при которой любую страну можно быстро надуть, и так же быстро сдуть, то направляя туда потоки долларовых заказов, то забирая их оттуда.
Понятно, зачем надували Южную Корею: показать кукиш независимой Северной. Интереснее другое: КАК надували.
Поскольку в принципе без разницы, где эти тапочки шить – мировая власть выбирает на планете точки, исходя из политических интересов. Не будь КНДР – Южная Корея была бы не богаче Мьянмы или Индонезии. Но Трамп – видимо не от большого ума – уже публично огласил, что США передали в Южную Корею ряд заказов, что нанесло убытки собственно-американским производителям [1].
То есть (если верить Трампу – а как ему тут не верить) – то что могло и должно было делаться на американских заводах, просто под видом инвестиций передали на южнокорейские заводы. Как отдали – там могут и забрать, буквально в один день (чем и грозит Трамп с его расследованиями) – и тогда Южная Корея сядет голым местом на холодное.
Если КНДР представляет из себя самостоятельное явление, при всех её недостатках, то ЮК – это инвестиционный дутыш глобализма: живёт, пока дуют, перестанут дуть – перестанет жить.
Во многом, если не во всём, притоком инвестиционной «халявы» южные корейцы обязаны мужеству северных. Если бы северных не стало – то тогда и с южными «косоглазыми» Америка заговорила бы по-другому, указав им место в мировой экономике у параши…
Напомню, что она и с нами, армянами, говорила по-другому, пока был СССР и его бронированный кулак стоял на Эльбе. Не то, что сейчас…
Может быть, пример с КНДР не очень удачный – в силу целого ряда цивилизационных локаций, но в общем и целом он объясняет разницу между техномикой (Разумом) и инвестициономикой (Авосем).
Техномика держит весь цикл производства благ в своих руках и под своим контролем. Это коллективное натуральное хозяйство, у которого и победы внутренние, и беды тоже только внутренние.
Инвестиционная экономика понятия не имеет, откуда приходят в неё сперва доллары, а потом и всякие товарные «ништяки». Точно так же не знает она и того, куда «ништяки» все разом деваются в условиях «кризиса»…
Она просто надеется на «авось», на то, что раз так пошло – так всегда и будет. Привозят нам немцы откуда-то из-за моря машины – и дальше будут привозить.
А если вдруг прекратят? Спросите обезьянку в клетке, что будет, если туристы перестанут приезжать и кидать ей бананы; умей она говорить, сказала бы: «такого быть не может!».
Главное отличие инвестиционной экономики от плановой в том, что в инвестиционной никто никому ничего не гарантирует и даже не обещает. Вы нужны или не нужны только сегодня, про завтра и разговора нет. Поэтому нельзя считать инвестиционную рыночную экономику разделением труда – это скорее найм рабочей силы и ресурсов.
Вы не только не видите всего цикла удовлетворения ваших потребностей, чаще всего вы даже не знаете, зачем вы делаете то, что делаете. Вам велели делать нечто и платят за это доллары. Для чего оно нужно и где используется – вы порой и понятия не имеете. Как не ведаете – почему наниматель отобрал именно вас, на какое время он вас отобрал, при каких условиях передаст свой заказ другому и т.п.
Строго говоря, это не разделение труда, а делёжка милостыни, брошенной в толпу. Самое опасное в такой ситуации даже не очевидное унижение, а менее заметное, но более значимое явление: дерационализация всего строя жизни.
Отсюда и вытекает тот предельный кафкианский сюрреализм политической жизни, которую демонстрирует, например, Украина сегодня. Если смысл гидравлического государства был в обслуживании оросительных систем (и этому подчинялось всё – во имя урожая), то смысл государства клоунов – подчиняет всё кривлянию клоунады, «шоу маст гоу он». Если ты обезьянка в клетке – то главное для тебя, чтобы тебя заметил турист, бросающий бананы. Следовательно, чем нелепее твоё действие, тем больше шансов, что тебя заметят и оценят…
Отказавшись от рисков неопределённости самостоятельного (разумного, постигаемого собственным умом) хозяйствования – человек автоматически получает весь пакет приживалки, все риски, связанные с побирушничеством и смертельной зависимостью от внешних поставок.
Как складывается национальный доход в рамках техномики, под контролем самостоятельного разума, являющегося самостоятельным центром принятия решений? Он восходит снизу-вверх, непосредственно от территории в руководящие органы, от корней – к цветам и пустоцветам.
Допустим, бригада полеводов собрала тонну моркови. Руководство уровнем выше получает с этой тонны центнер (не самой моркови, а выручки за неё). На областной уровень передаёт 10 кг моркови в монетизированной форме, а оттуда на державный уровень – монетизированный килограмм выжатой из земли (или недр, или воздуха) тонны блага…
Поэтому в разумно обустроенной экономике отчисления наверх с выручки первичного звена обработчиков ресурсов должны уменьшаться по мере восхождения уровней?
У человека внизу – единственный источник дохода: его доля от выручки за выработку. У человека наверху – миллионы источников дохода: доля со всех выручек за всякую выработку.
Кроме того, стремление повысить доходы верхушки – даёт кратно-больший рост в низах: дополнительная копейка, отчисленная высшему руководству – это дополнительный рубль на уровне низовой бригады производителей.
В компрадорском государстве, в котором безответственная власть сдала в аренду мировым воротилам (ТНК) и народ, и землю – движение национального дохода соответствует движению соков у растения-паразита.
То есть не от корней к цветам, а сверху вниз. Власть получила в долларах «арендную плату» – и по идее, должна передавать часть её вниз.
Но в такой схеме получается, что народ – не источник дохода власти, а конкурент для неё! Он не вырабатывает деньги, а претендует на часть тех денег, которые власть уже получила в готовом, валютном виде. Делиться с народом для компрадорской власти – значит, себя обделять.
Какое-то количество людей нужно для ТНК, «арендаторов» – но ТНК сами оплатят тех, кто им нужен. А за пределами этого круга все остальные не нужны никому:
— ТНК, потому что «неконкурентоспособны».
— Ни компрадорской власти – потому что объедают её.
— Ни самим себе – потому что дерационализированы, ум потеряли, живут как в белой горячке или в галлюциногенном бреду.
Из того факта, что Россия продаёт нефть на Лондонской бирже, по ценам, навязанным в Лондоне – очевидно, что Россия добывает свою нефть не для себя. Она обеспечивает нефтью чужие нужды, причём не на своих условиях, а на условиях тех, чьи нужды обеспечивает.
А выйти из такого оскорбительного положения, хлопнув дверью, Россия не может, потому что она разучилась делать простейшие вещи, вроде тех же тапочек или семенного материала для селян.
Так происходит роковая для стран и народов подмена – вместо поиска технических средств для получения натурального, реального блага – ищут возможность выклянчить доллар, как источник получения благ.
Это похоже на то, как привычные к хлысту и халяве цирковые зверушки вместо охоты занимаются в диком лесу эквилибристикой и жонглированием…