что значит ронин на японском
Значение слова «ронин»
ронин
1. истор. деклассированный самурай, потерявший покровительство своего господина, либо не сумевший уберечь его от смерти
Ронин
Делаем Карту слов лучше вместе
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать Карту слов. Я отлично умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: камертон — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Синонимы к слову «ронин»
Предложения со словом «ронин»
Понятия со словом «ронин»
Отправить комментарий
Дополнительно
Предложения со словом «ронин»
Ронин вновь говорит, что итог поединка – ничья, а фехтовальщик утверждает, что победил именно он.
Ронин настаивает ещё на одной схватке – на этот раз на настоящих, стальных мечах.
Третий ронин – старший – оказался проворней своих товарищей.
Синонимы к слову «ронин»
Карта слов и выражений русского языка
Онлайн-тезаурус с возможностью поиска ассоциаций, синонимов, контекстных связей и примеров предложений к словам и выражениям русского языка.
Справочная информация по склонению имён существительных и прилагательных, спряжению глаголов, а также морфемному строению слов.
Сайт оснащён мощной системой поиска с поддержкой русской морфологии.
Самураи: Путь воина
Тема: История
Слово “ самурай” происходит от древнего японского глагола “самурау” — “служить”. Таким образом, “самурай” — это “служивый”, “слуга”. Другое популярное в Японии слово, обозначающее самурая — “буси” (“воин”). Отсюда “бусидо” — “Путь Воина”.
Это были рыцари средневековой Японии. Класс привилегированных воинов держал власть в своих руках в течение семи сотен лет. Виртуозно владея мечом и луком, следуя законам того времени, они были жестоки и беспощадны в бою с врагом. Они воевали с чужеземцами и воевали между собой за землю, власть и положение в обществе..
Задачей аристократии тех времен была охрана своих земель и сбор налогов. Это была нелегкая обязанность, учитывая что земли придворных аристократов находились в сотнях километров от столицы — Киото.
Жизнь на дальних границах закаляла их характер. Они превратились в полицейские силы для властей в Киото, их стали называть самураями — “те, кто несет службу”. В награду за свою службу они получали землю, так как не было специальных платежных средств. Так складывались самурайские традиции.
Потребность в воинах росла, росло и их влияние. Иногда придворным в Киото приходилось делиться собственной землей, источником своего дохода. Половина земли оставалась источником дохода придворного, а вторая половина шла воинам, которые охраняли его землю.
Кто такой ронин
Страшный человек, призрак, преследующий во снах официальных чиновников и заставляющий самых малодушных из них просыпаться в холодном поту; воин, отпущенный в свободное плавание, бесцельно блуждающий то туда, то сюда словно волна морская — всё это ронин, что в буквальном переводе и означает “человек-волна”.
Ронинов существовало великое множество, по оценкам некоторых авторов около 400 тысяч, но всех их можно подразделить на три большие группы:
1. богатые вассалы, добровольно оставившие свои посты;
2. «уволенные» за какой-либо «мелкий поступок» своими хозяевами. Ронины, принадлежавшие к этой группе, обычно пытались заслужить прощение и искупить свою вину, чтобы им разрешили вернуться на прежние должности;
3. в эту группу входили ронины, располагающиеся на самом дне и изгнанные из клана за провинности и проступки или жадность. Такие ронины не афишировали имена своих бывших хозяев.
Воспитание самураев
Титул самурая в феодальной Японии передавался по наследству. В самурайском роду воспитание будущих самураев происходило в соответствии с самурайским кодексом чести –бусидо — уже с малых лет. В раннем возрасте сыну самурая вручались один или два (в зависимости от положения отца) небольших деревянных меча. Это учило мальчика уважать свой меч — символ принадлежности к классу воинов.
Большое значение придавалось конфуцианству. Воспитание в семье и обучение наставника были двумя главными обстоятельствами, на которых базировалось взращивание молодых самураев, они создавали образец идеального воина, составленный на основе мифов, буддийском пренебрежении к смерти, почитании родителей и преданности своему сюзерену.
Семья и учитель преимущественно стремились к укреплению характера юноши, развитию храбрости и бесстрашия, стойкости и выдержки.
Молодых самураев пытались вырастить мужественными и храбрыми, иначе говоря, воспитать черты характера, считавшиеся в самурайском сословии основными качествами, которые учили воина отдать свою жизнь ради жизни своего повелителя. Данный образ мышления устанавливался чтением повестей и историй о бесстрашии и воинской доблести знаменитых героев, об известных полководцах и самураях, просмотром театральных пьес.
Часто отец велел будущему самураю для развития храбрости идти ночью на кладбище или на землю, о которой ходила дурная слава (где по преданиям обитали призраки, демоны и т.д.). Мальчиков водили на публичные наказания и казни, кроме того по ночам устраивался смотр отрубленных голов злоумышленников, при этом будущий самурай был обязан поставить свой личный знак для подтверждения того, что он вправду сюда являлся.
Для становления у мальчиков стойкости и упорства, их принуждали выполнять очень тяжёлую работу, не спать по ночам (во время торжеств богов учения), зимой ходить без обуви, вставать с рассветом и т.д. Голодовка также считалась полезной.
В 15 лет подготовка будущего самурая полагалась законченной. Ему вручали настоящие мечи для боя (комплект дайсё — катана и вакидзаси),с которыми он был обязан не разлучаться до конца жизни.
Девушка получала короткий кинжал кайкэн — знак принадлежности женщины к самурайскому сословию.
Молодой самурай переходил в другую возрастную группу — становился взрослым. Во время торжества половой зрелости (гэмбуку) юноше, по старинной традиции, делали самурайскую прическу — сакаяки: обривали волосы у лба и заплетали узел волос на макушке (мотодори).
Далее самурай в первый раз надевал одежду взрослого человека; она представляла собой широкие шаровары (хакама), схожие с юбкой и являвшиеся отличительным знаком самурая. Их первое праздничное одевание являлось семейным торжеством и соотносилось с походом в храм бога — покровителя семьи.
В процессе церемонии самурай получал взрослое имя, образовывал церемониальное сожительство со своей невестой (хода-авасэ), и проходил проверку силы самурая
Свод правил самурайского кодекса указан в самом конце сборника сочинений Ямамото Цунэтомо. Самих по себе правил (а вернее заповедей) всего четыре. Сам же трактат о пути бусидо состоит из 11-ти книг: здесь можно увидеть примеры доблестного поведения самураев древности и современников автора произведения. На примере этих людей предлагает учиться Цунэмото, в их жизненном пути искать сил и ответов на важнейшие вопросы бытия и повседневности.
Ронины – воины с «большой дороги»
Самураи издревле пользовались глубоким уважением в японском обществе. Вот только участь самураев, лишившихся покровительства господина, нельзя назвать завидной. Их поносила общественная молва и воспевали народные предания. Они были столпом опоры государства и головной болью власть имущих. Разбойники и герои, благодетели и беспутники. Кто же они такие, самураи без хозяина?
У истоков Бусидо
Самураи как самостоятельное обособленное сословие зародились в 646 году, в одно время с новым государственным порядком. В VII веке девиз правления Тайка инициировал крупнейшую социально-политическую реформацию древней Японии — построение монархии по образу и подобию могучего западного соседа, китайской Империи Тан. Однако новая властная коса быстро наткнулась на монолитный камень былых устоев. Непрекращающиеся родовые междоусобицы и бойкие контрреволюционные выкрики противников новообретённой монархии заставили императоров искать поддержки то у одного, то у другого влиятельного рода. Наравне с императорской властью, олицетворявшей воплощение высших сил в ускользающей бренной форме, доступ к политическому рулю страны получила военная элита — выходцы из дворянских кланов. Постепенно к IX веку обоюдная поддержка между верховной и реальной властью привела к формированию нового могущественного класса военной аристократии — самураев (воинов благородного происхождения) и даймё (зажиточных феодалов-военачальников).
В первой половине XII века обескровленный непрестанными пертурбациями императорский двор окончательно ослабел. Воспользовавшись бессилием наместника богов на земле, притязания на власть выдвинули сразу два влиятельных клана — Тайра и Минамото. Многолетнее противостояние гигантов вылилось в полномасштабную гражданскую войну, вошедшую в анналы под названием «Смута Гэмпей», к исходу которой в 1184 году уроженец рода Минамото Ёритомо вытребовал у императора титул верховного главнокомандующего сэйи-тайсёгуна (или просто сёгуна). В Японии началась милитаризированная до мозга костей эпоха сёгуната, а с ней — расцвет самурайства.
Медленное увядание
Чем жирнее становился налёт роскоши на умах знатных воинов, тем больше возрастала их самоуверенность. Вчерашние боевые демоны, прикормленные щедрой рукой сегуна, превращались в самодостаточных феодалов, контролирующих крупные земельные наделы.
Бесконечная преданность господину, во имя которой истинный самурай обязан, не моргнув глазом, отдать собственную жизнь, постепенно отходила на второй план. Размякшие от слишком уж мирной жизни даймё погрязли в праздности и дворцовых интригах, параллельно наращивая мощь собственных независимых армий. Назревал новый раскол.
Отныне лишь небольшая часть самураев могла похвастаться статусом хатамото (самураев «под знаменем», то есть находящихся в прямом подчинении сёгунату), подавляющему же большинству приходилось довольствоваться положением простых вассалов даймё, получавших от своих хозяев жалование рисом. Постепенно само сословие начало распадаться изнутри. К середине XVIII века зарождающаяся капиталистическая прослойка лишь ускорила давно назревавшее экономическое вырождение самурайства. Не только рядовые служивые, но и влиятельные даймё стремительно разорялись.
Эпоха Токугава стала временем ронинов — бесправных обесчещенных воинов, оставивших неизгладимый след во всех сферах жизни японской нации.
Жернова Хагакурэ
История происхождения ронинов неотделима от истории самого самурайства. Ронины — это самураи без хозяина, несущие позорное клеймо жизни вне служения сюзерену. «Люди-волны» (примерно так можно перевести с японского слово «ронин»), бесцельно блуждающие по водной глади жизни. С точки зрения западной морали трудно понять, почему вокруг явления деклассированных самураев развернулась такая шумиха. Ну солдаты, ну в увольнении — что с того? На самом же деле между ронином и окончившим службу солдатом такая же непреодолимая пропасть, как между самураем и рыцарем. И корни этой непохожести «сокрыты в листве».
Чтобы прочувствовать суть этого явления, следует обратиться к стержню мироощущения самураев, коим от века являлся кодекс Бусидо — философско-этический свод правил и норм поведения воина. Сформировавшись на стыке дзен-буддизма, конфуцианства и синтоизма, почти сакральный текст буси переплавился в причудливый узор самоотречения, гордости и бытовой ритуалистики, которые следовало блюсти неукоснительно. Согласно постулатам кодекса, самурай должен: всегда быть готовым к смерти; защищать честь господина, поправ собственную жизнь; безоглядно жертвовать собой, если того требует долг; блюсти добродетель сыновней почтительности и т. п. Если эти правила не выполнялись, самурай либо обязан был совершить харакири (ритуальное самоубийство), либо с позором изгонялся из рядов самураев и становился ронином.
К 1716 году эти священные для утончённых милитаристов заповеди окончательно оформились в трактат «Сокрытое в листве» («Хагакурэ»), содержавший комментарии почтенного самурая Ямамото Цунэтомо и провозгласивший Бусидо «путём смерти». Подобный взгляд на жизнь и служение господину веками насаждался в умы дворян. Изучение Бусидо вкупе с боевыми техниками, изящными искусствами (поэзией, каллиграфией, рисованием) и традициями чайной церемонии постепенно выпестовало особую породу людей, даже не допускавших мысли, что мельчайшая крупица собственной жизни может хоть немного сравниться с высшей целью служения сюзерену. И готовых без страха бросить эту крупицу себя в беспристрастные жернова «пути воина».
Как писал знаменитый советский футурист, «гвозди бы делать из этих людей». Но, по-видимому, у всеблагой богини Аматерасу при сотворении благородных семейств на всех гвоздей не хватило. Далеко не каждый дворянский отпрыск мог до глубочайших струн души проникнуться идеалами Бусидо и до конца дней следовать их жёстким канонам. Многие самураи, не найдя подлинного смысла жизни в безоглядном служении господину, посвящали себя изящным искусствам и религии — воистину приличествующим воину занятиям. Другие же, отличавшиеся нестандартным для того времени понятием чести, выбирали другую дорожку. Ту, на которой весело и страшно. Чего уж говорить о возвеличившихся до самурайского сословия простолюдинах, для которых надуманное представление о красивой жизни служителя сегуна весило несоизмеримо больше абстрактных понятий, втемяшенных в головы благородных самоубийц.
Семь падений, восемь подъёмов
В эпоху Эдо число ронинов было действительно огромным — порядка 400 тысяч человек. Это при том, что в незавидное положение самурая без хозяина вчерашних благонравных буси загоняли самые разные причины.
Будучи предоставленными сами себе, ронины были вынуждены искать средства к существованию. Одни пробовали себя на поприще ремесленников, торговцев, стражников и телохранителей, другие — промышляли разбоем, поодиночке или сбиваясь в банды. Именно в рядах сбившихся с пути истинного разбойников-буси пророкотал первый раскат будущей грозы мира организованной преступности — японской мафии якудза.
Лишившись самурайских привилегий, ронины становились объектами презрения и насмешек. Но зачастую нелицеприятные слухи об «осиротевших» коллегах распускали сами самураи, завидовавшие неслыханной свободе бывших собратьев по оружию. Насколько на самом деле самураи ценили редкие возможности свободоволия, показывает расхожая поговорка «семь падений, восемь подъёмов». Она описывает право самурая без потери лица складывать с плеч обязанности вассала и уходить в годовое странствие до семи раз за время службы. Будучи странником, не имеющим над собой чужой власти, самурай на время становился ронином, но в отличие от прочих случаев, такое положение не считалось зазорным.
Изнанка благородного сословия была настолько пестра и своенравна, что просто не могла не оставить следа в культурном наследии. То здесь, то там в преданиях Страны восьми островов встречаются упоминания о ронинах, предстающих то в гнусной личине беспринципных разбойников и воров, то в образе бескорыстных защитников, оберегающих простых крестьян – от жестокосердных самодуров-самураев.
К исходу эпохи Эдо, с возрождением императорского правления в середине XIX века, самурайское сословие было упразднено. Вместе с ним перестали существовать и ронины: их уравняли в правах с бывшими хатамото и причислили к статусу нетитулованной аристократии сидзоку. Но в рассказах об обесчещенных самураях, вынужденных полагаться только на себя, они живы до сих пор.
47 ронинов — одна из лучших историй о воинской чести
30 января 1703 года произошла знаменитая месть Ако, или возмездие 47 ронинов — происшествие, на основе которого было создано сначала народное предание, а потом и многочисленные пьесы японского театра кабуки. Эта история пережила не только несколько сотен лет, но и множество экранизаций разной степени фантастичности. Как же все было на самом деле? Читайте в нашей статье.
Время и место действия — Япония времен сегуната Токугавы
В начале XVIII века Япония представляла собой феодальное общество с довольно необычным для нас укладом. Дело в том, что страной, при живом императоре, управлял сегун — нечто вроде главнокомандующего войсками. Формально он признавал над собой власть монарха, который считался сыном богини Аматерасу. Однако все важные решения сегун принимал сам, без оглядки на мнение божественного потомка.
Во время описываемых событий страной правил Токугава Цунаеси, эксцентричный сегун, сочетавший в своем мировоззрении конфуцианство и буддизм, правда, в диковинном виде. От конфуцианства он взял любовь к ритуализации обыденной жизни, поэтому придворные обязаны были досконально знать все церемонии и ни в коем случае не ошибиться в мелких деталях одежды или поведения.
«Собачий сегун» Токугава Цунаеси.
От буддизма же Токугава взял сострадание к живым существам, правда понимал он его довольно странно. Свое прозвище «Собачий сегун» Цунаеси получил не зря. Он под страхом смерти запретил подданным бить и уж тем более убивать бродячих собак. Если пес забирался на участок крестьянина, тот даже не имел права кричать на пса, а должен был вежливо попросить его уйти. За малейшее причинение вреда собакам крестьянина могли лишить жизни. А однажды из за такого случая вообще казнили целую деревню.
Естественно, бродячие псы расплодились с ужасной скоростью и дикие стаи начали нападать на людей, за что народ не особо любил своего правителя. О том, чем кончилась история с Цунаеси, кстати, можно прочитать в другой нашей статье.
Завязка конфликта
Асано Наганори. Ключевой персонаж истории.
Именно ко двору этого помешанного на церемониале сегуна и были приглашены основные действующие лица — дайме Асано Наганори, феодал из Ако, а также дайме по имени Камеи Сама. Они были довольно неопытны в планем церемоний, поэтому их сразу определили к местному высокопоставленному чиновнику по имени Кира Есинака, который славился не только скверным нравом, но и корыстолюбием.
Но другой дайме, Асано Наганори, не догадался еще раз подкупить чиновника, что в итоге стоило им обоим жизни. Однажды Асано не выдержал и, после того, как его в очередной раз назвали «неотесанной деревенщиной», то ли выхватил меч и рассек лицо Кире, то ли ткнул в глаз принесенным ножом. Детали истории разнятся.
Асано Наганори нападает на Есинаку.
Нападение не удалось, Кира отделался лишь легкими ранами, но для Асано и его рода наступили темные времена. Сам дайме был приговорен взбешенным сегуном к ритуальному самоубийству, а его самураи, лишившись хозяина, стали ронинами — бродячими воинами. Семья же Асано была лишена имени клана и имущества, как опозоренная поступком главы рода.
Ронины берутся за дело
Ронины чем то похожи на безземельных рыцарей в Европе, но со своими особенностями. Это были самураи, лишившиеся покровительства своего господина, а значит и постоянного дохода. Они могли стать торговцами (но это считалось позорным делом для воинов), а могли уйти в вольные поэты или музыканты. Последнее, впрочем, требовало таланта, и далеко не у всех он был. Однако чаще всего бедный и неприкаянный воин становился разбойником или наемным убийцей, поэтому ронинов в Японии того времени не особо жаловали.
После казни Асано осталось около двухсот самураев, неожиданно для себя ставших ронинами. И если большинство приняли эту судьбу, то сорок семь во главе с советником Оиси Кураносукэ решили, что честь господина требует отмщения. При этом они прекрасно понимали, что после мести их ждет неминуемая казнь, но пошли на это, руководствуясь кодексом Бусидо, правилами поведения самурая.
Взявшись за дело, опозоренные воины, прежде всего, затаились, ведь Кира прекрасно понимал, что они могут отомстить и был постоянно под охраной. Для маскировки ронины разъехались по Японии, ведя разгульный образ жизни. Сам же Оиси вообще развелся с женой, взял себе наложницу и постоянно проводил время в пьянках, валяясь в грязи, а проходившие мимо люди осыпали его презрительными насмешками.
Один человек из княжества Сацума и вовсе обозвал бывшего советника дураком и мерзавцем, недостойным звания самурая, пнув спящего ногой и плюнув ему прямо в лицо. Естественно, слухи о таком поведении возможных мстителей дошли до Киры, и со временем он расслабился, перестав так много сил уделять охране своей персоны. А зря.
Месть сорока семи ронинов
30 января 1703 года ронины двумя отрядами по сигналу барабана ворвались в поместье Киры Еситаки в городе Эдо, по пути перебив шестнадцать и ранив более двадцати человек.
Ворота было решено разбить топором, и чтобы окружающие люди не обеспокоились, к ним были посланы гонцы с буквально таким посланием:
«Мы, ронины, состоявшие прежде на службе у Асано Такуми-но-Ками, собираемся этой ночью ворваться во дворец Кира Кодзукэ-но–Сукэ, чтобы отомстить за нашего господина. Мы не ночные грабители и не хулиганы и не причиним вреда соседним домам. Просим вас не беспокоиться».
Также, существует легенда, согласно которой ронины, чтобы отличать друг друга в темноте, повязали головы белой тканью, и теперь в Японии такие повязки считаются знаком решительных намерений, называются «Хатимаки», и надеваются перед атакой для поднятия боевого духа.
Услышав шум, Кира вместе с детьми и женой спрятался в чулане, и его долго не могли найти. Однако Оиси все же отыскал его тайное убежище и, объявив о том, что пришел отомстить за своего господина, предложил Кире сделать себе сэппуку. Тот отказался, после чего ему просто отрубили голову.
Собравшись вместе, ронины с отрубленной головой Киры в ведре прошли торжественным маршем по Эдо. Отнеся свой окровавленный трофей в буддийский монастырь, на могилу хозяина, они сдались властям и отправили самого младшего в качестве гонца в Ако, чтобы сообщить о свершившемся возмездии.
Конец сорока семи ронинов
Сегун оказался в щекотливом положении. С одной стороны, его власть попрали: в его собственной столице был убит один из самых высокопоставленных чиновников. С другой — ронины поступили в духе кодекса Бусидо, и стали невероятно популярны в народе. Токугава поступил мудро: он велел казнить всех ронинов, но не на виселице, как воров и убийц, а посредством почетного ритуального самоубийства.
Клан Асано возвратил себе доброе имя, ему даже вернули часть владений. Род же Киры, наоборот, лишился наследственной должности кокэ (мастера церемоний), его владения были урезаны, а внук и наследник рода, Кира Еситака, был приговорен к смерти за то, что, будучи самураем, не смог защитить свою семью.
Сорок шесть ронинов вспороли себе животы и были похоронены рядом с господином, молодого же гонца, когда он вернулся из Ако и тоже сдался властям, простили, и он прожил до 78 лет, после смерти заняв место рядом с соратниками.
Любопытно, что рядом с сорока семи ронинами покоится еще один человек. После похорон жители Эдо приходили в храм воздать дань богам. Прибыл сюда и уроженец провинции Сацума, тот самый, что когда-то плюнул в лежащего на земле Оиси Кураносукэ. Узнав всю правду о поступке ронинов, и особенно Оиси, он воскликнул:
«Когда я нашел тебя пьяным в Киото, я не знал что ты готовишь план мщения врагу своего господина. Я считал тебя бесчестным человеком, я пихнул тебя ногой и плюнул в лицо. Теперь я пришел сюда, чтобы просить прощения и искупить свою вину».
Произнеся этот монолог, он вынул короткий меч и пронзил себе живот. Настоятель храма решил похоронить этого человека рядом с сорока семью воинами.
Самое же удивительное, что поступок ронинов осудил авторитетный знаток кодекса самураев того времени. Он посчитал, что они должны были тут же бросится мстить, и погибнуть, не достигнув цели, ведь по его мнению, для самурая важен порыв, а никак не разумное планирование мести.
Как бы то ни было, эта история приносит нам из глубины веков дух средневековой Японии — загадочной, непостижимой и кровавой.