что значит проиграть семью в карты
Муж проиграл меня в карты и отдал своим дружкам
Меня очень обижало и пугало такое отношение к нам, но деваться было некуда.
Замуж я вышла рано – в восемнадцать лет. С Сергеем вместе с самого детства: ходили в детский сад, школу, затем поступили в один университет. На первом курсе мы решили пожениться и после свадьбы я сразу забеременела. Уже на втором курсе мы стали родителями чудного мальчишки – Артема.
Естественно, нам было очень тяжело. Мы по очереди сидели с ребенком и бегали на занятия. Сергей устроился подрабатывать грузчиком. А на третьем курсе он, видимо, не выдержал такого ритма и бросил универ. Я просила его не делать этого. Предлагала взять академический отпуск или хотя бы перевестись на заочное отделение, но он был непреклонен. Сама же я перевелась туда
После того, как муж ушел из университета, наша жизнь кардинально изменилась. Я перестала узнавать Сергея: он стал злой, раздражительный. Я была постоянно во всем виновата: в том, что он бросил учебу, что трудится грузчиком за копейки, что живет в нищете. А самое ужасное – его раздражал даже Артем. Он никогда его даже не брал на руки, а когда сын плакал, муж только и говорил: «Заткнись».
Меня очень обижало и пугало такое отношение к нам, но деваться было некуда.
Так мы и жили. Сергей стал даже поднимать на меня руку, но я терпела это и оправдывала его тем, что он устает на работе. Ведь он один содержал нашу семью. Я же искала для Артема ясли, чтобы быстрее выйти на работу.
Однажды Сергей пришел с работы раньше обычного. Он почему то очень нервничал. А потом мне сказал:
— Кать! Нас пригласили в гости мои друзья, давай сходим вместе.
— Какие друзья? – поинтересовалась я. Просто я знала всех его друзей и хотела уточнить.
— Какая тебе разница? – вдруг закричал во весь голос муж.
— Хорошо, Сереж, пойдем конечно! – я решила не раздражать мужа. Я полагала, что он захотел как-то сблизиться со мной и предложил сходить вместе в гости.
— Только Артема оставь с кем-нибудь.
— Зачем, Сереж? Мне не хочется его оставлять. Тем более, моей подруги Наташки сейчас нет в общаге. Артем спокойный мальчик, прекрасно посидит с нами.
— Я кому сказал? Артема оставишь здесь! – Сергей явно был не в себе.
— Хорошо! – я снова решила подчиниться мужу.
Я попросила знакомую девушку Люду посидеть с сыном пару часов, и, собравшись, мы пошли в гости.
Сев в такси, мы направились по указанному мужем адресу. Я видела, что Сергей очень напряжен и решила ни о чем его не расспрашивать.
Мы поднялись на третий этаж многоквартирного дома и позвонили в дверь. Нам открыл дверь какой-то парень. От него разило жутким перегаром. Улыбнувшись беззубой улыбкой, он пригласил нас внутрь.
В квартире было накурено так, что с трудом можно было разглядеть обстановку. Мне почему-то стало очень страшно, и я взяла за руку мужа. Пройдя в комнату, я увидела там одну большую кровать. Больше мебели там не было. Рядом с окном стояли человек пять мужского пола и курили. Увидев нас, один из них произнес:
— Серж! Молодчга! Не обманул!
Сергей отцепил от себя мою руку и сказал:
— Как и договаривались. 3 часа.
— Сереж, в чем дело? Куда ты? – я вцепилась в выходившего из комнаты мужа, но он молча откинул меня. Тут же ко мне подошел какой-то парень и швырнув на кровать, сказал:
— Детка! Твой муж проиграл нам тебя в карты на 3 часа, поняла? Так что ты будешь сейчас за все расплачиваться.
От ужаса я как будто онемела. У меня не было сил даже звать на помощь. Я видела, что вся компания этих людей начали раздеваться, а один из них начал стаскивать с меня одежду. Но в этот момент в комнату зашел пожилой мужчина и закричал:
— Отошли от нее! Быстро! Потом он смачно выругался матом и продолжил:
— Пойдем, выйдем на пару слов.
Выйдя с ним на кухню, он, обратившись ко мне, сказал:
— Милое дитя! Среди этих отморозков есть мой внук. Если ты напишешь заявление – они сядут все, и он не исключение. Но это твое право. Если бы я не пришел, страшно представить, что они сделали бы с тобой.
— Я не буду писать заявление. И тут я разрыдалась, а он обнял меня и сказал, что все будет хорошо.
Заявление писать я не стала. Тем более, изнасилования то не было, и вряд ли бы я что доказала. Больнее всего мне было предательство мужа, который отдал меня на растерзание. Я сразу же подала на развод, и, забрав сынишку, ушла из общежития. Иван Иванович – это тот человек, который меня спас, со своей женой Натальей Родионовной, приютили нас с Артемом. Сергей приходил и валялся у меня в ногах, прося прощения. А я хочу забыть этого человека, как страшный сон.
Из письма Екатерины, Солнечногорск
Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов
«Проиграть уж и жену»: что ставили на кон картежники царской России?
«Карточная игра в России есть часто оселок и мерило нравственного достоинства человека. «Он приятный игрок» – такая похвала достаточна, чтобы благоприятно утвердить человека в обществе», – писал русский поэт, историк Петр Андреевич Вяземский в «Старой записной книжке».
В самом деле, азартные игры и в особенности карты издавна играли большую роль в жизни российского общества. За этим досугом проводили время представители практически всех сословий – от простых ремесленников до высших государственных чиновников. При этом многие правители пытались побороться с этим порочным увлечением, но напрасно: заядлые картежники уходили в подполье и продолжали делать ставки, закладывая подчас все свое имущество. Тем временем и сами монархи не прочь были время от времени «расписать пульку».
Действие авантюрной комедии «Китайский сервиз» разворачивается на речном пароходе «Святитель Николай». На дворе 1913 год. Пароход идет по Волге из Царицына в Нижний Новгород на празднование 300-летия Дома Романовых. Известно, что мошенники попытаются обыграть в покер Фрола Сатановского, одного из самых богатых купцов Российской империи. Кто же в честной компании шулер – правительственный инспектор граф Строганов, нефтяной магнат Максуд Хундамов, скотопромышленник Коля Сидихин или певица Волошина, которая поет в корабельном казино? А еще на пароходе инкогнито едет знаменитый сыщик Мышко… Смотрите фильм «Китайский сервиз» в субботу, 4 сентября, в 23:20 на телеканале «МИР».
«У кого карты вынут – бить кнутом»
В Россию азартные игры пришли еще в XVI веке. Историки связывают появление карт с эпохой Смутного времени. В период правления первого представителя династии Романовых, Михаила Федоровича, в Московское государство часто наезжали поляки, украинские казаки. Также в то время на Руси селилось немало немцев – именно при Михаиле Федоровиче в Москве была основана Немецкая слобода. Считается, что именно эти заморские гости привезли к нам традицию игры в карты. Наравне с картами росла популярность таких игр, как шахматы, зернь (игра в кости) и тавлеи (шашки).
Довольно скоро азартные игры зарекомендовали себя, как развлечение людей не самых благонадежных и добросовестных. Так, в Уложении 1649 года, написанном при царе Алексее Михайловиче, говорится следующее: «А которые воры на Москве и в городе воруют, карты и зернью играют и проигрався воруют, ходя по улицам, людей режут и грабят и шапки срывают. таких всяких чинов людем имая приводить в приказ. и тем вором чинить указ тот же, как писано. о татях». Здесь следует пояснить, что в середине XVII столетия ворами, или татями, называли всех, кто нарушал закон. К числу нарушителей относили и игроков – в случае поимки их полагалось нещадно бить кнутом, могли даже отрубить пальцы. Любопытно, что сам Алексей Михайлович, так жестоко преследовавший любителей азарта, в детстве неоднократно баловался с картами – маленькому царевичу покупали их ради забавы.
Фото: общественное достояние
Стоит отметить, что первоначально игральные карты изготавливались вручную, а потому стоили недешево. После введения царского запрета, выпуск карт на территории Московского государства практически прекратился, но их продолжали ввозить из-за рубежа. В течение последующих веков российские правители неоднократно пытались бороться с распространением карточных игр, но тщетно – развлечение многим пришлось по вкусу и скрашивало досуг.
Петр I, хоть и перенял ряд европейских обычаев, карт сторонился. Впрочем, особой ненависти к этой игре император не питал, а потому относился к картежникам не так сурово, как его отец. Более того, именно в петровскую эпоху в России стали появляться первые мануфактуры, выпускавшие игральные карты. Поддержка царя объяснялась просто: изнуренному Северной войной государству требовались деньги, а торговля картами приносила неплохой доход.
Впрочем, это не помешало Петру издать несколько указов, направленных на борьбу с игроманами. Так, в указе 1696 года было прописано: «У кого карты вынут – бить кнутом». В 1717 году вышел указ, строго запрещающий играть в карты на деньги. При этом среди сподвижников самого императора были большие любители сыграть партию-другую: например, Александр Меншиков и Павел Ягужинский.
В годы правления Петра II азартная игра окончательно приобрела статус одной из главных придворных забав. Как писал историк Евгений Ковтун, даже во время обручения императора с княжной Екатериной Долгоруковой в царских покоях стояли карточные столы, за которыми, по его словам, в тот день шла самая крупная игра в государстве.
Разориться за ночь: уроки от фаворитов Елизаветы
Императрица Анна Иоанновна также не пренебрегала картами. Более того, с их помощью она могла выразить кому-то из подданных свое особое расположение или, напротив, свести счеты. Историк Владимир Михневич в книге «История карточной игры» писал следующее: «Иногда императрица сама держала банк, но – совершенно по-царски – без желания кого-нибудь обыграть. Напротив, Анна Иоанновна метала банк с тайным намерением дать выиграть у себя лицам, заслужившим ее особую благосклонность. Поэтому понтировать ей могли только те из игроков, кого она сама называла и приглашала. Выигравшие тотчас же получали свой выигрыш наличностью, с проигравших же императрица никогда не требовала денег».
Игры за императорским столом вскоре стали «делом государственной важности». Чаще всего при дворе играли в такие игры, как фараон и квинтич. В процессе игры ставки могли доходить до 20 тысяч рублей (по тем временам – колоссальные деньги). При этом игры среди низших сословий Анна Иоанновна категорически не признавала. В одном из ее указов карточная игра была названа «богомерзкой», и пойманные с поличным картежники облагались неподъемными штрафами. Часть этих денег доставалась доносчику, часть шла на содержание больниц, другая – на содержание полиции. Причем, в указах, запрещавших игру на деньги, значилась очень милая оговорка: «Исключая во дворцах Ее Императорского Величества апартаменты».
Последующие российские монархи отличались не меньшим лицемерием. Так, при Елизавете Петровне карты не просто были неотъемлемой частью досуга, но и определяли принадлежность к высокому сословию. Указы, направленные на борьбу с карточными играм, были не более чем фикцией – их никто не соблюдал. Активнее же всего играли как раз во дворце. Как писал историк Василий Ключевский, двор императрицы напоминал «не то маскарад с переодеванием, не то игорный дом».
Еще одним известным в то время игорным местом в Петербурге был дом графа Романа Воронцова. По вечерам здесь собирался весь «цвет» столичной знати. Одним из завсегдатаев был фаворит Елизаветы Петровны Иван Иванович Шувалов. Он был поистине необузданным игроком: постоянно играл на крупные суммы, из-за чего под конец жизни влез в долги и проиграл почти все свое состояние.
Шувалов не мог вовремя остановиться и проигрывал чаще остальных, и Воронцов охотно этим пользовался. В его книге расходов историки обнаружили следующую запись: «Выиграно 7668 руб. Выиграл у Шувалова 4660 руб.; проиграл 3270 – разница до 4 тыс. руб.» (пунктуация и орфография автора сохранены – прим. ред.). Чтобы вы лучше представляли себе масштабы этих игр, отметим, что в елизаветинскую эпоху один крепостной крестьянин стоил от 10 до 30 рублей. То есть один выигрыш у Шувалова позволял купить целый отряд крепостных, а в придачу к ним и имение.
Екатерина II ставила на кон бриллианты
Абсурдность ситуации с запретом азартных игр, которые на деле процветали и активно поощрялись на самом верху, достигла своего апогея при Екатерине II. Предприимчивая императрица решила как следует заработать на азарте своих подданных. Она не только сохранила традиции своих предшественниц, продолжив взимать штрафы с картежников и использовать их для удовлетворения нужд государства, но и запретила использовать любые неклейменные карты. Дело в том, что во времена правления Екатерины большая часть карт все еще ввозилась в Россию из-за границы, а здесь на них ставили клеймо, причем за клеймение брали деньги. Таким образом, отныне в казну отчислялось не только по 2 рубля с каждой ввозимой колоды, но и «по гривне за клеймо» с иностранной колоды и по 5 копеек за клеймение отечественной колоды. Доход для короны был, как вы понимаете, очень неплохим.
Тем не менее, в 1782 году Екатерина решила снизить штрафные санкции за карточную игру до 12 копеек. Таким образом, даже люди небогатые отныне могли позволить себе разыграть пару партий не разориться. Кроме того, императрица разделила игроков на тех, для кого игра была «единственным упражнением и промыслом», и тех, для кого карты были «забавою или отдохновением посреди своей семьи и с друзьями». Вторые, при условии, что они играли в незапрещенные коммерческие игры (например, преферанс, вист, бостон, пикет), не подвергались наказанию.
И, конечно же, никакими санкциями не облагался императорский двор. Екатерина II была известной любительницей карт и часто играла со своими придворными или иностранными министрами. Кроме того, императрица обожала роскошные наряды и драгоценные камни. Известно немало случаев, когда вместо денег и векселей она расплачивалась за свои проигрыши бриллиантами. К примеру, 13 февраля 1778 года в Зимнем дворце было устроено большое торжество в честь рождения первого внука Екатерины, будущего императора Александра I. Известно, что в этот день на каждом столе для игры в макао стояла коробка, наполненные бриллиантами, и каждый выигравший получал бриллиант в один карат.
Екатерина любила дразнить играющих, и поэтому часто выбирала для игры Бриллиантовую комнату. Здесь хранились главные императорские регалии: корона, скипетр, держава и множество других сокровищ. Они лежали под хрустальным колпаком на столе, который стоял прямо посреди комнаты так, что драгоценности видели все играющие. Завораживающий блеск золота и камней подстегивал азарт игроков и восхищал иностранных вельмож. Кстати, существует версия, что идея играть на бриллианты принадлежит князю Потемкину, знаменитому фавориту Екатерины. Также за игрой неоднократно были замечены другие любимчики императрицы: Платон Зубов, Григорий Орлов, Семен Зорич.
Как проиграть жену и стать героем поэмы
Сегодня это может показаться нам дикостью, но во времена крепостничества дворяне частенько проигрывали не только деньги и недвижимое имущество, но и. людей. Так, многие крестьяне, проснувшись утром, узнавали, что с сегодняшнего дня у них новый хозяин. В журнале «Азарт» за 1907 год писали: «Вельможи Екатерины проигрывали десятки тысяч десятин и крепостных. Дворовые девки, особенно красивые, шли за колоссальную сумму».
Одна из самых известных и громких историй, связанных с игрой на людей, была описана в художественной литературе. Речь идет о поэме Михаила Лермонтова «Тамбовская казначейша», повествующей о том, как старый казначей проиграл свою 18-летнюю жену в карты заезжему улану. В основе сюжета – реальный случай.
По мнению краеведов, прототипом усадьбы казначея Бобковского, где он и его гости предавались азартным развлечениям, был дом Протасьевых, стоявший на углу Астраханской и Монастырской улиц Тамбова. Эту теорию подтверждает и тот факт, что среди знакомых Лермонтова были люди с фамилией Протасьев, чей род был внесен в родословную книгу дворян Тамбовской губернии. Тамбов, как ни странно, в XIX веке считался одним из крупнейших игральных городов Российской империи. Подтверждением этому служит такой факт: в 1822 году в город было ввезено игральных карт на 170 тысяч рублей, а книг – на 250 рублей 65 копеек.
Дом Протасьевых в то время был самым крупным игральным заведением в Тамбове. По вечерам здесь собирались все картежники города, и начиналась большая игра. Когда деньги иссякали, на кон ставили все, что было: от гончих собак до ценных бумаг. И, конечно же, дело рано или поздно доходило до поместий и крестьян.
В гости к казначею часто заглядывали и офицеры – известные картежники. Однажды в Тамбове зимовал уланский полк, и военные не преминули наведаться в игорный дом. Один из них, 28-летний штабротмистр Гарин, влюбился в молодую красавицу-казначейшу: Авдотье Николаевне, согласно сюжету поэмы, было всего 18 лет.
В один из вечеров молодой офицер и казначей остались вдвоем за игральным столом. Бобковскому не везло, но проиграть такому юнцу, как Гарин, он не мог – к тому же, тот волочился за его женой. К середине ночи казначей проиграл все свое состояние. В ход пошли лошади, карета, наконец, имение, но и это в итоге досталось улану. В отчаянии, Бобковский пытался отыграться, и тогда Гарин решил сделать «ход конем». Офицер пообещал поставить на кон все проигранное имущество казначея, если тот сделает последней ставкой свою супругу. От безысходности старик согласился и. проиграл.
Авдотья Николаевна, не сказав ни слова, швырнула в лицо супругу обручальное кольцо и тут же упала в обморок. А прыткий улан живо подхватил свою добычу и поспешил ретироваться. На следующий день он подал рапорт об увольнении и сбежал с молодой невестой в Италию. Казначей же, хоть и лишился жены, сохранил имение и остальное имущество, которое улан решил не трогать, поскольку появляться в Тамбове для него было небезопасно.
Это лишь один из примеров, когда человеческие судьбы оказывались во власти коварной игры. С тех пор мотивы игроков мало изменились: люди все так же начинают играть ради выигрыша, но в процессе игры самым главным для них становится азарт и ощущение риска. Эту особенность отмечал еще Пушкин, утверждавший, что «игра несчастливая рождает задор». А поэт Николай Некрасов, прослывший известным игроком, писал, что страсть к игре непреодолимо влечет человека на «рискованную борьбу между счастьем и опытом, увлечением и выдержкой, запальчивостью и хладнокровием, где главную роль играет не выигрыш, не приобретение, а своеобразное сознание своего превосходства и упоение победы».
«Убить не убьют, но накажут» Российские арестанты подсели на карточные игры. Они теряют все, становясь рабами
Пытки в колониях — первое, что приходит на ум, когда речь заходит о российской пенитенциарной системе. Однако жизнь за решеткой состоит не из одного только насилия, даже там есть место досугу и развлечениям. И главное из них — это запрещенные в местах лишения свободы карточные игры. Отсутствие других занятий, азарт и жажда острых ощущений заставляют арестантов делать ставки, но выигрывают единицы, большинство остаются в долгах. Чтобы расплатиться, проигравшие продают все, что имеют на воле, и становятся рабами более удачливых игроков, которые вольны делать с ними что угодно. Как устроен мир азартных игр за тюремным забором, выясняла «Лента.ру».
«Среди сидельцев игры поощряются»
Официально карточные игры на зонах запрещены: если карты найдут у заключенного, ему грозит штрафной изолятор (ШИЗО). Однако зэки все равно играют в карты — для них это главное, если не единственное развлечение. Самые популярные игры еще со времен СССР — 21 (двадцать одно, или очко), рамс, бура и терц (терс); особенности игры в них за решеткой не меняются десятилетиями. Об этом не понаслышке знает собеседник «Ленты.ру», бывший заключенный, известный в криминальных кругах как Васо Сахалинский; в общей сложности он провел в местах лишения свободы 42 года.
— С карточных игр на зоне отчисляется доля на общак, поэтому среди сидельцев они поощряются, — говорит Васо. — Перед тем как начать игру, заключенные выставляют охрану. Сыграть нужно быстро, поэтому, например, в покер на зоне не играют — ведь там одна партия может длиться очень долго. Игра учит сдержанности, аккуратности, жесткости, но большинство [зэков] не соответствует этим качествам — вот и происходят конфликты. Люди проигрывают столько, сколько им и не снилось. А ведь достоинство мужчины в том, чтобы в случае проигрыша суметь заплатить вовремя, никого не обижая, доказав, что в самых трудных ситуациях умеешь выйти из положения.
По словам Васо, зачастую карты проносят в колонию ее же сотрудники. Если колода (на жаргоне «библия» или «колотушка») стоит на воле условно 100 рублей, то на зоне ее продают за 500. Раньше зэки сами мастерили карты, но сегодня мало кто из них может похвастать таким умением. Умельцы находятся лишь в тех местах лишения свободы, куда карты по тем или иным причинам пронести практически невозможно. Бывший заключенный Владимир Переверзин рассказывает, что листы А4 склеивают хлебом до плотности картона, а потом разрисовывают.
— На зонах все сидят — делать нечего, книг никто не читает, поэтому игра — это единственный способ скоротать время, — объясняет он. — Для кого-то карты еще и способ заработать, поэтому играют многие.
«Всегда играют на интерес»
У картежников на зонах есть смотрящие за игрой: они разрешают конфликты и собирают с играющих долю в общак. Раньше она составляла 10 процентов от всех ставок, сегодня — 20. По словам Васо Сахалинского, в середине XX века фиксированной доли не было вообще — игроки отдавали столько, сколько считали нужным, не вдаваясь в подсчеты. Но скидывались обязательно: зэки понимали, что из того же общака им помогут в трудный момент, и все, что они отдали, в конце концов им вернется.
Собеседник «Ленты.ру» успел поиграть во все популярные за решеткой игры: конечно, проигрывал, но порой ему улыбалась удача. Самым крупным выигрышем Васо в советское время стала внушительная по тем временам сумма — четыре тысячи рублей.
— В те годы играли на большие деньги, но всегда рассчитывались, — вспоминает он. — Рассчитался с долгом — и ждешь [выигрыша] денег или придумываешь что-нибудь, чтобы еще поиграть. С выигрышем проще: набил карманы деньгами, на них же не лежишь, они там [на зоне] быстрее уходят, чем на воле. Все продается, все покупается. Вот конфет, сигарет, печенья взял — положил на общий стол: кто нуждается, тот и взял. Выиграл 100 тысяч — они как 10 тысяч на свободе, раз — и разлетелись. Вечеринку победитель мог устроить только для маленького круга. Если решал проставиться для всех зэков, могли счесть за нарушение и даже вкатить новый срок.
Фото: Самарское обозрение
Конечно, азартные игры у сидельцев — это не только карты; на деньги играют в нарды, домино и даже в шашки и шахматы. Порой на зонах встречаются байбут (игра в кости), тюремный «козел» (игра со спичечным коробком) и шмен (игра на деньги по сумме номера на банкноте). Впрочем, по популярности все они сильно уступают картам.
— По большому счету без разницы, во что играть — в нарды, домино, шахматы или карты, — объясняет Васо Сахалинский. — Всегда играют на интерес — спортивный, денежный или пари. В нарды ведь тоже можно на деньги играть, еще на какие! Что смешно, сама тюремная администрация ведь порой проводит массовые соревнования по играм в домино или нарды — и зэки при всех играют на интерес. А победителям еще и подарки дарят.
Еще одна очень популярная среди сидельцев ставка — для всеобщей потехи. Например, проигравший должен сесть на верхние нары и целый час орать какую-нибудь глупость или всю ночь спать сидя. Тут все зависит от фантазии игроков. В 30-е годы на Соловках была в моде ставка «1000 тараканов»: проигравший должен поймать 1000 насекомых и предъявить их «счетной комиссии». Иногда охота за тараканами затягивалась на неделю, а то и больше.
«Я играю как козел»
Для каждого проигравшегося сидельца отдать долг — дело чести. Тот, кто не возвращает долгов, получает позорный титул фуфлыжника. Впрочем, по словам Васо Сахалинского, многие пытаются уклониться от уплаты долга и бегут за помощью к тюремной администрации. Там проигравшего прячут — и делают стукачом, а победителя отправляют в ШИЗО. Для таких должников, не желающих платить, есть даже жаргонное название «ломовой» — тот, кто «ломится», переводится из своего барака в другой — «красный», где отсиживается под охраной сотрудников колонии. Перебежчики-стукачи выгодны тюремщикам, поэтому, как ни парадоксально, им на руку и запрещенные на зонах азартные игры.
Фото: Владимир Вяткин / РИА Новости
Во времена СССР существовал определенный ритуал наказания фуфлыжников — он назывался «расплатиться красным». Назначались шесть-семь бойцов, которые становились в круг. По центру вставал должник с вытянутыми по швам руками — и его били. Отбиваться или защищаться он не имел права, за это назначалась дополнительная кара. Если проигрыш был большой, фуфлыжника могли и искалечить. Помимо физического наказания провинившемуся насильно наносили татуировку похабного содержания или козла с картами и надписью «Я играю как козел». В худшем случае позорная татуировка билась на лбу или щеке. Фуфлыжники, отправленные в «петушатник», получали наколки в виде карточных мастей на ягодицах.
Если тех, кто не возвращает долги, на зонах клеймят позором, то шулеров не наказывают никак. Напротив, умение хорошо мухлевать считается почетным: если игрок хорошо обманывает — значит, лучший. Пойманный за руку шулер просто выходит из игры и возвращает выигрыш без всяких санкций.
«Все зависит от желания и кровожадности»
За свой семилетний срок Владимир Переверзин ни разу не играл в карты — говорит, что не азартный. Но всю их подноготную успел изучить очень хорошо.
— Проигрывают все — и квартиры, и себя проигрывают, — говорит бывший заключенный. — Те, кто играет, — они же ушлые уголовники, хотят развести человека. Вообще на то, чего у игрока в данный момент нет, играть запрещено: эти правила устанавливает смотрящий за игрой. Но бывает всякое. Вот человек знает, что завтра ему придет передача, и под это начинает играть. Но наступает завтра, а в зоне объявляют карантин или случается какое-то ЧП — и человеку рассчитаться нечем. Значит, он фактически попадает в рабство к тому, кому проиграл. Могут в долговую яму загнать, могут в «петушатник» — все зависит от желания и кровожадности победителя. Как правило, так разводят молодых.
Фото: Илья Питалев / РИА Новости
По словам Переверзина, на зонах играют от скуки и азарта, но азартные игры делают людей алчными и жестокими. Порой эта жестокость переходит все границы. Сам Переверзин не сталкивался с подобными случаями, но слышал от других заключенных рассказы, как проигравшие убивали кого-то в счет уплаты долга. Такие случаи вполне могли быть в реальности, рассуждает он. Впрочем, с ним не согласен другой бывший заключенный — Петр Курьянов, ныне эксперт фонда «В защиту прав заключенных»: по его мнению, на жизнь играют в кино, а в настоящих зонах творятся куда более приземленные вещи. В частности, Курьянов вместе с коллегами в ходе работы по жалобе осужденного вскрыл в Саратовской области целый механизм по отъему квартир у заключенных, проигравшихся в карты.
— Приезжает в колонию осужденный из Москвы, его дело оказывается у сотрудников оперчасти, — объясняет собеседник «Ленты.ру». — Они в личном деле видят, что у зэка есть квартира, и передают данные о подходящем «клиенте» активистам [добровольным помощникам администрации из числа сидельцев]. Они, в свою очередь, приступают к обработке осужденного и под страхом избиений и водворения в ШИЗО вынуждают его садиться за игру — и в конечном итоге проигрывать жилье. А кто потом будет разбираться, почему какой-нибудь Ваня оформил квартиру на Колю? Была квартира — нет квартиры. Ведь тонкость в том, что для оформления доверенности на продажу квартиры заключенному не нужен нотариус: в качестве гаранта закона выступает начальник колонии. Вот и получается, что подставной человек получает доверенность, едет в Москву и продает недвижимость, а часть выручки забирает администрация.
«В карты проиграю — на улице останешься»
Курьянов уверен: азартные игры на зоне покрываются коррумпированными тюремщиками. По его данным, при помощи налаженных схем «развода» игроков квартиры у них отнимают каждый год.
— В карты играют те, кто сотрудничает с администрацией, стучит и давит на других осужденных, — утверждает собеседник «Ленты.ру». — В бараке невозможно сыграть без ведома активистов. Эти зэки с одобрения администрации затевают игры — чаще всего на деньги — и принуждают проигравших платить на онлайн-кошельки. Часть выигрыша идет администрации. Раньше устанавливали лимит в пять тысяч рублей: пока заключенный не вернет этот долг, его снова не пускают в игру. Я слышал про проигрыши в 500 тысяч рублей, 200 тысяч рублей — совсем недавно. Если есть потолок, то невозможно вогнать в такие долги. Если пять тысяч рублей заключенному еще можно найти — написать родителям, у девушки слезно попросить, то 200 тысяч далеко не каждый родитель переведет.
Конечно, многие зэки-первоходы догадываются, что с играми на деньги лучше не связываться. Тогда их убеждают: мол, играем ни на что, просто так. А потом, когда новички проигрывают, их заставляют платить. Аргументы в духе «Мы ж играли ни на что!» не действуют. Победитель в спорной ситуации обращается ко всем свидетелям игры: «Кто-нибудь слышал, что он [проигравший] садился играть без интереса?» Само собой, не слышал никто. Другой популярный прием «развода»: новичку говорят «играем просто так», только вот на зоне «просто» — это название игры «21». Единственная страховка от таких схем — садясь за игру, объявить: «играем без интереса», и обязательно услышать согласие других игроков.
Еще в середине 90-х негласные тюремные законы защищали зэков-новичков: им запрещалось играть, если они пробыли меньше года в колонии, трех месяцев в тюрьме или СИЗО. Сегодня эти правила не соблюдаются. А потому на форумах для осужденных и их родственников нередко можно встретить крики о помощи. «Помогите, пожалуйста, советом! Сын-малолетка в СИЗО проиграл крупную сумму. Страшно отдать — будут все время его мучить, страшно не отдавать — угрожают. Посоветуйте что-нибудь», — пишет мать одного из проигравших. От нескольких собеседников — один и тот же совет: отдать долг.
Другой рассказ — от жительницы Подмосковья. Она приехала в СИЗО передать посылку мужу и встретила женщину в слезах. Той позвонил сын и попросил приехать, чтобы на нее переписать квартиру, «а то в карты проиграю — и на улице останешься». Таких пугающих историй множество: год от года меняется лишь контекст, но суть остается прежней.
— Игра идет своим ходом, несмотря на запреты и облавы, — заключает Васо Сахалинский. — Как играли, так и будут играть. Трудно запретить человеку последнюю отдушину в неволе.