что такое австро венгерский дуализм
Дуализм Австро-Венгрии 1867 года
Конституционные основы дуалистической системы 1867 г. в полной мере позволяют говорить об Австро-Венгрии как о монархической федерации. Несмотря на «параллелизм» издания основных законов, заменивших общую конституцию и общее гражданство, главные элементы конструкции государственного устройства Монархии являются, при ближайшем их рассмотрении, сугубо федеративными по своей правовой сути. Отсутствие внешнеполитического и военного суверенитета у субъектов империи, самодержавные прерогативы короны не только в «общих вопросах», но и в «так называемых общих вопросах» экономической жизни на базе государственного единства, дают нам право говорить о дуализме Ausgleich’а как об одной из форм реально созданной государственно-правовой системы – федеративной монархии. Она стала результатом исторического развития первой стадии австрийского имперского федерализма. Не зря В.С. Рыкин отметил, что «Австро-Венгрия имела все признаки федеративного устройства».
При прямом воспроизведении современных западных научных определений федерализма, четко ориентированных на демократические основы законодательства (которые П.М. Силинов, например, объединил в обязательный тип политического устройства с «долевым соучастием центральных органов государственной власти, органов государственного управления административно-территориальных единиц, местного самоуправления в управлении обществом на основе договора при разграничении предметов ведения (компетенции) между ними…», необходимо иметь в виду, что исторически реализации этих принципов предшествовало строительство монархического федеративного государства на территории Центральной Европы.
Интересную и важную, на наш взгляд, оценку системе дуализма 1867 г. дал профессор Венского университета Ф. Эрмакора, определивший в своей книге «Австрийский федерализм» (1976 г.), что «нет единой модели федеративного государства. Едины лишь два элемента – вышестоящее государство и его государства-участники, которые имеют доступ к разработке законодательства… Под федеративным государством можно понимать одно государство, где происходит децентрализация государственной власти с помощью территориальных элементов… Типичная черта для него: власть осуществляется в рамках одного международно-правового субъекта, где существуют минимум два областных образования, наделенные своими правительствами». Приведенная цитата современного австрийского ученого в достаточной мере иллюстрирует федеративный характер государственного устройства Австро-Венгрии.
Проблема дальнейшей федерализации Монархии связывалась с препятствиями со стороны «неподвижной» конституции Транс-лейтании – известного нам «дара Святого Стефана». Австрийская же имперско-католическая знать ясно отдавала себе отчет в положительных результатах при развитии федералистского движения. Поэтому большая часть гражданских кабинетов Австрии, не связанная напрямую с парламентскими сторонниками жесткой германизаторской централизации, в значительной степени содействовала «праславянской» федералистской политике при поддержке феодально-клерикальных кругов высшей аристократии. Эти правящие круги, «далекие от представления об этницизме», как верно отмечал Т.М. Исламов, использовали вместо германизации испытанное и давно сложившееся средство внутренней политики – австрославизм. «Славяне были важнейшим элементом политической системы австрийского государства».
Если в 1886 г. наследник императорского и королевского престола эрцгерцог Рудольф писал, что «габсбургское государство давно уже осуществило мечту Виктора Гюго о “Соединенных Штатах Европы”, пусть и в миниатюрной форме…», то в 1898 г. русская пресса, в свою очередь, отмечала, что именно славянские партии имели общие федеративные интересы с клерикалами из ближайшего окружения венского двора, особенно у нового наследного принца.
Мы не изучаем в данной работе историю «федеративной славянской эволюции» (по меткому выражению петербургского обозревателя журнала «Русское богатство» конца XIX в. С.Н. Южакова), явившейся частью общей эволюции австрийского имперского федерализма. Наша задача – уяснить, что политика дальнейшей федерализации Австро-Венгрии могла идти исключительно по направлению «вглубь», либо федерализацией одного из субъектов – Императорской Австрии, при сохранении асимметрии и отсутствии унификации федеральной системы Монархии в целом, либо реализацией военно-клерикального проекта эрцгерцога Франца Фердинанда, путем полной федерализации земель обоих субъектов империи, включая все комитаты, дистрикты и автономные округа Королевской Венгрии.
В отличие от первого варианта, который получил запоздалую реализацию в манифесте кайзера Карла I от 16 октября 1918 г. «О народах» (где декларировалось образование новой федеративной Цислейтании – «Союза свободных народов»), исполнение второго – федерализации всех земель Австро-Венгрии в стиле «органических учреждений» 1851 г. – теоретически могло дать Монархии шанс на унификацию государственно-территориального устройства. В таком несвойственном политике Габсбургов случае имперскую федерацию Франца Фердинанда можно было бы определить как весьма далекий от демократии «союз верноподданных народов». Однако подлинная история направила эволюцию австрийского федерализма по традиционному для него руслу. Главной федеративной чертой осталась децентрализация «коронных земель и государств» австрийского представительства в Рейхсрате, а признаком – сохранение правовой асимметрии и административной разноликости субъектов дунайской монархической федерации в целом.
Обобщая сказанное, следует отметить, что национально-автономистский (региональный) принцип, исторически заложенный в основу федералистского по духу строительства многонациональной Австрийской монархии, далекой от простого сосуществования основных этнических и языковых групп населения, показал Европе конца XIX – начала XX в., что подобный имперский федерализм эволюционирует наиболее проблемно и непредсказуемо. «Пример Австрии особенно поучителен для значения национализма», – отмечал русский журнал в феврале-марте 1898 г., а «всех последствий поражения славянского федеративного движения в Австрии еще невозможно предвидеть». Поэтому не зря в 1994 г. на Международной конференции «Конституционные проблемы федерализма и регионализма» профессор В.А. Туманов привлек внимание к вопросу о неравенстве прав и разнородности административно-политической организации субъектов в тех федерациях, где причиной тому служит национальный принцип, который положен в основу государственного устройства. Именно здесь «и заключены корни теории «асимметричной федерации».
В заключение обозрения процесса второй стадии эволюции австрийского имперского федерализма мы можем утверждать, что ее история выявила образование реальной государственно-правовой конструкции – Австро-Венгрии, которая переросла фазу формирования характерных признаков и черт федерализма, превратившись в федеративное монархическое государство на дуалистической основе. Анализ Соглашения 1867 г. показывает, что главные элементы компромисса обладали федеративной сущностью. Значимым историческим аргументом для нас остается и та конституционная оценка, которую давали сами правительственные эксперты Монархии, определявшие ее устройство как федеративное. Считаем необходимым также утверждать, что после 1867–1868 гг. процесс федерализации Дунайской империи мог развиваться исключительно по направлению «вглубь», реформируя внутреннее устройство самих субъектов уже конституированного союза. Следует считать, по нашему мнению, выявленными и наиболее характерными чертами и традиционными признаками имперского федерализма эпохи Монархии 1867–1918 гг.: децентрализацию внутреннего управления, а также правовую асимметрию и административно-политическую разноликость субъектов монархической федерации – союза Императорской Австрии и Королевской Венгрии.
В итоге отметим, что Соглашение 1867 г., которое привело к созданию дуалистической модели и нормативно-правовой базы Австро-Венгрии, обеспечило существование первой и единственной в своем роде многонациональной европейской монархии федеративного типа, организованной на почве проведения традиционной габсбургской универсалистской политики, направленной на объединение различных национальных культур под своей «августейшей» властью. В процессе эволюции австрийского имперского федерализма эта политика во многом предвосхитила практику решения проблем современного национально-территориального федеративного устройства, как и развитие самого национально-демократического федерализма в Центральной Европе. Вместе с тем она продемонстрировала важность авторитета и силы федеративного единства при полной внутренней самостоятельности субъектов. Строгое соблюдение порядка разграничения полномочий между государственными центрами союза при доминанте императорской власти, несмотря на всю внешнюю «раздвоенность» короны, несомненно, являлось показателем высоты правовой культуры монархии последних правящих Габсбургов.
Прилагая усилия к дальнейшему строительству институтов нынешней объединенной Европы, становится очевидным, что изучение истории государственного права давно закончившей свой жизненный путь Австро-Венгерской Империи принесет немалую пользу в деле использования опыта федеративного строительства на многонациональной основе.
Один монарх, два государства, три армии
История знает немало примеров федеративных и конфедеративных государств, каждое из которых имело свою специфику. Не стал исключением и союз Австрии и Венгрии, образовавшийся из унитарного государства в последней трети XIX века. Особенности «двуединой монархии» отразились в том числе и на её вооружённых силах.
Государственный дуализм
Поражение в Австро-прусской войне 1866 года стало третьим (после Революционных и Наполеоновских войн 1792–1815 годов и Революции и Венгерского восстания 1848–1849 годов) событием, потрясшим основы габсбургской монархии и вызвавшим кардинальные изменения в её жизни. После 1866 года Австрийская империя более не могла претендовать на гегемонию среди германских государств. Чтобы унять недовольство внутри империи и не дать повториться революционным событиям 1848–1849 годов, император Франц Иосиф I пошёл на переустройство своего государства. 20 марта 1867 года империя разделилась на два формально независимых государства и стала союзом двух монархий (Австрийской империи и Венгерского королевства), объединённых под властью суверена из рода Габсбургов-Лотарингских.
22 мая 1867 года с целью утверждения решений, принятых императором, был специально созван Имперский парламент (Reichsrat). 21 декабря он принял шесть конституционных законов, один из которых официально оформил новые отношения Австрии и Венгрии.
По состоянию на 1910 год в Австро-Венгрии проживало 51 390 223 человека. Среди национальных групп наиболее многочисленными были австрийские немцы (23,5%) и венгры (19,5%) — вместе они составляли 43% населения империи. За ними следовали славяне (47%), делившиеся на чехов (19,5%), поляков (9,9%), украинцев (под самоназванием «русины», 8%), хорватов (6,4%), сербов (5%), словаков (3,9%) и словенцев (2,5%). Затем следовали румыны (6,5%) и итальянцы (1,5%). Евреи иудейского вероисповедания как отдельная государствообразующая нация не рассматривались. В двуединой монархии официально были признаны 11 языков.
Австрийская империя и Венгерское королевство имели собственные парламенты, государственные аппараты управления, суды, а также вооружённые силы с собственными министерствами обороны и генеральными штабами. В деле военного строительства национальные министерства обороны составляли свои бюджеты, а национальные парламенты его утверждали. Для поддержания порядка в министерствах обороны было предусмотрено наличие жандармерии. Существовали и некоторые общие институты:
Австрийская империя
Австрийская империя (Kaisertum Österreich) официально называлась «Королевства и земли, представленные в имперском парламенте» (Die im Reichsrat vertretenen Königreiche und Länder (нем.), A birodalmi tanácsban képviselt királyságok és országok (венг.). Она занимала территорию в 300 006 кв. км, на которой в 1910 году проживало 28 571 934 человека, и состояла из 17 «королевств и земель».
Территории «королевств и земель» совпадали с историческими феодальными владениями Габсбургов. Вне зависимости от феодального статуса (королевство, эрцгерцогство, герцогство и т.д.) все они имели одинаковую структуру согласно Конституции 1867 (cisleithanische Verfassung Altösterreichs von 1867) и закона 1868 годов:
Венгерское королевство
В «Земле венгерской короны Святого Стефана» (Länder der Heiligen Ungarischen Stephanskrone (нем.), A magyar Szent Korona országai (венг.)) в 1910 году на территории в 325 411 кв. км проживало 20 886 487 человек. Определённой независимостью в её составе обладали порт Фиуме (ныне — Риека, Хорватия) и Королевство Хорватия и Славония. Фиуме был включён в Венгерское королевство в 1868 году вместе с Трансильванией и имел статус «Corpus Separatorum», а самостоятельность хорватов выражалась в наличии самоуправления с собственными парламентом и территориальной обороной, в которой языком приказов и общения был сербохорватский. 8 января 1881 года в состав Хорватии и Славонии вошла бывшая «Военная граница» (нем. Militärgrenze, хорв. Vojna krajina) — область, граничившая с владениями Оттоманской империи.
Административной единицей в Венгрии был «комитат» (vármegye), занимавший определённую исторически сложившуюся территорию. Всего комитатов было 71, из них 8 — на территории автономной Хорватии и Славонии. Комитаты делились на округа, количество которых постоянно росло — в 1891 году их насчитывалось 409.
Босния и Герцеговина
Босния и Герцеговина (Okkupationsgebiet Bosnien-Herzegowina), которые были оккупированы в 1878 и аннексированы в 1908 году, стали отдельной провинцией, управлявшейся общим для двух государств Министерством финансов. Местный парламент властью практически не обладал, а жители не имели гражданства — ни австрийского, ни венгерского. Территория провинции составляла 51 119 кв. км, население насчитывало 931 802 человека (1910 год). С 1910 года управление здесь осуществлялось согласно так называемому «Конституционному уставу».
Тройственность вооружённых сил
Преобразование Австрийской империи в формальный союз двух государств — Австрийской империи и Венгерского королевства — привело к глубинным реформам вооружённых сил.
Ещё до создания Австро-Венгрии вооружённые силы Австрийской империи и составлявшие их подразделения именовались «императорско-королевскими» (kaiserliche-königliche), что говорило об их службе императору (всей Австрийской империи) и королю (отдельных королевств, объединённых в Австрийскую империю) из рода Габсбургов. С 1889 года «триединство» армии Австро-Венгрии состояло в следующем:
Такие рода войск как инженерные, обозные, транспортные, санитарные и авиация (с 1893 года) существовали только в общей армии.
Военная обязанность
Всё мужское население обеих частей государства Габсбургов с 1866 года было обязано нести воинскую повинность. С 19 до 42 лет всех признанных годными медицинской призывной комиссией и не лишённых гражданских прав в зависимости от места проживания заносили в списки австрийского или венгерского ополчений. Мужчин делили на 24 возрастные группы. Когда военнообязанный достигал 21 года, жеребьёвка решала, будет ли он призван на действительную воинскую службу (Präsenzdienst). При этом правила жеребьёвки дополнительно позволяли решить, в какую из двух армий (в общую армию или ландвер/гонвед) попадёт новобранец.
Численность общей армии ежегодно определялась общим Военным министерством, план вместе с военным бюджетом подавали на утверждение отдельно для австрийского и венгерского парламентов. Численность и военный бюджет ландвера и гонведа австрийский и венгерский парламенты рассматривали отдельно (каждый для своей части двуединого государства). Проект готовили национальные Министерства обороны. Численность вооружённых сил с каждым годом росла — например, в 1913 году новобранцев распределили следующим образом: в общую армию было направлено 103 100 человек (в том числе 2800 — во флот), 15 050 — в ландвер и 12 500 — в гонвед.
До 1912 года срок действительной службы в общей армии составлял три года, но было принято решение о его сокращении до двух лет (ранее это сделали в ландвере и гонведе). С одной стороны, двух лет вполне хватало для того, чтобы нижние чины освоили большинство воинских специальностей, с другой — сокращение срока службы позволяло подготовить большее количество солдат. Нововведение не коснулось кавалерии, конной артиллерии и унтер-офицеров.
Во флоте срок действительной военной службы составлял 4 года, а в резерве (в так называемой «Службе охраны побережья») ещё 5 лет. После этого военнообязанных всего на 3 года зачисляли в ландштурм флота (Seewehr).
В ландвере и гонведе срок действительной службы составлял 2 года. Изначально в ландвере служили всего 2–3 месяца, получая, по сути, начальную военную подготовку. Позже срок службы увеличили до года, а в 1893 году — до двух лет. В гонведе с момента учреждения собственных венгерских вооружённых сил (5 декабря 1868 года) так же, как и в ландвере, срок службы составлял 2–3 месяца, потом был увеличен до полутора лет, а с 1890 года – до двух. После её прохождения военнообязанный ещё 10 лет числился в резерве ландвера/гонведа. Порядок пополнения соответствовал общей армии. Так же, как и в общей армии, унтер-офицеры ландвера и гонведа служили 3 года, а лишний год им компенсировали тем, что один раз не призывали на четырёхнедельные сборы и вычеркивали из списков ландштурма по достижении 40 лет.
Ландштурм был разделён на два возрастных класса (Aufgebot): первые 19 младших возрастных групп (от 19 до 37 лет) и остальные 5 (от 38 до 42). Существенные изменения были внесены в период Первой мировой войны: в начале 1915 года нижняя граница была сдвинута до 18 лет, в январе 1916 года верхняя поднята до 50, а в конце него и до 55 лет. Однако отставные офицеры и чиновники ещё с мирного времени числились в ландштурме до 60 лет.
Таким образом, общий срок активной военной повинности составлял 12 лет, а по достижении 42 лет продолжалась неактивная повинность в ландштурме. Как уже упоминалось выше, две младших возрастных группы ландштурма (отбывшие 12-летний срок активной воинской повинности и достигшие 33 и 34 лет) могли использоваться для пополнения действующей армии (из них формировались бригады ландштурма). Их одногодки, зачисленные в ландштурм из рекрутского запаса, во время войны шли на формирование местных батальонов и рабочих команд. В мирное время в случае крайней необходимости на действительную военную службу сроком не более 1 года могли призываться младшая группа резервистов и три младших группы рекрутского запаса. В гонведе это правило касалось только младшей группы резерва гонведа и двух младших групп рекрутского запаса.
Офицерский состав формировали исключительно на добровольной основе. Чтобы стать офицером, можно было использовать несколько путей:
Срок службы офицеров не ограничивался, но, как правило, в отставку уходили или после 40 лет службы, или по достижении 60 лет.
Территориальный принцип формирования
Австро-венгерские вооружённые силы формировались на основе территориальной системы. Это значит, что нижние чины каждой воинской части были постоянно связаны с одним округом пополнения (Ergänzungsbezirk), реже — с двумя или тремя. Всего в стране существовало 112 округов пополнения общей армии, из которых 109 обслуживали потребности сухопутных сил, а 3 — ВМФ. 58 «сухопутных» округов плюс 3 «морских» приходилось на Австрийскую империю, 47 — на Венгерское королевство, 4 — на Боснию и Герцеговину. Каждый округ объединял один или несколько административных округов (в Австрии) или комитатов (в Венгрии) и был разделён на определённое количество призывных участков (Stellungsbezirk), на которых проводили жеребьёвку призывников. Таким образом, воинская часть набиралась преимущественно из жителей одной местности и национальностей, её населявших. Это делалось в том числе и для того, чтобы избежать проблем с языковым барьером между военнослужащими.
Связь с несколькими округами пополнения была характерна для батальонов полевых егерей, полков кавалерии и артиллерии, частей инженерных войск. Железнодорожный и Телеграфный полки, санитарные войска, а также вещевые, продовольственные учреждения и военные отделения конных заводов пополнялись со всей территории двуединой монархии.
Территория Австрийской империи была разделена на 8 ландверных дивизионных и один отдельный (Далмация) округ пополнения ландвера, Венгерское королевство — на 6.
Офицерами и военными чиновниками могли стать лица, получившие специальное среднее (на уровне гражданской гимназии) или высшее образование. Так как от этих людей требовали знания не только государственного, но и одного из «полковых языков»,зачастую они имели то же территориальное происхождение, что и нижние чины.
Главным («командным» — Kommandoschprache) языком в «немецких частях» общей армии и ландвере был немецкий — каждый солдат должен был знать на нём все специальные термины и команды. В «венгерских частях» общей армии и гонведе — венгерский, а в хорвато-славонских частях гонведа — сербохорватский. Инструкции же переводились на один или несколько «полковых языков» (Regimentschprache) — таковым мог стать любой язык, кроме «командного», если на нём говорило не менее пятой части военнослужащих подразделения — чешский, словацкий, сербохорватский, польский, украинский («русинский»), словенский, румынский и итальянский.
Национальный состав австро-венгерских вооружённых сил выглядел примерно так: 47% приходилось на славян, 29% — на немцев, 18% — на венгров, 6% — на румын и итальянцев. 62 пехотных полка общей армии были практически моноэтническими: 35 славянских, 12 немецких, 12 венгерских и 3 румынских. Из 26 батальонов полевых егерей немецкими были 5 и славянскими 8. Из 42 кавалерийских полков 13 были славянскими, 14 венгерскими и 2 немецкими.
Как правило, в административном центре округа пополнения из всей воинской части были расквартированы только батальон депо и ещё один строевой (в случае с батальонами полевых егерей — рота депо и егерская рота), а остальные дислоцировались в других местах двуединого государства. Целью такой системы было избавить военнослужащих от расслабляющего влияния привычной среды и возможной пропаганды со стороны местных националистических движений. В то же время, это позволяло использовать войска для поддержания общественного порядка и даже подавления возможного мятежа в других, национально чуждых им частях державы. Стоит отметить, что на переломе веков один из батальонов пехотного полка, как правило, проходил службу в Боснии и Герцеговине. Это было связано с тем, что вся австро-венгерская армия нуждалась в специальной подготовке, необходимой для ведения боевых действий в горах.
Таким образом, в «двуединой» монархии существовала «триединая» армия. Существенными ошибками некоторых историков являются использование термина «Австро-Венгерская империя» и попытка представить национальные австрийские и венгерские вооружённые силы как резервные. В германской армии ландвер действительно был таковым, но на этом совпадении в названии все аналогии заканчиваются, и в действительности общая армия, ландвер и гонвед были тремя, хотя и неравнозначными, но юридически равноправными частями единых вооружённых сил. Хотя «австрийская» и «венгерская» армии численно уступали общей, упрощённая схема оплаты военных расходов позволяла им, например, первыми принимать на вооружение технические новинки.
История Австро-Венгрии · её вооруженных сил
В 1867 г. между Венгрией, с одной стороны, Австрией и династией Габсбургов — с другой, было заключено соглашение, преобразовавшее полуабсолютистскую империю в двухцентровую конституционную монархию с либеральным политическим строем. Соглашение 1867 г. было компромиссом, на основе которого возник реальный союз двух государств — Австрии и Венгрии. Необходимость примирения на основе существенных взаимных уступок стала очевидной после поражения империи в войне 1859 г., в особенности же после жестокого поражения австрийцев под Садовой (Кёниггрецом) в 1866 г.
Соглашение вступило в силу 21 июня 1867 г. в день коронации императора Франца-Иосифа королем Венгрии, после того как граф Дюла Андраши, премьер-министр, возложил на Габсбурга корону венгерских королей. Император-король принес клятву верности конституции королевства.
Обе страны, вступившие в «законный брак», обрели почти полную внутреннюю свободу во всех своих делах, ограниченную лишь взаимными обязательствами по отношению друг к другу и к царствующей династии. Права и обязанности обоих государств были абсолютно идентичны. Исполнительные органы в лице кабинетов министров (правительств) были ответственны перед парламентами своих стран, т.е. перед рейхсратом Австрии и Государственным собранием Венгрии. Избирательная система основывалась на имущественном цензе.
Важным элементом системы дуализма были так называемые «общие дела» и «общие учреждения», их реализующие. Таковыми считались внешняя политика и оборона. Ведали ими «общие министерства» — иностранных дел и военное. Было учреждено также третье министерство — финансов, призванное обслуживать только первые два ведомства. Парламентский контроль над ними осуществлялся делегациями по 60 депутатов, которые выделялись парламентами обоих государств. Заседали они отдельно, поочередно в Вене и Будапеште. Делегации обсуждали отчеты общих министров и утверждали их бюджеты.
Дуалистическое соглашение, созданная им новая форма существования исторической империи и сам механизм ее функционирования — явление уникальное в мировой практике. Дуалистическое устройство не предусматривало никакого единого имперского правительства. За этим зорко и ревниво следила венгерская сторона. Австрия не должна была более командовать Венгрией. Общие вопросы решались на регулярно созываемых советах (сове щаниях) «общих» министров совместно с главами правительств обоих государств и специально приглашавшимися другими высшими сановниками. На этих советах, как правило, председательствовал глава внешнеполитического ведомства, являвшийся как бы старшим из министров. Особая его позиция усиливалась еще и тем, что он одновременно являлся министром двора. Титул «министра императорского и королевского дома» давал ему воз можность иметь определенное влияние и на внутренние дела обоих государств.
Общими были также внешняя торговля, таможня, денежная система, валюта. Хозяйственные вопросы (квоты, пошлины, торговые договоры с другими странами и т.д.) регулировались особыми экономическими соглашениями, срок действия которых ограничивался 10 годами, так же как и полномочия эмиссионного Австро-Венгерского банка.
В 1867 г. империя Габсбургов вступила в новую эпоху своей истории. Наступила достаточно длительная, продолжавшаяся вплоть до начала Первой мировой войны полоса благополучного (по сравнению как с предыдущим, так и с последующим этапами) существования, без революционных катаклизмов, войн и восстаний. Благодаря соглашению 1867 г. и дуализму в последней трети XIX в. монархия Габсбургов обрела новое дыхание, постепенно вновь сумела занять свое место среди великих европейских держав. Было покончено с ее многовековой вовлеченностью в германские дела, а Германия получила возможность объединиться в единое государство. Одновременно ушла Австрия и из Италии, где, владея почти всей северной частью страны, длительное время тормозила объединение итальянской нации.
Дуализм был, безусловно, шагом к федерализации, поскольку означал союз двух самостоятельных государств. Однако дальше этого дело не пошло. В 1867—1871/1872 гг. еще была надежда, что за первым последует второй и следующие шаги. На многочисленные непривилегированные нации империи вдохновляюще действовал пример венгров, успешное решение ими своего национального вопроса: в 1867 г. пределом мечтаний для большинства неполноправных народов была автономия. Но надежды славян, румын, итальянцев на радикальные перемены условий их национального существования, на организацию своей жизни как самостоятельных наций в рамках Австрии и Венгрии не оправдались.
В 1867 г. Австро-Венгрия вступила в полосу экономического подъема и модернизации устаревших общественных структур. Способствовало этому и консолидированное международное положение страны, которой впервые за всю ее многовековую историю ничто не угрожало ни изнутри, ни извне. Достаточно радикальные по тому времени реформы позволили народам империи подтянуться близко к уровню материального благополучия и культуры передовых стран (разумеется, не всем равномерно).
Крупные качественные сдвиги произошли во всех сферах жизни общества. Первый этап ускоренного капиталистического преобразования экономики оказался кратковременным. Начавшись еще с 1848 г., он совпал с охватившей всю Европу «грюндерской горячкой» 50—60-х годов и был прерван повсеместным биржевым крахом 1873 г. Затем последовала депрессия, которая в Австро-Венгрии продолжалась почти до самого конца века. Новый подъем начался в 1896 г. и закончился перед самой мировой войной, в 1913 г. В эти годы кривая роста ползла вверх почти безостановочно, за исключением незначительного спада 1903-1904 гг.
Во второй половине XIX — начале XX в. Австрия превратилась в индустриально-аграрную страну среднего европейского уровня. Первые шесть лет эпохи дуализма отличались бурным всплеском деловой активности, возникновением множества банков, сберкасс, других кредитных учреждений, новых фабрик и заводов, строительным бумом. Особенно мощный рывок был сделан в строительстве железных дорог, которые модернизировали не только экономику, но и социальную структуру. В 1870 г. общая длина железных дорог в империи едва превышала 10 тыс. км, а за три последующие десятилетия протяженность стальных магистралей более чем утроилась. Австро-Венгрия, после России самая обширная по территории страна Европы с 51 млн населения, практически полностью была обеспечена самым современным тогда видом транспорта.
Вместе с тем господство отсталых аграрных отношений в окраинных областях империи (Восточная Галиция, Буковина, Подкарпатская Русь, Далмация, населенные преимущественно словаками и русинами северо-восточные районы Венгрии) существенно сказывалось на общем балансе. Поэтому даже в 1910 г. в сельском хозяйстве было занято немногим более половины самодеятельного населения империи и лишь 23% — в промышленности и ремесле. В аграрных окраинах в сельском хозяйстве в 1910 г. было занято свыше 80% населения: в Хорватии — 82, Галиции, Буковине, Далмации — от 80 до 85, Боснии и Герцеговине — 86,6%. Избыточное сельское население было вынуждено в поисках работы отправляться за океан. Во второй половине XIX в. Австро-Венгрию покинули свыше 2 млн человек.
Отставало в целом городское развитие: в империи было только 7 городов с населением, превышавшим 100 тыс. жителей. В Вене перед войной проживали свыше 2 млн человек, а в Будапеште — более 1 млн.
Ведущие позиции в экономике империи принадлежали австро-чешскому индустриальному комплексу. Регион славился богатыми месторождениями угля и руды, располагал удобными и дешевыми транспортными возможностями; огромным преимуществом было соседство с Германией с ее бурно растущим экономическим потенциалом. Решающим фактором, однако, являлось наличие высококвалифицированной рабочей силы и инженерно технических кадров. Благодаря высокому уровню обучения в ремесленных училищах и технологических вузах, традиции которых были заложены еще Марией-Терезией, Австрия занимала ведущие позиции в Европе в области подготовки профессиональной рабочей силы и инженерно-технических кадров. На науку и образование в 1870 г. тратилось 1,2% государственных расходов, а в 1910 г., т.е. за 4 года до начала мировой войны, когда империя включилась в гонку вооружений, — 3,2%. В это же время на государственную безопасность выделялось всего 1,7%.
Начиная с середины века до распада империи именно национально неполноправная Чехия являлась самой высокоразвитой из всех частей Австро-Венгрии. Здесь было сосредоточено почти 60% промышленных предприятий, 65% всех занятых в индустрии. Чехия давала 59% промышленной продукции всей империи. Нижняя Австрия и Венский индустриальный район были оттеснены на вторые позиции уже к концу XIX в. Почти вся угольная отрасль концентрировалась в чешских землях.
Высок был и технический уровень промышленных изделий. Орудия и другое вооружение, выпускавшееся на заводах Шкода в городе Пльзень, начало успешно завоевывать зарубежные рынки, конкурируя с немецким Круппом и французским Шнейдер- Крезо. Мировую известность получило знаменитое пльзенское пиво. Завод в Штайре (Нижняя Австрия) с середины 1880-х годов поставлял знаменитые ружья «Маннлихер» во все страны Европы и мира; на экспорт шли электролампы, дизельные моторы, суда, строившиеся в Будапеште.
Бурному индустриально-техническому прогрессу конца XIX — начала XX в. явно не соответствовал уровень политической консолидации разнородных составных элементов империи и внутренней интеграции входивших в нее стран и земель. Этноконфессиональная структура империи была чрезвычайно мозаична. Ни один из ее народов не имел абсолютного численного перевеса над остальными. Так называемые «господствующие» нации, а точнее нации привилегированные, на рубеже веков (согласно переписи населения 1910 г.) при общей численности населения в 51 млн человек даже вместе взятые не составляли и его половины (12 млн немцев и почти 10 млн мадьяр, т.е венгров). Но в своих частях империи (именовавшихся также Цислейтанией и Транслейтанией) и немцы и мадьяры превосходили по численности остальные народы, с той разницей, что первые в своей половине составляли лишь треть населения, а вторые почти половину — немногим более 48%. В Венгрии проживало значительное по численности немецкое меньшинство, занимавшее второе после румын место среди национальностей королевства. Остальные девять наций можно квалифицировать как «пол упри вил егированные» и «непривилегированные». К первой группе относились 6 млн чехов, 5 млн поляков, 1,6 млн хорватов Хорватии—Славонии, 382 тыс. итальянцев Приморья. Никаких привилегий не имели 4 млн украинцев (русин), свыше 3 млн румын, 1,8 млн словаков, 1,4 млн хорватов, живших вне Хорватии—Славонии, 1,7 млн словенцев, 386 тыс. тирольских итальянцев (из 2,8 млн итальянцев), 2,2 млн евреев.
После длительных переговоров с венскими министрами 10 октября 1871 г. ландтаг Чехии принял резолюцию, требовавшую предоставления Чехии равного с Венгрией и Австрией статуса. По существу это означало бы создание нового федеративного образования в составе трех самостоятельных во внутренних делах государств: Австрии, Венгрии, Чехии. Император Франц-Иосиф одобрил соответствующий документ, так называемые «Фундаментальные статьи», и дал согласие короноваться чешским королем. Ставшая реальной перспектива федерализация Австрии встретила яростное сопротивление немецких централистов и венгерского правительства Д. Андраши, к которым присоединилась Германия в лице «железного канцлера» О. Бисмарка. Против такого мощного объединенного фронта Франц-Иосиф не мог устоять. Император и его кабинет поплатились за то, что попытались решить судьбу многонациональных чешских земель, игнорируя позицию и настроения многочисленного (около 37% населения Чехии) немецкого меньшинства, считавшего эту страну своей родиной так же, как и чехи, жившие с ними бок о бок на протяжении столетий.
В конце 60-х — начале 70-х годов господствующий класс Венгрии еще проявлял некоторую склонность к решению национального вопроса с учетом минимальных потребностей невенгерских народов. Государственным собранием (парламентом) был принят целый ряд либеральных по духу и букве законодательных актов с целью модернизации общества и системы управления общественными процессами. Либеральным по всем параметрам являлся «закон о равноправии национальностей» от 1868 г. Обучение не только в начальной, но и в средней школе должно было вестись на родном языке. Начальное образование (детей 6— 12 лет) было обязательным, контроль над школами возлагался на государство. Государство гарантировало соблюдение прав церквей, муниципалитетов и личности. Статус официального языка был закреплен за венгерским, но при этом употребление языков национальностей допускалось в местной и комитетской (областной) администрации, в судах нижней инстанции, а также в переписке между комитатами, большинство населения которых составляли славяне или румыны.
Тем не менее в последней трети XIX в., после того как венгерскими властями были предприняты первые грубые шаги принудительной мадьяризации. Предложив «законом о национальностях» 1868 г. всем подданным королевства без различия языка и вероисповедания лишь гражданские свободы и равноправие, венгерское государство обмануло их ожидания. Единственное исключение было сделано для хорватов, точнее для Хорватии—Славонии, входившей в состав королевства Венгрии с начала XII в. и сохранившей рудименты атрибутов былой государственности.
Первые удары репрессивной мадьяризаторской политики, к которой прибегло правительство Калмана Тисы (1875—1890), обрушились на словаков. В 1875 г. оно запретило деятельность единственной культурно-просветительской организации словаков — Матица Словацкая; были закрыты все три словацкие гимназии, множество средних и начальных школ: из почти двух тысяч к началу второго десятилетия XX в. их сохранилось менее полусотни.
Существование по соседству самостоятельных государств — Румынии, Сербии, Черногории — оказывало возрастающее влияние на национальные движения родственных этносов в Австрии и Венгрии. Однако и эти движения почти до самой гибели империи не ориентировались на ее разрушение и на «воссоединение» со «своим» этническим государством. Так, программа образованной в 1881 г. Национальной партии румын включала требование равноправия народов и религий, всеобщего избирательного права, выполнения положений «закона о национальностях», а также автономии Трансильвании. Самонадеянное венгерское руководство высокомерно отвергло эти требования. Тогда партия совершила не совсем лояльный по отношению к правительству акт, обратившись в 1892 г. непосредственно в Вену к королю со специальным меморандумом. По обвинению в «подстрекательстве» суд в Коложваре (ныне Клуж) в 1894 г. приговорил лидера Национальной партии румын к 5 годам заключения.
Национальная политика австрийского правительства существенно отличалась от политики, которая проводилась венгерским государством. Важнейшее различие состояло в том, что правящие круги Австрии не ставили перед собой задачу превращения страны в мононациональное немецкое государство. Австрийская буржуазия в противоположность господствующим классам Венгрии проявляла склонность к определенным уступкам национальностям, была более либеральной и терпимой, чем венгерская. Поэтому защиту от притеснений властей Венгрии лидеры угнетенных пародов, как в былые времена, искали в Вене, у трона и венского двора. Династия, и в особенности ее глава Франц-Иосиф, продолжая традиции феодальных времен, старалась дистанцироваться от межнациональных конфликтов, сохранить позицию и статус «наднациональной силы». Тем не менее весь период дуализма отмечен неуклонным нарастанием национальных движений в австрийской половине империи. Благодаря либеральности австрийского режима национальные конфликты здесь проявились ярко и открыто, оказывая постоянное давление на правительство хотя бы тем, что эффективной обструкцией в парламенте депутаты национальностей не раз срывали его работу.
Внешняя политика Австро-Венгрии в большей мере, чем любой другой из великих держав, определялась особенностями ее внутреннего устройства. В силу полиэтничной структуры и «родства» больших групп славян, румын и даже немцев империи с окружавшими ее соседними государствами австро-венгерская дипломатия должна была постоянно оглядываться на возможные последствия любой своей акции внутри самой империи.