Женитьба белугина краткое содержание о чем рассказ
Женитьба белугина краткое содержание о чем рассказ
Комедия в пяти действиях
Г а в р и л а П а н т е л е и ч Б е л у г и н, богатый купец, фабрикант, лет 55-ти; живет постоянно на фабрике, верстах в шестидесяти от Москвы, изредка приезжает в Москву к сыну.
Н а с т а с ь я П е т р о в н а, жена его, полная женщина; одевается по-русски; темное шелковое платье, большой шелковый платок, голова повязана.
А н д р е й Г а в р и л ы ч, их сын, лет 27-ми; одет современно, но с некоторым оттенком франтовства; живет постоянно в Москве, занимается делами отца и имеет свои обороты.
В а с и л и й С ы р о м я т о в, молодой, богатый фабрикант, сосед старика Белугина по фабрикам, приятель Андрея; одет небрежно, панталоны в сапоги; немного щеголяет простонародностью в словах и манерах.
Т а н я, сестра Сыромятова, молодая девушка; одета богато.
Н и к о л а й Е г о р о в и ч А г и ш и н, человек без определенного положения, с ограниченными средствами; личность поизносившаяся, но еще интересная; по костюму и манерам джентльмен.
Н и н а А л е к с а н д р о в н а К а р м и н а, пожилая дама с расстроенными нервами.
Е л е н а В а с и л ь е в н а, ее дочь, девушка немного за 20 лет в полном цвете красоты и здоровья; в манерах видна избалованность и привычка повелевать.
Ч е л о в е к Карминых.
П р о х о р, слуга Андрея Белугина.
Приемная комната; в глубине входная дверь; по стенам тяжелые стулья хорошей, дорогой работы; по обе стороны, ближе к авансцене, боковые двери; налево от актеров, подле двери, большое конторское бюро и высокий табурет; направо, на стене, два фамильные портрета плохой, дешевой работы, в больших золоченых рамах; посредине большой стол, покрытый дорогой, тяжелой салфеткой; на столе модная дамская шляпка и новая, приглаженная мужская шляпа.
Андрей Белугин (выходит из боковой двери слева и становится подле бюро), потом Агишин.
А н д р е й (с неудовольствием). Кто там еще. Эх.
Из средней двери входит Агишин.
А, Николай Егорыч… мое почтенье… здравствуйте. (Подает руку.) Вернулся из Питера.
А г и ш и н. Да, вчера… и вот заехал на тебя поглядеть, мой милый… Но, кажется, я не вовремя… так говори прямо… Я после могу.
А н д р е й. Родители с фабрики приехали…
А г и ш и н. (указывая на шляпу). А это что. Этих вещей твои родители, я думаю, не носят, да и прародители не носили.
А н д р е й. А это знакомые с ними вместе… тоже один фабрикант с сестрой…
А г и ш и н. Ну, я тебя не задержу… я на десять слов… Мне только нужны кой-какие сведения… Бывал ты без меня у Карминых.
А н д р е й. Заезжал иногда…
А г и ш и н (с притворным участием). Ну, что ж, Андрюша, мой милый, как дела твои.
А н д р е й (строго). Какие такие дела?
А г и ш и н. Ну, твое ухаживание, любовь, обожание, что ли. Кто ж тебя знает. Тронул ты ее сердце или уж совсем покорил.
А н д р е й. Это уж мое дело! Ты разговоры эти лучше предоставь.
А г и ш и н (с улыбкой). Не предоставь, а оставь! Ты хочешь сказать: оставь? Тут есть небольшая разница.
А г и ш и н. А, вон оно куда пошло!
А н д р е й. Да, потому что над чем я сам не шучу, над тем и другим не позволю.
А н д р е й. Ну, да уж как хочешь, так и понимай.
А г и ш и н. Как они поживают? здоровы?
А н д р е й. Ничего, слава богу.
А г и ш и н. Ты когда у них был в последний раз?
А г и ш и н. А когда опять собираешься? Сегодня, я думаю!
А н д р е й. Мудреного нет, что и сегодня.
А г и ш и н. Ежедневно, значит…
А н д р е й. А хотя бы и так, хоть бы на дню пять раз. У тебя, что ли, позволенья мне спрашивать.
А г и ш и н. Да что ты сердишься? Для меня совсем не лишнее знать твои намерения в этом деле. Ведь и я тоже живой человек, и я могу чувствовать красоту Елены. Ты имеешь ли это в виду.
А н д р е й. Ну, так что ж? Торговаться ты, что ль, хочешь, отступного, просишь?
А г и ш и н. Нет, за что брать отступное! Да ты и не дашь: шансы у нас неравны. Где уж мне соперничать с тобою! И если ты…
А н д р е й. Да… если я. Потом что ж будет?
А г и ш и н. Зачем же я буду мешать тебе без всякой пользы для себя? Умнее и честнее с моей стороны отступиться; будем действовать заодно!
А н д р е й. Да что за заговоры, что за стачка. Это дело чистое.
А г и ш и н. Ну, как знаешь… Вот что: коли ты приедешь сегодня раньше меня, так не говори, что меня видел.
А н д р е й (с досадой). А какая мне надобность разговаривать про тебя.
А г и ш и н. А если и спросят, так, сделай милость, скажи, что не видал: мне хочется сюрпризом явиться.
А г и ш и н. Ишь у тебя замашки-то какие! Вот и поди соперничай с тобой! Нет, видно, вашему брату без бою уступать нужно. (Подавая руку.) Ну, я тебя задерживать не хочу… Поручения твои я исполнил, об этом после… До свиданья, сегодня вечером! Поди к своим гостям, занимай их… (Уходит.)
Садится к столу и опускает голову на руки; входит Сыромятов.
Андрей и Сыромятов.
С ы р о м я т о в. Что ты ушел от нас? Аль куревом занимаешься, не хотел чадить при гостях.
С ы р о м я т о в. Так что ж с тобой… Уж здоров ли ты.
А н д р е й. Ничего, здоров. (Как бы про себя.) А еще людей браним, людей судим, а сами хуже, может быть, тех, что…
С ы р о м я т о в. Ты уж, я вижу, заговариваться стал… Да что ты, рехнулся, что ли, в самом деле. Ты лучше за доктором пошли.
А н д р е й. Не вылечит меня никакой доктор! (Встает.) Изменник я своему слову и, значит, бесчестный человек!
С ы р о м я т о в. Да ты в загадки-то не играй.
С ы р о м я т о в. Так, не перетакивать стать.
А н д р е й. А теперь не могу. Простите вы меня… простите.
С ы р о м я т о в. Да ты полно шутить-то… не к месту!
А н д р е й (горячо). Да я и не шучу… С чего ты взял, что я шучу?. не до шуток мне.
Женитьба Белугина16+
А.Н. Островский, Н.Я.Соловьёв
«Говорить хочется только о хорошем. Потому еще, что это честный спектакль. Взята комедия, комедия и играется. С удовольствием и с чувством. И то и другое подлинное, без обмана.» (журнал «Итоги»)
Длительность: 2 часа 40 минут
Жанр: Комедия в двух действиях
Премьера: 24 января 2007
Авторы: А.Н. Островский, Н.Я. Соловьев
Имя Николая Соловьева вряд ли когда-либо воспринималось в отрыве от имени ведущего отечественного драматурга XIX столетия Александра Островского. Учитель в калужском гимназическом пансионе, вольнослушатель Московского университета, любитель театра, Николай Соловьев однажды решил попробовать себя в драматургии. Первые опыты оказались неудачными. Переезд в Петербург, а затем в Москву ничего не изменил в его личной и творческой судьбе. Череда жизненных разочарований привела Соловьева в Николо-Угрешский монастырь, где он сделался послушником. Но и здесь, вдали от мирской суеты, он продолжал сочинять пьесы. Заметил их не кто иной, как известный критик К. Леонтьев, переправивший рукописи на отзыв А.Н. Островскому. Островский, заметивший в Соловьеве литературный талант, взялся за литературную обработку пьес неопытного коллеги, в результате чего родился творческий тандем, подаривший русскому театру несколько новых оригинальных пьес.
Пожалуй, самой известной из них стала комедия «Кто ожидал?», озаглавленная впоследствии «Женитьба Белугина». В ней зритель встречает излюбленные Островским типы: купца-миллионера, влюбленного в девушку из обедневшего, но благородного семейства; циничного молодого человека без средств, готового строить каверзы за спиной друга и жить за его счет; девушку, выходящую замуж по расчету.
Женитьба Белугина
Женитьба Белугина
|
0.92 » Потратьте свое время, не пожалеете. «У стремительной, увлекательной комедии «Женитьба Белугина» счастливая судьба. Прежде ее ставили, как правило, одновременно в нескольких театрах. И сегодня она не забыта режиссерами-постановщиками. В чем же секрет ее привлекательности?
Трудно поверить, но сначала эта пьеса, написанная Н. Я. Соловьевым и имевшая название «Кто ожидал?», не получила одобрения театрально-литературной комиссии. Сценическая судьба соловьевского творения, таким образом, могла быть окончательно решена, если бы ее автору, как и многим другим, не оказал бескорыстную помощь А. Н. Островский. Опытный драматург чуть изменил сюжет, вставил недостающие фабульные звенья, оживил язык — и пьеса заиграла всеми красками. Теперь она была нарасхват, и Соловьев пожинал плоды оглушительного успеха. Островский этому успеху искренне радовался. Лишь в советское время, благодаря текстологическому анализу, стало в деталях известно то, что сделал великий драматург для реанимации текста комедии. Справедливость в отношении него была восстановлена, хотя и посмертно.
Но вернемся к пьесе. Богатый заводчик Андрей Белугин, человек добрый и совестливый, решает расторгнуть помолвку с девушкой из купеческого рода. Он неожиданно для самого себя лишился душевного покоя из-за красавицы Елены, которая принадлежит к кругу более высокому и образованному, чем его собственный. Елена ни за что не согласилась бы на неравный брак: сами по себе деньги ее не слишком интересуют. Но она увлечена человеком своего круга, Агишиным, почти не имеющим средств к существованию. Агишин убеждает Елену в том, что земная жизнь – это комедия, которая не имеет никакой цели, поэтому следует отбросить все «предрассудки». Ведь только с деньгами влюбленного богача им удастся вдвоем достичь счастья. Он преподносит эту идею под видом добра и заботы исключительно о самой девушке, то есть именно так, как обычно действует враг рода человеческого. Агишин утверждает, что Елена сама не сможет быть счастлива в нищете даже с тем, кого любит. Значит, единственный шанс стать счастливой — это получить деньги в одном месте, а счастье — в другом. Елена скрепя сердце дает согласие на брак с Белугиным. Однако расчеты светского умника не оправдались. Андрей Белугин оказался человеком далеко не безвольным и не глупым, а Елена обнаружила, что никогда не сможет вести двойную жизнь.
Брак, по мысли авторов, это не только плотский или бытовой союз, но и душевное неразрывное единство. Красота и сила брака зависят целиком от честности и чистоты тех, кто в нем состоит. Авторы исследуют конфликт между страстным желанием и нравственным чувством и совестью. И приходят к выводу, что блажен и счастлив тот, у кого в этой борьбе побеждает желание чистоты и правды. А формируется это желание, по художественной логике пьесы, чаще всего под влиянием родительских взглядов и суждений, например таких: «Совесть, долг – не пустые слова. Кто думает их заглушить в себе, тот ни покоен, ни счастлив быть не может». Да и жизненный путь детей, полагают авторы, во многом зависит от родительских молитв и благословения, способных удержать взрослое чадо от падения в пропасть даже на ее краю.
При этом драматурги мягко посмеиваются над самонадеянностью, свойственной даже лучшим из людей, и иронизируют над поверхностным и скорым человеческим судом. Однако, несмотря ни на что, они восхищаются деликатностью, великодушием одних своих героев и терпением и кротостью других. Авторы этой комедии вообще преимущественно любуются людьми и радуются им, поэтому пьеса оставляет в душе ощущение легкой и светлой веселости.
| Критерии | Оценка | Яркость | Описание |
| Возлюби ближнего своего | 1 | 0.9 | |
| Семейные ценности | 1 | 1 | |
| Превосходство духовного над материальным | 1 | 0.9 |
Более подробно о том, как оцениваются произведения, можно посмотреть на странице «Критерии оценки»
Была ли данная публикация полезна Вам? “Да”, “Нет”
Женитьба Белугина
Александр Николаевич Островский
Женитьба Белугина
Комедия в пяти действиях
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Гаврила Пантелеич Белугин, богатый купец, фабрикант, лет 55-ти; живет постоянно на фабрике, верстах в шестидесяти от Москвы, изредка приезжает в Москву к сыну.
Настасья Петровна, жена его, полная женщина; одевается по-русски; темное шелковое платье, большой шелковый платок, голова повязана.
Андрей Гаврилыч, их сын, лет 27-ми; одет современно, но с некоторым оттенком франтовства; живет постоянно в Москве, занимается делами отца и имеет свои обороты.
Василий Сыромятов, молодой, богатый фабрикант, сосед старика Белугина по фабрикам, приятель Андрея; одет небрежно, панталоны в сапоги; немного щеголяет простонародностью в словах и манерах.
Таня, сестра Сыромятова, молодая девушка; одета богато.
Николай Егорович Агишин, человек без определенного положения, с ограниченными средствами; личность поизносившаяся, но еще интересная; по костюму и манерам джентльмен.
Прохор, слуга Андрея Белугина.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Приемная комната; в глубине входная дверь; по стенам тяжелые стулья хорошей, дорогой работы; по обе стороны, ближе к авансцене, боковые двери; налево от актеров, подле двери, большое конторское бюро и высокий табурет; направо, на стене, два фамильные портрета плохой, дешевой работы, в больших золоченых рамах; посредине большой стол, покрытый дорогой, тяжелой салфеткой; на столе модная дамская шляпка и новая, приглаженная мужская шляпа.
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Андрей Белугин (выходит из боковой двери слева и становится подле бюро), потом Агишин.
Андрей (с неудовольствием). Кто там еще. Эх.
Из средней двери входит Агишин.
А, Николай Егорыч… мое почтенье… здравствуйте. (Подает руку). Вернулся из Питера.
Агишин. Да, вчера… и вот заехал на тебя поглядеть, мой милый… Но, кажется, я не вовремя… так говори прямо… Я после могу.
Андрей. Родители с фабрики приехали…
Агишин. (указывая на шляпу). А это что. Этих вещей твои родители, я думаю, не носят, да и прародители не носили.
Андрей. А это знакомые с ними вместе… тоже один фабрикант с сестрой…
Агишин. Ну, я тебя не задержу… я на десять слов… Мне только нужны кой-какие сведения… Бывал ты без меня у Карминых.
Андрей. Заезжал иногда…
Агишин (с притворным участием). Ну, что ж, Андрюша, мой милый, как дела твои.
Андрей (строго). Какие такие дела?
Агишин. Ну, твое ухаживание, любовь, обожание, что ли. Кто ж тебя знает. Тронул ты ее сердце или уж совсем покорил.
Андрей. Это уж мое дело! Ты разговоры эти лучше предоставь.
Агишин (с улыбкой). Не предоставь, а оставь! Ты хочешь сказать: оставь? Тут есть небольшая разница.
Андрей. Ну, там оставь или предоставь – это все одно… а только я тебя прошу, чтоб этих разговоров не было, потому я не люблю.
Агишин. А, вон оно куда пошло!
Андрей. Да, потому что над чем я сам не шучу, над тем и другим не позволю.
Агишин. Значит: это – святыня… к которой прикасаться нельзя.
Андрей. Ну, да уж как хочешь, так и понимай.
Агишин. Как они поживают? здоровы?
Андрей. Ничего, слава богу.
Агишин. Ты когда у них был в последний раз?
Агишин. А когда опять собираешься? Сегодня, я думаю!
Андрей. Мудреного нет, что и сегодня.
Агишин. Ежедневно, значит…
Андрей. А хотя бы и так, хоть бы на дню пять раз. У тебя, что ли, позволенья мне спрашивать.
Агишин. Да что ты сердишься? Для меня совсем не лишнее знать твои намерения в этом деле. Ведь и я тоже живой человек, и я могу чувствовать красоту Елены. Ты имеешь ли это в виду.
Андрей. Ну, так что ж? Торговаться ты, что ль, хочешь, отступного, просишь?
Агишин. Нет, за что брать отступное! Да ты и не дашь: шансы у нас неравны. Где уж мне соперничать с тобою! И если ты…
Андрей. Да… если я. Потом что ж будет?
Агишин. Зачем же я буду мешать тебе без всякой пользы для себя? Умнее и честнее с моей стороны отступиться; будем действовать заодно!
Андрей. Да что за заговоры, что за стачка. Это дело чистое.
Агишин. Ну, как знаешь… Вот что: коли ты приедешь сегодня раньше меня, так не говори, что меня видел.
Андрей (с досадой). А какая мне надобность разговаривать про тебя.
Агишин. А если и спросят, так, сделай милость, скажи, что не видал: мне хочется сюрпризом явиться.
Андрей. Да ладно… что об этом толковать-то! (С улыбкою). Сюрприз! Какой же это сюрприз? По-нашему, привезти из Питера подарок тысячи в три – вот это сюрприз!
Агишин. Ишь у тебя замашки-то какие! Вот и поди соперничай с тобой! Нет, видно, вашему брату без бою уступать нужно. (Подавая руку). Ну, я тебя задерживать не хочу… Поручения твои я исполнил, об этом после… До свиданья, сегодня вечером! Поди к своим гостям, занимай их… (Уходит).
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Садится к столу и опускает голову на руки; входит Сыромятов.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Андрей и Сыромятов.
Сыромятов. Что ты ушел от нас? Аль куревом занимаешься, не хотел чадить при гостях.
Сыромятов. Так что ж с тобой… Уж здоров ли ты.
Андрей. Ничего, здоров. (Как бы про себя). А еще людей браним, людей судим, а сами хуже, может быть, тех, что…
Сыромятов. Ты уж, я вижу, заговариваться стал… Да что ты, рехнулся, что ли, в самом деле. Ты лучше за доктором пошли.
Андрей. Не вылечит меня никакой доктор! (Встает). Изменник я своему слову и, значит, бесчестный человек!
Сыромятов. Да ты в загадки-то не играй.
Андрей. А вот, брат Вася, и разгадка всему этому: полюбил я твою сестру, и по рукам мы ударили – так ведь.
Сыромятов. Так, не перетакивать стать.
Андрей. А теперь не могу. Простите вы меня… простите.
Сыромятов. Да ты полно шутить-то… не к месту!
Андрей (горячо). Да я и не шучу… С чего ты взял, что я шучу. не до шуток мне.
Сыромятов. Однако суприз важный.
Сыромятов. Гм… история, братец ты мой. По-приятельски, удружил. Ты знаешь ли, как это, по-нашему, по-русски, называется. Ведь этот твой пассаж для сестры и для всей нашей фамилии бесчестье и мараль. Ты подумал ли об этом?
Андрей. Без тебя все это я давно знаю. Да что ж мне делать, коль я другую полюбил. Рассказать тебе вдруг мои чувства – я не могу… да и слов таких не знаю… а вот возьми ты разорви грудь мою, да и погляди сам, что там делается. Вот не уйдешь никуда от этого… не спрячешься… Судьба, одно слово – судьба.
Сыромятов. Стало быть, богаче или лучше невесту нашел?
Андрей. Да не то, Вася, совсем не то.
Сыромятов. А коли не то, так какие ж с твоей стороны оправдания. Как же ты, братец ты мой… хорошего семейства девушка и по нашей стороне, можно сказать, первая невеста по капиталу и по всему… какие ж у тебя резоны, что ты позоришь ее для какой-нибудь.
Андрей. (грозя пальцем). Шшш… осторожно. не заикайся.
Сыромятов (зло). Не заикаться. Не приказываете. Но, однако, между прочим, интересно знать этот самый сюжет.
Андрей. Что тут знать. Красота – ума помраченье! вот и знай.
Сыромятов. А из каких они будут.
Андрей. Да из каких бы то ни было. Ну, просто сказать: семейство хорошее… живет девушка, барышня с маменькой, живут, признаться тебе, небогато… Познакомил меня с ними Агишин… Но только уж насчет образования… ума.
Сыромятов. С романсами, значит? Вот как.
Андрей. Сразу может погубить человека… за один взгляд, за одну улыбку куда хочешь и на что хочешь готов. Ах, Вася, такая это красота, такая красота.
Сыромятов. Нас никаким товаром не удивишь… знавали мы и атласных, и бархатных.
Андрей. Не то, говорю тебе, не то.
Сыромятов. Значит, уж самых высших сортов.
Андрей. Да что тебе говорить. Ты таких и не видывал. и не знал никогда.
Сыромятов. Познакомь, так увидим… не ударим лицом в грязь… обращение понимаем… Можем карманом тряхнуть; чай, сам знаешь, мы цыганкам за песни по триста рублей бросали.
Андрей (с гневом). Оставь… оставь… я тебя честью прошу. Эти твои слова глупые… и больше ничего.
Сыромятов. Какое дело, такие и слова… глупое дело, так и слова глупые, потому серьезного я тут ничего не вижу.
Андрей. Нет, уж так-то серьезно, что хоть в петлю полезай… Прежде-то я бывал у них не часто… так, думал, для времяпровождения, а теперь каждый день тянет, хоть взглянуть только. А она… она-то как будто шутит надо мной: то задумается, да так глядит, так глядит. а мне так подошло… ну, прямо тебе скажу: не жить без нее… хоть руки на себя накладывай. Либо она… либо…
Сыромятов. А коли так круто пришло, так что ж ты зеваешь-то, голова. Приглашай кататься хоть сегодня… ямскую тройку с набором… маменьку ублаготворить, а с дочкой, как потемнее станет… куда-нибудь подальше!
Сыромятов (отстраняясь). Не горячо ли будет. Остыньте маленько.
Андрей. Это семейство честное, благородное, и любовь моя честная, и дело, коли бог даст, будет честное.
Сыромятов. Честное! А с нами твое дело честное? Стало быть, мы хуже других, с нами можно все… дескать, не взыщут, таковские… Нет, ты ошибся, и у нас тоже своя амбиция есть, да еще побольше, чем у других прочих… за себя постоять можем.
Андрей. Ну, мсти; ну, делай что хочешь, я не бегу, не прячусь, я сам отдаюсь… А что ее обидеть или чувства мои душевные трогать, я никому… отцу родному не позволю!
Сыромятов. Вот тебе сказ короткий: не будь ты мне друг, все одно что брат, я б с тобою жив не расстался; уж то ли, се ли, а по крайности расстрамил бы тебя на весь свет. А теперь хоть и обидно, а больше-то мне тебя жалко! Оплели. Да и что ж не оплести, коли сам в петлю лезет… затянуть только покрепче.
Андрей. Нет, Вася, нет, я сам.
Сыромятов. Ты одурел, так и не видишь; а у меня разум при себе… хоть ты мне образ сними, все-таки скажу, что ловушка. Да и все то же скажут, кого ни спроси.
Андрей. Вася, последняя у меня просьба к тебе…
Андрей. Пошли ко мне сестру на минутку!
Сыромятов. Для чего это? Она теперь тебе чужая.
Андрей. Надо сказать ей…
Сыромятов. Скажем и без тебя!
Андрей. Уж все-таки честней самому…
Сыромятов. Амбиция не велит, вот что я тебе скажу.
Андрей. Да ведь не на радость себе я ее видеть хочу, а на муку. Перед ней виноват, ей и виниться должен… простить – где уж. А хоть и бранить будет, все же в глаза, все легче. А может, и пожалеет… у нее душа добрая.
Сыромятов. На минуту, пожалуй, а потом и прощай, брат Андрей, прощай. Мы ведь тужить долго не будем: у нас женихи и сейчас готовы… Такие невесты не засиживаются. (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Андрей. Ведь вот только десять слов сказать, там и легче будет, как гора с плеч свалится; да как их эти слова-то, выговоришь. Готовы они, на губах вертятся, а изнутри-то совесть как огнем жжет. (Садится к столу и снимает с пальца кольцо.) Уж решено, кончено, обдумано, а, точно, что живое отрываю от себя. Да и та мысль в голову лезет. не отдать бы мне своего счастья с этим кольцом.
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Таня (тихо и доверчиво). А. что. Что тебе.
Андрей. Присядь на минуточку…
Таня садится к столу.
Ежели теперь человек своего слова не оправдывает, так не всегда же это от подлости, потому другой раз сам в себе не волен.
Таня. Да про что ты.
Андрей. Ежели человек не в себе…
Таня. Разлюбил, что ли.
Андрей. Конечно, уж мне против тебя оправдания нет…
Таня. Я уж давно угадываю… давно ждала!
Андрей. Я кругом виноват пред тобою.
Таня. Ну, что же? что я могу? Ведь насильно любить не заставишь?
Андрей. Ну так вот об чем я тебя прошу… (Машинально подвигает кольцо к Тане, она отталкивает кольцо рукой). Позабудь ты меня!
Таня (со слезами). Забуду я тебя или нет – тебе что? Тебе одно, чтобы помехи не было… Ты, может, боишься? Так напрасно.
Андрей. Чего мне бояться. Я тебя знаю… твою душу…
Таня. Коли ты лучше меня нашел, как тебя удержишь. Уж мы завсегда такие несчастные.
Андрей. Нет, ежели ты сердиться или бранить так уж ты брани меня одного, а ее, Таня, не проклинай.
Таня. Да и тебя бранить что пользы? Бог с тобой.
Андрей (со слезами). Так прощаешь? прощаешь.
Таня. Что ж мне тебе сказать? Обидно мне, горько мне. Да ты сам-то уж не плачь – это мое дело! Что ж тебе сказать? Ну… бог с тобой. вот одно… что ж еще.
Андрей. Ну, спасибо тебе, спасибо. Ангельская ты душа – вот что. а я… ну, прощай. (Быстро уходит в дверь направо).
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
Таня, потом Сыромятов.
Таня (вслед Андрею, качая головой). «Ангельская душа»! На языке-то у тебя мед, а под языком-то лед. Говорит: не брани ее, – а кого ж мне бранить-то, как не ее? Она мое счастье-то отняла.
Кто она такая, скажи ты мне?
Сыромятов. Ну как же! Очень нужно тебе знать. Наблюдай свою амбицию… амбицию наблюдай. Смеяться тебе надо ему в глаза, а не плакать…
Таня. Не шутка ведь это… не засмеешься… ведь я любила его.
Сыромятов. Любила, так и плачь себе дома, а при людях ронять себя нам нейдет! Надо так из себя доказывать, что люди за нами гоняются, а мы ни за кем не погонимся. Сбирайся… пойдем.
Таня. Да уж пойдем, чего дожидать. (Надевает шляпку).
Сыромятов. Высоко, брат Андрей, заносишься, но, однако, не ошибись! как бы голова не закружилась. Дерево-то по себе рубят, чтоб под силу было.
Входят Настасья Петровна и Гаврила Пантелеич.
ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
Сыромятов, Таня, Настасья Петровна и Гаврила Пантелеич.
Настасья Петровна. Батюшки, что это?! Куда вы поднялись?
Сыромятов. Завсегда так бывает-с, что гости посидят, посидят, да и пойдут.
Гаврила Пантелеич. И вправду, куда вы? Не гоним, кажется…
Сыромятов. Покуда не гонят… а ждать этого самого не желаем. (Раскланиваясь). Гаврила Пантелеич, Настасья Петровна, чувствительно вами благодарны за вашу ласку… на угощенье много довольны. Ну и, кажется, при всем том мы увидимся не скоро…
Гаврила Пантелеич (взглянув на жену). Настасья.
Настасья Петровна. Не придумаю, что за оказия такая.
Гаврила Пантелеич. Да ты не комедию ль ломаешь.
Сыромятов. Наша комедия сейчас кончается, а будет у вас своя, новая… так и ожидайте… Прощенья просим.