что значит нимб над головой ангела
Нимб над головой — значение
Что такое Нимб над головой?
На всех иконах Иисуса Христа, Богоматери и святых, вокруг их головы изображен светящийся диск. Мы знаем, что это сияние называют нимбом, но что оно собою представляет, объяснить можем с трудом. Что такое нимб над головой? Для чего он нужен? Может ли появиться у человека? Давайте разбираться по порядку.
Значение нимба с религиозной точки зрения
Нимб – это многозначный священный символ. На иконах изображается в виде светлого круга вокруг головы. Нимб это образ вечности, святости и божественной благодати.
На иконах Христа, внутри нимба изображен крест – главный религиозный символ христианства. Также на нимбе можно увидеть три буквы «ό ώ ν», которые в переводе с греческого означают «Сущий». Нимбы бывают разного цвета и форм. На образах можно увидеть круглые, квадратные, треугольные и даже шестиугольные ореолы. У каждого из них есть свое сакральное значение.
В иконописи очень серьезно подходили к выбору цвета. Со временем установилась символика, передающая через цвета определенный смысл образа. Так золотое и белое сияние означало райскую, божественную благодать; голубой нимб – связь с Небом и духовным миром ангелов; зеленое сияние – знак вечной жизни; красный ореол – символ мученической жертвы и Воскрешения.
Сущность нимба в науке
Ученые уже давно смогли доказать миру существование человеческой ауры. По-сути это биополе, которое защищает наше тело от внешней, негативной энергии. Аура в точности отражает наше внутреннее состояние. Все наши мысли, чувства, духовное и физическое здоровье объединяются в единую энергетическую оболочку. Верхняя часть, в частности голова, имеет защиту в виде ореола (нимба).
Чем сильнее у человека аура, тем легче ему противостоять негативным внешним факторам. Сюда можно отнести атаки энергетических вампиров и других людей, пытающихся влезть в личное пространство и нарушить внутренний духовный баланс. Аура может иметь форму кокона, перевернутого гриба или груши. В первом случае человек наиболее защищен. Две другие формы работают не в полную силу. Энергетический слой покрывает человеческое тело лишь частично, тем самым оголяя уязвимости.
Все наши мысли и действия мгновенно отражаются на ауре. Чем больше мы будем работать над своим духовным развитием, тем сильнее будет наше биополе и нимб сможет проявиться.
Что такое Нимб в эзотерике?
Давайте посмотрим как интерпретирует это понятие эзотерика.
Современные духовные целители уверяют, что нимб над головой не всегда является символом божественной святости. Прежде всего, сияющий ореол означает духовную чистоту и позитивную энергию. Таким образом, можно сделать вывод, что солнечная корона может проявиться у каждого из нас.
Человек представляет собой сложную энергетическую структуру. Люди умеющие генерировать внутреннюю чистую энергию, ощущают себя свободно и счастливо. Они находятся в гармонии с собой и окружающим миром. Такие люди излучают доброту и благодать. Они упорно работают над своим духовным развитием, и каждый день становятся на шаг ближе к истинному, божественному совершенству.
Нимб над головой представляет собой мощный сгусток энергии. После молитвы или длительной медитации человек чувствует сильный духовный подъем. Именно в этот момент может проявляться огненный шар с сияющей энергией. Важно понимать, что одной молитвы недостаточно. Нимб это не просто выход энергии, а проявление внутренней чистоты, веры и святости.
Человек должен пройти долгий духовный путь. Это чрезвычайно трудная работа, которая под силу лишь немногим. Нужно забыть о личных благах и потребностях. Все что нужно человеку – вера. Абсолютно не важно, какую религию вы исповедуете. Имеют значение лишь те догматы, которым вы следуете.
Увидеть сияющее гало могут те люди, которые открыли в себе астральное зрение. Прежде всего, это духовные целители, священники и наставники, служащие Богу и высшему добру.
Как видим, нимб это не просто символ на иконах. Светящийся ореол является частью человеческой ауры и в некоторых случаях может даже становиться видимым для окружающих людей.
Спасибо Вам, что поделились статьей в социальных сетях!
Что такое Нимб над головой?
На всех иконах Иисуса Христа, Богоматери и святых, вокруг их головы изображен светящийся диск. Мы знаем, что это сияние называют нимбом, но что оно собою представляет, объяснить можем с трудом. Что такое нимб над головой? Для чего он нужен? Может ли появиться у человека? Давайте разбираться по порядку.
Значение нимба с религиозной точки зрения
Нимб – это многозначный священный символ. На иконах изображается в виде светлого круга вокруг головы. Нимб это образ вечности, святости и божественной благодати.
На иконах Христа, внутри нимба изображен крест – главный религиозный символ христианства. Также на нимбе можно увидеть три буквы «ό ώ ν», которые в переводе с греческого означают «Сущий». Нимбы бывают разного цвета и форм. На образах можно увидеть круглые, квадратные, треугольные и даже шестиугольные ореолы. У каждого из них есть свое сакральное значение.
В иконописи очень серьезно подходили к выбору цвета. Со временем установилась символика, передающая через цвета определенный смысл образа. Так золотое и белое сияние означало райскую, божественную благодать; голубой нимб – связь с Небом и духовным миром ангелов; зеленое сияние – знак вечной жизни; красный ореол – символ мученической жертвы и Воскрешения.
Сущность нимба в науке
Ученые уже давно смогли доказать миру существование человеческой ауры. По-сути это биополе, которое защищает наше тело от внешней, негативной энергии. Аура в точности отражает наше внутреннее состояние. Все наши мысли, чувства, духовное и физическое здоровье объединяются в единую энергетическую оболочку. Верхняя часть, в частности голова, имеет защиту в виде ореола (нимба).
Чем сильнее у человека аура, тем легче ему противостоять негативным внешним факторам. Сюда можно отнести атаки энергетических вампиров и других людей, пытающихся влезть в личное пространство и нарушить внутренний духовный баланс. Аура может иметь форму кокона, перевернутого гриба или груши. В первом случае человек наиболее защищен. Две другие формы работают не в полную силу. Энергетический слой покрывает человеческое тело лишь частично, тем самым оголяя уязвимости.
Все наши мысли и действия мгновенно отражаются на ауре. Чем больше мы будем работать над своим духовным развитием, тем сильнее будет наше биополе и нимб сможет проявиться.
Что такое Нимб в эзотерике?
Давайте посмотрим как интерпретирует это понятие эзотерика.
Современные духовные целители уверяют, что нимб над головой не всегда является символом божественной святости. Прежде всего, сияющий ореол означает духовную чистоту и позитивную энергию. Таким образом, можно сделать вывод, что солнечная корона может проявиться у каждого из нас.
Человек представляет собой сложную энергетическую структуру. Люди умеющие генерировать внутреннюю чистую энергию, ощущают себя свободно и счастливо. Они находятся в гармонии с собой и окружающим миром. Такие люди излучают доброту и благодать. Они упорно работают над своим духовным развитием, и каждый день становятся на шаг ближе к истинному, божественному совершенству.
Нимб над головой представляет собой мощный сгусток энергии. После молитвы или длительной медитации человек чувствует сильный духовный подъем. Именно в этот момент может проявляться огненный шар с сияющей энергией. Важно понимать, что одной молитвы недостаточно. Нимб это не просто выход энергии, а проявление внутренней чистоты, веры и святости.
Человек должен пройти долгий духовный путь. Это чрезвычайно трудная работа, которая под силу лишь немногим. Нужно забыть о личных благах и потребностях. Все что нужно человеку – вера. Абсолютно не важно, какую религию вы исповедуете. Имеют значение лишь те догматы, которым вы следуете.
Увидеть сияющее гало могут те люди, которые открыли в себе астральное зрение. Прежде всего, это духовные целители, священники и наставники, служащие Богу и высшему добру.
Как видим, нимб это не просто символ на иконах. Светящийся ореол является частью человеческой ауры и в некоторых случаях может даже становиться видимым для окружающих людей.
Что значит нимб над головой ангела
Нимб впервые появляется в религиозном искусстве древнего Ирана и его быстро подхватывают различные культуры, не в последнюю очередь благодаря Великому шелковому пути. Как простой символ связывает Иисуса, Будду и Аполлона?
Ореол вокруг головы святого символизирует славу и божественную сущность, а заметить его можно в искусстве многих народов мира.
Но откуда происходит этот символ? Одно из предположений гласит, что нимб символизирует царскую корону. Он также может быть аурой, которую излучает ум божества.
А может это просто украшение? Есть и довольно забавная мысль, что нимб происходит от пластин, которые вешали на статуи богов, чтобы защитить их головы от птичьего помета.
Ореол над головой древнеегипетского бога Ра символизировал солнце. ФОТО: ALAMY
Поиски нимба в религиозном искусстве приводят нас лишь к 1 века до н.э. Похоже, раньше его не было ни в одной религии. Однако всего за несколько веков он становится неотъемлемой частью иконографии во всей Евразии.
Очевидно, символ происходит из очень ранних художественных традиций. Древние египтяне изображали своего бога Ра с кругом, который символизировало солнце, однако расположено он было не над головой божества, а за ней.
На некоторых артефактах из города Мохенджо-Даро в долине Инда, который возник около 2600 года до нашей эры, есть характерные изображения ореола с лучами.
Однако они окружают фигуры божеств целиком, а не только их головы. Так же и в искусстве Древней Греции случаются венки из света. Они окружают головы мифических героев, демонстрируя их уникальную божественную силу.
Первые образцы нимбов датируют 300-ми годами до нашей эры, их можно увидеть в искусстве древнего Ирана. Сияние вокруг головы является чертой Митры, божества света в зороастрийской религии.
Исследователи считают, что идея божественной славы, «Хварэны», в зороастризме тесно связана с солнечным светом, поэтому нимб символизировал связь Митры с солнцем, так же как у Ра.
Скорость, с которой нимб позаимствовали различные культуры, свидетельствует о его значимости в искусстве иконографии. Уже в 100-х годах нашей эры, всего через несколько веков после его создания, нимб можно было увидеть и в тунисском городе Эль-Джем, и в турецком Самосате, и в пакистанском Шахри-Бахлоле.
Во всем мире Будду изображают с нимбом над головой, как вот на этой фреске из храма в Камбодже. ФОТО: ALAMY
А уже в 400-х годах нашей эры нимб обустраивается в христианском искусстве Рима и буддистских храмах Китая. За несколько столетий он становится универсальным религиозным символом всей Евразии.
Но почему такие разные религии и культуры так быстро заимствуют нимб друг у друга? Путешествие религиозного символа начинается с места его рождения в Иране как на запад, так и на восток в мощных империях прошлого.
Обе империи, пропитанные древней иранской культурой, принесли с собой монеты с изображением Митры с нимбом.
Юный и привлекательный бог с головой, озаренной светом, понравился народам Гиндукуша. Понравился так сильно, что они начали изображать Будду с ореолом Митры. Одно из самых ранних таких изображений содержит Бимаранская шкатулка, датированная концом I века нашей эры.
Между тем Митра завоевывал популярность и в Римской империи, наступавшей с запада, а митраизм стал одной из самых распространенных мистических религий римлян.
Оба бога совмещали изящную мужскую фигуру с божественной силой, солнечным светом и властью. Им поклонялись мощные члены общества, в том числе и сами императоры.
Император Константин (правил в 306-337 годах н.э.) признал символическую силу нимба и вызывающе присвоил его. Нимб появился на художественных изображениях Константина и его преемников.
А с распространением христианства в Римской империи с нимбом начали изображать и Иисуса. Золотой ореол стал высшим символом санкционированного Богом авторитета.
В христианскую иконографию нимб приходит в 300-е годы нашей эры, более чем через два века после появления в буддизме.
И это становится признаком превращения христианства из религии маргиналов в официальную структуру власти на западе.
Иисуса иногда изображают с крестообразным нимбом, как на этой раннехристианской фреске в катакомбах св. Понциана в Риме. ФОТО: ALAMY
Буддизм, джайнизм и индуизм мирно сосуществовали в Индии в первом тысячелетии нашей эры. Все три религии имели много общих идей и художественных образов и в частности нимб.
Большой путь идей
В позднюю античность и средневековье Гандхара оказывается в центре пересечения больших торговых путей, тянувшихся в Китай на востоке и Средиземноморье на западе.
У ключевых мест на торговых магистралях появляются буддистские монастыри, которые выполняли роль религиозных караван-сараев.
Там купцам предлагали место для отдыха, молитвы и оздоровление. Эти монастыри стали плацдармами, с которых буддизм распространился по суше в Китай.
В 500-х годах нашей эры нимб появляется в искусстве Кореи и Японии, что свидетельствует о приходе буддизма и в эти регионы.
Так же в Азии распространяется и буддизм.
Эти торговые артерии, связывающие восток с западом в конце античности и в Средние века, называют «Шелковым путем», потому что по нему часто перевозили предметы роскоши. Но наряду с экзотическими товарами по этому маршруту также “перевозили” религии, знания и иконопись.
Поэтому нимб кроме своего религиозного значения становится также символом динамичного обмена идеями в далеком прошлом.
Он начал свою жизнь как знак солнечного божества в зороастризме, но распространился мощными империями Евразии и торговыми путями, которые соединили окраины известного тогда мира.
А в XXI веке он остается важным напоминанием об общем культурном наследии человечества.
Мэтью Уилсон, опубликовано в издании BBC Culture
О нимбах
В этом сполна убеждаешься, изучая иконографию нимба.
И действительно, нимб иконографически, кажется, самый простой формоэлемент иконы. Но по тому содержанию, которое в нем заключено, нимб – из числа самых насыщенных и сложных.
Не обошло его вниманием и иконоведение. Однако места в богословских и искусствоведческих трудах ему уделялось мало. Наиболее представительная по объему работа была написана еще в XIX веке и сейчас забыта. [1]
С тех пор произошло много событий, и главное для нас в данном вопросе – раскрытие икон и фресок от записей, развернувшееся с начала XX столетия, что существенно повлияло на иконознание и его приумножило. Но в работах нового времени о нимбах сказано или весьма обобщенно, или однобоко.
Поэтому и есть смысл обратиться к иконологии нимба.
Уже отсюда можно понять, что изначально имеется в виду содержание нимба.
Вспомним обращение к князю во времена Киевской Руси: “Один брат, один свет светлый ты, Игорь! [3] ” К братьям и дружине взывали: “Светы мои ясные, зачем потускнели вы?” [4] ; а выражение “Ваша светлость”, адресованная высокосановным особам, просуществовало до знаменательного 1917 года.
В Ветхом Завете мы неоднократно встречаемся с образом славы Божией (kabod). А когда Моисей сошел с Синая со скрижалями, то “лице его стало сиять лучами оттого, что Бог говорил с ним” (Исх. 34:29).
Индоиранский синоним “золото = солнце = огонь” закрепляется и в античной культуре Греции. И не только в Греции, но и в культурах земель, с нею связанных. Нимбы известны здесь с эпохи эллинизма.
Уже древние поняли, что лицо есть проявленный “портрет” души. Голова – наивысшая – даже буквально, чисто физически и иерархически – часть тела. В этом, на наш взгляд, и заключается причина помещения солнечного диска, а потом и нимба за- или вокруг головы.
В том, что язычники знали нимб, нет, разумеется, ничего удивительного. Храм церковной культуры строился из тех лучших материалов, которые были на то время. На “гребнях передовых волн Истины” (о. Павел Флоренский) пришло к язычникам знание и о нимбах.
Совершенно логичным актом явилось воцерковление этого знания. Чем и объясняется появление нимба в христианском искусстве (с IV века в изображениях Христа, с V-го – в изображениях апостолов, а потом и святых). Напротив, не будь нимба как иерархически значимого и весомого символа, а отсюда претворенного в меру и модуль композиции, это искусство с неизбежностью теряет стройность и глубину.
Не случайно, видимо, “венец” известен в русском языке как декоративный головной убор, как деревянный или кожаный обруч, украшающий женскую прическу, как один ряд бревен в срубе.
Из Евангелия мы знаем о терновом венце, одеваемом на Иисуса Христа (отсюда выражение и понятие “принять мученический венец”). Здесь венец – не просто орудие пыток, а неоднозначный символ и практическое дело, получившее дальнейшую жизнь в христианстве. Венцы – также “необходимая принадлежность таинства Брака, отчего и самое бракосочетание называется венчанием”. [5]
Не исключено, что изображение растительного орнамента в нимбах – с одной стороны, дань памяти брачным венцам, которые в древней Церкви изготовлялись из древесных ветвей и цветов, а с другой – генетическая память ритуальных дохристианских венков, переосмысленных в христианском ключе, хотя последнее – менее вероятно.
Первохристиане любили цветы, о чем говорил еще Минуций Феликс в “Октавии”. [6] Но к “дарам флоры” было отношение воцерковленное. Венки из цветов сливались в их сознании с венцами мученическими.
1) если бы стояла задача только “указать на сияние” лика, то в таком случае не нужен и нимб – достаточно было бы изобразить сияние наподобие золотистых, солнцевидных лучей, как это часто делали и католики;
2) мы вообще против употребления термина “венец” применительно к искусству Православия, ибо считаем, что он вошел в употребление по внешнему сходству с указанными венцами-предметами, и не выражает заключенной в данном понятии сути; этот термин наиболее точно относится к западнохристианской культуре, последовавшей после XI века, или, по крайней мере, к тому периоду восточнохристианской, когда она находилась под влиянием западной.
В логической цепи, ведущей в смысловую глубь нимба, как мы говорили, обнаруживается еще один символ – “облако”. В православном миропонимании он означает тайну Божественного присутствия. Облако являет Бога и вместе с тем Его прикрывает. Заметим, что этимология слова “облако” – цер.-слав. облакъ – связана в одних источниках со словом “оболочка” и вытекает из “об-волк” от “волоку, влеку”, в других – с утраченным “обволкати”, откуда ст.-слав. “облакати” – “окружать, одевать”.
В православной живописи существует несколько типов нимба. Наиболее часто – и чаще всего в самых выдающихся памятниках, особенно монументального искусства – с темной обводкой его золотой части. Эта обводка бывала разная, но преимущественно – в виде одной жирной линии или двух тонких, параллельных;
иногда они просто графья. И в том и в другом случае проводилась узкая полоска – светлая обводка – с внешнего края нимба, шириной, примерно, с темную, белого, но часто и того же цвета, что и внутренняя часть нимба. Такая иконография – самая распространенная, и нам представляется самой верной в параканоническом отношении. О чем и говорит ее содержание. Обратим внимание сначала на темную обводку. Поскольку ее присутствие в подавляющем количестве памятников обязательно, постольку напрашивается вывод, о некой ограничительной функции обводки: она нечто вроде “рамы” для света, идущего от святого. Речь здесь, разумеется, о духовном свете – о Свете, который по Дионисию Ареопагиту, “происходит от блага и является образом благости”.
Из современных авторов о свете интересно размышляет архимандрит Рафаил (Карелин). В своем слове на Преображение Господне он уточняет: “Православная церковь учит, что есть три вида света.
Первый вид – чувственный. Сотворенный свет, свет физических энергий, поддающийся измерениям и характеристикам.
Второй – интеллектуальный, присущий человеку, душевный, также сотворенный свет. Это свет суждений и представлений, свет воображения и фантазий. Свет поэтов и художников, ученых и философов. Душевным светом обычно восхищается полуязыческий мир. Этот свет может быть интенсивным и ярким, вводить человека в состояние интеллектуального экстаза. Но душевный свет принадлежит земле. Духовные сферы для него недоступны.
Третий вид света – несотворенный, Божественный, откровение Божественной Красоты на земле и явление вечности во времени. Этот свет сиял в пустынях Египта и Палестины, в пещерах Гареджи и Бетлеми (древние грузинские обители), он воплощен в словах Священного Писания, в церковной литургии и православных иконах”. [9]
Ареопагит имеет в виду, безусловно, этот третий вид света, сияние которого сообщает всем разумным существам благо в соответствующей их воспринимающим способностям мере, “а затем увеличивает его, изгоняя из души незнание и заблуждение. Этот свет превышает все разумные существа, находящиеся над миром, является “первосветом и сверхсветом”. [10]
В западнохристианской живописи, особенно эпохи Возрождения, такая ограничительная обводка собственно и есть нимб, или, как мы говорили, точней – “венчик”, “венец”. А сам нимб – уже не символ, но только знак святости. Здесь налицо однозначное решение. Посмотрите на картину Лоренцо Лотто “Обручение святой Екатерины и святые Иероним, Антоний Аббат, Георгий, Себастьян, Николай Баррийский”, и вы увидите вместо нимбов просто золотые обручи с бликами внешнего физического света. И тут дело отнюдь не в Лоренцо Лотто. Такие же “обручи” мы находим и у Джованни Беллини в его “Алтаре Сан Джоббе”, и у Лоренцо Коста в его “Св. Себастьяне”, и у Рафаэля в “Святом семействе” (1506 год), и у Леонардо да Винчи в “Мадонне Бенуа”, и у многих, многих других мастеров. И данный вопрос не замыкается только на итальянцах; подобное решение нимба встречается, например, у голландца Рогира Ван Дер Вейдена (“Оплакивание Христа”) и у француза Жоржа де Латура (“Св. Себастьян”). Здесь суть дела не в национальном, а в католическом толковании.
Нимб в православной иконе, оставаясь символом святости, является и формой, раскрывающей Божественную природу сверхсвета. “Слава Тебе, показавшему нам свет!” – восклицает священник в последней части утрени. Святой в христианстве и выступает прямым свидетелем истины, понимаемой именно как свет. Но здесь значение нимба, конечно же, не ограничивается сказанным. Светлая обводка с внешнего края нимба есть своеобразная оппозиция темной: если последняя – СОкровенная оболочка, выполняющая скрывающую функцию (она есть богословие апофатическое), то первая – ключ, ОТкровение, возможность для молящегося увидеть Свет еще на земле; она играет в данном случае роль раскрывающей функции (катафатическое богословие). Отсюда и белый цвет обводки, то есть символически единосущный золоту, но разный субстанционально.
Символическое значение трансцендентности сверхсвета вступает в оппозицию, с одной стороны, к реальному сверкающему свету золотого нимба, с другой – к его изобразительному решению как материальной плоскости. Обратите внимание на росписи Успенского собора во Владимире, выполненные преп. Андреем Рублевым, и, особенно, на композицию “Страшный Суд”. Нимб тут мощное материальное средство в построении пространства; нимбы свободно перекрывают лики и фигуры, и, в свою очередь, также перекрываются разведенными руками Ангелов. В мозаике церкви св. Димитрия в Салониках на нимбах ктиторов висят драпировки.
Но если нимб – загадка, тайна, неизвестность, то мы снова встречаемся с антиномическим построением: оппозиция самой смысловой стороне предмета, то есть тайна-неизвестность уравновешивается известной явленностью святого.
Другими словами, нимб (и еще мандорла) принимался иконописцем в качестве главного композиционного элемента. Его радиус служил мерой высоты человеческой фигуры. Более того, размер нимба связывался даже с размерами храма: радиус апостольских нимбов из “Страшного Суда” в Дмитриевском соборе и “Спаса в силах”, что в Успенском соборе (оба во Владимире), равны 1/100 длины собора по центральной оси.
Нимб выстраивается тремя частями, как и храм в целом: светлая обводка – темная обводка – внутренняя часть = притвор – корабль – алтарь.
Сама собой напрашивается мысль о придании изографами нимбу вселенского смысла. Помещение меньшего космоса в больший можно, наверное, считать довольно традиционным и типичным приемом, применяемым в практике церковного искусства.
Если нимб при виде со спины все-таки переносился на второй план и помещался как бы перед лицом, то нимб превращался в подобие кокошника, и изображение получалось малоубедительным; не случайно, наверное, к такому приему не прибегал больше и сам Джотто.
И обруч, и “диск” часто покидают место за— и помещаются над головой. Причины такого перемещения венчика, надо думать, заключены в том, что увлечение ракурсом человеческой фигуры привело к показу головы святого с затылочной и теменной частей. Отчего применение нимба становилось невозможным. Судите сами: в первом случае – он просто б закрывал голову, и тогда вместо головы получался бы круг (вариант Джотто – тупиковый, так как ничего не решает); во втором случае – при взгляде сверху – нимб превращался б только в линию и оказывался практически невидимым. Таким образом, он становился деталью в пластическом отношении неудобной, а в живописном – приходящей в неразрешимый конфликт с натурализируемым изображением. И был заменен венчиком. Но отсутствие канона и внутренние причины католицизма, в конце концов, позволяли исключать из употребления и венчик. Выветривание онтологических основ церковного искусства открывало дорогу к его обмирщению. Что и произошло. И быстрее всех у католиков.
Вернемся к византийскому нимбу. В Православии, во всяком случае, до нового времени, нимб совершенно не знает ракурса. Это закон. Примеров обратного здесь просто нет. Почему?! Дело в том, что круг нимба понимался иконописцем как обозначение вечности, причем, подчеркнем, в сознании художника возникает очень устойчивое тождество “круг = вечность”. И древний термин «окружок» это убедительно удостоверяет. Любой ракурс нимба будет уже не идеалом круга и, значит, названное тождество разрушается.
По унаследованной еще из Древней Греции традиции, стихия земли символизируется кубом, а стихия огня – шаром. На плоскости куб и шар изображаются в проекции как квадрат и круг. Отсюда нимбы часто представлены высоким рельефом в виде золотой сферы вокруг головы (см. псковскую икону “Архангел Гавриил” из ГРМ). Да и в иконах нового времени, дружно одетых в роскошные “ризы”, нимбы делались сферами еще чаще.
Получается интересная цепь: Au (лат. Aurum – золото) – aureolus (ореол) – аура – нимб. По всей видимости, нимб иногда и воспринимался своеобразным подобием ауры, если исключить из нее все оккультные аксессуары.
Итак, приходим к заключению, что четырехугольный нимб в византийской иконографии свидетельствовал прежде всего о земном времяпребывании человека.
Но символика данного нимба тоже не ограничивается лишь одним значением. Иначе символ превратился бы в знак.
Этот нимб изображался с темной обводкой, проведенной в верхней его части в виде горизонтальной полосы. Здесь же она играет несколько другую роль. Во-первых, горизонталь отсекает в нимбе квадрат, образованный вокруг головы; квадрат тут еще своеобразный синоним круга, как первая его фаза, если по одному из математических определений круг считать многоугольником с бесконечным количеством равных сторон. Во-вторых, часть оставшаяся выше квадрата (здесь она, похоже, выполняет функцию светлой обводки), есть образование вертикального прямоугольника, то есть фигуры, устремленной вверх. И отграниченная область – первая ступень в этом начавшемся восхождении. Не случайно сама икона имеет канонический прямоугольный формат. Как не случайно и то, что покров позади ктиторов нависает на нимбы только в отграниченной части: другими словами, покров как знак хранения и одобрения ктиторов соприкасается именно со ступенью духовного восхождения человека – “ищите горнего, где Христос сидит одесную Бога” (Кол. 3: 1). Но принцип художественной оппозиции диктует и материальное решение: драпировка (покров) висит на конкретной плоскости (нимбе). Прямоугольный нимб в православном искусстве – крайняя редкость. Это связано, очевидно, с тем, что не так уж и часто в храмах изображались люди при своей жизни. А если ктиторы и изображались, то трудно представить их требующими себе нимба, пусть даже и прямоугольного; а отсюда его иконография имела малое богословское обеспечение, что и определило меньшую информативную емкость по сравнению с круглым нимбом.
Теперь остановимся на цветовой символике. Цвет круглого и прямоугольного нимбов делался разным: если первый, как правило, был золотым или цветом, имитирующим золото, то второй – белым. В плане смысловых значений это выглядит специально осознанным: неизмененное вечное золото – и – стерильная, светоносная белизна, родственная с Божественным фаворским светом. То есть сохранялась духовная близость, но различность их реальностного существования.
Есть примеры красных, синих, зеленых, сине-зеленых, белых, оранжево-красных, оранжевых нимбов.
В каждом случае иконописец прибегал к трактовке, исходя из символики непосредственно этих цветов.
Остался не проанализированным нимб самого Христа. Очень многое, пожалуй, все основное, сказанное раньше относительно золотого нимба, применимо и здесь. С той только разницей, что надо помнить о Христе как об источнике Света и Жизни. Но добавим еще два вопроса: 1) что означает крест на нимбе? и 2) что означает надпись на кресте нимба? Ибо только данными двумя особенностями, собственно, и отличается иконография Христова нимба от нимбов святых.
Чтобы ответить на первый вопрос, следует посмотреть, какое место вообще занимает крест в христианстве. Кресту придавался вселенский смысл, и Крест понимался и понимается в качестве света “Лица Господня”. Именно связь света Христа с Крестом продиктовали неакцентированное внимание цвету креста: он в подавляющем большинстве икон делался таким же, как нимб, то есть световые субстанции креста и нимба были совершенно одинаковы, вселенский же смысл Креста отражался в надписи, которая и наносилась непосредственно на крест: ООН – Сущий, Сый; которая обрастала немалым количеством легенд и мифов.
Сам обычай наносить надпись фактически возник одновременно с появлением нимба, но наносилась она не на самом нимбе, а рядом. Отвечая на ересь Ария, проповедавшего о тварности Христа, за что и осужденного Первым Вселенским Собором в 325 году, Церковь не ограничилась выработкой Символа веры, было решено по сторонам изображения Спасителя писать буквы альфа и омега, напоминавшие слова из Апокалипсиса: “Азъ есмь альфа и омега, начатокъ и конецъ, первый и последний” (22:13). Что следовало понимать в качестве указания на Божество Иисуса Христа. Значительно позже буквы альфа и омега были заменены словом ООН, которое стали писать непосредственно в нимбе. Но смысл от этого не изменился, так как и буквы, и слово служили все той же цели – указать на единосущие Сына Отцу.
Не станем останавливаться на иконографии нимба Саваофа в иконе “Отечество”: Седьмой Вселенский Собор разъяснил невозможность изображения Первой Ипостаси Св. Троицы Ее невоплощением: во плоти был явлен и зрим только Сын; Большой же Московский Собор (1666-1667 гг.) вообще поставил под запрет изображение Бога Отца. Значит, названная иконография церковно противозаконна.
Но существуют еще нимбы треугольной, шестиугольной, восьмиугольной формы. Они тоже не относятся к каноничным, так как сопровождают те символические изображения, которые запрещены или противоречат решениям Пято-Шестого Вселенского Собора. А значит, не входят в круг рассматриваемых нами вопросов.
Теперь обобщим сказанное. Как символическая форма нимб имеет свою родословную и в ветхозаветной культуре (на уровне идеи), и в древних культурах нехристианских народов. Но, попав в христианские условия, он наполняется новым содержанием и становится главной деталью (разумеется, после изображения самого святого) в иконе. Его статус – асоциален. Если у индо-иранских племен прообраз нимба – огненный ореол – связывается исключительно с царским именем, то в христианстве нимбоносец не царь, а великий подвижник, молитвенник, мученик, независимо от его социального положения. Отдельные административные попытки были обречены: святость указом не вводят, ее обнаруживают.
В большинстве случаев древний изограф старался придерживаться параканонических положений в иконографии нимба, особенно когда дело касалось монументальной работы. Отсюда в византийской, южнославянской, христианско-восточной и древнерусской живописи такая иконография на всем протяжении средневековья наименьшим образом была подвержена изменениям и, несмотря на различные национальные культуры, оставалась однотипной. Потому что осознавалась православной.
А когда под воздействием западных ветров церковное искусство Православия начало менять свои очертания, то оно, прежде всего, перестало быть каноничным.
И, значит, целомудренным.