что значит римские каникулы
«Римские каникулы» — классика на все времена
65 лет назад в августе 1953 года кинокомпания Paramount выпустила на экраны фильм, ставший легендой, сказкой о принцессе — «Римские каникулы». Картина была получила десять номинаций на «Оскар», включая номинацию «Лучший фильм года». Завоевала три «Оскара»: за лучший оригинальный сценарий — Далтон Трамбо; лучший дизайн костюмов (чёрно-белый фильм) — Эдит Хэд и лучшую женскую роль — Одри Хепбёрн.
В Рим с официальным визитом прибывает юная принцесса Анна. Дни её расписаны по минутам — приемы, посещения фабрик, интервью… Как все скучно! Она совсем девчонка, ей хочется свободы и она сбегает из дворца на улицу, где весело проводят время жители Вечного города. Незадолго до побега доктор сделал ей укол снотворного и принцесса засыпает на скамейке. Мимо проходит возвращающийся домой после вечера за карточным столом американский журналист Джо Брэдли. А на следующий день по заданию редактора он должен быть на пресс-конференции у принцессы Анны, которую он в глаза никогда не видел…
Первоначально фильм должен был снимать Фрэнк Капра, а на главные роли он собирался пригласить Кэри Гранта и Элизабет Тейлор. Однако Фрэнк Капра ушел из проекта, когда узнал, что фильм будет сниматься по сценарию Далтон Трамбо.
Автор сценария фильма Далтон Трамбо попал в «черные списки» в числе «голливудской десятки» — это список видных деятелей Голливуда, которым из-за их коммунистических убеждений было запрещено заниматься кинематографической деятельностью в годы маккартизма.
Поэтому вместо имени сценариста в титрах указан только автор сюжета Йен Макклеллан Хантер, которому и был вручен «Оскар». Жена Трамбо смогла получить золотую статуэтку, по праву причитавшуюся ее мужу, только в 1993 году, спустя много лет после его смерти (он умер в 1976 году). Таким образом, за лучший сценарий 1953 года были вручены сразу два «Оскара». Имя Трамбо было помещено в титры отреставрированной версии «римских каникул», вышедшей на экраны в 2002 году.
Уильям Уайлер, заменивший Капру, хотел взять на роль принцессы Анны Джин Симмонс, а когда та оказалась занятой на других проектах, он уже был готов отказаться от съемок фильма. И тут увидел пробы Одри Хепбёрн. Молодая актриса получила роль принцессы Анны благодаря кинопробе, которая уже стала легендарной. Оператору велели не выключать камеру после завершения сцены, в которой играла хепберн. после команды «снято!» актриса расслабилась, вела себя раскованно, откровенно отвечала на вопросы, и в итоге именно эти несколько минут подарили ей заветную роль. То, что Одри Хепбёрн получила роль принцессы было не удивительно. Актриса имела аристократическое происхождение. Одри Кэтлин ван Хеемстра Хепберн-Раcтон (так звучит настоящее имя актрисы) была дочерью баронессы Эллы ван Хеемстра, голландской аристократки, в роду которой были французские дворяне и английские монархи.
А в сцене возле Уст Джо должен был сначала напугать Анну, сымитировав, что Уста и правда откусили ему запястье. Для этого он прячет запястье в рукаве пиджака, а потом с криком выдёргивает руку из Уст. Установка режиссёра была вызвать у принцессы Анны испуг за якобы наказанную ложь. Уильям Уайлер и Грегори Пек сходятся в одном: никто ничего не сказал Одри Хепбёрн. Поэтому мгновенный испуг героини Хепберн был совершенно искренним. Это была одна из немногих сцен, снятых с первого дубля.
В массовой сцене в конце фильма, когда принцесса желает познакомиться с журналистами, играют реальные журналисты, работавшие в то время в Риме. Они представляются под своими же именами и от имени своих газет, например, Хулио Морионес из испанской «La Vanguardia» или Морис Монтабр из французской «Le Figaro». Производители и создатели фильма не раскрыли условия этого приёма скрытой рекламы.
«Римские каникулы» стали первым голливудским фильмом, целиком снятым в Европе. Уильям Уайлер взялся за фильм при условии, что тот будет снят именно в Риме, а не в студийных павильонах. Сначала директор «Paramount Pictures» сомневался в таком решении и предлагал ограничиться в Риме только общими планами, но Уайлер был непреклонен. Однако увидев очевидную (в том числе и финансовую) выгоду в съемках фильма в Европе, кинокомпания согласилась на съемки в Риме. Уайлер максимально использовал натуру Вечного Города и позволял актёрам импровизации не по сценарию.
После завершения работы над картиной исполнитель роли Джо Грегори Пек сказал продюсерам, что, поскольку Хепбёрн наверняка получит за свою роль «Оскар», ее имя следует поставить в титрах первым. Грегори Пек оказался прав: 25 марта 1954 года Одри Хепберн был вручен Оскар за лучшую женскую роль. Она считается одной из немногих молодых актрис, получивших эту награду до 25 лет. 25 лет ей исполнилось спустя полтора месяца после вручения награды.
В 1999 году «Римские каникулы» был внесён в национальный реестр фильмов библиотеки конгресса США.
В СССР фильм в дублированном переводе киностудии им. Горького вышел на экраны только в июле 1960 года, почти семь лет спустя после мировой премьеры
Римские каникулы.
Режиссёр Уильям Уайлер называл «Римские каникулы» «сказкой на современную тему».
В ту удивительную ночь Анна познакомилась с высоким привлекательным черноглазым мужчиной, американским журналистом Джо Брэдли. То есть, конечно, она не знала, что он журналист, да и Брэдли не сразу узнал в этой очаровательной незнакомке исчезнувшую принцессу. Однако, чуть позже, когда Джо все же понимает, кто эта милая девушка на самом деле, он, как настоящий папарацци, решает сделать эксклюзивный репортаж о столь необычной истории побега ничего не подозревающей принцессы. Будущая статья грозит стать сенсацией и манит огромным гонораром.
А потом чисто американская предприимчивость журналиста разбивается о невинную чистоту и трогательную искренность Анны. Джо не может поставить деньги выше человеческого благородства. Ведь он понимает, что в жизнь юной принцессы ворвалось самое большое приключение, и ощущает, что в его собственном сердце забила крыльями любовь. И он, до сей поры циничный репортер Брэдли, не вправе разрушить это и осквернить. Отныне взявшись за руки, Анна и Джо вместе гуляют по залитым солнцем римским улицам и площадям, разговаривают, любуются Колизеем, едят мороженое, смеются, катаются на мопеде, сбегают от полицейских.
Сценарий «Римских каникул» написали Далтон Трамбо и Ян Маклеллан Хантер ещё в середине сороковых годов. Он предназначался для прославленного комедиографа Фрэнка Капры.
В 1947 году начался нашумевший процесс над «голливудской десяткой»: вместе с Трамбо на скамье подсудимых оказались и другие сценаристы левых убеждений. Гвоздём обвинения стало то, что в ряде фильмов просматривались симпатии к Советскому Союзу. Далтон Трамбо был занесён в «чёрные списки», ему пришлось писать сценарии, укрывшись под псевдонимом.
Сразу же начались поиски актрисы на роль принцессы. «Мне нужна была девушка без американского акцента, — вспоминал Уайлер, — такая, которая не вызывала бы никаких сомнений в том, что она получила воспитание настоящей принцессы».
Правда, студия потребовала, чтобы юная актриса сменила фамилию — не желая, чтобы её путали со знаменитой Кэтрин Хепбёрн, но Одри отказалась, хотя это могло стоить ей карьеры в кино.
Роль журналиста Джо Брэдли согласился сыграть 35-летний Грегори Пек. Грегори Пек считался образцом настоящего мужчины — красивый, уверенный в себе, и вместе с тем нежный и заботливый возлюбленный. Присущие ему мягкий юмор и интеллигентность придавали особую прелесть его игре. В 1947–1952 годах Пек входил в список десяти самых кассовых актёров американского кино. Он почти идеально подходил на роли в популярных жанрах: вестерне, детективе, романтической мелодраме. Грегори Пека уважали коллеги, он был щедр и доброжелателен к новичкам, так что Хепбёрн не могла и мечтать о лучшем партнёре.
Уайлер смог наконец осуществить свою давнюю мечту — снять весь фильм на натуре. Действие «Римских каникул» было вынесено из павильонов на улицы итальянской столицы. Объяснялось это, конечно, прежде всего финансовыми соображениями: из-за вторжения телевидения и запрещения крупным студиям владеть кинотеатрами Голливуду стало выгоднее снимать за границей.
Лето 1952 года выдалось в Италии жарким, а высокая влажность превратила город в настоящую парилку. Кроме того, был самый пик туристского сезона. По сценарию фотограф, сопровождающий Пека (его играет Эдди Альберт), тайком делает снимки «её королевского величества».
Съёмки фильма приходилось часто останавливать из-за того, что зеваки толпами собирались у тех самых достопримечательностей, где должны были прогуливаться репортёр с принцессой-беглянкой. Особенно трудно приходилось Грегори Пеку, единственной кинозвезде в актёрском ансамбле «Римских каникул». Он не знал отбоя от желающих взять автограф.
Улицы приходилось перекрывать, огораживать памятники, вызывая неудовольствие туристов. Направо и налево раздавались взятки всем, кто обладал хоть какой-то властью. Уайлер был вынужден сократить число дублей до минимума.
Вспоминается забавный случай. Однажды Уайлер попросил Одри сделать ещё один дубль, дескать, сцена ей не удалась. И тут сотни зрителей закричали: „Нет, нет, это прекрасно… Лучше быть не может. Не надо переснимать“. И режиссёр уступил публике безропотно».
Грегори Пек и Одри на съемках по-настоящему подружились, перенеся неподдельную взаимную симпатию на экран. Много позже члены съемочной группы вспоминали, что Пек постоянно шутил и разыгрывал команду, на что Одри смеялась как сумасшедшая, поражая окружающих своим задором.
Одри прекрасно передала пьянящее чувство свободы, охватившее её героиню. Принцесса в новом облике — коротко постриженная — так и лучилась радостью и озорством.
Для Пека это была первая комедийная роль. Он сыграл её легко, со вкусом и стал для своей партнёрши заботливым и надёжным помощником. Он создал в «Римских каникулах» очень живой образ корреспондента, охотника за сенсациями. Наверное, лучший эпизод с участием Пека тот, где он, отказавшись уже от репортажа об Анне, перебирая фотографии, рассказывает приятелю о том, какая это могла быть сенсация.
Вызывая раздражение руководства студии «Парамаунт», Уильям Уайлер почти год монтировал отснятый материал «Римских каникул». Но ситуация вскоре переменилась. Предчувствие чего-то значительного охватило руководство «Парамаунта» с первой же минуты просмотра «чернового» варианта «Римских каникул». «Я знал, что очень скоро весь мир влюбится в неё», — утверждал Уайлер. В фильме проявилось то особое сочетание невинности, энергии и юной свежести, присущее личности и манере исполнения Одри.
Премьера фильма состоялась одновременно в Нью-Йорке и Лондоне 27 августа 1953 года. Одри не присутствовала ни на той ни на другой. Она поехала на Венецианский кинофестиваль, отдав дань уважения той стране, где снималась картина.
Обложка «Тайм» с портретом Одри появилась 7 сентября 1953 года и вызвала настоящую сенсацию. «За блеском фальшивых камней сияние бриллианта» — гласила надпись на обложке.
Одри Хепбёрн вернулась в США знаменитостью. Американская киноакадемия наградила её «Оскаром» за главную женскую роль, актриса получила также премию иностранной прессы и множество других наград. Критики хватили Одри за её «изящество и очарование». Директор студии «Парамаунт» предсказывал: «Если мисс Хепбёрн получит подходящую роль, она станет величайшей актрисой в истории кино».
Премию «Оскар» за сценарий получил только Ян Маклеллан Хантер. Справедливость была восстановлена в 1993 году, уже после смерти Трамбо. Почётную статуэтку получила вдова Трамбо Клео.
Успех «Римских каникул» за пределами США стал грандиозной компенсацией за неудачу в Америке. Дебютантка буквально завоевала зрителя естественностью и обаянием. Отзывы в европейской прессе были созвучны восторгу толпы, штурмовавшей кинотеатры.
Подмены в экранизации книги «Завтрак у Тиффани»
В виде ролика (озвучен генератором голоса):
В виде текста (все фото с просторов интернета):
Иконой гламура и примером для подражания стал образ красотки из фильма «Завтрак у Тиффани». Удивится лишь тот, кто в зрелом возрасте решит ознакомиться с книгой и сравнить ее с фильмом.
Автор новеллы Трумен Капоте – талантливый, пишущий с детства, паренек с нетрадиционной ориентацией был лишен внимания родителей. Он изо всех сил стремился в высшее общество (как и его мать) и в итоге оказался в самом его центре еще до широкой литературной славы.
Несмотря на рост в 160 см, тонкий голос и «фриковатую» манерность, Капоте умел близко сходиться с блиставшими тогда известными красивыми женщинами, называя их «лебедушки», намекая, что он гадкий утенок. После публикации романа «Другие голоса…» популярность Капоте не знала границ. Он настолько привлекал внимание светской хроники, что в Нью Йорк Таймс была специальная рубрика «Уголок Капоте»с новостями о нем. Рассматривая Капоте как писателя, нельзя отнять у него склонность к по-своему честному изображению реальности. В 1966-м году выходит его роман-журналистское расследование «Хладнокровное убийство». В нем Капоте опиывает судьбу двух молодых людей, которые ради несостоявшейся наживы убили целую семью фермера.
Писатель на протяжении шести лет работает над книгой, общается с родственниками, а потом и с убийцами, описывая все до финала в виде виселицы. Последним незаконченным романом Капоте стал «Услышанные молитвы», там Капоте выдавал секреты своих «лебедушек», выставив их «непристойными куклами». После публикации первых глав от писателя отвернулись его светские друзья. «Вся литература — это сплетня», — говорил он. Умер Капоте в 59 лет, сказались пагубные привычки.
Из биографии писателя ясно, что типажи описанные в «Завтраке» не взяты с потолка.
Кстати, Капоте совершенно не понравилась Одри Хепберн в экранизации новеллы: «– Я очень люблю Одри, но она не светская львица».
Мэрилинн Монро, по его словам, лучше подходила на эту роль, а богиней стиля он (и не только он) тогда называл одну из своих «лебедушек» – Бейб Палей, жену владельца CBS.
Немного про Одри Хэпберн, без обаяния которой фильм не завоевал бы и половину той любви зрителей. Одри Кэтлин Растон – дочь ирландского банкира и голландской баронессы, которые развелись, когда ей было шесть лет. Родители до войны активно поддерживали фашизм, отец был арестован за шпионаж в пользу Рейха. После оккупации Европы, мать отказалась от профашистских взлядов и вместе дочерью стала сотрудничать с Сопротивлением.
В голодную зиму 1944-го в занятом немцами Арнеме из-за постоянного недоедания у Одри нарушился обмен веществ, который так полностью и не восстановился до конца ее жизни. После войны, мать с дочерью работали медсестрами. Одри мечтала стать балериной, но не сложилось, зато карьера актрисы принесла всемирную известность.
После завершения актерской карьеры Одри Хепберн посвятила себя гуманитарной деятельности, стала специальным послом ЮНИСЕФ.
Вот такая канва у новеллы, где описана странная однобокая дружба начинающего писателя скандальной прозы (прообраз самого Капоте) с непоседливой чарующей содержанкой (сложный собирательный образ).
Голливуд сделал из этого продающий комедийный романтик, где очаровывают харизматичные актеры, модные наряды, ванильно-рекламная картинка, волшебная музыка и даже мораль про перевоспитание заблудшей.
Новелла вышла в 1958-м году, фильм в 1961-м. В новелле основное действие разворачивается в годы второй мировой войны, в фильме на десяток лет позже.
Ее муж – хозяин фермы и ветеринар, отмечает необыкновенное обаяние и остроумие Луламей. Всю работу по ферме за нее делали другие. «Мы на нее чуть не молились. У ней и дел-то по дому не было. Разве что съесть кусок пирога. Или причесаться, или послать кого-нибудь за этими самыми журналами. К нам их на сотню долларов приходило, журналов».
От сытой жизни Фред «вырос, как великан», Луламей, поправилась, «прямо растолстела», научилась играть на гитаре и была всеми любима. Но на ферме бойкой девушке было скучно. В итоге она убегает, бросив мужа и брата Фреда, которого позже призовут в армию.
В городе Луламей стала представляться Холидей Голайтли, в свои 15 лет уже умела очаровывать мужчин. Ухажеры знакомят ее с нужными людьми из мира кино, но она не представляет себя в этом бизнесе, все бросает и уезжает в Нью-Йорк.
Здесь ведет легкую разгульную жизнь, беря деньги у временных обеспеченных кавалеров.
«– Я просто приучила себя к пожилым мужчинам, и это самое умное, что я сделала в жизни.»
Всегда в темных очках (с диоптриями), всегда подтянута. Чтение её: бульварные газеты, туристские проспекты и гороскопы.
Ее философия: «хорошо будет, когда сам будешь хорошим, т.е. честным. Не по УК. Я могилу могу ограбить, медяки с глаз у мертвого снять, если деньги нужны чтобы скрасить жизнь…».
Много лет за плату передавала послания из тюрьмы от босса наркомафии Салли Томато подельникам – так он руководил синдикатом. «На друга «наркобарона» капать не буду, даже, если он весь мир завалил наркотиками. Моя мерка – это как человек ко мне относится.»
Сама говорит, что её зря называют шлюхой, и что у нее было всего 11 мужчин, если не считать того, что было до 13 лет. Называет бывших мужчин крысами и суперкрысами (всех кроме Дока, о нем отзывается тепло). Однако также признается, что у нее было 26 ухажеров за два последних месяца, с каждого по 100 долларов (50 – на дамскую комнату, 50 – на такси).
В начале второй мировой войны рассказчик – писатель Пол Воржак (в книге имени не указано), селится в квартиру по соседству с Холли Голайтли. Пол упоминает, что уклонялся от призывной комиссии. Первый раз видит Холли в подъезде, как она отшивает ухажера – «коротконогого толстяка», за то, что мало заплатил.
Холли и Пол начинают общаться. Пол – прообраз самого Капоте, и конечно в книге никакого романа между героями нет, как и его интрижки с другой женщиной – декораторшей. Влюбленность в Холли Пол сравнивает с детской влюбленностью в пожилую негритянку – их кухарку, почтальона, с которым разносил письма, в целое семейство Маккендриков.
Пол постоянно видит Холли в разношерстных мужских группах: богачи, иностранцы, военные. Она получает целые пачки писем из армии от разных людей.
Холли во всех отношениях проявляет крайний эгоизм: зовет Пола Фредом – мол он похож на ее брата; сочинения Пола слушает зевая; вечно допекает соседей полуночными звонками на «домофон» – опять нет ключа, и шумными вечеринками (в фильме крайне расистский образ соседа-японца), обременяет бесконечными поручениями хозяина бара, своему коту имени не дала, хотя замечает, что он такой же, как она.
Брат на фронте узнает где его сестра, сразу сообщает мужу-фермеру – Доку Голайтли. Муж приезжает, но после совместной ночи будет отправлен обратно.
Здесь киношники вставили еще несколько сцен, которых нет в книге:
— плач на автовокзале;
— призыв напиться с горя, вечер в стриптизе и сцена дома с пьяной Холли;
— эпизод в библиотеке;
— эпизод с супер толерантным сервисом в ювелирном магазине Тиффани (продажи этой транснациональной компании существенно возросли после выхода фильма).
Приходит известие, что брат Фред погиб на фронте, ведь война в разгаре (в фильме автокатастрофа).
Холли замыкается в себе, сходится с бразильцем Жозе (говорит, что он ее первый человеческий роман, но не ее идеал мужчины), начинает одевается небрежно, толстеет.
Полиции становится известно о связи Холли с наркомафией.
Жозе ее бросает, боясь скандала. Она ищет список пятидесяти самых богатых людей в Бразилии, и улетает туда. По пути в аэропорт под дождь выкидывает своего одноглазого кота в испанском Гарлеме. Пол ошеломлен этим, называет ее стервой. Холли пытается оправдаться: «мы с ним просто встретились однажды у реки, и всё. Мы чужие, мы ничего друг-другу не обещали…» после чего что-то в ней ломается и она бежит назад искать питомца, но не находит – в экранизации находит за ящиками, целуется с Полом и «Конец фильма».
В книге же, не найдя кота осознает свой поступок «–Какие же мы чужие? Он был мой» и положение «–Мне страшно, милый. Да, теперь страшно. Потому что это может продолжаться без конца», но улетает в Бразилию, бросив всех знакомых.
Через несколько месяцев от Холли приходит открытка: «В Бразилии отвратительно, зато Буенос Айрес – блеск, не Тиффани, но почти. Увивается божественный сеньор, … у сеньора жена и семь детей.»
Больше она не писала.
Предположения о дальнейшей судьбе Холли Голайтли описаны в начале книги, когда Юниоши привозит из Африки фото вырезанной из дерева женской головки, образ удивительно похож на Холли, надпись на обороте «Африка, деревня Тококул, 1956». Негр-резчик якобы не продавал изделие ни за какие деньги; удалось только сделать фото.
Становится известно следующее:
«В общем, получалось так, что весной этого года трое белых людей появились из зарослей верхом на лошадях. Молодая женщина и двое мужчин. Мужчины, дрожавшие в ознобе, с воспаленными от лихорадки глазами, были вынуждены провести несколько недель взаперти в отдельной хижине, а женщине понравился резчик, и она стала спать на его циновке.
– Вот в это я не верю, – брезгливо сказал Джо Белл. – Я знаю, у нее всякие бывали причуды, но до этого она бы вряд ли дошла.»
Таково содержание новеллы.
С самого начала книги трудно было отделаться от образа Эллочки-людоедки, но в итоге начинаешь жалеть искалеченную способную девушку, которая пытается жить лишь куском своей сущности, а ближе к концу чаще всего в памяти всплывают кадры из фильма «Иди и смотри», действия которого происходят примерно в то же время.
Рассуждать насколько героиня жертва или злодейка, почему Капоте не закладывает мораль и т.п. желания нет, одно ясно, примера для подражания тут быть не может.
В итоге, контраст книги и фильма колоссальный.
Молодежи рекомендовать бы не отважился – такие «Завтраки» могут быть отравлены.
Для интереса посмотрел, что у нас выходило в 1961-м году, чему пытались учить:
Римские каникулы: история о настоящей любви
Есть такие фильмы, которые навсегда вошли в сокровищницу мирового кинематографа. Среди бесчисленного количества фильмов их относительно немного. К таким произведениям можно отнести шедевр Уильяма Уайлера «Римские каникулы».
Наверное, все смотрели этот фильм, все хорошо его знают. О нем очень много написано и сказано – что же ещё добавить? Но ведь и солнце каждый день восходит, и ветер дует, птицы поют, дождик капает – и об этом мы говорим постоянно. Всё, что живое, талантливое, интересное – никогда не утомит человека, а всегда будет вдохновлять. Как сказал поэт: «Талант – единственная новость, которая всегда нова».
Этот фильм снят еще в ту эпоху, когда американское кино было настоящим искусством. Недавно я читал интервью, которое дала к своему 100-летнему юбилею звезда того, классического Голливуда Оливия де Хэвилленд. Она сказала, что перестала сниматься в кино, когда оно перестало быть настоящим искусством. К счастью от той, замечательной эпохи осталось много превосходных фильмов, к числу которых относится и обсуждаемый нами сегодня.
Думаю, в этой заметке не стоит пересказывать сюжет и комментировать его, разбирать тонкости талантливой игры актёров, особенно Одри Хепберн и Грегори Пека. Кому необходимо, то лучше это всё почерпнуть из самого фильма. Хочется высказать общее впечатление от фильма. Главная идея этого произведения – настоящая любовь. Это слово сегодня во многом «замылено», опошлено, искажено. А вот «Римские каникулы» возвращают нам его истинное значение. Любовь – это великая преображающая сила. Ведь в начале фильма оба героя лгут друг другу, особенно герой Грегори Пека – Джо Бредли. Его главная задача – сделать скандальный репортаж о принцессе Анне в неформальной обстановке. Для того чтобы сделать «подпольные» фотоснимки, он привлекает к своей авантюре такого же пройдоху – фоторепортёра Ирвина Радовича (талантливо сыгранного Эдди Альбертом). Однако по мере продвижения событий, когда он разглядел чистую, светлую душу принцессы Анны, этот её свет и чистота словно смывают налёт пошлости с его сердца. К концу фильма он уже всеми силами старается сохранить высокую репутацию своей августейшей спутницы. Уж неизвестно, какими «методами» воздействовал он на сотоварища – фоторепортёра, но и тот не стал делать скандальный репортаж, все фотографии они подарили принцессе на память.
Но и сама Анна не осталась прежней. Эта испытанная ею кратковременная первая любовь изменила её как внешне, так и внутренне. У неё стало больше внутренней свободы, воли, даже некоторой властности. Пребывание в Риме, по её словам, она не забудет «до последних дней своей жизни». Понятно, что больше они, возможно никогда не встретятся – это люди из разных миров, но это всколыхнувшее её чувство добавило ей чего-то такого, что возвысило её на несколько ступеней. После этих «каникул» она уже не будет той капризной, наивной девочкой. И самое главное, что в этой истории нет никакой пошлости, нет даже намёка ни на какую грязь, которой так переполнены современные «кинопродукты». Ведь это был ещё Голливуд Оливии де Хевилленд, Одри Хепберн, Грегори Пека и других мастеров, это был тот Голливуд, который снимал фильмы о настоящей Любви. Об этой две тысячи лет сказаны вечные Слова, которые пребудут с нами до скончания века: «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; всё покрывает, всему верит, всего надеется, всё переносит». Каждое из этих великих слов можно отнести и к этой прекрасной истории о высокой Любви!